Окно напротив

Вы когда-нибудь ныряли? То самое чувство, когда вода заполняет уши, даря странную тишину и прохладу. Я нырнул с головой. Я не мог отвести взгляд от глаз напротив, пытаясь найти хотя бы один намек на усмешку. Ничего. Даже обыкновенного озорного блеска в глазах. Чистая серьезность. И я вынырнул. Звуки вновь заполнили мой и без того перегруженный мозг. Кто и как смог полюбить меня? Меня? Лицо Брендона становилось все несчастней и несчастней. Черт, он же ответ ждет, а я даже не знаю, что сказать. [Видимо я был настолько плохим другом,] [что ты перевел меня в другой разряд] От этой мысли мне стало смешно. Какие еще разряды? К сожалению, в человеческих отношениях нет разрядов или других определений. Тут все сложнее. [Как я понимаю, теперь ты и есть тот "несчастный"?] [Не цепляйся к словам!] Я улыбнулся, подумав о том, как неправ оказался, думая и размышляя, кто же удостоился чувств такого прекрасного человека как Брендон. Какая ирония. А ведь я даже помыслить не мог, что могу дарить людям что-то кроме проблем. [А почему новость была плохой?] Брендон смутился. [Я боялся, что ты перестанешь со мной общаться] Нет, я бы не смог так просто уйти. Должен произойти конец света, чтобы я вновь зашторил окно. [И кто из нас теперь Трусишка?] [Все-равно ты)] Возможно он прав. Внутри больно кольнуло. Пора перестать прятаться, думаю, настало время нырнуть в мир с головой. Уже лежа на кровати, я обдумывал произошедшее. Кто-то смог влюбиться в меня, не зная обо мне толком ничего. Только мой характер. И я безумно рад этому. Любовь толкает на необдуманные поступки. Пора и мне совершить свою долю глупостей. Утром я впервые почувствовал себя живым. Утренние процедуры заняли меньше обычного, и я был несказанно рад этому. Мое появление на кухне обескуражило маму. - Ты одет в... - Да, мам, я на улицу. Закроешь за мной дверь? Удивленно кивнув, она проводила меня до прихожей. Глядя, как я обуваюсь, она открыла дверь. - Хочешь, я с тобой пойду? - я оглянулся. Она стояла в дверном проеме ошарашенная и потеряная. Я ее понимаю, сам в шоке. - Ничего, не маленький, сам справлюсь. - Как хочешь, - неуверенно протянула мама перед тем, как закрыть дверь. И вот, путь к отступлению закрыт. Одиноко мигающая лампочка в подъезде и странный запах не придавали решимости. И все же. Я так давно не видел эти зеленые стены и лифт с потёртой кнопкой вызова. Будто меня не было лет пять, но вот я вернулся. И вроде все по-прежнему, а все же не то. После утомительной борьбы с лифтом и подъездной дверью, я оказался на улице. Солнечные лучи грели кожу лица, и я прищурился. Ветер обдувал, отбрасывая мои волосы назад и одаривая меня запахом города и горячего асфальта. Я оказался в эпицентре ослепительного солнечного света. Раньше солнце почти не попадало в мою комнату. Теперь солнце стало неотъемлемой частью моей жизни. Я двинулся вперед. Мой путь не будет длинным, для начала можно обогнуть дом. Людей почти не было, и я чувствовал себя спокойно и даже уверено. Неужели этого я так боялся, лишая себя возможности смотреть на жизнь своими глазами, а не через стекло? Как же глупо с моей стороны! Пересекая двор, я изучал окружающий меня вид. Мои окна выходили на другую сторону. У меня появилось желание взглянуть на окно Брендона с другого ракурса, так что я поспешил оставить позади маленький скверик и площадку, чтобы свернуть на тот маленький переулочек между домами. Я оказался у перекрестка, и от цели меня отделял один переход. К остановке подъехал автобус, людей стало больше. Мне почему-то захотелось посмотреть на них. Я остановился в тени липы у самой дороги. Люди спешили куда-то, суетясь, словно муравьи. Большие муравьи. Закончив высадку, автобус с шипением закрыл дверь и плавно двинулся дальше. На остановке осталось несколько людей, которые ждали другой автобус или занимались изучением карты. Вот кто-то копается в рюкзаке. Затем, достав что-то блестящее, видимо, ключи, он поднял глаза. Меня прошиб холодный пот. Уставившись в эти глаза напротив, я смотрел, как их обладатель замечает, узнает, а потом направляется ко мне. На него сигналят машины, как кто-то кричит: "Идиот", но он будто не слышит. Он приближается к своей цели, а я остаюсь на месте. Это конец света. - Трусишка? - Райан. Райан Росс. - Э-э, Брендон. Брендон Ури. Он достает руку из кармана и жмет мне руку, а я отказываюсь принимать происходящее. - Н... - Думаю, у тебя дела, - прерываю его. Не хочу, чтобы он хоть что-то говорил. Когда он отпускает меня, в моей руке остается что-то. Бумажка. - Думаю, ты прав, - растерянно соглашается он. А внутри меня все рушится, с грохотом падая на дно и оглушая меня. И он проходит мимо меня, уходя в сторону дома, оставляя меня позади. Блять, я, кажется, только что разбил что-то важное. И это не мамина ваза, и даже не ёбанное окно. Это ебаная жизнь двух людей, один из которых ёбанный я. Я громко ругнулся, и мама, гулявшая с ребенком поблизости, с грустью и сочувствием покосилась на меня. Не смотри на меня так! Я не виноват, что я бесполезная обуза. Я не виноват, что вместо ног у меня колёса. Я не виноват в том, что я, блять, инвалид, ясно?