Чувак, это не круто!

      Визг девушек. Питер вздрогнул. Пиздец.       В комнату вошёл великий, неповторимый Энтони Эдвард Старк. А ещё он пытался улыбаться, Питер это видел.       К Тони подошла та самая экскурсовод, Питер честно пытался вспомнить её имя! После того, как эта мадам подошла к Старку, она заговорила, при этом выгнув спину, «чтобы грудь была больше» думалось Питеру.       — Мистер Старк! Этот мальчишка, — Она ткнула своим накрашенным ногтем в Питера, — Взломал Пятницу и наш сканер. Сначала у него показывал уровень абсолют, потом с ним поздоровалась Пятница. Она со мной не здоровается, а с ним-да? С каким-то оборванцем!       Тут она осеклась, она видела что готовы были сделать Мстители с, по её мнению, невиновным парнем.       Мстители мгновенно прервали свои планы на убийство Флеша и повернулись, но как-то не успели потому что...       — Что ты сказала? Оборванцем? — Старк выдохнул, он был на пределе, это выдавала вздувшаяся венка на его шее, — Пятница, выведи пожалуйста детей, а ты,— Он кивнул на экскурсовода, — И ты, — кивнул на Флэша, — Останетесь в этой комнате, на разговор.       Питер пытался незаметно улизнуть, спрятавшись за спиной Нэда.       — И ты, Питер, тоже останься, пожалуйста.       Паркер обречённо вздохнул.       Дверь за любопытными подростками закрылась, хорошо, что стены со звукоизоляцией.       Девушку уволили, а Флэша отчитали на чём свет стоит и взяли обещание с него, что он никогда больше даже не посмотрит в сторону Питера. Паркер сомневался, что он выполнит это обещание, а ещё он надеялся закончить школу в спокойствии, ибо теперь от него не отстанут с просьбами «Замолвить словцо», а ещё, пока они серьёзно говорили, на спину Питера запрыгнуло существо.       — Ракета!       — Ну что? Поиграть нельзя!       — Иди пока детей развлекай!       — Ага, обязательно Ракета. Ракета туда, Ракета сюда, — недовольное бурчание последовало со стороны енота.       Вот так и закончилась эта история, на хорошей ноте, так сказать. Кстати, в тот день у них был незапланированный киномарафон, по просьбе Квилла и Паркера, как заядлых киноманов. В тот день Питер действительно почувствовал, что у него есть семья. Даже случайно Романофф мамой назвал. Тогда он долго извинялся, и не потому что Романофф собиралась его убить, нет, она была счастлива, она даже заплакала от счастья и приговаривала что всегда мечтала стать матерью, а потому, что Питер, просто, наверное любит извиняться

Конец