Обманы Локи

Огненные колдуны появились внезапно, когда Тор бросился на улицу за обернувшимся мелкой птицей Тьяцци. В отличие от прошлого раза, когда он одним своим видом огромного орла ввёл в оторопь, сейчас на его стороне было преимущество — скорость. Тор попытался сбить ненавистную птицу молотом, но Тьяцци ловко уворачивался от летящего Мьёльнира, и вскоре Тору пришлось оставить попытки. А как только он ступил на заснеженную землю, его обдало непривычным для Йотунхейма жаром. Воздух был настолько тяжёлым и душным, что в первые секунды не позволял сделать вдох. Пока он приходил в себя, Тьяцци стрелой взмыл ввысь и громко, протяжно закричал. Спустя мгновение до Тора дошло, что это был не просто крик, а клич, который созывал к Утгарду непрошеных гостей. Из леса стали неуклюже выходить тёмные фигуры. Со временем их стало настолько много, что они походили на целую армию, а когда в руках вспыхнуло алое пламя, Тор признал в них узников Муспельхейма. «Только выживи, Локи, я тебя очень прошу», — мысленно взмолился Тор — прямо сейчас броситься на его поиски он попросту не мог, хотя жизнь Локи значила для него гораздо больше. Стиснув зубы, Тор отступил на несколько шагов и задрал голову, крикнув: — Хеймдалль! Мне нужна поддержка! И, не дожидаясь ответа, медленно пошёл вперёд, концентрируя в Мьёльнире всю силу молний. Знакомое покалывание мурашками устремилось к кончикам пальцев, заискрилось вокруг, и спустя секунду он ударил по первому колдуну, что уже успел бросить в него огненный шар. Увернувшись, Тор краем глаза заметил радужное сияние Биврёста, из которого стали выходить асгардские воины с мечами наизготове и, заприметив оглянувшегося царя, замерли в ожидании. — Чего встали? Сражайтесь! — крикнул он, надеясь, что, раз Хеймдалль услышал его просьбу быть начеку, то объяснил, с кем асам придётся столкнуться. Завязалась кровавая битва, которая быстро окрасила белоснежные сугробы алой кровью и падшими телами воинов обеих сторон. Муспельхеймские колдуны опасались вести ближний бой, стараясь нападать издали — с холодным оружием у них явно были проблемы. Магией огня они владели прекрасно и, помимо окружающих деревьев, запросто плавили доспехи не успевших увернуться асов, которые превращались для них из защиты в смертельную ловушку. Тор старался не обращать внимания на болезненные крики и не смотреть, как очередной воин корчится в предсмертной агонии. Кончина, которую бы он не пожелал никому. — Тор! — с трудом услышал он знакомый оклик в пылу сражения. Сбив с ног очередного сына Муспелля, Тор, не дожидаясь ответа, добил его сильным ударом молнии и, отрешённо наблюдая, как тело бьётся в судорогах, обернулся на позвавший его голос. Вольштагг с секирой наперевес уверенно спешил к нему, раскидывая по пути неуёмных колдунов. Казалось, его абсолютно не волновало, что они вполне могут сжигать заживо, но и сами колдуны, как только к ним подходил огромный Вольштагг с такой же огромной секирой, терялись и делали попытки отступить. Бравый ванахеймский воин не медлил, а тут же сносил им с плеч головы, окрашивая свои доспехи каплями свежей крови. Переведя дыхание, Тор шагнул навстречу. Цепкие пальцы стиснули плечо. — Что здесь происходит? Почему мы сражаемся в Йотунхейме с… с огненными колдунами? Это невозможно! — Нет ничего невозможного, — Тор ощущал, как пересохло горло, но отвлечься на поиски воды было нельзя. Подняв голову, Вольштагг наткнулся взглядом на высившийся за спиной Тора чёрный замок. — Это что, Утгард? Тор только усмехнулся, направив очередную молнию в подкравшегося колдуна. — Да, тот самый Утгард. И, если хочешь знать, Локи здесь совершенно ни при чём — это дело рук самозванца, йотуна-перевёртыша, который вместе со своей дочерью привёл сюда озлобленных сынов Муспелля. Неподалёку Тор успел заметить и Огуна с Фандралом, сражавшихся вместе со всеми. — А где же сам Локи? — Вольштагг вдруг стал напряжённым, будто предполагая самое худшее. — Не здесь, — покачал он головой, гоня прочь волнение, и горько усмехнулся. — Но я надеюсь, ему хватит сноровки выжить. Вопреки ожиданиям, Вольштагг ободряюще хлопнул по плечу и сказал: — Этот плут обманет даже саму Хель. Задаваться вопросом о перемене настроения Вольштагга было некогда — Тор решил, что подумает об этом после, когда опасность останется позади, Локи будет рядом, живым и невредимым, огненные колдуны вернутся в Муспельхейм, а тессеракт — в сокровищницу Асгарда. Обменявшись со старым другом быстрыми кивками, они встали друг к другу спиной и принялись дальше отбивать вражеское нападение. Снег клубами взлетал в воздух, перемешиваясь с огнём и тут же превращаясь в воду. Тор не замечал ничего, кроме мельтешащих тёмных, словно обугленных, сынов Муспелля, к которым сейчас испытывал крайнюю ненависть. И плевать, что они сражались в Йотунхейме — Тор воспринимал их нападение как личную угрозу Асгарду, потому что с некоторых пор Йотунхейм стал верным союзником. Тор не мог позволить уничтожить этот мир — он был родиной Локи. Локи любил Йотунхейм, пусть никогда не признавался вслух, поэтому Тор никогда не противился его визитам сюда. Нападение на Йотунхейм было сродни личной угрозе и оскорблению. Расшвыривая врагов направо и налево, он несколько раз пропустил огненные шары, опалившие ему руки, лоб и шею. Боли Тор не ощущал — кровь бурлила от сражения, силы уходили на призыв молний, что били в землю то тут, то там, однако с каждым поверженным колдуном он чувствовал лишь превосходство и близость к победе. — Окружают! — крикнул кто-то из асов. — Берут в огненное кольцо! Тор обернулся туда, где в самом деле полыхал огонь. Сыны Муспелля, которым удавалось держаться на расстоянии и не вступать в гущу битвы, постепенно обступали их с внешних сторон и теперь использовали магию, чтобы отрезать любые пути к отступлению. Своим они не могли навредить огнём, а вот асам, которым никакая магия не была подвластна — вполне. Вытерев испарину со лба, Тор понял, что ничего не видел дальше собственного носа. Спланировать тактику боя у него попросту не было времени, оценить место сражения — тем более. Куда важнее было защититься самому и защитить асов, которые ринулись в битву, не зная о ней ничего. ...Они пытались отбиться долго, но даже Тор, используя молнии и швыряя молот, не мог полностью противостоять толпе хорошо организованных колдунов. Как только он выбивал кого-то одного, на его место тут же приходил другой, и огненный круг не разрывался, а только становился всё плотнее и плотнее. — Тор! — крикнул Вольштагг, когда их спины прижались друг к другу. Он обернулся через плечо. Выражение, которое он увидел в смеющихся глазах, ему совершенно не понравилось. Поймав вернувшийся Мьёльнир, Тор отрицательно потряс головой. — Ещё не всё кончено. Не смей, — процедил он сквозь зубы. Однако Вольштагг, наоборот, улыбнулся ещё шире. — Прости за Локи, — на этом моменте сердце Тора предательски дрогнуло, а в горле встал ком. — Если бы я с самого начала мог быть уверен в его невиновности, не стал бы ссориться с тобой. Я просто переживал, ведь ты мой друг. Стиснув челюсти до зубного скрежета, Тор яростно на него посмотрел и снова произнёс: — Не смей. Извинишься потом, как следует. И перед Локи тоже. Вольштагг добродушно поднял густые брови, сжал покрепче огромную секиру и тихо-тихо добавил, уже отвернувшись: — Если Хель позволит нам встретиться, то конечно. И, как только Тор хотел прикрикнуть на него, хорошенько встряхнуть и заявить, что сдаваться ещё рано, около уха просвистел сильный порыв ветра, принёсший с собой хороводы снежинок. Огонь, пылающий вокруг загнанных в ловушку асов, отчаянно затрепетал и съёжился, и ветер, словно живой, пролетел по кругу, заставив сынов Муспелля озираться по сторонам. Что-то не так, промелькнуло у Тора в мыслях. Что-то, пришедшее извне, принесло с собой снега Йотунхейма — воздух становился заметно холоднее. И в тот момент, когда колдуны стали поворачиваться назад, Тор наугад запустил Мьёльнир, сразу сбив с ног троих. В кольце появилась брешь, и ему удалось заметить синюю кожу, выделявшуюся на белом снегу, острые пики копий и пару алых глаз, которые были ему хорошо знакомы. Несмотря на то, что Тор по-прежнему плохо отличал йотунов между собой, Лафея он узнал бы даже спросонья. Их взгляды встретились — губы Лафея растянулись в кривой усмешке. И только после Тор заметил сверкнувший в его руках… ...Ларец, что пришлось вернуть в родной мир из-за пресловутого обещания. Тор же давным-давно успел позабыть о его существовании, потому как йотуны слово держали и не использовали ларец ни для каких военных действий. Но теперь казалось, что в руках Лафея именно ларец станет самым мощным оружием. Так и случилось. И случилось настолько быстро, что Тор не успел ничего понять. Когда тот открыл крышку ларца, неожиданно поднялась настолько мощная метель, сквозь которую ничего не было видно. Сила ветра сбивала с ног — Тор что есть силы прокричал асам лечь на землю и, чтобы подать пример, первым опустился на колени, потянув за собой Вольштагга. Из виду исчезли красные языки пламени, всё превратилось в сплошной снежный кошмар, кусающий за щёки и не позволяющий сделать нормальный вдох. Никаких криков не было слышно. Только бесконечный свист, который, казалось, не прекратится никогда. Тор потерял счёт времени и практически отключился, когда осознал, что всё начинает стихать. Дышать стало легче, руки не ломило от ледяного холода, но глаза продолжали слезиться. Вытерев их тыльной стороной ладони, Тор, прищурившись, поднял голову и попытался оглядеться. Огонь сгинул, не оставив после себя никаких следов. Всё поле было покрыто свежим слоем снега, вот только кольцо из окруживших их сынов Муспелля никуда не делось. Они так и стояли на своих местах, застыв в испуганных растерянных позах. Кто-то вскинул руки, кто-то попытался закрыться. Кто-то — бежал, а кто-то лежал на земле. Все они были покрыты толстым слоем прозрачного льда, создавшего десятки, сотни разнообразных скульптур. Тор тяжело поднялся на ноги, с неверием смотря на ледяные фигуры. Асы так и сидели на земле, ожидая его приказа. Стряхнув с головы снег, Тор сделал несколько неуверенных шагов вперёд. Вьюга утихала, но продолжала кружить рядом, словно живая: ветер гулял возле ног, подхватывая снежинки, и не поднимался слишком высоко, словно проявлял благосклонность и дружелюбие. Добравшись до самого ближнего колдуна, Тор осторожно коснулся рукой льда, сковавшего его — лёд был самым обычным, разве что не таял от прикосновения, не обжигал и позволял рассмотреть застывшее в ужасе лицо. Усмехнувшись, он перевёл взгляд на Лафея, прибывшего сюда вместе с несколькими йотунами — ларец в его руках почти был закрыт, и стоило ему полностью захлопнуть крышку, как последний ветер тут же стих. — Значит, сказки о метели, вырывающейся из ларца, — правда? Лафей туманно улыбнулся. — Сказки об Утгарде тоже не просто сказки. Повернувшись к притихшим асам, Тор поспешил жестом успокоить их — мол, всё в порядке, бояться не нужно. Только после они стали неспешно вставать, отряхиваться и оглядывать белоснежное поле, на котором не было видно ни пятнышка пролитой крови. — Спасибо, — запоздало поблагодарил Тор. — Но как ты узнал?.. — Я перестал ощущать Локи и понял, что что-то случилось. Магическая связь йотунов Тору до сих пор не была до конца понятна, но в этот момент он был рад, что острое чутьё не подвело Лафея. — Локи не мёртв, — твёрдо заявил Тор. — Не может быть мёртв. — Если бы он умер, я бы и это почувствовал, — тихо отозвался Лафей. — Что произошло? Вздохнув, Тор кратко поведал о случившемся в замке, в особенности о Скади, что забрала Локи неведомо куда. — В девяти мирах есть места, где можно укрыться и от магической связи, и от взгляда асгардского стража Биврёста, — Лафей говорил так, будто знал об этом куда больше самого Тора. — Хельхейм? — осторожно предположил он, хотя понимал: даже если Скади использовала тессеракт, Хель не пустила бы живых просто так в свой мёртвый мир. — Нифльхейм, полагаю, — возразил Лафей. — Ещё один мёртвый мир, куда точно никому нет пути, кроме как мертвецам через реку Слид. Тор в бессилии закрыл глаза. Если Скади на самом деле забрала Локи в Нифльхейм, вытащить его оттуда будет не так-то просто даже при том, что он — сам царь Асгарда. Биврёст открыть туда было невозможно, тайных троп тоже не существовало. Оставалась только река, но самостоятельно Локи не сможет выбраться через неё. Конечно, он мог бы поторговаться с Хель, благо талант к переговорам у него имеется, однако есть ли хотя бы маленькая возможность, что она так просто согласится ему помочь? Самый простой путь заключался в тессеракте, но Скади, у которой он оставался до сих пор, была практически неуязвимой. Мало того, что она могла обратиться в кого угодно и затеряться в толпе, так ещё и с помощью тессеракта ей были открыты дороги в самые недоступные места. Что ж, по крайней мере, Локи был жив. Это помогало, пусть и не сильно. Стиснув кулаки, Тор пробормотал, глядя себе под ноги: — Я найду выход. Однако, вопреки ожиданиям, Лафей ответил в привычной язвительной манере, словно был абсолютно уверен в положительном исходе: — Если только Локи тебя не опередит. Подняв глаза, Тор криво усмехнулся. — Это мы ещё посмотрим… — Змей! — крикнул кто-то из асов. Круто обернувшись, Тор не сразу догадался поднять взгляд на облачное небо, где вдалеке мелькало постепенно увеличивающееся темное извивающееся пятно. — Крылатый змей!

***

Докричаться из Нифльхейма до Хеймдалля было невозможно — Локи пробовал несколько раз, и снова и снова его зов оставался без ответа. Идти приходилось практически вслепую — здесь действительно была сплошная пустота, ничего живого, за что можно было бы зацепиться. Парящие огни, что он вёл за собой, со временем стали раздражать, поэтому Локи, нервно взмахнув рукой, потушил все, кроме одного. Однако он не справлялся с тем, чтобы одновременно освещать дорогу и позволять видеть хоть что-то кругом. Пришлось снова создать светящиеся магические сферы со всех сторон и продолжать медленно брести дальше. Нидхёгг, будучи существом колдовским, обязательно должен был ощущаться, но Локи не чувствовал даже его остаточного присутствия. Как давно перевёртышам удалось вызволить дракона отсюда? Не было никаких сомнений, что его прятали в Муспельхейме, мире огня, где летающий змей наверняка ощущал себя превосходно. Крепко задумавшись о драконе, Локи не заметил, как очутился возле воды. Моргнув и остановившись, он посмотрел вниз — река раскинулась прямо перед ним. Вода в ней абсолютно не двигалась, словно это была не река, а стоячий водоём. Несмотря на холод Нифльхейма, она не замерзала, уходя куда-то вдаль, где должен был начинаться Хельхейм. Вот только выбраться вплавь действительно не удастся. Локи не хотел проверять, что с ним случится, коснись он воды рукой, но и молчаливо ждать на ледяном берегу он тоже не собирался. Если там, вдалеке, должен находиться Хельхейм, он доберётся до него своей магией и… Кто знает, быть может, наткнётся на саму Хель. На её милость, конечно, рассчитывать не стоило, вот только Локи не собирался так легко сдаваться и прощаться с жизнью. Слишком многое он начал ценить, слишком многое ему было дорого — уходить в мир мёртвых рано. Снова погасив почти все огни, чтобы сохранить магию, он сплёл несколько нитей и направил их вдаль. Ждать отклика пришлось долго. Локи потерял счёт времени, почти задремал и резко очнулся, когда поблизости звякнул колокольчик и послышался лёгкий всплеск воды. Распахнув глаза и порвав все нити, он пригляделся: по реке навстречу плыла лодка, в которой стояла фигура в чёрном балахоне с накинутым на голову капюшоном. На конце весла, которым незнакомец грёб попеременно с обеих сторон, был привязан крошечный колокольчик. Гость двигался плавно, неспешно, направляясь именно к нему, вот только никакой магией ощутить его не удалось. Впрочем, стоило ли сомневаться, что никто живой из Хельхейма явиться не может? Отступив на несколько шагов и терпеливо сложив за спиной руки, Локи не отводил взгляд от капюшона незнакомца вплоть до того, как лодка не причалила к берегу. Только тогда он мерно повернулся, переступив с ноги на ногу, и встал лицом. Капюшон по-прежнему не позволял ничего рассмотреть, а слабый огонёк осветил лишь бледную улыбку, мелькнувшую на губах незнакомца перед тем, как он поднял руки и откинул капюшон. В тот же миг Локи подумал, что лучше бы оставался в неведении. На него смотрели до боли знакомые глаза, которые он так ненавидел. Синие, как у Тора, но с иным выражением, которое Локи до сих пор удавалось не вспоминать. Он не знал, чего жаждет сильнее: уничтожить или приказать убраться, а после самому умереть здесь, потому что вовсе не такого исхода можно было ожидать. Выдавив нервный смешок, Локи попытался взять себя в руки. Невольно хотелось отвести глаза, но он знал, что нельзя проигрывать эту схватку в гляделки — хватило с него одного проигрыша. — Я ожидал увидеть кого угодно, но только не тебя, — всё ещё с недоверием сказал Локи. Бальдр остался ровно таким, как раньше, словно не прошло нескольких десятилетий, проведённых им в Мидгарде. И пусть по человеческим меркам Бальдр должен был значительно постареть, сейчас он выглядел таким же, как при жизни в Асгарде. — А я не ожидал, что ты окажешься в Нифльхейме — живым здесь не место, — склонив голову, произнёс Бальдр, и Локи вздрогнул от знакомого яда в обманчиво добром голосе. — В моих же интересах отсюда убраться. Смерив Локи взглядом с ног до головы, Бальдр спросил: — Как ты сюда попал? — Тессеракт. И не сам — меня… привели. — И бросили? — насмешка стала более открытой. — Вот уж не думал, что когда-нибудь ты попадёшь в безвыходную ситуацию. Казалось, ситуация только забавляла Бальдра, поэтому он весьма охотно вёл диалог. — Выход есть, — не согласился Локи. — По реке можно выбраться в Хельхейм. — Хель не приемлет живых на своих землях, — оборвал его Бальдр. — А я и не буду ступать на её земли, — хмыкнул Локи. — Постою в лодке. Свяжусь с Хеймдаллем… он что-нибудь придумает. — Он? — Бальдр вопросительно поднял брови. — Или Тор? Неопределённо качнув головой, Локи думал о том, что сейчас ему совершенно не хотелось снова затрагивать данную тему. Он не знал, как Бальдр относился к его отношениям с Тором, но когда Тор был в Хельхейме, чтобы отговорить брата от затеи вести Нагльфар, вряд ли в разговоре они обошли столь интересные новости. — Нидхёгг на свободе, Бальдр, — как можно спокойнее начал Локи, хотя сердце в груди заходилось от волнения. — Огненные колдуны из Муспельхейма уже выпущены оттуда с помощью тессеракта. Мне нужно как можно быстрее связаться с Хеймдаллем, чтобы он предупредил Тора о драконе. Долгая история, — тут же отмахнулся Локи, надеясь, что пересказывать подробности не потребуется. Прищурившись, Бальдр спросил: — Тебя оставили здесь, чтобы не мешался под ногами? — В противном случае это они мешались бы под ногами у меня. Хмыкнув, Бальдр посмотрел в сторону. Ощущение было безумно странным. С одной стороны, это был тот же Бальдр, но с другой, он вёл себя гораздо… равнодушнее. Будто смерть остудила рвение к принижению тех, кто был слабее. Стоило ему только отвести взгляд, как синие глаза потухли, губы сложились в прямую ровную линию, а уголки опустились. Так Бальдр выглядел гораздо старше. — Тор упоминал, что у вас общие дети, — в голосе сквозила тоска. — Это так, — кивнул Локи, не видя причин отрицать очевидное. Подумав, он всё же в очередной раз продемонстрировал альвхеймскую нить, увидев которую, Бальдр сильно удивился. Несколько мгновений он ничего не отвечал, словно не в силах отвести взгляд, но потом, посмотрев на Локи как-то по-новому, сжал весло в одной руке, а вторую протянул навстречу. — Мы оба знаем, что никак иначе тебе отсюда не выбраться. Либо смерть здесь, либо путешествие со мной в одной лодке. Был бы у него другой выбор, Локи непременно сделал бы что угодно, лишь бы не оказываться с Бальдром так близко. Больше он его не боялся, конечно, но неприятный осадок всё равно оставил чёрное пятно в душе. Лодка, выглядевшая хуже всяких цепей и изгнания, превратилась в неотвратимую необходимость. Немного подумав, Локи уверенно шагнул вперёд и сжал холодную руку.