~Он знаком мне…~
Постучитесь в гробы и спросите у мертвецов, не хотят ли они воскреснуть, и они отрицательно покачают головами. Артур Шопенгауэр
— Создатель? Мой создатель Эру Илуватар! — Да. Это я и есть. И как я сказал, мы в Чертогах безвременья, — голос вновь прозвучал в голове эльфийки, в то время, как сам мужчина… кхм… божество не отрыло и рта. — Н-но… что я тут делаю? — На этот вопрос есть много ответов. Или ты исполнила пророчество, или тебе очень нужна помощь, — Илуватар нахмурился. — Но в чём мне она нужна? Я не помню, чтобы нуждалась в последнее время в помощи Творца, — ошеломлённо пролепетала Первозданная. — Я имел в виду то, что-либо ты исполнила пророчество, либо… хм… — он нахмурился, — умерла, — озвучил сей страшный вердикт Эру. «Что? Умерла?» — Айнэ тупо смотрела на Илуватара, однако тот явно не шутил. Шутят ли Боги вообще? Точнее Бог, он ведь один. И девушке очень бы хотелось чтобы этот величавый мужчина сейчас рассмеялся громогласным смехом, утёр скупую слезу веселья и объявил о неудачном чёрном юморе, но… Но шла минута, потом другая, третья, а Эру всё оставался таким же хмурым. — Когда?.. Я ничего не помню… — Это уже не важно! — Эру нахмурился, произнося слова громче, чем раньше. — Я даровал тебе жизнь не для того, чтобы ты разбрасывалась ею направо и налево! Твоя обязанность спасти Арду от тьмы Моргота и всех тёмных порождений, а вместо этого ты рискуешь ради эльфиек жизнью! — Чтобы бороться и спасти Арду, нужно хотеть этого! Я хочу спасти своих друзей, именно поэтому не дам их дому разрушиться! Но для этого нужно, чтобы они были живы! — вскипела девушка. Эру на миг ещё более нахмурился, но потом его лицо прояснилось. — Другого я от тебя и не ждал. Илуватар засветился, выпуская весь свой свет и ослепляя этим эллет. Она почувствовала, как он проникает внутрь её, наполняет, несёт умиротворение. — Я помогу тебе. Шрамы, конечно, останутся, но с ними ты смиришься.❂❂❂
Она словно таяла, медленно, долго, покидала это странное измерение. Со временем её тело наполнялось тяжестью, резкая боль пронзила сначала правую щёку, затем плечо и, наконец, живот. На границе сознания и подсознания она ощущала, как кто-то зовёт её по имени, бьёт по щекам, трясёт за плечи, но неприятные ощущения не затмили боль ран. — Айнэ! Айнэ, приди в себя! — звал один голос. «Мужской… Он знаком мне…» — Айнэ, ну же! Не смей сдаваться! Не умирай! «Это уже другой мужчина… Или нет? Голоса так похожи…» Эллет аккуратно разлепила веки. После света Эру ей было легко привыкнуть к освещению солнца, поэтому она даже не щурилась. Сосредоточив взгляд, Айнэ смогла разглядеть мужское лицо перед собой. Чёрные прямые волосы аккуратно лежали на манер мужской эльфийской причёски, а серые глаза с надеждой и испугом всматривались в лицо девушки. — Айнэ! Ты пришла в себя, — на лице мужчины расплыла широкая улыбка. Именно благодаря ей, Первозданная наконец поняла, кто перед ней. — Элладан? — почти беззвучно задала риторический вопрос блондинка. Как только она произнесла его имя, тут же вскрикнула от боли и сжала зубы. Эллет почувствовала, что её щёку пересекают две довольно глубокие раны, от чего вся правая сторона лица нестерпимо болела. — Т-щ-ш-ш-ш, всё хорошо, не разговаривай, — мягко предупредил мужчина. — Ты серьёзно ранена. Мы на равнине вблизи Ривенделла. Элрохир тоже здесь, — брюнет кивнул куда-то в сторону. Айнэ перевела взгляд: у её ног сидел точно такой же мужчина, как и сейчас говорящий. Как она вообще определила с первого раза, кто из них Элладан остаётся загадкой. Этой способностью обладала лишь она, да их отец — Владыка Элронд. — Тут трупы орков вокруг, — при упоминании гоблинов эльф сморщился. Близнецы всею душой ненавидели этих созданий Моргота. Из-за них их мать, не оправившись после плена, уплыла на Запад, оставив детей и мужа одних в Ривенделле. — У тебя разрезана щека, ранено стрелою плечо и… твой живот… он весь в крови, но раны там нет, — как-то заикаясь, продолжал эллон. — Там только шрам, словно после сквозного ранения ятаганом, — вставил Элрохир. — Но от такой раны ты должна была умереть, — близнецы вопросительно посмотрели на девушку, та, только лишь приоткрыв рот, снова сморщилась от боли. — Ясно, позже объяснишь. Тебе хватит сил, чтобы вылечиться? — глаза Элладана выражали неподдельный страх за жизнь подруги. Айнэ нахмурилась. — Надо… — сухо начала она, борясь с болью. — Надо… сна-сначала об-обеззара-заразить… Элладан кивнул брату. Элрохир отошёл куда-то, куда — Айнэ не видела. По звукам было понятно, что мужчина роется в сумке, видимо ищет лекарства. Эллет устало прикрыла глаза. Меньше чем через минуту близнец вернулся. Он что-то полил на раны в щеке и плече, отчего они стали сильно щипать, но у Первозданной не оставалось сил на крики боли и вообще какие-то звуки. После обработки телесных увечий Айнэ сосредоточила волшебный внутренний поток на источниках боли. Годы обучения и тренировок использования врождённой магии не прошли даром, однако и до конца она не смогла развить свои способности, предпочитая им меч и лук. Сколько Гэндальф не бился, а кроме исцеляющей магии и излучения света она ничему не могла научиться. Разрезы засветились лёгким мягким светом, кожа восстанавливала целостность на глазах. Уже вскоре на месте ран появились блёклые шрамы, на лице они пересекали яркую россыпь веснушек. — Ну вот. Ещё одни, — эллет осторожно, невесомыми движениями кончиками пальцев потрогала щёку, убеждаясь, что режущая боль ушла. В общем итоге, таких шрамов и шрамиков у неё насчитывалось около двух десятков. Все они были гладкими и ровными, будто бы просто почти незаметные тоненькие ниточки на теле. Они не были похожи на грубые рубцы или сшитые бугры, и это благодаря магии. Хоть чем-то она радовала Первоцвет.