Ответить молчанием

По телу пробежались мурашки — признак того, что тело помнило этот запах, обстановку и неосознанно готовилось к мозгоправству. Валерий несколько раз отправлял Никиту на лечение, на отдельные курсы с врачами и даже в психиатрическую больницу. Когда в очередной раз это не принесло никакого результата, Никита сказал: хватит. Терапия ему уже даже не помогала, а больше вредила. В их семье прислушивались к желаниям каждого, так что было решено оставить на неопределённое время попытки вернуть Никите речь. И вот все начиналось снова. Валерий, конечно, переживал за Никиту — тому тяжело было выйти на контакт со сверстниками, кроме сестры он ни с кем не общался. В мире, где социум непосредственно влияет на человека, это было проблемой. Поэтому Валерий нашел лучшего специалиста для Никиты в районе, куда дети переезжали, и дал им добро. Хотя по-другому и не получилось бы. В Германии Ульяна и Никита, конечно, бывали, но языковой барьер все же был и мешал бы им продолжать обучение. А присутствие Валерия там именно в этот момент под вопрос не ставилось — жизнь второго совладельца попала под угрозу. Необходимо было улаживать вопросы управления самому. Никита возненавидел врачей за весь свой опыт контакта с ними. Больницы были им исследованы вдоль и поперёк с не лучшим опытом. Поэтому не было неожиданностью, что он впал в оцепенение, оказавшись в таком месте. — Ты трясешься, расслабься, — Ульяна положила ему на плечо руку и заглянула в глаза. Никита вздрогнул, возвращаясь в реальность, стоя перед кабинетом с надписью «Кудрева Евгения Анатольевна. Психотерапевт. Время приема…». Откровенно говоря, он до сих пор не видел проблемы. Наверное, в этом и скрывалась причина, по которой он не сдвинулся ни на шаг в прошлые разы. Никита не считал, что ему нужно что-то менять в себе, что его немота чему-то в его жизни мешает. — В общем, ты иди один, а я тут подожду. Позовешь, если что, ладно? — кинула Ульяна и села на диванчик слева от Никиты. Он обреченно вздохнул и зашел в кабинет. Внутри все было до тошноты стерильно, захотелось даже скривиться от такой чистоты. За столом у стены сидела женщина, нет, девушка лет двадцати пяти. Никита, правда, думал, что под хорошим врачом Валерий подразумевал опытного человека, который точно знает, с чем имеет дело, и уже встречался с похожими случаями. Но ошибся. Недоверие к психотерапевту, казалось, достигло наивысшего уровня. Никита продолжил изучать обстановку. Пол в кабинете был выложен крупной белой плиткой. Посреди кабинета чуть правее стояли два темно-серых матовых кресла, между которыми уместился стеклянный столик. Прямо напротив Никиты находился шкаф во всю стену. Евгения Анатольевна предложила присесть и познакомиться. Никита понял, что хочет как можно быстрее смыться отсюда. …Когда он покинул кабинет, Ульяна сразу же вскочила и стала его расспрашивать. Чувствовал Никита себя, мягко говоря, ужасно. «Она меня выбесила. И я ее боюсь. Никогда больше не пошел бы туда. Можно это как-нибудь устроить?» — Но она суперский специалист, Ник. Я лично с ней разговаривала по поводу лечения. Мне она показалась достаточно… тактичной. Что случилось? — спросила Ульяна. «Она докопалась до меня по поводу того, почему я сел в кресло спиной к ее столу. А мне что ответить? Глупость какая». — Может, это ее методы. Ты же ее слушался? «Я не думаю, что это хоть как-то пойдет мне на пользу». — Ник, ты еще толком не попробовал. Нужно подождать. Никита пошел на выход из клиники, а Ульяна поплелась за ним. Настроение было просто паршивым. Хорошо, что теперь на неделю он свободен. Однако нужно сходить ещё минимум три раза, чтобы разобраться, смогут ему помочь или нет. Какая досада. Евгения Анатольевна еще надолго засела в голове Никиты. Мозг не желал избавляться от ею вызванных эмоций, поэтому ночью парню уснуть не удалось. Она сказала, что у него много защитных реакций. А как еще, если ему некомфортно? Ульяна несколько раз просыпалась и спрашивала у Никиты о его самочувствии, но его волновало не физическое состояние. Почему-то он побоялся за собственную психику. Одновременно со страхом Никита испытал на себе голый профессионализм. Будто психотерапевту не знакомы чувства, присущие всем простым людям. То, как она досконально опрашивала его и пыталась залезть в душу, Никиту ввело в еще больший эмоциональный блок. — Никита, — Ульяна сидела с братом за столом и с серьезным лицом намазывала масло на булку. — Она тебе настолько не понравилась? «Дело не в этом», — отмахнулся Никита. За ночь раздумий он понял, что испугался вовсе не врача, а последствий. Прошлое, казалось, навсегда поселилось в его теле, пустив глубоко корни, лишая возможности говорить и жить как обычные люди. И если он избавится от этого нелегкого груза, потеряет себя вместе с памятью, виной, обидой. — А в чем же тогда дело? — заискивающе спросила она, подавая на стол чай. — Ты всю ночь ворочался, и это явно из-за разговора. Что она такого тебе сказала? Никита бросил умоляющий взгляд на Ульяну, и та поняла, что разговаривать он не намерен.

***

Кирилл всеми силами старался оправдать друга, который снова сел с Ульяной. Причем не на химии. Наверное, поэтому и говорят, что девушки — враги мужской дружбы. Также Кирилл заметил, что Никита был в этот день очень задумчивым и хмурым. Вероятно, что-то случилось. Потому что в остальное недолгое время, что он его знал, Никита многим интересовался, улыбался и даже смеялся. Когда пришло время физкультуры, Данила, как и всегда, поколесил сразу в спортзал, так как был освобожден, а Кирилл отправился в раздевалку, перед этим заметив, как Милевичи подошли к учителю. Вскоре, когда все уже начали переодеваться, понуро склонив голову, с портфелем и хламником в руке в мужскую раздевалку вошел Никита. Все сразу затихли. Парень осмотрелся и, заметив Кирилла, уверенно двинулся к нему. Он открыл свободный шкафчик рядом и стал тоже переодеваться. — Ты чего долго? — Кирилл проклинал гробовую тишину в раздевалке. Никита будто не обратил на это внимания, достал из портфеля листок, что-то написал и отдал Кириллу. «С физруком объяснялся. У меня подготовительная группа. Но, похоже, его это мало волнует.» — Ясно, — хмыкнул Кирилл и продолжил переодеваться. Спрашивать, почему так, он не стал. — Ник, а Ник, — противно пропищал своим высоким голосом Пухляш по имени Ваня, у которого единственная угловатая часть тела — это локти. — А ты че, правда не умеешь говорить? Не притворяешься? Кирилл почему-то приревновал эту форму имени. Так Никиту называла только Ульяна, а он сам даже не решался, потому что считал, что еще мало его знает. Никита только украдкой кинул на него взгляд, снимая через голову худи и обнажая торс. Кирилл охнул от вида. Его ребра, казалось, можно было посчитать даже не притрагиваясь. Ваня как-то сразу съежился и помрачнел, а когда Никита повернулся и вопросительно кивнул ему головой, и вовсе отказался от собственной подколки. Кирилл фыркнул. Идиот, что тут скажешь. Ульяна, похоже, разговорилась в раздевалке с Кариной и слушала ее всю разминку, даже во время бега. Такое содружество не импонировало Кириллу. Стоило надеяться, что Пустова ничего лишнего не взболтнет и не приукрасит. Ему совсем не хотелось отвечать на вопросы. Никита был белее снега и темнее грозовой тучи, прекрасно сочетая в себе эти два альтернативных цвета. И ходил за Кириллом, словно привязанный. Наверное, держался единственного знакомого человека. Девчонки-то занимались отдельно. — Никита, ты в порядке? — Кирилл подошел к нему на скамью, когда физрук диктовал новое задание. Тот вяло кивнул. А затем все произошло слишком быстро: Анисько только успел вовремя поймать за плечи Никиту, чтобы огородить его от падения. Скорее всего, подумал обескураженный Кирилл, он потерял сознание. Пока он трясущимися руками укладывал парня на скамью, к нему уже с другого конца зала мчалась Ульяна, подзывая учителя. Вокруг толпились одноклассники, привлеченные испуганным физруком. Ульяна оперативно сбегала в раздевалку. Она держала в руке две коробочки с лекарствами, бутылку воды и ещё какой-то свёрток. Полминуты ей хватило, чтобы привести Никиту в чувство, воспользовавшись принесенным нашатырем и ваткой, оказавшейся тем самым свертком. Никита поморщился и открыл глаза, приходя в себя. Кирилл думал о том, как слаженно работала Ульяна и совсем не паниковала в сложившейся ситуации. Как будто… Обморок Никиты не был ей в новинку. Парень присел на скамье и принял таблетку с рук Ульяны, запивая водой. — Геннадий Захарович, я отведу его в медпункт, — констатировала Ульяна, подавая будто сонному Никите руку для опоры. Мужчина неловко помялся и отпустил их. Урок был сорван, все активно обсуждали случившееся. К Кириллу подкатил Данила, тоже наблюдавший за этим дурдомом. — И что это было? Он просто вырубился? — с подозрением спросил он. — Да, прикинь. В голове не укладывается, — Анисько нервно почесал затылок, вороша волосы. — А ещё, Белка, Ник такой худой, безумно. — Думаешь, это связано? — Не знаю, — ответил Кирилл и пошел в раздевалку. Настроение было чересчур смешанным и неопределенным. В соседнем шкафчике вещей Никиты не оказалось.

***

В медкабинет, перед этим зайдя в раздевалки за вещами, Ульяна и Никита шли не спеша и не переговариваясь. В словах не было надобности. Он снова потерял сознание. Хотя это было и не без причины, потому что на уроке он явно перенапрягся. А ведь Ульяна доходчиво пыталась объяснить физруку, что подготовительная группа не может заниматься со всеми. Но тот настойчиво объяснял, что ничего такого они в зале не делают, а если Никите будет тяжело, он может в любой момент об этом сказать и передохнуть. Девушка со скрипом согласилась и отправила брата в раздевалку. Лучше бы спорила до последнего. Медсестра недоверчиво взглянула на бледного Никиту и прослушала повествование Ульяны. Что случилось, что она дала ему выпить. Парню померяли давление, которое уже пришло в относительную норму благодаря принятому препарату и, немного погодя, когда прозвенел звонок с последнего урока, отпустили домой. В обморок Никита падал уже много раз, так что Ульяна знала что делать. Школу они покинули последними из своего класса и беззаботно поплелись в сторону своей многоэтажки. Никита задержался, потому что ходил умываться в туалет, ибо напала ужасная сонливость. Снег на улицах уменьшился раза в три. Уборщики постарались на славу, ликвидируя последствия прошлой метели. Теперь небольшие сугробы оставались только на бывших летом газонах, а дорожки для людей были присыпаны песком с солью. Местность Никите смутно напоминала городок, где он проводил лето с Ульяной и Лешей, когда мама ещё была жива. Они с Валерием часто уезжали в командировки в августе, поэтому дети оставались с бабушкой Клавой. Правда, она умерла лет пять назад. На ее похороны пришли люди со всей улицы. Больше в тот город Никита с семьей не возвращался. Когда они минули второй перекресток по счету от школы, застали около двора одноэтажного домика разговаривающих Кирилла и Данилу. Их дружба в общем была очень странной. Такие разные люди. Рациональный и в какой-то мере мудрый Данила. От него лично Никите шла энергетика родителя. На него однозначно можно было положиться. И порой импульсивный, но такой простой и понятный Кирилл. По нему сразу было видно, какое у него настроение. Хотя как Никита мог судить по такому маленькому отрезку времени? Однако эти парни ему нравились, он не спорил. — О! Ульяна! Никита! — крикнул через дорогу Данила и помахал рукой, подзывая к себе. Ульяна нервно выдохнула. Она не меньше Никиты не желала попадаться кому-либо на глаза. Она заметила нервный вздох брата и, успокаивающе сжав его ладонь, потянула за собой через дорогу. Игнорировать заметивших их одноклассников Ульяна не рискнула, даже несмотря на немой протест брата. — Ник, ты всех так напугал, — взволнованно вздохнул Данила. — Что произошло? Никита прикусил с внутренней стороны щеку. Не хотелось впутывать в свои проблемы посторонних людей, хоть и одноклассников. — Ничего страшного. Просто перенапрягся, — ответила за брата Ульяна. — А вы чего тут делаете? — она попыталась улыбнуться и перевести тему. — Да так, надо презентацию делать по биологии. А Кир забыл мою флешку дома, — вздохнул Данила. Откровений от новеньких ожидать и не следовало, но так хотелось… — Послушайте, а вам отметка по биологии нужна? Хорошая. — Не помешает, — заинтересованно кивнула Ульяна. — Тогда давайте вместе всё сделаем. Ещё есть неделя. Только договоримся, когда и у кого встретиться, — предложил Данила. Ульяна задумалась. Сближаться до такой степени, чтобы по домам ходить, не было в планах. Однако другая ее сторона жаждала общения и обычной потехи в виде времяпровождения с друзьями. В столице у них с Никитой не было друзей, таких, чтобы и в радости, и в горе. Поэтому и не присутствовало той грусти потери при переезде в этот город. Только отца теперь можно видеть лишь на экране по скайпу. Но это временно. Ещё Ульяна была несказанно рада, что никто не стал копаться в истоках плохого самочувствия Никиты. Поэтому неосознанное облегчение словно затмило её сознание, но сквозь пелену радости до неё донесся совершенно нежелательный вопрос: — А вы где живёте? Далеко? И с кем? — проявил внимание Данила, возможно, не справившись с назойливым любопытством. Ульяна молча простояла в раздумьях более минуты и вернулась обратно с легким толчком в руку. Никита стоял рядом и просяще смотрел на нее, вызывая больше умиление, чем снисходительность. «Давай расскажем. Я вижу, они хорошие люди. У нас ведь никогда не было настоящих друзей. А я очень хочу. Мне они нравятся», — прожестикулировал Никита. Ульяна ещё раз обдумала ответ и сказала. — Мы живём тут, недалеко. Со старшим братом, — слегка приврать ей пришлось, чтобы на всякий случай отделаться от нежелательных гостей. А Никита только слегка нахмурился. — Ясно, — улыбнулся Данила, кивнув зачем-то Кириллу. — Так-с, вы в субботу свободны? — Предлагаешь собраться? — переспросила Ульяна, и, почувствовав, как её руку сжимают, ответила: — Ладно, мы не против. Это к тебе приходить? Сюда? — Не знаю, у меня в субботу родители дома генеральную уборку устраивают. Кир? — У меня свободно, — пожал плечами тот. Договорившись встретиться с Данилой на этом же месте, Ульяна с Никитой в смешанных чувствах отправились домой. Возможно, они ни о чем не пожалеют, но это не факт.