Горько-сладкие чувства

      Как оказалась, ночка для меня была слишком долгой и чертовски утомительной. Мне пришлось подумать о многом, в особенности о том, какие теперь меня ждут перемены.       Зевая, я спустилась на кухню ранним утром, пока остальные находились в своих постелях. Мне не хотелось сталкиваться со своей семьёй, поэтому, чтобы их не разбудить и лишний раз с ними не обмолвиться словами, я вела себя очень тихо, готовя себе завтрак. — Хочешь избежать нашего с тобой разговора, Белла? — позади меня раздается женский голос, который заставляет меня закатить глаза и со стуком поставить чашку, в которой я собиралась приготовить себе сладкий чай.       Глубоко вдохнув, я неохотно повернулась на сто восемьдесят градусов, прижимаясь к кухонной тумбе. — И о чём мне с тобой говорить, м? — я старалась сделать свой голос менее эмоциональным, но у меня было такое ощущение, что получалось это ужасно. — Конечно, о том, что произошло вчера вечером, — предсказуемо отвечает мне она, продолжая стоять по другую сторону стола, стоявший между нами.       Её расслабленный вид и взгляд, так и говорящий о том, что она во всём права, меня злит. Я еле сдерживаюсь, пытаясь побороть себя. — А что, что-то произошло вчера? — натягиваю идиотскую улыбку, которая дёргается из-за скопившегося гнева.       Сара, естественно, замечает моё сдержанное состояние и обдумывая что-то, вздыхает, облизывая губы. — Я понимаю, что ты на меня злишься, но сделала я это только ради твоего же блага, — начала оправдываться передо мной. — Ты просто не оставила мне другого выбора, как насильно разделить тебя с Четвёркой.       Я закрываю глаза, сжимая губы в тонкую линию, чтобы не накричать на весь дом. — Ты не умеешь держать язык за зубами, Сара, — прорычала я, сжимая пальцами край кухонной тумбы позади меня. — Ради моего блага?.. Не было другого выбора?.. Знаешь, «злиться» — это не то слово, которое можно описать моё состояние. — Я беспокоилась о тебе, — настойчиво продолжает нести чушь.       Ну что за… — Если ты думала, что я перестану общаться с парнями только из-за ссоры с матерью, то… — я пожимаю плечами, приподнимая один уголок губы чуть выше, — ты ошибаешься. Это только усугубило между тобой и мной отношения, Сара. В следующий раз, когда ты решишь мне снова «помочь», будь уверена, я не стану сидеть сложа руки.       Девушка внимательно смотрела мне в глаза, надеясь найти в моих словах ложь, от чего я упрямо не отводила от неё взгляда. — Ты так уверена в этих парнях, Белла?       Отвечать на этот вопрос мне не хотелось. Мне надоело разговаривать с ней и повторять одно и тоже.       Я прошла мимо неё, злясь на то, что она не позволила мне спокойно позавтракать. — Майкл Форд и его друзья сломают тебя, Белла. Я не смогу изменить то, что ты выбрала, поэтому не прибегай ко мне вся в слезах, — в след проговорила Сара.       Почему-то, эти слова заставили меня остановиться на крыльце дома и задуматься. В моём разуме будто что-то щелкнуло, дало какой-то сигнал, и я не имела понятия, что это означало.       Вопросы всё крутились и крутились в моей голове. И в таком вот отрешенном состоянии, ушедшая в себя, я прибыла в школу и просидела в библиотеке почти два часа, так как из-за раннего прибытия, в школе ещё почти никого не было. Пришлось терпеливо ждать, пока в коридорах, наконец, не поднялся гул.       Первым уроком была литература, поэтому я автоматом направилась к кабинету без особой спешки. Но не успела я толком войти в помещение, как услышала оттуда какой-то грохот, словно кто-то резким движением передвинул парту.       Медленно войдя, я остановилась на пороге, заметив, как у выхода столпились ученики, настороженно смотревшие в конец кабинета. Последовав за их взглядом, обнаружила, как Билли Пирс схватил за шиворот Дина Нолэнда. — Тебе стоило меня предупредить, что у тебя не пишет грёбаная ручка, придурок, — оскалился Билли.       В свою очередь Дин довольно ухмыльнулся, приподнимая одну бровь: — Ну, во-первых, ты взял эту ручку без спроса, а во-вторых, если бы даже знал, что она не пишет, всё равно не стал бы предупреждать.       Внимательно наблюдая за странной сценой, произошедшей из-за дурацкой причины, я подошла к своей парте. В этот момент рядом со мной встаёт Клайд Линдон со скрещенными на груди руками, Майкл продолжал неподвижно сидеть за своей партой. — Что они… делают? — спрашиваю я в большом недоумении. — Фигнёй страдают — вот что делают. Идиоты, — спокойно ответил Форд, прижавшись к спинке стула. Он перевёл на меня взгляд и ласково улыбнулся. — Не обращай на них внимание, Мышонок. Скоро они остынут.       Клайд, тяжело вздохнув, снял свои очки и начал их протирать специальным платочком, ворча себе под нос: — Только сплошной геморрой от них.       Двое парней продолжали ругаться, и моё настроение из-за этого только ухудшалось. Не этого я ожидала, когда шла на урок литературы. Думала, хоть этот предмет позволит мне немного оживиться, но… если так и дальше продолжится, учитель устроит выговор и пол урока станет читать лекции о воспитании. Не хочу этого.       Сев за свой стол, я недовольно фыркнула, пытаясь смириться с тем, что день с утра не задался. — Заткнулись! Оба! Быстро! — ни с того ни с сего громкий и суровый голос Форда прошелся по всему кабинету волной, от чего я удивлённо повернула к нему голову. — Парни, от вас слишком много шума. Садитесь уже на свои места и не поднимайте свои задницы до окончания урока. — Но, Майкл, этот… — Пирс пытался возразить брюнету, но тот только нахмурил брови сильнее, заставляя его замолчать. — Мне повторить?       Не осмелившись ему возразить, парни опустили головы и разошлись по своим партам, создавая покой и тишину в кабинете литературы. И благодаря вернувшемуся спокойствию, настороженные ученики позволили себе вернуться к своим местам, ожидая начала урока.       Удивленно оглядывая учеников, я невольно встретилась с пару янтарных глаз. Форд подмигнул мне и повернул голову вперёд, как раз в тот самый момент, когда прибыл учитель.       А он… умеет делать приятное.       Настроение немного улучшилось. И с таким настроем я продолжила ходить на уроки, стараясь наверстать упущенное из-за своих прогулов. Так же, мне пришлось попросить у преподавателя математики дополнительные задания, чтобы исправить свои ужасные оценки. Если не сделаю это, то мама продолжит капать мне на мозги, обвиняя в моих оплошностях моих же друзей, чем меня. Они вообще тут не причем.       Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я споткнулась, оступившись и упала на одно колено. Поднимающиеся и спускающиеся подростки не обращали на меня внимание, продолжая свой путь к своим предстоящим урокам. Им было абсолютно безразлично, что со мной и удивление у меня это не вызвало. Я просто другой реакции и не ждала.       Я выпрямилась, отряхивая больное колено. — Помочь? — перед моими глазами оказывается протянутая мужская ладонь. Подняв голову, вижу перед собой Трэвиса, а рядом с ним ещё несколько знакомых лиц.       Сначала я удивленно хлопала ресницами, а потом осознав кто передо мной, растерянно опустила голову и проигнорировав парней, продолжила подниматься. Колено всё ещё горело от удара, поэтому хромые шаги, естественно, были неизбежны. Приходилось двигаться медленно, упираясь рукой об перила. — Давай я помогу тебе добраться до кабинета, — Трэвис последовал за мной, но продолжал оставаться позади меня. Я не останавливалась. — Не стоит, — холодно ответила ему.       Позади меня раздались шёпоты между Трэвисом и его ребятами, но из-за школьного гула я ничего не расслышала. К тому же, интереса у меня к этому не возникло.       Наконец, добравшись на второй этаж, я пошагала дальше, к нужному мне кабинету, как вдруг на полпути кто-то выхватывает лямку моего рюкзака и стягивает с моих плеч. Я останавливаюсь и возмущенно поворачиваюсь вправо. Увидев рядом с собой Трэвиса, я зависла. — Хотя бы позволь мне помочь с рюкзаком, — говорит мне он, закидывая мой рюкзак через своё свободное плечо. — Пожалуй, я откажусь, — протягиваю ему свою руку, намекая тем самым на то, чтобы он отдал мой рюкзак. — Сама справлюсь, помощи не надо. — Белла, я же просто помочь хочу, что в этом такого?       Я нахмурилась и уже собиралась грубо ему ответить, но меня опережают. Из откуда не возьмись является высокий кареглазый брюнет и быстрым, ловким движением стаскивает мой рюкзак у Трэвиса и оказывается рядом со мной. — Она же сказала: помощь не нужна, — голос Майкла был ниже обычного, почти что угрожающим.       Приятное лицо златовласого Трэвиса исказилось от негодования. — Рад тебя видеть, Форд. — А как я рад тебя видеть, Скотт, — иронично ответил ему брюнет, а затем положил свою свободную руку мне на талию.       Конечно, действие Майкла не остались незамеченными. Трэвис смотрел на мужскую руку, покоящую на моей талии с такой неприязнью, что я уже надумывала уйти и оставить этих двоих наедине. — Как я понимаю… вы… — блондин неуверенно произносил слова, но понять, что он собирался сказать не составляло нам труда. — Да, ты правильно понял. Белла — моя девушка, — кивает Майкл и прижимает меня к себе. — Ещё вопросы?       Опустив глаза в пол, Трэвис большим пальцем своей руки касается своего подбородка: — Никаких. — Отлично, — довольно произносит Майкл, явно злорадствуя. — Тогда мы пойдём, а-то моя девушка опоздает на урок.       Продолжая держать меня за талию, Форд уводит меня прочь от Трэвиса Скотта, направляясь к кабинету, который мне был как раз нужен. — Ты же специально, да? — спрашиваю у кареглазого, не останавливаясь. — Специально? — Майкл посмотрел на меня с тем же довольным выражением лица, который демонстрировал Скотту. — Я про то, что ты назвал меня своей девушкой. Поди, ты горд собой, да, Майкл?       Пару секунд спустя, он хлопает ресницами, возвращая свой взор вперёд. — Понятия не имею о чём ты.       Его изворотливость меня смешит, но также возмущает, от чего я пихаю локтём прямо ему в бок; он останавливается, немного сгибаясь напополам и издаёт смешок.       Добравшись до кабинета, мы останавливаемся возле двери. Майкл прижимается спиной к стене, а я протягиваю ему свою руку, чтобы забрать свой рюкзак, но вместо того, чтобы вернуть его, парень притягивает меня к себе. Не ожидая этого, у меня округляются глаза и перехватывает дыхание.       Сглотнув, спрашиваю: — Что ты делаешь? — Разве не очевидно? Провожу последние минуты до звонка со своей девушкой, — он хватает другой рукой мою вторую.       Смущенно посмотрев по сторонам, я вижу, как на нас палятся проходящие мимо зеваки, от чего опуская голову, прикусывая нижнюю губу.       Черт, я ещё не привыкла к таким открытым нежностям. — Знаешь, Майкл, — говорю я, робко поднимая на него взгляд, — ты очень сильно отличаешься от другого себя, с которым я чуть ли не воевала.       Он вскидывает брови вверх. — И чем же? — в янтарных глазах загорелось любопытство. — Ну… — я серьёзно задумалась. — Не знаю. Может… тем, что ты тогда был со мной настойчивее и… жестче? Был таким упёртым, что даже бесил. — Та-ак, ладно, — парень улыбается, сдерживая смех. Ему явно нравится, как я открыто разговариваю с ним. — А сейчас я какой? — Милый?.. — отвечаю ему с таким тоном будто бы сама не верила своим словам. — Ты стал милым и заботливым, Майкл. Если честно… я даже не думала, что ты можешь быть таким.       После моих слов он не сдержался и громко засмеялся, опуская голову, а я стояла и смотрела на него, упиваясь его смехом. — Думаю, мне стоит кое-что прояснить, — еле успокоившись, Форд снова смотрит на меня и резким движением притягивает к себе вплотную. Он опускает свою голову к моей шее и притягательно шепчет: — Я всегда могу быть милым и заботливым для тебя, но в других случаях… когда с тебя спадает одежда, а твоя кожа покрывается от моих прикосновений мурашками… я могу быть настойчивым и… жестким.       От услышанного по моей спине пробегают мурашки, отдаваясь сладкой слабостью где-то внизу живота. Сердце участилось, а дыхание сбилось. Всё моё тело шло против меня. — С нетерпением буду ждать того дня, когда ты полностью станешь моей, Изабелла, — напоследок он касается своими губами моего уха и отстраняется. — Мне пора идти, Мышонок. Будь умницей, хорошо?       С ухмылкой на лице молодой человек с янтарными глазами уходит, оставляя меня в таком распаленном состоянии. Секунду спустя до меня всё доходит, а кожа остывает.       Засранец.