Проклятая Роза

Тортуга была ничейным островом, который располагался в самом центре Карибского моря. Все пираты мира съезжались на черепашью скалу, чтобы снова ощутить неповторимую атмосферу, которая присутствовала там. С давних времен Тортуга имела самый большой рынок, где купцы изощрялись, как могли, доставая самые экзотические товары со всего мира. Но еще славой пользовались ночные блудницы. После долгого плавания мужчины любили захаживать в публичные дома. Джек не был исключением: его часто встречали в борделе. Никто не умел омывать победу так, как это делали пираты Тортуги. А новости, с которыми прибыл капитан Винсент и его союзники, вовсе не оставят ни одного трезвого пирата. Главное, что ни один солдат не сможет их схватить и арестовать, ведь часто после первой же бутылки начинались мордобои. С прибытием знаменитых пиратских кораблей, морской порт оживился, как никогда. Слава опередила героев, не успевших разнести весть. Уже весь остров знал об осаде английского порта. На суше вся команда Проклятой Розы попала под брызги рома и торжествующие крики народа. Остаться сухими удалось лишь Эльзе, Анне и Марии. Девушки с утомленным видом наблюдали, как новых «героев» подбрасывали в небо, и как ветреные женщины все усерднее пытались привлечь их внимание своими полуобнаженными телами. Подобная суета только раздражала сестер Разенграффе. — Вот, значит, как выглядит пиратский порт, — с долей скептицизма произнесла Мария, не осмеливаясь сойти с корабля. Анна, стоявшая рядом, промолчала и совсем не обращала на нее внимания. Ей была куда более интересна необычная архитектура острова, чем бесполезные разговоры Марии. Порт напрямую прилегал к многочисленным широким улицам, каждая из которых вела к одинокому замку, возвышающемуся на пике скалы. Вдоль дорог располагались лавки и магазинчики со всевозможными вещами, в которых закупались люди из самых разных частей света. Казалось, все культуры мира пересеклись на этом острове. Ближе к вечеру шумихи поубавилось. С заходом солнца наступало особое время, когда легкий полумрак заставлял чувствовать всех развязными и уверенными. Кабаки заполнялись посетителями, а из верхних этажей неустанно доносились стоны клиентов. Иккинг с особой осторожностью помогал жене спускаться с трапа, придерживая ее одной рукой за плечо, а другой за округлый животик. — Несколько дней назад я перенесла настоящую бойню, думаю, спуститься с трапа и сама могу, — улыбалась Астрид. Но Иккинг не отступал. — Куда идете? — звонкий голос послышался с корабля. Молодожены взглянули наверх. На бортиках сидела Мэвис, играясь с острым клинком в руках. — Пройдемся немного по твердой земле. Малыш, наверно, устал быть в вечном плавании, — ответил Иккинг, по-отцовски глядя на живот Астрид. Мэвис проводила друзей теплым взглядом, ненароком вспомнив все то хорошее, что пара сделала для нее. Давняя история их знакомства и вовсе заставила улыбнуться бледнолицую красавицу. У нее перед глазами все еще стоял тот дикий образ Иккинга, непокорного даже самой природе, перед такой же свободолюбивой девушкой в меховом наряде. Мэвис уже думала, громоздкий топор Астрид вонзится ему в череп, но когда он бросил к ее ногам голову бестии, что держала в ужасе весь ее родной остров, та обомлела. Помнится, старшему сыну Винсенту не нужна была любовь златокудрой воительницы, он лишь нуждался в деньгах для младшей сестры, но все переросло во что-то другое. Неожиданно Мэвис погрустнела, вспомнив о младшей сестре двух братьев. Девушка попала на корабль, когда ее уже не было. Тот период времени был самым темным для Проклятой Розы. Корабль чуть больше года не выходил из бухты, спрятанной густым тропическим лесом Тортуги, из-за внезапной смерти любимой дочери капитана. Вся команда не могла перестать горевать по единственному лучику, несшему всем радость. Особенно плохо было Джеку. Без бутылки рома его было невозможно увидеть, даже любовь других женщин его не спасала. Мэвис это знала лучше всех. Но Джек по сей день не замечал, с каким теплым и жаждущим любви взглядом Мэвис окутывала его, а, может, просто не хотел замечать. Девушка продолжала сидеть на бортике и тала наблюдать, как Джек о чем-то говорил с Эльзой. Новенькая глядела на него с недоверием и даже ненавистью, что слегка злило Мэвис. В момент, когда Джек отдал Разенграффе мешочек с деньгами, подруга парня озадачилась. Конечно, она знала, Джек самый безрассудный на корабле, но чтобы настолько. Давать деньги этой озлобленной на мир девчушке сверх глупости. Но Мэвис терпеливо выжидала. — Я знала, что ты лишен мозгов, но даже глупец не даст денег этой странной девушке, — произнесла Мэвис, когда Эльза скрылась в каюте Марии. Джек холодно взглянул на подругу, продолжая возиться с ящиками для продовольствия. — У нее теперь не только сто золотых в кармане, я еще позволил ей забрать с собой ее сестру, чтобы они купили каких-нибудь вкусностей к нашему столу, — спокойно ответил Джек, разрушая все надежды Мэвис, что сейчас он станет с большим энтузиазмом делиться мыслями в голове. — Прекрасно, теперь стол останется пустым! Стой! Сестра?! Анна ее сестра?! — восклицала Мэвис, но Джек не сказал больше ни слова, игнорируя все попытки девушки заговорить с ним. Младший Фрост умел играть с чувствами девушки. Славился разжигателем прекрасных сердец, как и его отец в молодости. Сегодня чутка поиграет, а завтра будет ледяным, как льды далекого севера.