Portas inferi [remastering]

Еще несколько секунд Джон сидел с отрешенным видом, не имея права признавать, что самое страшное случилось. Сначала он думал, что самое страшное — что ворота не закроются, что это просто невозможно будет сделать. Но сейчас врата Ада закрыты, а на душе не то, что кошки скребут, там безмерная дыра, море отчаяния. Константин встал и взял на руки охладевающее тело Эллисон. В его голове тут же родилась сумасшедшая, но гениальная идея, как вернуть Эллисон. Джон дошел до машины и аккуратно положил девушку на задние сидения. Он сможет, он попадет в Ад и вытащит душу Уолтерс оттуда. Во что бы то ни было. ***** Эллисон очнулась буквально в следующую же секунду. Боль от ран больше не чувствовалась, но теперь от горячего и спертого воздуха вокруг обжигало легкие. Было практически невозможно дышать, а все вокруг словно пропиталось чем-то красным. Все было в таких оттенках, или как во время бури в пустыне. Из паприки. Все вокруг нее было не то — она была в своей квартире, но та почему-то была практически полностью разрушена: сохранилась только две стены и каркас, вокруг было много пыли и пепла. Ее любимое кресло, в котором Эллисон коротала зимние вечера, было единственным предметом мебели здесь, и оно было весьма потрепано и порвано. От комода остались лишь гнилые палки, а все фотографии в рамочках были выжжены, повсюду лежали стекла от них. Ковер было вообще не узнать — это были редкие клочки ткани, лежавшие под ногами и давным-давно смешавшиеся с пылью. На негнущихся ногах Эллисон прошла в свою спальню — но ту часть дома словно снесло землетрясением. Все было обвалено, и лишь куски шифера от крыши лежали на маленьком участке от пола у проема двери. С ванной то же самое, но вот кухня сохранилась. Тоже не полностью, лишь малая ее часть. От обвала пострадало три четверти комнаты, но уцелело метра два вместе с ржавой плитой и одной из столешниц. Этот мир словно пережил самую глобальную и разрушительную в мире войну. И этим миром назывался Ад.        Какова же ирония этого мира, что он так похож на наш? Это место — результат работы людей. Мы все к этому когда-то придем, если не изменим мир к лучшему, не прекратим войны, а будем помогать друг другу. И больше всего веселье в том, что ты понимаешь эту истину, когда уже находишься там, откуда не выбраться, и ничего не изменить. Эллисон пробрала дрожь. Она в Аду, и муки, эта жизнь будет продолжаться изо дня в день, из года в год. И все это время она будет одна, среди непонятных тварей, прячущихся на улицах, сидящих в машинах и кишащих в домах в поисках человеческой плоти. Даже тут выживает сильнейший. Как мы все знаем, время в Аду течет быстрее, гораздо быстрее, чем на Земле… Константин же знал это, как никто другой, и он старался максимально быстро выполнить все приготовления, чтобы попасть в Ад за девушкой. То, что он собирался сделать, было рискованным и перечило правилам всей природы. Но Джона это не останавливало. К тому же объявилась Габриэль, которая тоже была против этой затеи, но все же решила помочь. Они потеряли всего полторы минуты между тем, как Эллисон умерла и Джон отправился вслед за ней. В Аду же прошло лет пять. Сначала Эллисон боялась всего подряд, каждого шороха. Кресло, находившееся в комнате, тут же распалось как кровать, и девушка воспользовалась этим. Она оттащила его в единственный уцелевший угол, а из пальто сделала одеяло. Со временем Уолтерс нашла подручные материалы, из которых смогла сделать что-то наподобие иглы и нити. Тогда же она оторвала рукава у пальто, распорола их об острый выступ, набила пеплом и ошметками, а после зашила все. Так у нее вышли подушка и одеяло. Несомненно, в Аду не было нужд — не надо было ни есть, ни спать, ни ходить в туалет. Но как проводить это все время в опасном мире, если можно скоротать его, всего лишь заснув? Со временем Элли смогла выходить за пределы разваленного дома, но не уходила далеко — повсюду бегали склизкие безлицые твари, которые хотели приносить муки живущим здесь. Как-то она, к удивлению, нашла толстое бревно и, обтирая об острый косяк, смогла сделать биту. Она была некрасива и не похожа на то, что обычно принято называть битой, но это было единственное оружие для самозащиты. Края ее были шершавы, и чтобы не запустить в пальцы десятки заноз, Эллисон обматывала ладони в тряпки от ее футболки. Сама же она оставалась в майке без рукавов, но это не было проблемой — в этом месте никогда не было холодно. Но встреч со здешними существами было не избежать, и однажды, словно ища именно ее, приползло одно чудище и застало девушку врасплох, пока она растачивала об косяк камни. Но оно не собиралось на нее бросаться, а обросло в форму человека, причем элегантного и красивого на вид. Для Эллисон это было шоком — на протяжении всех пяти лет она не видела ни одного человеческого облика, даже своего, ведь в Аду дожди не идут. — Здравствуй, Эллисон, я Бальтазар, — представился мужчина и протянул ладонь для рукопожатия. Но девушка, хоть была импульсивна, отнюдь не обладала безрассудством и отнеслась к гостю с осторожностью и подозрением. Его глаза горели каким-то нездоровым азартом, и это пугало Эллисон. У незнакомца в руках была красивая трость, но пользовался он ею, видимо, просто из-за стиля. — И что же вам нужно? — сказала она, пряча уже довольно-таки острый камень за спиной. — Я знаю, что вы из себя представляете относительно врат Ада и Рая. Вы, мисс Уолтерс, ключ. Видите ли, у меня много врагов здесь, которые предпочли задержать меня в неволе, здесь, чем все вместе выбраться на Землю. — Ну и правильно сделали, — отрезала она, отходя к стене. Бальтазар тем временем сделал шаг к ней, оголяя лезвие своего карманного кинжала, который прятался внутри резной трости. Бесполезная полая палка тут же отлетела к краю комнаты и упала далеко вниз. — Знаешь ли ты, дитя, что если тебя здесь убьют, то последние сутки будут повторяться раз за разом, день за днем? — и мужчина схватил девушку за локоть, заглядывая ей в глаза. От этих демонских огней, пляшущих в его зрачках, Эллисон стало плохо, но она попыталась проглотить подходящий комок страха и отвращения. Та же поняла намек, что если не поможет каким-то чудесным образом этому типу выбраться отсюда, то будет умирать самой мучительной смертью каждый день, а он-то это точно обеспечит. Недолго думая, девушка лягнула свободным локтем Бальтазара в грудь и со всей силы ударила по лицу камнем, до побеления костяшек сжимавшим в руке. Демон отпрянул и схватился за разбитый нос, но вскоре же нанес ответный удар. Борьба продолжалась недолго: опытный боец и совратитель против едва обжившейся в Аду девчонки. И уже минуты через две Эллисон, запыханная и с разбитым лицом, сраженная лежала на полу, а мужчина, получивший тоже немного ранений, с хищным видом сел на нее, приставляя к горлу нож. — Что ж, ты сама выбрала свою судьбу. И будешь проигрывать моей копии раз за разом, день за днем… пока не поймешь, что тебе не победить, и не сойдешь с ума! — и он расхохотался, проводя тонким лезвием по щеке, потом по подбородку и возвращаясь к шее. Пот смешивался с кровью, раны болели, мышцы были растянуты, и Элли едва сдерживалась, чтобы не застонать от боли. Но в какой-то миг она уже смирилась, что так будет каждый день, а именно, когда вновь почувствовала мокрое и липкое холодное лезвие на своей шее. Вот-вот он сейчас надавит на сонную артерию, и она брызнет, заливая стену, и все повторится. Но едва Бальтазар хотел исполнить задуманное в действие, как был откинут. Он кувырком откатился от Эллисон, врезавшись в стену спиной. Теперь перед ним стоял никто иной, как сам Джон Константин.