***
Она не выходила из квартиры сегодня. Протёрла пыль, приготовила ужин. Временами тело ныло, напоминало о недавнем жестоком обращении, но это было вполне терпимо. Решив, что Гриша поздно придёт, так как на службе бывают срочные расследования, включая слежку или поиски, копание в документах, в уликах, чем быстрее их раскроешь, тем лучше для потерпевшего и для статистики отдела. Не дожидаясь, раздевшись до нижнего белья, забралась в свою постель, поскольку ночью мало удалось поспать, а сейчас дрёма навалилась, придавляя веки. Спящая вовсе не заметила, что брат вернулся. Не заметила и то, как тихонько прошёл в её комнату. Из-под одеяла торчала неподвижная девичья нога, покрытая синяками. Он глядел на её, внутри росло негодование, смешанное с беспокойством. Одёрнул вверх плотную ткань, что скрывала остальное, вызвав панику лежавшей, пробудив. Задравшаяся белая майка на бретельках открыла взор на "разукрашенные" бока, свидетельствующие об избиении. У молодого человека проскользнула мысль, доказывающая, что он не зря подозревал неладное. Младшая не осознавала до конца происходящее, пыталась закрыть себя обратно, но старший не позволял. Ещё яростнее откинул в сторону мешающее одеяло, попутно хватая её за руку, забираясь на кровать коленками, пытаясь утихомирить. — Ника, сколько можно себя увечить, — строго высказал он. — Может быть, это мне нужно, чтобы почувствовать себя живой! — её голос разнёсся громко. — Живой? Ты же можешь умереть скоро, если не прекратишь водиться не пойми с кем! — теперь и молодой мужчина повысил голос. — Может быть, я из извращенцев, экстрималов или мазохистов, — зашипела она. — Ах, мазохистка, значит? — что-то в его тоне изменилось, явно задумал совершить нечто нетипичное. Брат плотнее прижал её телом своим, оседлав сверху, резко вцепился в губы. Они раньше целовались, но не так страстно, не так продолжительно, не так яростно, а совсем иначе — мимолётно, нежно, заботливо. Но она поддалась его напору, раскрылась, выпуская его внутрь, соприкасаясь языками. Он прикусил её нижнюю губу, кровь немного проступила аж, разомкнув поцелуй. Смотрел на неё несколько секунд, оценивая ситуацию. Решил действовать решительнее, стиснул девичьи бока, она поморщилась, выдохнув от окатившей боли. Он не останавливался, то ослаблял хватку, то снова сжимал, опуская свои ладони ниже или выше по её туловищу, показывая свою силу. Она не сопротивлялась, хоть и извивалась под ним, но это являлось проявлением иного. Сквозь тоненькую майку виднелись набухшие соски, ознаменуя возбуждение. Он задрал данный элемент одежды, обнажая её грудь, не совсем большую, но притягательную. Обхватив пальцами, ущипнул сосок, отчего тот ещё более отвердел. Внутри его чёрных джинсов тоже набухло кое-что, наливаясь кровью, рвясь в бой. Продолжил исследовать грудь, но только ртом теперь. Облизывая нежно языком или резко всасывая губами. Одной рукой упёрся в матрас, удерживал собственный вес, чтобы оставаться в нависшем состоянии над сестрой. Другой — неспешно пробирался в трусики, в женское лоно. Под её руками простыня скомкалась в предвкушении более острых ощущений. Она оказалась влажной в самом укромном месте, готовая принять его. Не в силах больше сдерживаться, приподнялся с кровати, расстегнул ремень и ширинку. Ника поняла его намерения и помогла избавиться от джинс и нижнего белья. Бляшка звонко отдалась звуком, падая на пол. Стянул треугольную ткань с неугомонной сестры, открывая промежность для проникновения. Схватил стройные ножки и раздвинул пошире, резко вошёл, отчего она поморщилась и тихо вскрикнула, но впоследствии привыкла к быстро заданному темпу. Через несколько толчков властно схватил за бёдра, насаживая глубже, а нижние конечности закинул себе на плечи, приподнимая её туловище, продолжил движения внутри. Они слились воедино: вдохи и выдохи, ахи и стоны, жар и капли пота, части желанной плоти... Все переплелось в тот момент. И через некоторый промежуток, если строить график, то наступил пик совершаемого акта, который повлёк извержение. Устав от сего действа, Гриша отстранился и повалился рядом с ней. Отчаянно пытались восстановить дыхание. Оба казались ошарашенными, но достигшими удовлетворения. — Как тебе такое мазохисткое извращение? — лукаво улыбаясь, спросил брат. — Вполне по вкусу, — вовсе не смущаясь, ответила юная кудесница. — Тогда надо будет потом ещё кое-что испытать тебе, но оставлю подробности при себе, чтобы ощущения не испортить заранее, — продолжил он нетипичную тему. — Хорошо, буду ждать, не зная чего — поддержала девушка, явно заинтересовавшись тем, что у него на уме затаилось. Молодой человек приподнялся, поцеловал её в щеку — кротко, ласково, как и делал прежде, до сегодняшних событий. Нашёл скинутое одеяло на полу, отряхнул, накрыл поверх и сам залез под, обнимая сестрёнку. За окном виднелся растущий месяц, который через несколько дней должен превратиться в полнолуние. Жёлтый, словно сыр, который они ели утром вместе. ___Прояснение
27 мая 2019 г. в 10:55
Настало утро. Лучи солнца лениво танцевали, ступая по светлым ребристым обоям, украшенным незатейливым геометрическим узором, и по голубому хлопковому постельному белью. Было тихо.
Ника встала, босиком дошла до окна, потянулась вверх и приоткрыла створку, чтобы впустить уличный воздух внутрь своей комнаты. Однако не только прохлада ворвалась, также звуки постепенно оживающего города: щебетание местных птиц; грохот проезжающих машин; незамысловатые отрывки разговоров пешеходов, доносившиеся снизу вверх, словно дым от печной трубы, или что-то поближе — бытовые фразы жителей, тоже открывших свои окна или вышедших на балкон.
У девушки закружилась голова, почувствовала, что вот-вот может потерять контроль над ситуацией, над собственным телом. Вероятно, какофония ввела в замешательство, да и слишком много чего произошло в последнее время, находилась на пределе, поэтому неудивительно, что резко возникла такая реакция. Однако старалась взять себя в руки. Чтобы предотвратить обморочный приступ, решила прижать раму и повернуть ручку. Тем самым достигла основную цель — закрыла отверстие, производящее резкие звуки. Возвратила тишину вокруг.
Конечно, скрываться вечно в своей комнате не намерена была, поэтому поспешила надеть носки, висящие на перекладине, расположенной пониже сидушки стула. А со спинки — этого же деревянного предмета — взяла тонкие спортивные штанишки и в какой-то степени соответствующую им футболку — комфортные вещи, в которых прежде ходила по дому.
После данной манипуляции поврежденные бока и ноги оказались скрыты. Только как скрыть ладони — одно из самых видных и известных мест, где чаще всего возникают нарушения целостности телесного покрова, — совсем не представляла. Видимо, остаётся надеяться на то, что фраза с нелепым киношным предлогом "просто упала" подействует, не вызвав излишнего подозрения. Не стала накручивать себя заранее, поскольку привыкла решать задачи по мере поступления. Брат пока ничего не видел, не устраивал дотошный допрос, так что можно заняться другими вещами, а не создавать мифические проблемы.
Выполняя гигиенические процедуры в ванной, вспомнила, что вчерашняя одежда давно выстиралась в автомате, ещё ночью, поэтому надо достать из барабана, встряхнуть, расправить и повесить на верёвку, немного досушить. Так и сделала.
Затем прошла на кухню, поставила серебристый металлический чайник кипятиться. Нарезала кусочками "Сливочный" сыр и хлеб, соединила их сливочным маслом. На круглой тарелке выросла горка из жёлтых бутербродов. Вода как раз вскипела, пора разливать по кружкам.
Тут и Гриша выполз. Лохматый, в мятой одежде, невыспавшийся, но красивый всё равно. Был таким естественным. Простым, как в юности. И Вероника очень ценила это. Ей невольно льстило то, что временами, находясь с ней, не строил из себя кого-то другого. Не притворялся чрезвычайно крутым, скрываясь за солнцезащитными очками, модной укладкой и самоуверенной флиртующей или насмешливой гримасой. Нет, в тот момент ничего подобного не осталось от общественного образа. Видна поднаготная.
Отхлебнул из своей кружки маленький глоток. На пробу. Оказалось, что горячий, поэтому сначала рефлекторно поморщился, затем совладал с ощущением, блаженно прикрыл глаза на несколько секунд, позволяя теплу, исходящему от жидкости, стремительно распространяться по организму — от горла, спускаясь по пищепроводу в дальние уголки, пробуждать клеточки, заодно вносить ясность в сознание, готовя к труду и обороне.
Впрочем, излишнюю дотошливость и внимание к мелочам никак не отнять — ведь черта его, столь полезная в работе, хотя не всегда для семейных отношений. Брат заметил мелкие царапины, запекшиеся с кровью на правой ладони, когда та потянулась за бутербродом, проложив траекторию прямо в свой рот.
Он схватил девичью руку, поднёс поближе к себе, прямо к глазам, чтобы рассмотреть подробно, мысленно зафиксировать возможные варианты произошедшего, впоследствии задав очевидный вопрос: "Откуда это?"
Ника, еле прожевав кусок, старалась звучать уверенно: "Просто упала. Не беспокойся!"
Гриша задумчиво продолжил осмотр и посетовал на отсутствие какого-либо лекарства: "Ты бы хоть обработала перекисью, или йодом, зелёнкой. Короче, чем-то антибактериальным из аптечки. Если ещё не совсем поздно предпринять такие меры..."
Она послушно кивнула и пообещала, что выполнит данное наставление сразу же после завтрака.
Собеседник нервно пропустил через горло очередной глоток. Теперь его уже не грел так, как прежде. А внутренности и вовсе сжимались от волнения. Постарался не повышать голос, не раздувать из мухи слона. Хотя не был уверен, что это по-настоящему "муха" — простая ситуация. Поскольку подозревал, что упомянутое "падение" было неспроста, а являлось последствием неких ранних, причём весьма опасных и нелегальных действий...