***
На следующий день после окончания уроков Моника взяла в охапку Сайори и потащила её в кабинет биологии. Русоволосая закрыла дверь на ключ (который предварительно добыла у преподавательницы), убедилась, что никому не будет слышно то, о чём они говорят здесь и уселась за учительский стол напротив подруги. Сайори испуганно смотрела на неё вытаращенными глазами, боясь, что Монике стало известно что-либо по поводу их с Нацуки вчерашней засады. Кстати, вчера они с Цуки¹ очень некрасиво разошлись. Они даже толком не расходились: просто разбежались в разные стороны, даже друг с другом не прощаясь. Этакие партнёрши в преступлении! Напарницы, только и всего. А может, Нацуки просто использовала Сайори для собственного блага? Может, и вовсе нет между ними никакой связи, а голубоглазая повелась, как наивная дурочка?.. — Сайори, ты меня вообще слушаешь? — вытянул из раздумий голос Моники, — Так я и знала, — вздохнула она. — Прости! Я очень, очень внимательно тебя слушаю, — заметно напряглась Сайори. Что Моника собирается ей сказать? — В общем, ты не знаешь, но вчера у меня с нашей, мягко говоря, соперницей, произошла, мягко говоря, перепалка. К счастью, всего лишь словесная, но и это уже огорчает. Это выбило меня из колеи, поэтому я собираюсь мстить. Я на всё готова ради нашего клуба. И ты тоже, верно? — чем дольше Моника говорила, тем больше сомневалась в сказанном. — Д-да, конечно! — Сайори придала своему голосу как можно больше непринуждённости. — Поэтому я собираюсь мстить, — повторилась Моника. — К-каким образом? — Вот поэтому я тебя и позвала. Так как ты и я верные подруги уже на протяжении очень долгого времени, не думаю, что ты мне откажешь. В общем, мне нужно, чтобы ты сходила к директору и сказала, что ты якобы слышала, как наши соперницы планировали что-то ужасное по отношению ко мне или видела, как они курят, пьют, выставляют себя или меня в дурном свете — не имеет значения. Просто придумай что-нибудь настолько ужасное, чтобы их отстранили если не от учёбы, то от организации клуба как минимум. Если пойду я, то в учительской точно заподозрят что-то неладное. Да и вообще, чего это я перед тобой оправдываюсь? Сама всё прекрасно понимаешь. К тому же, ты тоже ненавидишь этих двух. Итак, по рукам? — Да, конечно, будет сделано! — сказала преисполненная энтузиазмом Сайори. И кто бы мог подумать, что она предаст свою возлюбленную?***
В школьном кафетерии тоже царил хаос. Нацуки и Юри сидели за столом, украдкой поедая втайне принесённые первой шоколадные кексы, испечённые накануне. Спустя три минуты Юри всё же не выдержала и резко соскочила со своего места, чем напугала Нацуки, потому что такое поведение вообще несвойственно девушке вроде неё. — Нет, всё, я так больше не могу! — в голосе Юри не осталось и следа от былой неуверенности. На уроках она вела себя как обычно тихо, но раз за разом вспоминая произошедшее вчера… — Фто опять такое? — с набитым ртом проворчала Нацуки. — Не бормочи с закрытым ртом, Нацуки! И я имею в виду вчерашние события! Если бы ты там была, то поняла, почему я так негодую! «Ещё бы я там не была». — Ну, в события ты меня просветила. Так теперь просвети, пожалуйста, в то, что ты собираешься делать. И вообще, собираешься ли, — розоволосая наконец управилась с капкейком и теперь вытирала руки. — Я собираюсь мстить, конечно же! И ты просто обязана мне в этом помочь! «Вот как. Значит так власть портит людей, Юри? И тебя в том числе, да?». — Я не смогу тебе помочь, если не буду знать, что именно я должна делать, — от напряжения и нервов Нацуки так сильно натянула салфетку, что ткань с треском порвалась. Сейчас девушка чувствовала себя раз в двадцать слабее и беззащитнее, чем Юри, когда ещё была заядлым интровертом. — Помоги мне собрать на неё компромат. Нет, вот идея ещё лучше: проследи за ней. Ты такая маленькая, что она тебя и не заметит. «V — значит вендетта. Теперь ясно, с каким принципом ты собралась дальше идти по жизни». — Я не маленькая! — пробормотала Нацуки, но протестовать не стала. Что ж, пусть будет так, как говорит госпожа президент.***
Сайори вот уже десять минут стоит у кабинета на верхнем этаже и теребит дверную ручку. На двери выгравировано «Мистер Джонатан Смит». Неужели она правда решилась на это? Пойти к директору и настучать на ни в чём неповинную розовощёкую Цуки и её подругу, которая, судя по всему, очень дорога коротышке? Нужно ли менять любовь на дружбу? Менять ли её сбитое дыхание и тихий смех, когда они сидели в засаде, на Монику? Менять ли её прикосновения, когда она взяла Сайори за руку, на Монику? Менять ли их первую встречу, когда Сайори впервые почувствовала что-то светлое и прекрасное, на Монику? Но ведь Моника — это годы поддержки, защиты, дружбы и любви… В смятении, Сайори скатилась по стене и опустилась на пол, закрыв лицо руками.***
Спустя пять минут над её ухом раздаётся до боли знакомое «Что ты тут забыла?». Дальше всё происходит как во сне. Сайори, даже особо не задумываясь, выдаёт Нацуки все планы Моники. — Ты, наверное, не понимаешь, но я очень-очень не хочу предавать тебя и твою подругу! — тяжело вздыхает голубоглазая, еле сдерживая слёзы. — Всё я прекрасно понимаю. Я думаю точно также. Ещё бы Юри думала как мы, и тогда не было бы никаких проблем. — Ага. И Монику бы тоже образумить… — Угу. Так значит, фактически, ты сейчас на задании? — усмехнулась Нацуки. — Да. И ты тоже. — И то верно. Ну и что же теперь делать? Не идти же против воли наших дорогих президентш. Затянулась неловкая тишина, продлившаяся полминуты. — Пойдём погуляем, — произнесла Сайори. В воздухе так и повисло недосказанным «пожалуйста, Нацуки». Последняя оставила просьбу напарницы без ответа и в очередной раз взяла Сайори под руку, заставляя сердца обеих биться чаще.