Квинтэссенция

ГЛАВА НЕ БЕЧЕНА.

0

      Октябрь 2010 года.       В темной подворотне стоял удушливый запах трупных разложений и сырости. Тесное пространство закоулка давило, а тусклый свет, льющийся из наколдованных огоньков, заставлял напрягать и без того уставшие глаза.       - Мэнсон, сфотографируй-ка тут все.       Седовласый мужчина еще раз осмотрел тело, задумчиво почесывая внушительную бороду, а после махнул рукой в приглашающем жесте.       Когда Бобби Мэнсон устраивался в Мракоборческий отдел, он представлял свою жизнь несколько иной, учитывая, что после падения Волдеморта, в мире стало значительно тише. Будем откровенны, Бобби Мэнсон устаивался в Мракоборцы с одной целью: щеголять по улицам с важным видом и клеить красивых ведьм. Потому что, черт возьми, кто не любит мракоборцев? И главное преимущество: не прилагать для этого никаких усилий. Ему хватило тех зверский экзаменов при поступлении. По его мнению, он достаточно настрадался, чтобы сейчас, в качестве компенсации, наслаждаться всеми прелестями праздной жизни в свои двадцать три. Но у жизни были другие планы, поэтому сейчас Бобби Мэнсон щелкал колдоаппаратом, стараясь не вглядываться в объектив камеры, и подавить подступающую тошноту. Сзади пробасил другой аврор, привлекая внимания Мэнсона.       - Только в этот раз не заблюй ничего, мне твое сраное ДНК не нужно на трупе.       Что ж, Бобби не мог ничего обещать.       Картина, что отображалась на пленке с каждым щелчком спусковой кнопки, заставляла поморщиться даже закаленных мракоборцев.       Некогда живой мужчина лежал на животе лицом в луже, отчего его длинные темные с проседью волосы налипли к шее и плечам, скрытым под некогда серой хлопковой рубашкой. Одежда была в порядке, не считая влажных разводов от дождя и пятен от разжиженных тканей, которые вытекали из гниющей плоти. Кроме нарывов можно было заметить значительное вздутие тела, кроме того покойник стал эпицентром жизнедеятельности падальных мух и трупных насекомых.       И все это явно не способствовало хорошему самочувствию молодого аврора.       - Ты закончил? – мракоборец, что до этого отправил Бобби фотографировать жертву, вновь появился в зоне видимости, - тогда иди всю территорию еще пощелкай, а я пока тут повожусь.       Когда Мэнсон отошел от трупа, к первому мракоборцу подоспел второй, что до этого деликатно попросил Бобби не оставлять содержимое своего желудка на месте преступления.       - Ну что думаешь, Велиус?       - Пока тяжело сказать, но судя по темным следам на шее – удушение.       - Опять магловский способ, - второй аврор насмешливо фыркнул, - только грязь разводят.       - По отвратному состоянию тела и относительно теплой погоде, мужика пришили около двух недель, точнее могут сказать специалисты с Мунго.       Мужчины продолжали оценивать место преступления, но Бобби перестал вслушиваться в их диалог, продолжая клацать по кнопке колдоаппарата и стараясь не пропустить ни одного квадрата узкого закутка.       Разговоры прекратились, как только послышался размеренный стук каблуков по каменной брусчатке.       - Доброй ночи, - приятный женский голос прорезал тишину ночного переулка, - меня прислали из Мунго.       Бобби резко развернулся на голос, но с его места нельзя было разглядеть лицо женщины.       - Вас только троя, - продолжила целительница.       Целительница ли? Бобби не знал, как называют колдомедиков, которые проводят вскрытия.       - Еще троя осматривают местность поблизости, - пробасил аврор Велиус.       - Тогда, с вашего позволения, мы заберём тело.       Женщина сделала пару шагов вперед по направлению к лежащему в луже трупу, и Мэнсон различил в полумраке приталенную мантию чуть ниже колена и алые изящные лодочки на высоком каблуке. Неизвестная поддалась вперед, чтобы лучше рассмотреть жертву. И хотя Бобби до сих пор не видел ее лица, что-то столь изящное никак не вязалось с этой дурно пахнущей улочкой, мерзким трупом и двумя грузными аврорами на фоне.       - Мисс, должно быть вы новенькая.       Второй мракоборец, тот, что по моложе, присоединился к женщине. Та даже не повернулась в сторону говорившего, сосредоточив все свое внимание на жертве.       - Нет, но до этого дня не выезжала на места преступлений. Работала исключительно в отделении.       Аврор разразился смехом, который вскоре перешел в лающий кашель.       - Тогда с боевым крещением, мисс...       - Софи Вейзак, - подсказала целительница, - благодарю.       В это время со спины говоривших показались двоя младших целителей в салатовых халатах[1]. Они без лишних вопросов отлевитировали тело на парящие в воздухе носилки, наколдовали простынь поверх жертвы, после чего незамедлительно трансгрессировали.       - Что-нибудь известно о его личности? – мисс Вейзак, наконец, обратила свое внимание на рядом стоящего мракоборца.       - Пока точно не установили, - подал голос старший аврор, - но Боунс[2], который нашел тело, уверен, что это помощник из лавки Коффина[3]. Фрикс, кажется так его звали.       - Не помог бедняге златорунный овен[4].       Второй аврор хохотнул, раскуривая трубку, которую успел достать из внутреннего кармана пальто. Бобби мог поклясться, что в этот момент целительница поморщилась. Молодой мракоборец понятие не имел, какой бурдой он забивал трубку, но отвратительный дегтярный запах, который исходил от него, заставлял страдать все обонятельные рецепторы.       - Эй, зеленый, долго ты там будешь еще околачиваться с камерой? Бобби недовольно пробурчал под нос, услышав постыдное прозвище, но двинулся к ним. Не такое первое впечатление он хотел оставить неизвестной женщине. Мэнсон почти разглядел ее лицо в свете волшебного огонька, но та развернулась спиной, и парню пришлось довольствоваться видом на ее темные волосы, собранные в низкий пучок.       - Отчет будет готов через два дня, мы пришлем сову. Всего доброго, джентльмены. Мужчины вежливо попрощались, а Бобби Мэнсон тяжело вздохнул, когда улочку прорезало темное облако трансгрессии. Софи Вейзак уже не было.       Неужели единственные женщины, которых он может встретить на работе либо уже трупы, либо эксперты, которые заинтересованы в этих самых трупах больше, чем в нем. Прекрасно.

1

      - Очередное убийство в Лютном переулке.       Зои чуть нахмурила тонкие брови, вчитываясь в витиеватый шрифт заинтересовавшей ее статьи.       - Ага, все аж завтраком поперхнулись.       - Патриций!       Упомянутый рейвенкловец лишь закатил глаза и подбросил очередную конфетку Бэрти Боттс, ловко поймав ту ртом. А префект тем временем продолжила:       - Слушайте: «Вчера, в два часа пополуночи, в Лютном переулке - известном злачном месте магической Британии - был найдет труп мужчины средних лет. Точно определить личность жертвы пока не удалось. Все, кто имеет какую-нибудь информацию о нем (портрет прилагается), просьба сообщить в Министерство, в отдел Аврората».       Слева послышался звук подступающей рвоты и последующий за ним глухой голос:       - О, Мерлин, это что – грязный носок?       Пиррхус загоготал, глядя на позеленевшее лицо рыжего одногруппника, и завалился на пол в приступе смеха. Зои окинула двоих мальчишек недовольным взглядом и пробурчала что-то о их несерьезном отношении к подобным новостям. Агата, примостившаяся на низком каменном подоконнике рядом с префектом, улыбнулась Эгву.       - Но эти новости… Знаешь, действительно не стоят внимания. Это же Лютный переулок, - девушка пожала плечами и вернулась к изучению конспектов по ЗОТИ.       Руфус отошел от приступа тошноты, вызванной неудачной конфетой, и уже во всю колотил друга ногой по его филейной части, но это никак не способствовало успокоению рейвенкловца. И если до этого они сидели на полу, то теперь они катались по нему, устроив шуточную драку на глазах не только подруг, но и других студентов, что в это утро сновали по коридору третьего этажа. Кто-то их игнорировал, а кто-то откровенно смеялся, наблюдая за перебранкой двух четверокурсников.       За этим занятием их застала Эйлин, когда в компании Огустуса и Ализ возвращалась из библиотеки.       На улице стояла на удивление хорошая погода, особенно для начала октября. Солнечные лучи пробивались через высокие куполообразные витражные окна, заливая коридор золотистым прозрачным светом, и Эйли почти залюбовалась этой картиной, наблюдая за мельчайшими пылинками, кружащимися в воздухе. Но в этот момент существовал один отвлекающий фактор, который маячил неподалеку и слезливо мямлил о каком-то отборочном туре.       - Ализ, брось, больше двух недель прошло с отборочных, попытаешь удачу в следующем году.       Оги был добрым и терпеливым мальчиком, но судя по его едва различимым напряженным ноткам в голосе, даже он был на грани. Янг обладала колоссальной выдержкой, многим больше, чем у рядом идущего мальчишке, но, кажется, надоедливая студентка решила испытать ее на прочность.       Она говорила и говорила, театрально описывая всю несправедливость судейства на отборочных в команду по квиддичу. В первый день после отбора, когда ее не приняли ни в качестве охотника, ни в роли загонщика, Ализ плакала. Да что там, рыдала. Горько и навзрыд, до икоты и опухших глаз, и Янг даже стало немного жаль соседку. Последующую неделю она злилась и демонстративно отворачивалась, когда рядом оказывался Итан – капитан сборной факультета. Собственно, самому капитану было глубоко плевать на второкурсницу, но по какой-то причине она решила, что этим может задеть старшекурсника. Зачастую, она специально проходила мимо него с Ты-Еще-Пожалеешь-Что-Потерял-Такого-Игрока лицом. Надо ли говорить, что только она думала, будто бы парень обращал на это хоть каплю своего внимания? Хуже было другое: Ализ решила, что может сделать из Эйлин подушку для слез. Каждый Мерлинов день Флагрантис жаловалась не то на «глупого» капитана, не то на сильный ветер, который, конечно же, и стал одной из причин ее плохой игры, не то на Чэмберса, который вместо того, чтобы поддержать юное дарование на поле, был занят разговором с сокомандниками.       А сейчас девочка вышагивала рядом, сетовав на хорошую погоду, которая должна была быть «в тот день», вместо того «ужасного ветра».       Эйлин даже не могла абстрагироваться от назойливого бурчания рядом, потому была на грани. Она перевела взгляд с солнечных бликов на внушительный фолиант в руках и представила, как разбивает лицо своей сокурсницы книгой. Перед глазами стоит картинка ее заплаканного лица и густых алых капель, стекающих из носа. Они бегут медленно, оставляя кровавый след на губах, концентрируются на подбородке, где, смешиваясь с соленой влагой, капают Ализ на белую блузку и пачкают сине-бронзовый галстук.       Эйлин любила цвета своего факультета. Но она не могла не признать, какую слабость она питает к насыщенно-красному. И сейчас ее фантазия рисовала что-то прекрасное, смешивая холодный синий с таким теплым, липким, сладким красным.       «Она заткнется, заткнется, иначе Мерлином клянусь…»       Бам!       Глухой стук.       Ее резкий вдох.       Голоса рядом прекратились. Глаза Эйлин повернулись к источнику звука.       «Нет, я ведь не могла».       Громкий смех прорезал тишину в голове у Эйли. Патриций продолжал громко смеяться, игнорируя рядом стоящего профессора, а тот, в свою очередь, прожигал дыру в голове у студента. Цербер Лангарм замер с небольшой книгой в руке, а Руфус почесывал затылок, заглушая боль от только что нанесённого ущерба вышеупомянутой книгой.       - Не устраивайте балаган посреди коридора, - пробасил преподаватель ЗОТИ. А после пошел дальше, по пути здороваясь в другими студентами.       Медленный выдох.       Чэмберс кинул короткое «придурок», глядя на друга, и вновь начал копаться в коробочке со сладкими бобами. Пиррхус лишь прыснул и отсалютовал Эйлин с ребятами, которых успел заметить в этом цирке.       - У вас тоже свободное утро?       Эйлин утвердительно промычала, здороваясь со старшекурсниками. В этот момент она готова была благодарить всевышнего за то, что глупая Ализ, наконец, замолчала, лишь только бросала обиженные взгляды на Руфуса, подперев стенку у окна. Верен же последовал примеру Эйли, присоединившись к ребятам со своего факультета, и плюхнулся на подоконник рядом с Агатой. Когда как Эйли примостилась на полу, бросив под себя свою мантию.       - Готовы к матчу со Слизерином? – Огустус воодушевлённо окинул рядом сидящих парней.       Флагрантис фыркнула, но никуда не ушла, ожидая ответа. Патриций пожал плечами, а Руфус принялся с упоением рассказывать их новую стратегию, отчего темнокожий парень поморщился. Он вновь подбросил конфетку, ловя ее ртом. Эйли проследила за ее траекторией, пока та не оказалась во рту у приятеля, а после и сама уже тянулась к яркой коробочке с бобами. Пиррхус пододвинул коробку к ней, откинувшись на каменную стенку позади.       - Что с тобой? Не хочешь на игру? – Янг окинула молчаливого студента задумчивым взглядом.       - Я – ловец, мне придется там быть.       - Но ты не хочешь, - не вопрос – утверждение.       Пиррхус отправил в рот еще одну сладость и неопределенно повел плечами. Эл все это время следила, внимательно вглядываясь в лицо. Парню явно что-то не нравилось в предстоящей игре, и той было любопытно. Наконец рейвенкловец сдался, бросил нахмуренный взгляд на рыжего друга, что до сих пор воодушевленно рассказывал план игры, и вновь обратил свое внимание на Янг.       - Итан – кретин, и его стратегия не лучше.       Это замечание услышала только Эл и Ализ, которая одобрительно поддакнула старшекурснику.       - Значит, против нее вы не высказались, верно?       - Толстолобый индюк слышит только себя, нам остается надеяться, что Флинт окажется еще большим тупицей.       Эйли не знала Итана, как он вел себя на поле – тоже. Но дело говорит за человека больше слов. А уж они то говорили: за два года, что он был капитаном их команды, Рейвенкло ни разу не выиграла кубок. Сейчас идет третий, и последний, год его главенства над сборной, можно было и дотерпеть нерадивого капитана. Но было почти обидно за свой факультет.       - Он ведь выпускается в этом году, дотер… Закончить предложение ей не дал насмешливый взгляд карих глаз.       - Да, а на его место метит Куимби – его и выберут. Вратарь он хороший, но по части командной работы – та еще мразь.       Видеть нехарактерно притихшего Патриция было странно: его нельзя было в полной мере назвать добряком, но он всегда старался поднять окружающим настроение и никогда не отказывал в помощи, а, если этого совсем не хотелось, отказывал максимально мягко. И люди стали воспринимать хорошее настроение и расположение Патриция как должное, забывая о том, что он, как и сотни других учеников здесь, имеет право на плохое настроение и вправе показать свое недовольство. И сейчас он угрюмо жует драже, а его мрачное расположение духа игнорируют все рядом находящиеся (они заметили, без сомнений), потому что знают: через пару минут он снова включит свой оптимизм, и переживать о его недавнем хмуром поведении вовсе не стоит. Янг могла дать руку на отсечение, что его настроением не интересовались уже давно. Если вообще хоть когда-то интересовались.       Это же Патриций.       Такой простой вечно улыбающийся Патриций.       Парень сам себя так поставил, стоит ли винить за это других? Эйлин так не думала. Ему стоило хорошенько поразмыслить, прежде чем ставить себя в такое положение в социуме. Как ни раз повторяла Катарина: «Люди будут воспринимать тебя так, как сама того пожелаешь. Реши, кем ты хочешь быть для них».       Эйлин наклонилась вперед, слегка приблизившись к собеседнику на против. Тот оторвался от разглядывания цветных драже и вопросительно посмотрел на девочку. Тоненькая рука медленно потянулась к его лицу, отчего парень вздрогнул, недоуменно наблюдая за рукой Эйли. Когда ее пальцы уже находились в паре миллиметров от его лица, девочка увидела, как он замер и, совершенно точно, задержал дыхание.       Секунда. И Эйлин легким нажатием указательного пальца прикасается к кончику носа рейвенкловца, после чего убирает руку и улыбается. Пиррхус в замешательстве уставился на Янг.       - Я включила твое хорошее настроение. Им не стоит видеть тебя хмурым, это все равно ничего не даст.       То, кого девочка подразумевала под словом «им», объяснять не пришлось, парень и так понял. Потому ответил Эл улыбкой и съел еще одну конфету.       - А на счет игры, - продолжила Янг, следя за реакцией четверокурсника, - можно что-нибудь придумать, и капитану совсем не обязательно знать о поправках в его стратегии.       Судя по задумчивому выражению лица, рейвенкловец задумался над сказанными Эйли словами.       Кем Эйлин хотела быть для них всех? Другом?       Возможно.       Раньше у нее не было настоящих друзей: одна девочка в младших классах, с которой       Янг связывала только общая парта на уроках, и Колин, который, как выяснилось, не разделял с ней теплых чувств. Но теперь ее окружают так много людей, и вместо того, чтобы окунуться в эту бурлящую жизнь с головой, Эл сомневалась. Быть другом – значит доверить человеку себя настоящую, по крайней мере так писали в тех книжках, которые Эйлин читала в детстве. Но, если судить по тому, что она уже наблюдает, девочка ставила под вопрос желание человека узнать тебя истинного.       Посмотрите на того же Патриция: окружающие теряют к нему всякий интерес, когда тот находится в любом другом состоянии, кроме беззаботного.       Или Ализ: стоит ей открыть свой докучливый рот, у людей вокруг появляется желание его закрыть, но уж точно не посочувствовать.       Мысли девочки были прерваны возней вокруг. Ребята стали подниматься со своих мест и направляться на занятия. Янг никогда не требовалось особое приглашение, потому она подхватила свои вещи и вместе с остальными пошла к лестницам. По пути распрощавшись со старшими рейвенкловцами, Эйли, Оги и Ализ миновали пару пролетов и оказались у аудитории 1В. Дверь, как и всегда, была открыта, хотя до урока оставалось еще добрых двадцать минут. Впрочем, еще с начала первого курса, Ланфорд Перит – профессор Трансфигурации – зарекомендовал себя, как пунктуальный преподаватель с маниакальной страстью к порядку и чистоте. В его чуть затемнённом кабинете не было ни намека на пыль или грязь, а интерьер составляли лишь парны, выставленные в три ряда, учительский стол и большая меловая доска. Различные предметы и животные в клетках тут появлялись только тогда, когда они были необходимы на занятии. И судя по деревянному сундучку на краю преподавательского стола, издающего жужжащие звуки, сегодня их ожидала практика.       Янг не успела переброситься и парой предположений с Кастором, что так кстати спас ее в этом году от необходимости делить парту с кем-то из девочек с курса, как ей в голову прилетело нечто легкое, а после отскочило на пол. Эйлин подняла неизвестный предмет, которым оказался скомканный лист бумаги, и покрутила его в руке с абсолютно нечитаемым выражением лица. С соседнего ряда послышался глухой возглас. Майкл поджал губы, а Лаура, делившая с ним парту, подскочила с места и, на ходу извиняясь, протянула руку, чтобы забрать бумажный шарик у рейвенкловки.       - Прости, пожалуйста, это я случайно, - голос Суарес выражал неподдельное сожаление.       Эйли улыбнулась одними губами и отдала ей бумажный комок, после чего обратила внимание на других гриффиндорцев. Все были заняты болтовней, кроме Рэдфорда, что продолжал удивленно смотреть в ее сторону и Колина, который безразлично оглядел девочку и пожал плечами.       Вот так просто.       Будто не было тех лет дружбы, разговоров за чаем с тыквенными печеньями, общих целей и мечтаний.       Был Колин Финч и Эйлин Янг – два отдельных звена, которые никогда не смогут стоять в одном предложении в контексте «они».       Что там говорили про дружбу? Так вот – дерьмо это собачье.

2

      До матча Слизерин – Рейвенкло оставался всего день, а так как это был первый матч года, школа не переставала говорить о предстоящем событии. Самые азартные студенты делали ставки, и, оказалось, предпочтение отдавали дому Салазара. Когда Руфус узнал, что большая половина хафлпаффцев поставила на победу змеиного факультета, загонщик готов был испепелить весь их обеденный стол в Адском пламени, но Гектор справедливо заметил, что Чэмберс не знает этого заклинания, а если бы и знал, расплатились бы с ним за это отдельной камерой в Азкабане. Пыл парня это не умерило, но теперь его негодование было направлено в другое русло: он второй час летал по полю, с особым усердием отбивая бладжер в сторону дюжины соломенных чучел, которые зависли в воздухе в беспорядочном порядке.       Эйлин вместе с Эдвардом Люпином примостились на лавочке одной из трибун Рейвенкло, наблюдая за тренировкой команды, время от времени перебрасывались мнением о происходящем на поле. Справа от ребят сидела небольшая группка девочек с сине-бронзовыми шарфами, среди которых были Сара и Фелисия. Ализ принципиально не хотела идти на тренировку, как бы ту не уговаривала Чессабит.       Вечер четверга выдался по настоящему осенним, о чем напоминали сгустившиеся над полем тучи. Тэдди не любил дождь и промозглую погоду, поэтому запахнул мантию поплотнее, вжал голову в плечи в поисках дополнительного тепла. Заметив это, Эл обновила согревающие чары на себе и хафлпаффце, за что получила благодарную улыбку.       На поле продолжали раздаваться гневные тирады Итана, призывая охотников «шевелить своими ссаными метлами», а Хантера – вратаря сборной – смотреть на квоффл, а не на задницу Виолы Осборн. Ситуация была бы комичной, учитывая красноречие капитана и вымученные лица игроков, если бы не Руфус, который очередным резким движением отбил железный мяч в тренировочную куклу, лишив ту соломенной головы. Люпин при этом издал сдавленное «Ой», а Янг улыбнулась. Не то, чтобы ей нравилось насилие, но вид потрепанных марионеток вызывал восхищение силой рейвенкловского загонщика. Кстати, второго девочка так и не заметила.       По прошествии еще двадцати минут капитан, наконец, отпустил команду отдыхать, напоследок крикнув, чтобы те не появлялись на поле до начала субботней игры.       Группа рейвекловок и Тедди засобирались, приглашая Эйлин присоединиться к ним на приближающемся ужине, но та лишь отмахнулась, улыбнувшись сокурсникам, и сказала, что побудет тут некоторое время.       Сейчас она неотрывно следила за ловцом, который продолжал кружить над полем. Патриций сделал еще пару маневров в небе, пока окончательно не выдохся.       Прошедший вечер Эйлин провела, думая о недавнем разговоре с Пиррхусом на счет предстоящей игры. И девочка была даже рада занять свои мысли чем-то помимо учебы и тайнах, что хранили бабушка и Малфой. В конце концов, сейчас она ничего не могла сделать с имеющимися у нее крохами информации, а найти решение в ситуации с приближающимся мачте можно попытаться.       - Никакой грязной игры. Нет. Точно нет.       Пиррхус плюхнулся на скамейку напротив, что была ниже той, где расположилась Эйлин.       - Я ничего не говорила по этому поводу, - удивленно посмотрела на собеседника Эйли.       - Ты вчера сказала, что у тебя есть идея, которая поможет обскакать слизеринцев. И если смотреть на ситуацию, которую мы имеем, нам поможет разработка теневой стратегии, где мы всей командой ломаем руки соперникам.       Темнокожий парень небрежно скинул с себя тренировочную мантию и стал медленно снимать защитные щитки с рук и ног.       - Оставим это, как запасной вариант. Думаю, Руфус может справится с этой задачей один.       Рейвенкловец хохотнул, вновь обратив свое внимание на Эйлин.       - Честно, не могу даже представить, что могло прейти в твою мелкую головку.       - Все зависит от твоего ответа.       Патриций удивленно посмотрел на девочку и кивнул головой, призывая продолжать.       - В начале года, в поезде, вы о чем-то громко переговаривались, и Нерону это не понравилась.       Секундное замешательство на лице четверокурсника сменилось на понимание.       - Не думал, что мы были такими шумными. Так, к чему ты это?       - Просто вы не далеко отошли от нашего купе, - заверила того рейвенкловка, - почему Флинт замолчал после твоих намеков?       Патриций молчал минуту, рассматривая свои ботинки и размышляя, можно ли доверить информацию девочки. В итоге, приняв для себя решение, он расслаблено откинулся, упершись на руки.       - На сколько сильно ты любишь грязные секреты, Эйлин?       Малышка мягко улыбнулась.       Она определенно любила секреты.

3

      Гарри Джеймс Поттер был зол.       Мужчина вчитывался в отчеты своих подчиненных и хотел было сжечь ненавистные бумажки в растопленном камине, но стук в дверь отвлек его от заманчивой идеи.       - Войдите!       Глава отдела даже не пытался усмирить клокочущее внутри раздражение, судя по суровому тону голоса.       - Поттер, рад видеть.       Гарри оторвался от рапорта и взглянул на вошедшего. Перед ним стоял высокий мужчина, внешне старше Поттера на добрый десяток лет. Опущенные уголки глаз делали взгляд статного мужчины по щенячьи добрым, тонкие губы украшала теплая улыбка, а паутинки мелких морщинок у глаз выдавали не столько возраст человека, сколько его добрый нрав. В общий вид не ввязывался шрам на перегородке носа, но и тот не портил всей внешности неизвестного.       Отглаженные темные брюки и длинный твидовый тренчкот[5] серо-коричневого цвета сидели как влитые. Отложенный воротник поднят, защищая своего обладателя от ветра, эполеты на плечах подчеркивали широкие плечи, пояс с пряжкой свободно опоясывал талию, а нашивка с буквой «А» говорила о его принадлежности к Отделу Мракоборцев. Точно такое же пальто сейчас было забыто своим хозяином на кожаном диване, где обычно сидели посетители главы отдела.       - Финч, - кивок головы.       Расценив это как приглашение сесть, аврор устроился в мягком кресле напротив своего начальника.       - Джозеф, назови хоть одну вескую причину не отсылать Дуилиуса в другой отдел.       - Я могу назвать тебе две, - не задумавшись ответил собеседник, - во-первых, он - хороший мракоборец.       - Как и десятки других, которые, в отличие от него, не предвзяты в построении своих догадок.       Аврор Джозеф продолжил, не обратив внимание на замечание начальника:       - А во-вторых, он разнесет твой кабинет вместе с тобой, попытайся ты отправить его измерять толщину стенок импортных котлов.       - Вообще, я подумывал о Подразделении Тварей, но твоя идея не плоха.       Финч-старший вздохнул, откинувшись на мягкую обивку спинки кресла. Джозеф не первый год работает аврорам, да что уж скромничать, многим дольше, чем знаменитый Гарри Поттер, который сейчас занимает кресло начальника. Но мужчину никогда не одолевала зависть по этому поводу: Золотой мальчик хоть и являлся таковым, но место получил заслужено. Отчасти Джозеф искренне сочувствовал Поттеру. Гарри был молодым отцом и мужем, имел прекрасную семью, которой приходилось мириться с тем, что отец семейства продолжает рисковать своей жизнью даже после окончания войны.       - Ты читал его отчет? – продолжил Избранный, небрежно бросив бумаги перед аврорам, - рапорт существует, чтобы в нем излагали сухие факты и делали на их основе выводы. А все, что я здесь вижу – это попытка обвинить тех, кто даже близко не фокусируется с делом.       Финчу даже не нужно было брать отчет в руки, чтобы понять его смысл.       Велиус Дуилиус становился параноиком.       Мужчина пережил Вторую магическую войну и вышел из нее переполненный ненавистью: к Волдеморту, его деспотичному режиму, его союзникам. Очень многие останавливались после окончания трагических событий девяносто восьмого, ища счастье в послевоенном мире, не оглядывались назад и старались пережить ненависть, оставив ту в руинах разрушенных домов. Но были такие, как Дуилиус, что продолжали лелеять внутри нелюбовь, делая ее смыслом своей жизни.       И сейчас Велиус поставил себе цель посадить за решетку всех, кто хотя бы косвенно имел отношение к Тому Реддлу.       - Видел место преступления?       Наконец совладав с раздражением, Поттер спокойно взирал на подчиненного.       - Нет, моего присутствия там не требовалось.       - Больше отчетов Дуилиуса меня раздражает халатное отношение к смертям в Лютном, - хотя слова были колкими, голос Гарри оставался ровным, - не важно где это произошло – это остается ужасным преступлением.       - Я понимаю твое недовольство, просто…, - Флинт неопределенно развел руками, - знаешь, у маглов это был Уайтчепел[6], а у нас с этой ролью прекрасно справляется Лютный переулок.       - О, ну только выпотрошенных проституток мне не хватало.       Глава отдела поморщился в отвращении, на что Джозеф вновь улыбнулся.       - На счет преступлений, - аврор вернулся к теме вопроса, - видел колдографии с мест убийства и отчеты о вскрытии. Я уверен – это сделал один человек.       - Магловский способ убийства и никаких следов, - Гарри в задумчивости оперся подбородком на сложенные домиком руки.       - Слишком чисто в обоих случаях: ни следов преступника, ни следов магии.       - О личностях жертв что-нибудь еще узнали? Связь, враги…       - Первый хозяин лавки – Морибанд – торговал древностями, которые представляют ценность разве что экстраординарным волшебникам. Второй – подручный Коффина – Фрикс. Помогал в магазине у старика, ничем не выделялся. Врагов у обоих не было, связи между ними нет.       - Даже здесь ни одной зацепки.       - Все чисто на столько, что это настораживает. Наводит на мысль о связи между жертвами, но какой, нужно выяснить.       - Или же это просто псих, а они случайно подвернулись под руку. Избранный повел плечами, будто отгоняя идею аврора о возможных серьезных мотивах убийцы, на что тот отрицательно покачал головой.       - Импульсивные убийства оставляют после себя явные следы. Гарри сокрушительно вздохнул, разумно решив перевести тему на не менее волнующий вопрос:       - Про проникновение в Отдел Тайн есть новости?       - От Милтона, наконец, отстали, в остальном – без изменений.       - Значит в ближайшее время мне стоит посетить Скитер самому. А тебя я попрошу взять дело с убийствами в Лютном.       - Да, капитан! – Джозеф шутливо склонил голову, - когда соберешься в гости, не забудь прихватить цветы: дамам это нравится.       - Всенепременно. Как раз подумывал взять букет из аконитов[7]: подчеркнуть ее неординарный характер.

4

      На небе не осталось ни одного светлого проблеска, а тяжелые свинцовые тучи покрыли весь небосвод, грозясь обрушиться на землю холодными дождевыми каплями. Но пара на трибуне, казалось, не замечала этого, отгородившись от внешнего мира куполом из согревающих чар.       - Теперь идея мне не кажется гениальной, - тихонько сказала Эйлин, скорее, себе самой, чем приятелю.       - Играть в шантаж в этом случаи – так себе идея, - Патриций успел улечься на скамейку, подложив пол голову руки, и смотрел в пасмурное небо, - кроме него в команде есть еще шесть человек, которые уж точно не согласятся провалить игру, только чтобы спасти шкуру капитана. Эйли вздохнула, прокручивая недавний диалог с Пиррхусом у себя в голове.       - В конце прошлого года я случайно застал Флинта в туалете, нюхающим Аметриновую пыль[8]. Он меня не заметил, был слишком занят этой дрянью, а я уж точно ни с чем не спутаю этот запах.       - Что это такое?       - Наркотик. Некоторые его называют Пыльцой фей. Распространён давно на черном рынке, его, вроде, с Америки привезли. Одну такую контрабанду остановили три года назад, моя мать тогда работала в отделе международного магического сотрудничества, отвечала за ввоз и вывоз зелий и ингредиентов для них. Не знаю из чего точно мешают этот порошок, знаю лишь то, что туда входят перетертые плоды акации[9] и яд докси, а запах такой, будто кору дерева подожгли. Несведущий в этом человек даже не поймет, что это запах наркоты.       - С тобой мама такой информацией делилась? – Эл пристально взглянула на Патриция, - не верю.       Тот только хмыкнул.       - Нет, конечно. Мой старший брат грешил этой мерзостью до того, как решил образумится.       - Получается, он действует, как магловский аналог, вызывая зависимость?       - Понятия не имею, как действуют магловские наркотики, но на Пыль легко подсесть. Нужно не так много порошка: поджег и вдыхаешь испарения. И действие у него двойное: если взять немного Пыльцы – кажется, будто горы способен свернуть; превысить дозу – и ты уже ловишь галлюцинации.       Эйлин встряхнула головой, приводя мысли в порядок.       Сам факт того, что Патриций решил прислушаться к идее второкурсницы – удивлял. Однако, после подробной истории рейвенкловца, грязный ход с шантажом больше не казался идеальным. Даже угроза выдачи этой информации не давало никакой гарантии, что он сможет как-то уговорить команду поддастся соперникам. А если он единолично будет уступать Рейвенкло, нельзя быть уверенными, что одно слабое звено потащит за собой остальных игроков.       Эйлин признала: ее циничный план с треском развалился.       Тут же поднялся сильный ветер, будто насмехаясь над двумя неумелыми шантажистами.       «Стратеги».       Эйлин предпочитала это определение.       - Я тут кое-что вспомнил, - протянул Патриций, начиная свою мысль из далека, - какова вероятность, что они решат воспользоваться этой дурью перед игрой?       - Ты сам сказал, что от нее бредишь наяву, так что…       Но заканчивать мысль девочка не стала. Она чуть округлила глаза, уставившись немигающим взглядом на темнокожего студента. Эйли поняла к чему клонит рейвенкловец.       Он оторвался от созерцания небосклона, одарив Эл озорной улыбкой.       - Маленькая дозировка придает сил, как…, - девочка на мгновение задумалась, подбирая правильное определение, - допинг?       - Бинго, большеглазик!       Он вскочил со своего место и стал расхаживать по периметру скамьи, при этом не отходя далеко от Янг.       - Флинт обнюхивался Пылью прямо перед финалом кубка. Я тогда еще удивился, зачем ему ловить кайф перед игрой, если это подпортит координацию на метле.       Патриций что-то еще бубнил себе под нос, а у Эйлин сложилась четкая картинка того, что можно сделать. В это же время мозаика в голове у Патриция сложилась окончательно. Он вспомнил тот день, когда, отстав от команды, по пути к выходу из замка, зашел в мужской туалет на третьем этаже. Тогда-то он и увидел Флинта, низко склонившегося над раковиной и вдыхающего аметриновые пары. Слизеринец даже не заметил вошедшего Патриция, поэтому второй быстро ретировался, поняв, что к чему. Конечно, он мог поиздеваться над ним тогда, но решил, что, обнюхавшись этой дури, Нерон сам себя этим подставит.       А уже на пути к раздевалкам увидел еще тройку змеиных представителей, направляющихся в обратную сторону, к замку. Тогда он не придал этому значения, но сейчас понял: Пыльцой увлекались и другие игроки, если уж не для кайфа, то точно, как допинг перед матчем.       Их резвая игра в тот день теперь была оправдана.       Нет, шантажировать они его не станут, причины были понятны.       «Есть идея лучше».       Это мысль пришла одновременно в обоих головах рейвенкловцев.       - Испортим им игру их же оружием.       - Нужно только превысить дозу, - закончила идею Эйлин, - даже, когда поймут причину, ничего не смогут сделать.       И это был неоспоримый факт. Они со стопроцентной вероятностью поймут передозировку Аметриновой пылью, возможно, даже догадаются чьих это рук дело. Но на этом все, слизеринцы во главе с Флинтом не смогут пожаловаться судье и профессорам на грязную игру соперников, ведь тогда раскроется факт употребления ими наркотика. Они могут попытаться провернуть все так, будто они надышались парами, не подозревая об этом, но и здесь их ждет промах: одних слов недостаточно для проверки, обязательно будут браться воспоминания жертв и возможных злоумышленников. В этом случаи их ждет исключение и еще Мерлин знает какое наказание за употребление и распространение наркотических средств в школе.       - Как нам это сделать, подумаем в замке.       Патриций стал поспешно подбирать свои вещи со скамьи.       Эйлин согласна кивнула и стала помогать рейвенкловцу. На улице успело окончательно стемнеть, а усиливающийся ветер предвещал скорую непогоду.       До замка они добрались в тишине, но перед тем, как разделиться (Эйлин направлялась в Большой зал, чтобы успеть к концу ужина, Патриций решил предпочесть еде горячий душ) волшебник предложил встретиться в туалете Миртл через пол часа. Печально известный туалет на втором этаже до сих пор можно было причесть к тихим местам замка, где не встретишь учеников, которые зашли туда по своей надобности. Даже сейчас, когда кошмар Слизерина стал лишь воспоминанием и дополнительными строчками в учебниках, студенты не спешили посещать туалетную комнату. А все благодаря Миртл, что нашла там свое пристанище и отпугивает всякого, кто задержится на ее территории. Во всяком случаи, перспектива делить туалет с вопящим привидением не пугало Эйлин: Уоррен хорошо относилась к представителям факультета, в котором сама когда-то обучалась. А если посочувствовать бедняжке, Миртл и вовсе расчувствуется.       Ужин прошел относительно спокойно, не считая поддразниваний Слизеринцев, чей обеденный стол так удачно располагался рядом. Эйлин пропускала мимо ушей любое дерзкое высказывание, льющееся из ртов змеиного факультета. Она лишь раз подняла голову на соседний стол, чтобы увидеть самоуверенные ухмылки Нерона и его друзей. Другие вели себя более сдержанно. Например, Селвин спокойно ел свою отбивную, время от времени улыбаясь особо удачным шуткам приятелей, а Рэдмонда девочка вовсе не заметила за столом.       Спокойно поужинав печеными овощами, Эйлин отправилась в назначенное место, по пути желая доброго вечера ребятам с факультета.       В туалете ее уже ждал Патриций. Парень сидел прямо на кафельном полу, прислонившись спиной в деревянной двери ближайшей кабинки. Эл последовала его примеру и опустилась напротив.       - Никого нет, я проверил, - опережая вопрос девочки, сказал Патриций.       - А где Миртл?       Янг достала из кармана мантии бумажный пакетик, в котором лежали два сэндвича и несколько желатиновых червячков. Она протянула его Патрицию, который с благодарностью принял его.       - Ой, большеглазик, это так мило.       Эл лишь пожала плечами, улыбнулась и ответила, что это естественно – взять поесть человеку, который пропустил ужин.       - На счет Миртл: минут пять назад решила скрыться в канализации. Так что нам повезло.       Пока Пиррхус доедал первый сэндвич, дверь в туалетную комнату внезапно открылась, издав протяжный скрип. Вошедший плотно прикрыл за собой дверь и оглядел странную парочку на полу.       - У нас тут закрытый элитный клуб? Патриций довольно улыбнулся, а Эйлин недоуменно уставилась на незванного студента. _______________ [1] В переводе РОСМЭН халаты лимонные. В оригинале цвет халатов целителей lime-green, что переводится как салатовый, а не лимонный. [2] Владелец лавки «Ноггин и Боунс» - магазин в Лютном переулке, специализирующийся на продаже сушеных голов. [3] Лавка Коффина - магазин в Лютном переулке. В лавке, возможно, продаются товары, связанные с Темной магией и некромантией. [4] Шутка связана с именем убитого. В мифах Древней Греции Фрикс – сын Нефелы, богини облаков. Когда его хотели принести в жертву, его мать, дабы спасти сына и дочь Геллу, послала златорунного овна. Фрикс спасся, но его сестра не удержалась и упала в море. [5] Тренчкот (англ. trench coat, буквально «траншейное пальто»), также тренч – модель дождевого плаща с неизменными атрибутами: двубортный, с погонами и отложным воротником, манжетами, кокеткой, поясом и разрезом сзади. Обычно тренч выполнен из водонепроницаемого материала: шерстяной или хлопчатобумажной материи с водонепроницаемой пропиткой, иногда кожи. Описанное мной пальто близко к тем, что носили британские солдаты в годы Первой мировой войны. [6] Уа́йтчепел – исторический район Лондона, ныне в составе городского района (боро) Тауэр-Хэмлетс. Уайтчепел знаменит тем, что в конце XIX века здесь происходили убийства, приписанные серийному убийце Джеку Потрошителю. В викторианскую эпоху в районе Уайтчепел проживало наиболее бедное население Лондона. [7] Борец, или Аконит - род ядовитых многолетних травянистых растений. [8] Данного наркотика не существует в мире, лишь фантазия автора. Название дано из-за схожести окраски наркотика с Аметрином – минералом с аметистовыми и цитриновыми переливами. Так же похож на возможный окрас крыльев фей, отсюда и второе название. [9] Многие виды растений рода Акаций являются психодислептиками, вызывают галлюцинации.