The Blood Donor

Чонгук боролся с собой все утро, пока он сидел в библиотеке с Хосоком. Он спал четыре часа и чувствовал себя совершенно истощенным. Хосок был удивлен, когда нашел его, но больше не задавал вопросов, когда увидел, что у Чонгука нет настроения. Что вернуло его к его внутренней дилемме. Последние полчаса Чонгук смотрел на одну и ту же страницу в своей книге, глаза его застеклены, пока он мысленно покусывал губу. Он думал о своей маленькой встрече с Техёном прошлой ночью. Конечно, у него было время остыть и поразмышлять. Но у него было так много вопросов о вампире, и Чонгук некоторое время обдумывал самое насущное. - Почему никто не сказал мне, что он проснулся? - внезапно выпалил он. Чонгук проклинал себя внутренне и боролся с желанием ударить себя по голове толстой книгой, которую он держал. Конечно, это был не самый тонкий способ спросить, но было определенное чувство облегчения. Хосок уставился на него, его карие глаза были осторожны. Он отчаянно огляделся по сторонам и попытался встать. Не думая об этом, Чонгук вытянул руку, схватив его за запястье, чтобы удержать его на месте. Поняв, что он только что сделал, он опустил руку Хосока, словно она обожгла его, и почувствовал, как на лице вспыхнуло смущение. Он быстро отвел взгляд и настойчивое молчание окутало их обоих. После нескольких секунд созерцания, Хосок наконец со вздохом сел. Он устало провел рукой по лицу, и Чонгук с удивлением увидел, как веселый вампир выглядел изможденным впервые с тех пор, как встретил его. - Как ты узнал? - осторожно спросил Хосок. Его тон был небрежным, но его глаза были острыми и анализирующими. Чонгук пожал плечами, пытаясь избежать вопроса. Но при настойчивом взгляде Хосока он вздохнул и смягчился, рассказывая как можно меньше. - Я слышал крик прошлой ночью. Я пошел разведать и увидел, что он не спит. - Ты слышал его? Целый этаж над тобой? - недоверчиво спросил Хосок, изогнув бровь. - Он громко кричал. У меня хороший слух, - Чонгук невозмутимо пожал плечами Хосок слегка улыбнулся, как будто он был удивлен ответом Чонгука. Но если у него были какие-то проблемы с тем, что Чонгук находился среди ночи без присмотра, он не высказывал своих мыслей. - Так? - спросил Чонгук после нескольких минут молчания. Его прежнее нетерпение возвращалось. - Итак... он просыпался уже пару раз. Все еще много спит и очень слаб, но хорошо реагирует, - осторожно сказал Хосок. Чонгук ждал большего, но Хосок был таким готовым. Он раздраженно вздохнул и повернул руку, показывая, что хочет, чтобы Хосок дал ему больше информации. - Но почему никто не сказал мне? Если ему становится лучше и ему больше не нужна моя кровь, и я могу идти домой. Разве нет? - раздраженное выражение лица Чонгука растворилось в беспокойстве, когда он раскрыл истинную причину, по которой он так волновался, когда еще раз обнаружил Техёна прошлой ночью. Хосок быстро и энергично кивнул и поспешил заверить Чонгука. - Да, да, конечно, ты можешь идти домой. Мы сказали это в начале, и сдержим наше слово, - сказал он решительно. - Это просто… - его лицо слегка побледнело, а губы скривились, когда он говорил следующие слова. - Он болен Чонгук... и я имею в виду больше, чем просто физически, - наконец сказал он прямо. - Что ты имеешь в виду? - спросил Чонгук. Он нахмурился в замешательстве, полностью смущенный заявлением Хосока. - Ну… ты сказал, что слышал, как он кричал? Чонгук медленно кивнул, все еще не зная, куда это идет. Как только он увидел Техёна, он предположил, что его крики были своего рода изъятием, поскольку его тело взывало к крови, которую он не пил несколько недель. Он не подозревал, что может быть что-то еще, чем просто болеющий вампир. - У него кошмары. Очень страшные... Ты видел... - Хосок колебался, уставившись на Чонгука неуверенным взглядом. Но он, должно быть, видел что-то, чему можно доверять Чонгуку, потому что он плотно сжал губы и решительно кивнул. - Он действительно заболел, потому что перестал пить кровь. Умышленно, - сказал Хосок, пристально глядя на Чонгука. - И он очень злился с тех пор, как проснулся, потому что… ну, я не думаю, что он хотел быть спасенным… Ты можете представить, как это заставляет нас чувствовать… Хосок прошептал эти последние слова, выражение его лица было удрученным. Его мерцающие глаза угрожали пролить грустные слезы, но он сдерживал их своей собственной силой воли. Чонгук почувствовал желание обнять вампира. В тот момент не имело значения, что он не был человеком. Все, что он видел, был грустный парень, сердце которого разбивалось о его друге. Его рука дернулась к Хосоку и зависла на уровне плеч, но рыжеволосый вампир не заметил этого, уставившись на колени и тихо фыркнув. Чонгук моргнул и убрал руку, внезапно почувствовав неуверенность в своих действиях. Он пробормотал мягкое «извини» и пристально посмотрел на вампира. Хосок глубоко вздохнул и поднял голову, чтобы улыбнуться Чонгуку. - Все нормально. Я надеюсь, что если его тело окрепнет и снова сможет двигаться, его психическое состояние тоже может улучшиться. - Он... я имею в виду, знаете ли вы, почему... - сказал Чонгук, надеясь, что он не звучит слишком бесчувственно. - Все в порядке. Тебе стоит знать, так как мы заставили находиться тебя в этом беспорядке, - извиняюще сказал Хосок. - Видишь ли, еще до того, как началась вся эта... ситуация с мятежниками, они пытались сначала нацелиться на нас, вампиров, прежде чем идти за вами, людьми. У Чонгука перехватило дыхание, а глаза расширились. Он неосознанно наклонился вперед, его внимание было сосредоточено на Хосоке. Он определенно хотел услышать больше от кого-то, кто действительно знал, почему мир внезапно сошел с ума. - Клан Ким является или был одним из самых выдающихся и могущественных кланов вампиров в Корее. Немного трудно объяснить тому, кто очень мало знает о нашем мире, - Чонгук почувствовал, как хмурится, но ему пришлось признать, что Хосок был прав. Он действительно мало что знал о вампирах. Но он был удивлен, обнаружив, что он действительно хотел узнать больше. - У нас есть то, что вы бы назвали «традиционным» взглядом на отношения между людьми и вампирами. Мы мирно жили рядом друг с другом на протяжении нескольких поколений, и мы очень уважаем и доверяем вашему роду. По сути, мы выступаем против всего, за что выступают мятежники. Чонгук почувствовал прилив стыда, хотя слова Хосока не были направлены прямо на него. Он не мог не вспомнить свои первые несколько дней в особняке и некоторые вещи, которые он сказал. - Короче говоря, после попытки рейда мятежники взяли Тэхёна в плен. - Лицо Хосока было суровым, когда он продолжил свою историю. - Почему они это сделали? - спросил Чонгук в спешке. Странно было думать, что у него есть что-то общее с красноволосым вампиром, хотя он был уверен, что переживания Тэхёна действительно были совсем другим. - Тэхён принц, - просто сказал Хосок. - Ну, теперь это больше исторический титул, чем что-либо еще, поскольку его семья была королевской семьей, когда у нашего вида была такая вещь. Но он все еще был следующим в очереди, чтобы захватить наш Клан. Я полагаю, что мятежники хотели показать, что мы не были такими могущественными или что наши взгляды были «устаревшими», - он саркастически рассмеялся. - В любом случае мы его, конечно, спасли. Не без больших потерь с нашей стороны, хотя... Многие погибли в борьбе, а остальные либо бежали в страхе, либо вместо этого присоединились к мятежникам. Само собой разумеется, мы - все, что осталось от могущественного Клана Ким, - сказал Хосок, широко разводя руки и оглядывая пыльную библиотеку. Его губы были опущены от грусти. - Так что же... что с ним случилось потом? - неуверенно спросил Чонгук. - Ты знаешь, что случилось потом, - сказал Хосок, пожав плечами. - В один день... он просто перестал есть. Честно, никто из нас не ожидал такого. Прошло много времени с тех пор... Хосок прервался и сделал несколько вдохов. Ему явно было больно вспоминать все, через что прошел его друг. - Мы все перепробовали, - печально прошептал он. - Принудительное кормление не сработало. Я думаю, что он все еще как-то строго контролировал реакцию своего тела. Тогда Намджун привел своих друзей... Чонгук поморщился и вспомнил, что ему сказали, что перед ним было еще четырнадцать человек. Он пытался контролировать выражение отвращения на своем лице, но Хосок, очевидно, видел это, потому что он поморщился и покачал головой. - Ты первый, кто был... взят насильственно. Остальные были доверенными друзьями Чимина или Намджуна. Они пришли сюда по собственному желанию, когда им сообщили ситуацию. Кровь пахнет для нас сильнее, смешанная с запахом человека, поэтому Сокджин подумал, что так будет лучше. Но Тэхён просто не реагировал на них. Он вздрогнул и вздохнул, пробираясь сквозь неловкую историю. - Хотя, это не говорит о том, что мы все сделали правильно. Я имею в виду для тебя... И мне жаль. Чонгук моргнул и опешил. Несомненно, Сокджин выразил свою вину и раскаяние перед Чонгуком. Но это был первый раз, когда он почувствовал определенное чувство искренности от своих похитителей. Это был также первый раз, когда Чонгук не испытывал желания отвечать своим обычным презрением или гневом. Вместо этого он слегка кивнул и отвел взгляд от Хосока, не желая, чтобы его запутанные чувства проявились. - Я… я сейчас оставлю тебя ненадолго, - сказал Хосок, вставая со своего места. Вампир выглядел невероятно унылым и утомленным, как будто трудные воспоминания отняли у него все силы. Чонгук снова подумал о том, чтобы успокоить вампира. Но он медленно отошел к дверному проему, остановившись, как только его рука дотронулась до ручки двери. - О, и Ты должен знать, что Тэхён злится на нас за то, что мы взяли тебя. И не только потому, что твоя кровь спасла его... Он действительно устроил взбучку Сокджину этим утром, - сказал он с тихим смешком. Хотя Чонгук не мог не увидеть его скрытую улыбку. - Никогда не видел, чтобы человек выглядел так пугающе, когда все, что он мог сделать, это ослепительно смотреть со своих подушек, - сказал Хосок, выходя из комнаты. И с этим, Хосок оставил Чонгука наедине со своими невероятно хаотичными мыслями.

***

Чонгук застонал, сняв шелковый костюм в красную полоску этим вечером. Быстрый взгляд на его часы подтвердил, что это было немного позже, чем обычно, когда он возвращался с ужина. Он мог обвинить Намджуна в этом. Парень рассказывал драматическую историю своих любимых персонажей в телешоу, которое он смотрел, тогда то он и уронил бутылку очень дорогого красного вина на кремовый ковер, пребывая в возбужденном состоянии от своего рассказа. Чонгук наблюдал, как она падала почти в замедленном темпе, в бутылке медленно вращалась и красная жидкость и просочилась на ковер за считанные секунды. Он не мог не думать, что это похоже на лужу крови на земле, и ему пришлось отвести взгляд, прежде чем другие увидят, о чем он думает. Остаток вечера они провели, пытаясь навести порядок, но без особого успеха, к большому огорчению Намджуна и раздражения Сокджина. Сокджин стал еще более расстроен, когда Юнги предложил просто выбросить весь ковер. Чонгук посмеивался над воспоминаниями, натягивая темные спортивные штаны и белую футболку для сна. Он чувствовал глубокое, усталое от костей истощение, угрожающее догнать его, но он потащился к высоким окнам и уселся в его обычное положение с затяжным стоном. Еще один взгляд на его часы подтвердил, что у него было около получаса, прежде чем фургон должен прибыть. Сегодня будет ровно одна неделя, с тех пор, как Чонгук заметил, что фургон прекратил приезжать. Было трудно поддерживать его надежды, не говоря уже о том, чтобы пожертвовать своим сном, но если и вообще был какой-то график прибывания фургона, он был полон решимости выяснить это. Шли минуты, его дыхание становилось все глубже и медленнее. Он не раз задумывался о том, чтобы опустить голову под кран, чтобы погрузиться в прохладную воду, пытаясь разбудить себя. В конце концов, это было то, чего он ждал, что разбудило его с самого начала. Вспышка света на расстоянии заставила его сесть и широко раскрыть глаза. Он наблюдал, как ворота снова открылись, чтобы впустить фургон, и взглянул вниз, чтобы заметить, что он прибыл ровно в 1 час ночи. Как и прежде, ворота оставались широко открытыми, когда фургон подъехал к особняку. Тот же человек вышел и начал без посторонней помощи выгружать мешки и коробки на гравий. Чонгук ненадолго задумался, поможет ли ему этот мужчина, но он быстро избавился от этой затеи, считая ее слишком рискованной. Когда человек вернулся в свой фургон, чтобы уехать, Чонгук оглянулся на часы и увидел, что на все это ушло всего пять минут, а может и шесть. Ворота были открыты лишь в течение короткого промежутка времени, поэтому ему пришлось бы двигаться быстро, если он хотел успешно выйти. Это посещение, казалось, подтвердило, что фургон приходил раз в неделю ровно в 1 час, чтобы оставить запасы. Ворота оставались открытыми в течение всего посещения, который длился не менее пяти или шести минут. Таким образом, у него было семь дней, чтобы придумать план. Он боялся думать, что его похитители сделают с ним, если они обнаружат, что он пытается сбежать. Теперь ему было трудно думать о том, что они совершают какие-либо насильственные действия, чтобы наказать его, совсем не похоже на то, когда он впервые пришел, и его воображение на самом деле буйствовало. Его мозг словно гудел от идей, а его сердце билось от волнения и от перспективы свободы. Он вскочил и начал ходить по комнате, его тело больше не думало о сне. Он решил, что его следующий план действий должен состоять в том, чтобы приобрести своего рода тетрадь, чтобы он мог набросать некоторые идеи. Чувствуя, что он не хочет спать в ближайшее время, Чонгук развернулся к двери и осторожно открыл ее, намереваясь пойти в библиотеку, чтобы посмотреть, есть ли какие-нибудь пустые блокноты, которые он мог бы взять. Чонгук был на полпути вверх по лестнице, прежде чем вспомнил последний раз, когда он был на третьем этаже посреди ночи, и он почувствовал, как его живот сжался от воспоминаний. Он застыл на лестнице, его костяшки побелели от того, как сильно он держался за металлические перила. Его голова была поднята к вершине лестницы, как будто он мог видеть дверь, о которой он думал, перед ним. Чонгук прикусил губу и стоял там какое-то время, думая, подниматься или нет. - Ты смешон, - резко прошептал он себе, покачивая головой. - Ты собираешься пойти туда, обыскать библиотеку, а затем быстро спуститься… Ты даже не взглянешь на его дверь, - убежденно пробормотал он. Казалось, это сработало, поверил ли он своим словам или нет, потому что ему удалось поднять ногу, которая отказывалась двигаться, и он продолжил свой путь вверх по лестнице. Верный своему слову, он даже не посмотрел в коридор, когда проскользнул через двери библиотеки, оставив их открытыми в спешке. В ту ночь было немного темнее, поэтому он осторожно включил лампу и молился, чтобы удача не закончилась. Чонгук подошел к богато украшенному письменному столу у одного из окон, полагая, что он может найти тетрадь в одном из множества ящиков. В одном из ящиков была обнаружена пачка бумаги и конвертов для письма. Это было не идеально, но он всегда мог взять несколько листов бумаги, пока не нашел бы блокнот. Остальные ящики оказались бесполезными для его поисков, в них были только безделушки или пожелтевшие листы. Он отошел от письменного стола, чтобы осмотреть остальную часть комнаты, осматривая полки и поднимая книги на низких столиках, расположенных рядом с диванами. Именно тогда он услышал тихий крик, парящий в воздухе, из-за которого на руках у него появились мурашки, а по позвоночнику пробежала дрожь. Он бросил взгляд на открытые двери библиотеки, его уши напрягались, чтобы услышать что-нибудь еще. Он молча велел вампиру молчать, просыпаться ото сна и снова идти спать. Но казалось, что Чонгуку не повезло. Он услышал еще один крик, который звучал довольно печально и жалко, и Чонгук не мог помочь своему сердцу, сжавшемуся в ответ. Он отвернулся и возобновил поиски, но его движения были резкими. Чонгук в спешке опрокинул книгу и заставил себя на несколько секунд остановится, пытаясь утихомирить тревожное чувство, дергающееся в его животе. Он не мог не думать о том, что сказал ему Хосок, и он обнаружил, что его глаза нервно поглядывают на вход в библиотеку. На третьем крике Чонгук, наконец, отложил книгу, которую держал в руках, и выпрямился. Он вздохнул и подошел к дверям, бормоча себе под нос. Каким-то образом Чонгук знал, что снова окажется в комнате Тэхёна. - Правильно. Ты просто собираешься пойти туда, разбудить его от его кошмара, а затем уйти. Ты спросишь, где спят другие, чтобы ты мог привести кого-то, а потом ты пойдешь обратно в свою комнату, - строго прошептал Чонгук. Он глубоко вздохнул и повернул ручку. Чонгук не был готов к тому зрелищу, которое увидел. Он должен был понять по крикам, которые он слышал. Они очень сильно отличались от предыдущей ночи; ни криков, ни воплей. Вместо этого Тэхён свернулся калачиком, мягкие хныкания и вздохи слетали с его губ. Он трясся, прижимая колени к груди. Чонгук застыл в дверях несколько секунд, прежде чем снова почувствовал, что приходит в себя. Он прикусил губу и повернулся, чтобы оглянуться на дверь, задаваясь вопросом, не должен ли он просто начать стучать в каждую дверь спальни на этаже, чтобы найти кого-то другого, чтобы помочь Тэхёну. Но другой вздрагивающий вздох вампира быстро потянул его вперед, и он упал на колени перед свернувшейся фигурой, намереваясь быстро разбудить его от мучительного кошмара. Вблизи он мог видеть свою бледную кожу, все еще обвисшую вокруг щек и растягивающуюся вокруг его выдающихся скул. Хотя его нос был длинным и элегантным, а ресницы были густыми, они трепетали у него на щеках. Его губы были сухими и бледными. Слезы блестели, как маленькие бриллианты, на уголках его глаз и образовывали тонкие следы на лице вампира. Он плакал довольно сильно, его дыхание прерывалось короткими вздохами. Не зная, что делать, Чонгук делал единственное, что он помнил, что делала его мама, когда был маленьким. Он сел у края кровати, его колено было всего в нескольких сантиметрах от свернувшейся фигуры рядом с ним, и он осторожно протянул руку, чтобы погладить спину вампира, что, как он надеялся, было успокаивающим жестом. Чонгук не был совершенно уверен, что он ожидал почувствовать, когда прикоснулся к нему. Это был не первый раз, когда он касался вампира; Сокджину приходилось каждый день прикасаться к его руке, чтобы взять у него кровь, и он больше не вздрагивал от слегка прохладного, клинического прикосновения. Но он должен был делать это добровольно. Он был удивлен, обнаружив, что спина Тэхёна была теплой. Он был немного влажным от блеска пота, который постоянно, казалось, покрывал лихорадочного вампира, но все еще ощущал Тэ... человеком. Следующий сюрприз пришел от самого вампира. Тэхён вздрогнул, когда рука Чонгука остановилась на его спине, и его более громкие крики утихли только от небольшого хныканья. Он не открыл глаза, подвинувшись ближе к Чонгуку, прежде чем вытянуть руку, чтобы притянуть за рубашку испуганного парня. Ему удалось перевернуться так, чтобы его голова была на коленях у Чонгука, а руки обвивали его за талию, и теперь Чонгук крепко держал плачущего вампира на руках. Чонгук застыл от прикосновения вампира, незнакомое ощущение, немного смущала. Но когда Тэхён продолжал рыдать, его глаза плотно зажмурились, Чонгук в конце концов почувствовал, что оттаял и он возобновил поглаживание спины вампира. Он пробормотал несколько успокаивающих слов и прижал Тэхёна к себе, ожидая, пока вампир медленно успокоится и его рыдания стихли. Руки, которые держали его за талию в отчаянной, прочной хватке, медленно отпускали, когда истощенный вампир постепенно погружался в более спокойный сон. Он легко соскользнул с кровати и увидел, как рука Тэхёна, упала с его руки на рубашку Чонгука. Вампир, наконец, снова заснул. Сам Чонгук чувствовал себя совершенно истощенным, когда он вышел из комнаты и спустился по лестнице в свою спальню. Он рухнул на кровать и закрыл глаза, мечтая о мягких волосах вишневого цвета, расстеленных на коленях и обхватив талию руками, когда он наконец погрузился в глубокий сон.