~Мы не следим. Мы просто наблюдаем~
Музыка глушит печаль Уильям Шекспир
В месте, выделенном для ночлега Братству, уже прекращалась потихоньку суета. Воины постарше — Гимли, Боромир и Арагорн — уже легли в постель и теперь задумчиво смотрели в небо. Точнее, смотрели Боромир и Арагорн, ведь Гимли взял на себя другую роль — сопровождать всё это своим храпом. Поэтому, отбросив всё своё желание, мужчины поднялись, свыкаясь с мыслью, что сегодня им поспать не удастся. Арагорн принялся точить меч, а Боромир, отсев, стал взглядом скользить по Карас-Галену. — Что-то Айнэ долго нет, — и он вновь принялся искать её маленькую фигурку среди множества эльфов вокруг. — Да и Леголас пропал. На слова Боромира никто не ответил, но каждый мысленно подчёркнул его правоту и тоже начал выискивать девушку, заодно и принца. Но уже вскоре их глаза устали, и они решили просто дождаться их. Принц-то пришёл, минуты три спустя, одетый в светлые одежды, достойные его звания и положения. Он излучал видимую невооружённым и неприспособленным к магии взору ауру света. Но пришёл без девушки, хотя каждый в «лагере» Братства был уверен, что он был с ней. — Плач по Гэндальфу, — тихо прокомментировал он пение эльфов, не смолкающее уже час. Все как-то по-новому взглянули на происходящее вокруг, даже Арагорн, до этого молча слушавший этот самый плач на интуитивном уровне, отложил клинок и посмотрел наверх. — Что они поют о нём? — не сдержал своё любопытство Мэрри. — Я не могу передать это, — Леголас медленно обернулся и посмотрел на хоббита. — Боль моя ещё слишком остра. — Держу пари, они забыли о его фейерверках, — обращаясь уже к стелившемуся Сэму, пробормотал Брендибак. — О них тоже ведь должны быть стихи. Наполненный энтузиазмом и вдохновением, нахлынувшим на Гэмджи после слов друга, Сэм поднялся и стал читать стихи, привлекая к себе внимание всего Братства. Арагорн даже толкнул храпящего Гимли, призывая того отдать память другу вместе со стихами Сэма. — Струился в небесах ночных Каскад невиданных шутих. И с громом вспыхивал на миг Горящий золотом цветник… Сэм осёкся и, вздохнув, сел. — Не выходит у меня как надо после долгой дороги. Тут ночную тень озарили миллионных маленьких вспышек разных цветов. Они были практически идеально схожими с теми великими фейерверками Гэндальфа, столь почитаемыми хоббитами, но только в миниатюре. Сэм сквозь печаль улыбнулся и обернулся. Невдалеке стояла Айнэ, так же печально улыбаясь ему в ответ. Она сняла с себя мужской походный костюм из плотной ткани, нарядившись в лёгкое и пышное белоснежное платье с открытыми ключицами и верхом плеч, но в тоже время с длинными рукавами куполами. Она была похожа на настоящую принцессу, особенно с этими золотыми цветами, венчающими её голову словно диадема. — Это было прекрасно, Сэм, — она скосила взгляд и посмотрела на траву у ног. — Ему бы понравилось. — Айнэ! — Пиппин с восхищением смотрел на девушку. Эллет радостно заметила, что он, наконец, перестал звать её «тётей». — Ты выглядишь, словно принцесса из книжки! — Да, но навалять могу не хуже Арагорна, — усмехнулась эльфийка. Больше её не точила боль утрат и страхи перед грядущим. Её улыбка была искренней и нежной, а взгляд — тёплый, как у матери. Ей было спокойно. Леса Лотроиэна всем дарил спокойствие. К ней подошёл Леголас, сопровождавшийся её взглядом полным любви и нежности. — В тебе будто бы что-то изменилось, — тихо, как и всегда, начал он, внимательно разглядывая её лицо. — Владыка Галадриэль исцелила мои шрамы, — всё с той же улыбкой Айнэ посмотрела себе под ноги, о чём-то задумываясь. — Меня никогда не будет волновать твоя внешность, моя Амари, — он тоже улыбнулся, немного насмешливо, как улыбаются эллет, глядя на маленьких детей. — Я имел в виду, что-то изменилось внутри. Слово ты что-то отыскала. Недостающий кирпичик своей души. И теперь ты полноцена. Айнэ наклонила в бок голову и вернула взгляд на принца, не убирая улыбки, смотря на него под углом из-под ресниц. Но даже так, он смог заметить в её глазах смешинки, вперемешку с какими-то не озвученными чувствами. — Всё хорошо? — он провёл подушечками пальцев по её щеке, и она вновь, как у границы в лесу обхватила его запястье, но уже аккуратно и мягко, и приложилась ею к его ладони. — Теперь — да.❂❂❂
— Ничего не хорошо. Особенно теперь. Леголас в компании с Арагорном и Боромиром наблюдали за тренировкой Айнэ и Халдира. Девушка в последнее время стала проводить всё больше и больше времени со стражем границ Лотлориэна, находясь в компании с Братством только ночью, во время сна. Возможно, будь Леголас чуть менее воспитан и прозорлив, его бы одолела ревность. Однако, воспитание у него было подобающее принцу эльфов, а ум острее любого из гондолинских мечей. Он видел еле уловимые изменения в настроении и поведении эллет, и не то, чтобы они не заставляли его медленно, но верно напрягаться. Заставляли и ещё как. — Не ты ли говорил, что она «отыскала кирпичик и починила душу»? — Боромир до сих пор недоумевал, из-за чего Арагорн и Леголас так всполошились по поводу Айнэ, ведь для него девушка вела себя вполне обычно — вытворяла никому неясные действия. — Как бы этот кирпичик не был повреждён… — задумчиво ответил Зеленолист, не отрывая взгляда от двух бьющихся на мечах фигур. — Боюсь, его сколы могут быть заразными, и тогда вся её душа покроется трещинами сомнений, которые будут вечно терзать и без того израненное сердце Спасительницы. — А теперь на языке, ну… моём, можно повторить? Леголас не ответил, полностью уходя в собственные мысли, а Арагорн лишь усмехнулся. — Кто-нибудь может мне объяснить, что мы тут вообще делаем? — всё не унимался гондорец. — Ладно, Леголас, ему можно следить за своей, как выяснилось, дамой сердца. Но… — Мы не следим за Айнэ, — перебил его Арагорн. — Мы просто наблюдаем. Причём не только мы одни, — он указал куда-то в сторону, где стояли другие эльфы, облачённые и нет в доспехи, а также остальная часть их Братство во главе с Гимли. — Ты тоже это видишь? — спустя две минуты молчания спросил у дунадайна эльф. Странник молча кивнул в ответ, вновь вызывая приступ бунтующего недовольства у Боромир. — Что, чёрт возьми, вы видите? Что в ней не так-то? — Она… словно готовиться к чему-то, — растягивая слова, ответил Арагорн, не сводя взгляда с поверженной эллет, над которой возвышался Халдир с занесённым в руках мечом.❂❂❂
В ночь перед уходом Братства был устроен пир. Ребята пили, ели, веселились, старались не думать о том, что будет завтра. Они просто жили, стараясь не упустить ни единого момента, когда они не в бегах, не спят по пять (а то и меньше) часов на холодных и острых камнях, не шарахаются от каждого шороха и воя ветра. Пока им спокойно, они были счастливы. А пока счастливы они, счастлива и Айнэ. — Сегодня мы отплываем, — кожей почувствовав присутствие принца, эллет усмехнулась. Леголас медленно, словно боясь спугнуть, подошёл ближе к эльфийке, пока та оборачивалась. — Ты можешь больше не вздрагивать каждый раз, когда видишь меня и Халдира наедине. — Я не вздрагивал, — ровным голосом ответил Зеленолист, наблюдая за расцветающей улыбкой на лице эллет. — Конечно, — она наклонила голову в бок. — Это просто порывы холодного ветра. — Если бы я ревновал тебя, то стал бы сейчас препираться и оправдываться. И если бы я заметил, что Халдира ты интересуешь не только в дружественном смысле, то непременно, следуя правилам приличия, вызвал бы его на поединок. — Какие замечательные правила приличия у эльфов, — на мгновение лицо Айнэ вытянулось в гримасе, и она снова заулыбалась. Не в силах больше сопротивляться обаянию и игривому настроению девушки, принц подался вперёд, накрывая её губы своими. Он кожей ощущал, как она улыбается сквозь поцелуи, от чего его пальцы на её скуле и затылке, которые он переместил сюда секундами ранее, сжались чуть сильнее. — Сейчас-то мы зачем за ними «наблюдаем»? — обратился Боромир к Арагорну. Воины стояли на одном из маллорнов, высоко наверху, откуда открывался прекрасный вид на берег реки, где сейчас стояли принц и Спасительница. Дунадайн лишь улыбнулся, не отрывая взгляда от счастливого друга и его дамы сердца. От этой картины в его сознании тут же возникнул образ нежно улыбающейся принцессы Ривенделла. Неосознанно Арагорн прикоснулся к её подарку, бережно хранившемуся на груди у сердца: подушечки пальцев прошлись по изящным линиям кулона, задевая острые углы первоклассной огранки камней. — По-моему, у неё всё в порядке, — спустя пять минут вновь сказал Боромир, пожимая плечами, вызывая приступ негромкого смеха у друга.