Закрытый клуб

Память спасала ее. Прошедший вечер превратился в мутное пятно, оставляя вместо себя лишь тягучий, выжигающий душу стыд, от которого Натали, как не старалась не могла избавиться. Она не помнила как оказалась дома, как сняла с себя одежду и провалилась в сон, превратившийся в душный кошмар, из которого она вырвалась на рассвете, проснувшись в холодном поту. Натали больше не могла сомкнуть глаз, вновь и вновь гоня от себя мучительные воспоминания, пока память не сжалилась на ней, и картины ее падения помутнели, утратив прежнюю четкость образов. И все же это не смогло избавить от боли и отвращения к самой себе. Берг не хотелось даже думать о том, как она сможет взглянуть в глаза жениху. Научившись почти виртуозно лгать в силу своей профессии, Натали так и не смогла перенести это навык в личную жизнь, и ее сердце замирало при одной мысли о том, что Кристофер может узнать о произошедшем. Это грозило ей не только разрывом отношений. Хотя Даймонд и любил ее, измена наверняка не оставила бы от его чувств камня на камне, дав полный карт-бланш на то, чтобы лишить ее всего - адвокатской практики, репутации и спокойной жизни. Вот только все это меркло и бледнело в сравнении с тем, что девушка испытывала о ожидания встречи с Майклсоном, который - в этом Натали совершенно не сомневалась - теперь ни за что не оставит ее в покое. Вариантов развития событий было не так уж много. Она могла рассказать все Кристоферу и Мадерсу, лишиться жениха и работы и послать Элайджу ко всем чертям. Хотя последний пункт в этом плане и воодушевлял ее, все же природное упрямство не позволяло Натали так просто сдаться, выйдя из игры и потерять все, к чему она шла столь мучительно долго, лишь из-за очередной блажи самодовольного детектива, который решил во чтобы то ни стало трахнуть ее, потешив свое самолюбие. Она заслужила все, что имела и просто не могла позволить Майклсону разрушить ее жизнь во второй раз. Значит, Натали оставалось лишь одно - поставить детектива на место, дать понять, что она не намерена быть его игрушкой и отказаться от совместной работы. О том, как это сделать Берг размышляла мучительно долго, меряя шагами свою спальню, и выпивая одну за другой чашки крепкого кофе. У нее не было на Элайджу ни компромата, ни рычагов влияния, она не верила в то, что сможет воззвать к его благоразумию или угрожать ему чем-то, что имело бы для него хоть какое-то значение. Она также знала, что и Мадерс не придет в восторг от ее решения разорвать соглашение с детективным агентством Майклсона. Это был замкнутый круг, настоящая ловушка, и Натали ощутила, как в ее глазах закипают слезы. Она проиграла. Проиграла по всем статьям. И самым отвратительным в этой ситуации было то, в чем Берг боялась признаться даже самой себе. Ей понравилось. Натали стиснула зубы, сжимая ладони в кулаки так сильно, что ногти впились в нежную кожу, оставляя на ладонях следы. Это было слишком. Ей не хотелось верить в то, что любовь к человеку, который ее только использовал, принесшая ей столько страданий, все еще жива. Вот только никаких других оправданий тому, что она словно продажная девка раздвинула перед Майклсоном ноги после одного только прикосновения, не было. Ее тело все еще принадлежало ему. И он был прав - она хотела его. Осознание этого факта обожгло ее новой порцией стыда и ненависти к самой себе, и все же усилием воли Натали взяла себя в руки, зло сощурив зеленые глаза. Достаточно самобичевания. В конце концов в произошедшем есть не малая вина и Элайджи. Теперь Берг не сомневалась, что у детектива был заранее заготовлен план того, как соблазнить ее и он воспользовался ситуацией по полной программе - и походом в клуб, и бурбоном, что она влила в себя моментально пьянея и конечно же, ее совершенно недопустимой наивностью, которая позволила ей поверить, что Майклсон сдержит свое слово и не будет распускать руки. Все это было обманом. А она - жалкой дурой, превратившейся в желе от поцелуя мудака, что разбил ей сердце. Натали встряхнула волосами, пытаясь успокоиться. У нее все еще была возможность все исправить. Пока она не увязла окончательно. По крайней мере, Натали хотелось верить в то, что это еще не произошло. Приняв холодный душ, девушка тщательно уложила волосы, нанесла на лицо макияж, надела свой лучший костюм. С гладкой поверхности зеркала на Берг смотрела совершенно спокойная, деловая женщина, ни жестом, ни взглядом не выдающая эмоций, что владели ей, лишая покоя. Она была готова действовать - и первым пунктом в ее плане был серьезный разговор с Элайджей, к которому она намеревалась наведаться сегодня же вечером.