Семь дней / Семь ночей

POV Canaan Я блуждаю взглядом по улице, пытаясь найти кратчайшую дорогу. Время играет против меня, каждая секунда на счету. А людей — море. Приходится в срочном порядке карабкаться наверх и бежать по скользким крышам, чтобы успеть вовремя. Впереди вижу знакомый балкон. Ну наконец-то! С порывом морозного ветра я проникаю в комнату через открытое окно. — Десять минут, — осипшим голосом сообщает Альфард. — Это слишком долго. — Снега за ночь навалило много. Я как-то не рассчитывала, — закрыв окно, сбрасываю с себя куртку. — Погода не станет подстраиваться под нас. Мы должны исключить все риски. — Угу. Отдохну чуть-чуть и снова пойду. — Мне прислали информацию об отеле, в котором остановится наша цель. Нужно туда сходить, осмотреться. Заодно прикинем, что к чему. Я уже забронировала номер, поэтому… — И там были свободные номера? — Они не посмели отказать светской львице. — Кому? Львице? Альфард указывает пальцем на экран монитора, где по ссылкам всплывает уйма статей и фейковых фотографий с её обновлённой персоной. — Ого! — издаю вопль восхищения. — Когда ты успела? — Пока кое-кто прохлаждался, я тут подготавливала легенду. — М-м-м, неплохо. Качественный парик и сумка от GUCCI даже из змеи львицу сделает. — Иди, знаешь куда! — Куда? Альфард сердито ворчит, а я хихикаю, предвкушая грядущее дело. Уже не первое, но мы ещё не притёрлись друг к другу в работе. У каждой из нас остались свои взгляды, стратегии и подходы — иногда сложно найти компромисс. При составлении планов мы можем спорить сутками, с пеной у рта, однако потом всё равно остываем и начинаем искать варианты. — Если думаешь, что я всё сделаю за тебя, то глубоко ошибаешься. Будешь у меня потом обливаться, но справишься не за десять минут, а в два раза быстрее! — С каких пор ты стала моим наставником? — достаю из упаковки сахарную палочку и, развернув фантик, отгрызаю кусочек. — Я — не ребёнок. — Ну да, — она смотрит на меня исподлобья. — А в рот опять тянешь всякую дрянь. Нигде не слипнется? — Ты чего такая злая сегодня? — Мне положено, я террорист. — Бывший. Б-ы-в-ш-и-й! — шутливо грожу пальцем. — Я считаю, что каждый заслуживает второй шанс, а мы вроде как делаем хорошее дело — устраняем нехороших людей. — Говори за себя. Я согласилась на эту работу только потому, что нам недурно заплатили. А кто там «хороший», кто «плохой» — мне откровенно плевать. У палки всегда два конца. Для одних ты хороший, для других — сволочь. Всё слишком субъективно, если рассматривать общество с такой позиции. Поэтому я предпочитаю деньги. Кто больше платит — на того и работаю. Возможно, раньше её слова меня бы задели, но сейчас я не придаю им большого значения. Улыбаюсь. — Я что-то смешное сказала? Хватит скалиться, Ханаан! Займись чем-нибудь полезным и не маячь перед глазами. Мне надо сосредоточиться, а ты отвлекаешь! — Точно злючка. Умяв любимую сладость, сажусь рядом с Альфард и принимаюсь массировать её затёкшие плечи. Да, да, я уже знаю, как заставить её замолчать. Она закрывает глаза, потягиваясь грациозно, словно кошка. Разве что не урчит от удовольствия моя страстная львица, а выжидает удобный момент, чтобы расправиться со мной. Не буквально, конечно. Однако стоит ей по-настоящему проголодаться — и я начинаю чувствовать себя тем маленьким ягнёнком, зажатым в зубах хищника. Мой разум затягивает дымка желания, я больше не владею собой… Не хочу владеть. Даже когда пальцы искусственной руки хватают за горло — не сопротивляюсь. Верю, что она не переступит черту. Впускаю её в себя. Глубже, ещё глубже. Кровь огнём бежит по венам, щёки пылают. Длинные тонкие пальцы жалят мою плоть внутри — не один, не два, а сразу три пальца. Растягивают, играют. Откровенные «чмокающие» звуки лишь сильнее вгоняют меня в краску, но усилием воли стараюсь не думать о липкой влаге, которую Альфард заставит слизать со своей кожи. Не выдерживаю — вихрь наслаждения закручивает меня. Я вонзаю ногти в обивку дивана и вскрикиваю, ощущая сокрушительную силу оргазма. — Надеюсь, удовлетворённое тело покажет мне лучший результат, — она отсаживается, снова берётся за бумаги. — Успокаивайся. Нам нужно успеть повторить тренировку, прежде чем ехать в отель. Лишившись её тепла, я поджимаю губы. Лицо всё ещё горит от пережитого удовольствия. Опасного удовольствия. — Ты меня чуть не задушила! — машинально ощупываю шею. — Но не задушила же! Ну, придержала слегка для остроты ощущений, а тебе понравилось. Намокла моментально. — Не надо так. — Ладно, не хочешь — не буду. — То есть «ладно»? — Что в моей фразе тебе непонятно? — Так прямо взяла — и согласилась?! — Мне просто хотелось проверить, насколько велико твоё доверие. Вижу, что оно велико. Семья для тебя и правда много значит. — Это не из-за семьи, — поднимаюсь с дивана и отворачиваюсь, поймав на себе изучающий взгляд. — Что на бумагах? План здания? Альфард вмиг оказывается у меня за спиной, обеими руками обхватывает мою талию, сокращая расстояние между нами. Прижимается. Она такая тёплая… Ощущаю контраст прохладного воздуха и её обжигающей близости. С одной стороны, я рада, что она решилась на бионический протез. Она хоть и твердила, будто не комплексует по этому поводу, но я видела, какую боль причиняло ей собственное отражение. Получив новую руку, она перестала ненавидеть себя. Шутила, мол, привыкнет немного — и пора выходить «из тени», а то засиделась в четырёх стенах — аж тошно. Или она не шутила вовсе? Ну-ну. Пусть только попробует взяться за старое! — Если начала говорить — договаривай, — она сжимает крепко, почти до боли. Вот и другая сторона: выскользнуть из цепких лап моей львицы практически невозможно. — Знаешь, мне кажется, я нашла свой свет… — Кажется? — довольно равнодушно переспрашивает Альфард. — А я считала, что давно избавила тебя от сомнений. — Ты хотела стать моим светом? — ноги подкашивает внезапная догадка. — Давай не будешь переводить стрелки?! Ты ослепла? Тогда ласковых слов от меня не жди. — Всегда ты так… Огрызаешься, когда смущена. — Кто? Я? — удивляется она, и вздыхает: — Не выдумывай. Просто сейчас не до откровений. Одевайся, глупый ребёнок, у тебя ещё одна пробежка. — И почему ты выбрала Швецию, а не Испанию или Турцию, например? Здесь холодно, — наспех натягиваю одежду. — Кутаюсь в неудобные куртки и шарфы, из-за них и скорость хромает. — Зато по ночам здесь спать хорошо. Смотри! Опять снег пошёл… И как будто нет грязи, есть только мы с тобой — стоим посреди бескрайнего снежного полотна, забытые всеми, и начинаем жизнь с чистого листа. А вдруг это любовь, Ханаан? — бросает она в шутку, хрипло смеясь. Не вырываясь из объятий, я разворачиваюсь к ней лицом и сама обнимаю в ответ, прислушиваясь к биению её сердца. До чего странная у меня судьба! Остаюсь с тем, кого мечтала прикончить. Забываю прошлое, прощаю былые обиды. Переступаю через ненависть, чтобы найти свой истинный свет… А вдруг это окрыляющее чувство лёгкости люди и называют «любовью»? Я пока не понимаю, но когда-нибудь разберусь. Обязательно.