~Прими этот меч, пока не вернёшь тот, что принадлежит тебе по праву~
Судьба — очень удобное слово для тех, кто никогда не принимает решений... Джоди Фостер
Братство кольца прибыло в Лориэн в январе 3019 года Третьей эпохи и, пробыв там месяц, покинуло его 16 февраля. В это утро воздух был особенно морозным. А на берегах великой реки Андуин лежали лёгкие почти прозрачные белые дымки тумана. Если верить словам Келеборна, а ему Братство верило, то враг неустанно следует за ними, и в этом вопросе туман только поможет хранителям укрыть лодки от вездесущего ока Саурона и его нового прихвостня — Сарумана. Айнэ до сих пор не верилось, что великий маг предал их и перешёл на сторону врага. От него удара в спину она ожидала в самую последнюю очередь. Уже облачённая в тесную походную одежду, сшитую специально для неё галадримами, она наблюдала за тем, как всем мужчинам Братства надевают эльфийские плащи, закрепляя их лориэнскими листьями-брошами. К её удивлению, Леголасу плащ вязал Халдир, и вели себя эльфийские воины вполне себе дружественно, одаривая друг друга приветливыми улыбками. Видимо, вопреки опасениям и подозрениям Первоцвет, Леголас действительно не ревновал её к старому другу. Как говориться, слава Эру. Завидев невдалеке лодку Галадриэль с носом в виде Лебединой шеи, Айнэ решила спуститься вниз, к остальным эльфам и Братству, интуитивно чувствуя, что уже скоро наступит момент отплытия. У причала она оказалось в тот момент, когда Галадриэль уже вручила в дар Фродо свет звезды. Владыка обернулась к Спасительнице и уже хотела что-то сказать, но Айнэ бесцеремонно перебила её: — Мне без надобности дары, госпожа. Всё что мне нужно, уже у меня есть, — она обвела взглядом улыбнувшихся после её слов хранителей, задерживая его на принце. Галадриэль понимающе кивнула и ответила: — Если ты не примешь дара от Владыки, примешь ли ты его от друга? — она кивнула куда-то за спину эллет. Айнэ непонимающе обернулась и заметила подходящего к ней Халдира. В руках эльфа был продолговатый предмет, обёрнутый полотном. — Пусть этот клинок хранит тебя от вражеских стрел, мечей и другого оружия, на которые ты можешь напороться, — он развернул импровизированную упаковку, являя миру длинный меч в кожаных ножнах. Не в силах возразить, Айнэ приняла подарок стража и тут же обнажила его на четверть. — Он выкован в Гондолине, так же, как оружие Гэндальфа. — Я… — от некого волнения в горле у девушки пересохло — клинок столь же был красив, лёгок, сколь он был опасен и смертоносен. Он вызвал истинное восхищение у девушки. — Я не думаю, что достойна этого меча. — О, был бы этот меч достоин тебя... Прими его, — настоял эллон, рукой придвигая свой дар за ножны ближе к девушке, — пока не вернёшь тот, что принадлежит тебе по праву. — И целой эры не хватит, чтобы я выразила тебе мою благодарность, — Айнэ почтительно склонилась перед Халдиром. — Просто выполните свою миссию, — усмехнулся эльф — впервые, за всю историю его знакомства с Братством. Это объясняет, почему хоббиты, да и Боромир с Гимли выражали на своём лице крайнюю степень изумлённости. — Большей благодарности мне и не надо. Погрузив припасы, некоторую одежду и хоббитов с Гимли в лодки, Леголас помог взобраться в одну из них и Айнэ. Девушка, естественно, могла справиться и сама, но эльф настоятельно поднял её на руки и перенёс в носовую часть их общего судна, усадив её там. Галадримы вновь с любопытством проследили за развернувшейся картиной, но никто даже самого тихого комментария не изрёк. Дождавшись Арагорна, Братство, в последний раз взглянув на лориэнцев, кивком попрощалось с ними и, наконец, отчалило от берега. Почувствовав прожигающий спину взгляд, Айнэ обернулась и с улыбкой на лице обратилась к Леголасу: — Не волнуйся. Твой кинжал останется моим любимым оружием. — Я. Тебя. Не. Ревную, — он выразительно посмотрел на девушку, взглядом прося её больше не возвращаться к этому вопросу. Звонко рассмеявшись, девушка отвернулась вновь к горизонту впереди, подмечая, что обычно язвительный Гимли сейчас еле выдавил из себя усмешку. — Это расставание принесло мне горькую рану, — печальным голосом заговорил гном, когда их лодки уже покинули водную границу Лориэна. Его слова заинтересовали задумавшеюся вновь о своём эльфийку — её уши смешно дёрнулись вверх, после чего она обернулась. — Когда я взглянул в последний раз на то, что прекраснее всего, я более не назову ничего прекрасным, кроме её дара. — Что же она подарила тебе? — Леголас весело переглянулся с Айнэ. Одухотворенное состояние дворфа забавляло его, однако он понимал воина-коротышку. Не влюбиться в Галадриэль могли лишь те, чьё сердце было уже пленено. — Я просил лишь один локон её золотых волос. Она дала мне три! Улыбки эльфов стали шире, они со светлой печалью окинули взором витающего в грёзах Гимли и вновь отвернулись к горизонту, вглядываясь далеко вперёд, в бесконечную даль. Они сплавлялись три дня по реке, на ночь причаливая к берегу. Три дня они плыли к водопаду, три дня за ними плыл и Голлум, не оставшийся незамеченным Братством. И три дня навстречу им, со стороны Изенграда, по лесу бежали не устающие Урук-хаи. Лишь на третий день они достигли цели — Аргоната, за которым находился разлив реки в виде озера, а далее — водопад. И лишь на третий день уши Айнэ вновь вздрогнули. Одновременно с принцем она повернула голову в сторону западного берега, острым взглядом пытаясь выискать последователей Сарумана. Причалив перед водопадом у злополучного западного берега, Братство стало выбираться из лодок. Каждый считал своим долгом размять спину и отсидевшиеся в ходе длительного путешествия по воде ноги, попутно совсем не по-детски бранясь. Каждый, кроме, конечно, Арагорна и Леголаса. Последний молча вытащил из судна пошатывающуюся девушку и, достигнув наиболее сухого места, поставил её на ноги, придерживая за плечи. — Кажется, после этих «весёлых» деньков у меня разовьётся морская болезнь, — посетовала Айнэ под глухие смешки принца. Тыкнув рукой ему в грудь, она, тут же оправившись, поспешила в лес за хворостом. Находясь довольно в близком обществе водой несколько дней, Братство и само покрылось влагой. Такой элемент всех походов как костёр в данный момент приобретал первостепенную значимость. Ещё в лесу Айнэ настигло необъяснимое чувство взволнованности. Интуиция била тревогу, кричала о том, что всё же не следовало делать выбор в пользу западного берега и непродолжительного отдыха. Пытаясь понять себя и собственные чувства, Айнэ с хмурым выражением лица собирала сухие палки, теряясь в собственных мыслях и во времени. Отрезвил её лишь звук, так неожиданно прорезавший лесную тишину. Звук гондорского рога. Рога Боромира. Всё же не следовало делать выбор в пользу западного берега. И не следовало ей оставлять оружие в лодке…