Sarah Schachner — Winds of Cyrene
Грубоватые подушечки пальцев раз за разом перекатывали отколотый камушек, который отыскали в момент слепого хода по туннелям. Дорога до конечной точки прошла для компании в темноте — на глаза каждого надели плотный мешок, лишивший зрения, но только не других чувств. Мадара, как и остальные из команды Сасори, без проблем смог определить момент, когда их вытолкали с улицы в какую-то пещеру. Воздух тогда перестал быть морозным, он насытился сырой тяжестью, а под ногами больше не похрустывал снег. Сопровождающих было пятеро. За спиной осталось семь коридоров, три двери и двести семь ступенек. Внутри царила уютная атмосфера, по зданию бродило мягкое тепло, перекликающееся с запахом древесины. Когда им вернули возможность видеть, догадки старшего Учиха подтвердились — они оказались в настоящем особняке. Шероховатые грани найденного камушка царапали кожу, но эти ощущения мгновенно меркли в тягостной задумчивости, что охватила сознание Мадары. Он неотрывно глядел на вернувшегося и, самое главное, живого брата. Внутри еще бередило от мысли, что самое страшное предстоит пережить. Открывшиеся подробности поставили каждого из их компании в ступор, а некоторых повергло в шок — как, например, ту же Рен, которая и по сей час находилась в неком состоянии прострации, отказываясь оставлять сестру хоть на секунду. Вместе с Изуной и беременной Акирой она сидела на диванчике. Возле дверей, ведущих к закрытому помещению, точно безликие, неподвижные статуи, несли свой пост личные охранники Данзо Шимуры, бывшего главы Правления. Вплоть до этого помещения их вели с завязанными глазами. Со слов того же Зецу, переживать не о чем — в лишних жертвах нет особой надобности. Но даже так ни Мадара, ни его спутники не чувствовали себя в безопасности. В логове врага нельзя терять бдительность… — Они долго. Перестав прожигать взглядом охранников, Пейн отошел обратно к напарнику, стараясь при этом не глядеть на Акиру. Но сколько бы он не пытался, глаза неустанно цеплялись за беременную девчонку. Внутри всё ходило ходуном. За маской безразличия скрывался шок, скрывалась тревога за одну очень важную истину — младшая дочь убиенного Орочимару носит ребенка. У нее под сердцем находится уже сформировавшийся плод… Но чей?! Его или Изуны? А может в этом захолустье нашлась паскуда, посмевшая прикоснуться к этой деве? — Хватит мельтешить перед глазами. Камешек зажали в ладони, и Мадара незаметно кивнул на двойные двери. Стоявшие рядом Итачи и Кисаме насторожились; с той стороны к ним кто-то шел. По звукам один человек. Скрип дверных петель отвлек Рен от сестры. Вместе с остальными она метнула взгляд к фигуре, застывшей в дверном проеме. — Он готов с вами побеседовать… — мелодичный голос Зецу прошелся мурашками по спинам каждого. Мадара переглянулся с Пейном, и тот сразу кивнул. Как только в помещение прошла двухметровая туша Кисаме, мужчина замкнул их цепочку, напоследок посмотрев на закрывающиеся двери. Словно зверей закрыли в клетке. Внутри обнаружился довольно просторный кабинет. За окном завывала вьюга. Ночное небо усыпало яркими звездами. В камине потрескивали только подброшенные поленья. Обнимая Акиру за талию, Изуна бережным движением усадил ту напротив огня. В глазах Пейна полыхнули недобрые огоньки, стоило ему узреть идиллию между этими двумя. Он скрипнул зубами, но потом всё же переключил внимание на более важные проблемы. Взгляд упал на человека, что восседал за дубовым столом. Правая часть его лица была закрыта бинтами, под которыми скрывались глубокие, уродливые шрамы. Из-под чуть приоткрытых глаз выглядывали холодные глаза. Данзо Шимура сидел в кожаном кресле, держа руки сложенными перед собой. Позади него расположился Зецу. Сасори же, которого увели на личный разговор, поднялся со стула и с крайне измотанным видом отошел к камину, чтобы осмыслить услышанное. Рен снова прибилась к сестре, хватаясь за ее руки, будто бы за единственный смысл, оставшийся у нее… Но так оно теперь и было: из семью они только друг у друга и остались. Ни матери, ни отца. Ни дома, которого их давно уже лишили. Система, которую Рен так чтила все эти годы, поддерживала, обвинила ее в убийстве отца, Обито, Цунаде. Была наследницей, а стала самой разыскиваемой преступницей. — Присаживайтесь, — Данзо указал на освободившийся стул перед собой, но никто из подчиненных Сасори не дернулся. Мадара с остальными замер в паре шагов от врага, каждый прицениваясь к своим возможностям. Увы, надеяться было не на что: они сейчас находятся в патовой ситуации. Шимура кивнул, словно принял такое решение. — Думаю, представляться нет особого смысла. Как и не стоит раздумывать о побеге. Отсюда невозможно уйти, если только я не позволю. — Так, значит, мы заложники? А нас уверяли в обратном, — Мадара глянул на Зецу, улыбка которого уже начинала бесить. — Может кто нам объяснит, почему верный системе человек работает на Корень? — Он не шпион, — послышалось спокойное со стороны Сасори. — Тогда откуда всё знает? Тут учитель Акиры отделился от стены и медленным шагом направился к слишком любопытному брюнету. Мадара с хрустом сжал кулаки, но даже бровью не повел, когда по его плечу провели кончиками пальцев. Зецу обошел его со спины и низким голосом нашептал, зарождаясь неподдельной тревогой внутри: — На некоторые вопросы не существует ответов, Учиха… И я не уполномочен отвечать или что-то разъяснять. Могу сказать лишь одно — я не враг. И для вас будет лучше, если этот статус останется незыблемым. Иначе жизнь покинет вас быстрее, чем вы успеете это понять. Итачи с Кисаме расступились, пропуская учителя. Подобно тени, мужчина скрылся за дверью, и его уход почему-то мгновенно разрядил обстановку. Этот человек вызывал одновременно и страх, и восхищение. Даже Сасори не мог ответить, что за личность такая «Зецу». И человек ли он вообще?.. — Зачем вы похитили их? Холодный голос Пейна заставил беременную Акиру поежиться и посильнее прижаться к сестре. — Грядут крупные перемены, — ответил Шимура. — Системы всех стран хотят навсегда изменить ход истории. Я хочу этому помешать: события прошлого показали несостоятельность такого управления. Оно имеет множество недостатков. И я могу их исправить… С плотно сжатых губ Мадары слетела пренебрежительная усмешка. — Предлагаете нам стать вашими пешками? — Предлагаю сотрудничество. И весьма выгодное для вас. Как мне известно сейчас вы занимаете первые строчки самых разыскиваемых людей мира. Статус заказа бессрочный, поэтому покоя вам никогда не сыскать. Вас обвиняют в массовом убийстве всех глав правления. Я предлагаю решение: устраните Конан Хаюми, и тогда всё закончится. Итачи нахмурился. — А что начнется для Вас, Данзо-сама? — Новая эпоха… Но вас она уже не коснется, ведь так, Ай-сан? С этими словами Данзо посмотрел на Акиру, которая вмиг стала центром всеобщего внимания. — О чем он? — осторожно уточнила Рен, наклоняясь к своему живому, вернувшемуся зеленоглазику. Несколько мгновений та молчала. Ответ Акира знала, но почему-то сейчас боялась его озвучить. Их всегда учили, что Данзо Шимура и Корень — плохие. Они зло, которое надобно уничтожить. Только в действительности всё оказалось намного сложнее этих сказок, что им рассказывало правление. Когда-то Шимура хотел захватить власть, установить личную диктатуру над всей системой. За это его признали врагом, предателем. А сейчас им открывается совершенно иная правда: добра и зла не существует. Все они грешны, запятнаны чужой кровью. Их цели, их поступки не абсолютны — они все равны. И Данзо не зло, он просто человек, который хочет изменений. Она тоже мечтает о мире для своего ребенка, поэтому и готова пойти за тем, кто обещает лучший мир. Но поймут ли ее остальные? Смогут ли сражаться на стороне бывшего врага? — Вы должны понимать, что систему уничтожить уже нельзя, — ее тихий голос нарушил повисшую тишину. Огонь в камине трещал. На стене монотонно рокотали часы. Пейн затаил дыхание, стоило девушке подняться с дивана. Она сделала это медленно, не без помощи Изуны и сестры. А потом он внезапно затерялся в изумрудной паволоке ее прекрасных глаз. Тело пробило мелкой дрожью, и, казалось, реальность потухла на фоне самого прекрасного и живого, что он видел на своем веку. Их отделяло всего пару шагов, но это расстояние теперь виделось огромной пропастью. Девушка отвела от него взгляд и вновь заговорила, смотря уже на Мадару, на их негласного лидера и человека, чьем мнение важно для многих. — Она вросла в структуру всего государства подобно паразиту. Если устранить одно звено, рухнет вся конструкция. Мы не мстители, нам не подвластно невозможное… Но в наших силах уничтожить самую главную болезнь системы. Конан Хаюми подставила Вас, Сасори-сама, — Акасуна отвернулся к огню, неслышно выругавшись. — Конан Хаюми приказала убить нашего отца. И Конан Хаюми жаждет пробраться в высший эшелон власти. Этот человек опасен, и ее нужно уничтожить. На последнем слове Пейн невольно фыркнул, и Акира осторожно перевела к нему свой непоколебимый взгляд. — Она не лучше нас, но и мы не святые, — парировал он, хмурясь. — Зачем менять одну гниль на другую? Я больше доверяю… — Любовнице? — усмехнулась без толики яда и презрения, на что ответили спокойно: — Бывшему партнеру. Хоть Конан и падка на власть, но свое она будет оберегать… — Вот именно что свое. Системе не нужны эгоисты… — рука опустилась под живот, и девушка обратилась к Данзо. — Прошу меня извинить, здоровье не позволяет более находиться с вами. Еще увидимся. Мужчина кивнул, позволяя оставить их. Уходящих проводили с налетом тревоги, отпускать их не хотелось, не после того, что им пришлось пережить за эти четыре месяца разлуки. Однако Мадара и сейчас не позволил себе поддаться эмоциям — он стойко выдержал уход отото и вместе с Пейном воззрился на их потенциального нанимателя. — И что будет, если мы вам поможем? — Свобода, — лицо Данзо продолжало излучать хладнокровное спокойствие. — Вы станете вольны делать то, что пожелаете. Я человек слова и никогда не устраняю своих партнеров. Подумайте над этим. Даю время до завтра. Отказ я тоже приму… Но очень надеюсь на правильное решение. Покинув кабинет Шимуры, Мадара и остальные получили полную свободу передвижения по особняку. Охраны внутри оказалось немного, только камеры находились в разных частях здания. Сасори исчез практически сразу, потом его нашли в местном баре, где он топил свои мысли в тишине и хорошо выдержанном бурбоне. Кисаме отправился на разведку внешнего периметра, благо для этого не возникло никаких препятствий, Итачи же оказался перед сложным выбором. Одна его часть, еще способная испытывать сочувствие, любящая и добрая, рвалась к Акире, чтобы просто посмотреть в ее глаза и наконец убедиться, что это всё не сон. Однако в конце он поддался зову убийцы, бойца, потребовавший вернуться к своим обязанностям; пользы от него будет больше, если он обеспечит защиту возлюбленной… Станет той тенью, что всегда будет защищать ее тыл. Куда ушел Пейн, Мадара не знал, поскольку поспешил к своему братишке. Охранник довел его до спальни Акиры, откуда как раз выходил Изуна. Тот осторожно затворил дверь, несколько секунд простоял неподвижно, словно раздумывая над чем-то. Появление брата отразилось неподдельной радостью в глазах. За эти месяцы он очень по нему соскучился, и сейчас, оказавшись в крепких объятиях, не смог сдержать улыбки. — И ты ему веришь? К звездному небосводу потянулась дымка от тлеющей сигареты. На кончик носа упало несколько снежинок, и младший Учиха всё же застегнул пуховую куртку, дабы спастись от колючих морозов Сибири. Оперевшись локтями о перила, он медленно повел взглядом по заснеженным деревьям. — Представь себе, — наконец ответил, отпуская с сердца тягостный груз. — Мне уже надоело быть никем, ни-сан. Я хочу жить. И сделаю всё, чтобы у Акиры и ребенка было счастливое будущее. Пора уже что-то менять в нашей жизни. Система принесла нам одну боль, но мы можем навсегда очиститься от своего прошлого. Услышанное всколыхнуло множество мыслей и чувств, которые Мадара так старательно пытался задавить в себе. Он докурил сигарету без особого удовольствия, просто потому что хотелось отвлечься. Окурок упал на снежную шапку. Поднеся замерзшие руки ко рту, мужчина выдохнул теплое облачко пара. — Значит… мы должны грохнуть Конан, так? — усмехнулся, и младший брат повернулся к нему лицом. — Это будет не так просто. — Но ради спокойствия целого мира мы станем верными собаченками Шимуры. Со спины раздался ироничный голос Пейна, вызывая у своих товарищей невольный смех. Звучит такое крайне абсурдно, ведь когда-то они убивали членов Корня, по приказу того же Орочимару проводили тотальную чистку… А теперь настала пора сменить сторону, хозяев, пришло время следовать другими целями. От прошлой жизни осталось лишь горькое воспоминание — сейчас они уже не просто убийцы. — А потом уйдем на покой. Озвученное Мадарой показалось каждому чем-то нереальным. Пейн навалился на деревянную балку и в крайне задумчивом состоянии посмотрел на небо. Больше никто не проронил ни слова. В тишину вклинивалось колючее завывание метели. Из леса доносилось гулкое уханье совы. Впервые в жизни на душе у каждого царил покой. Они нашли свое место — у них появился смысл двигаться вперед.***
Япония, 02:37 По телу покатились ручейки еще теплой воды, описывая идеально отточенные изгибы фигуры. На кафельном полу оставили мокрые следы. Конан забрала с комода приготовленное полотенце и остановилась перед запотевшим зеркалом, плавными движениями просушивая волосы. Рукой она стерла мутную пелену, за которой мгновенно появились холодные глаза цвета янтаря. Тонкая линия губ изломилась в недовольстве, стоило увидеть почти незаметный шрам на плече. Тот день навсегда отпечатался в памяти, как переломный момент ее жизни. Еще девчонкой, наивной, верящей в чужие идеалы, она столкнулась с несправедливостью их системы. Им с детства вбивали, что все равны перед законом, исключений не бывает, а все виновные найдут свое наказание, обязательно найдут. Так она думала, когда случайно стала свидетелем одного занимательного разговора. От рождения у Конан был отменный слух, и она с точностью смогла определить говорящих. Сомнения возникли с третьим, первыми двумя оказались представители кланов Узумаки и Учиха. Уже потом, при личной встрече с Орочимару-самой и нынешним Лидером Акацуки она поняла самую страшную истину — беременная жена их главы правления замешана в заговоре против системы. — Ложь! — заявил тогда Орочимару, сверкая своими желтоватыми глазами. Доказательств своим словам Конан так и не смогла отыскать, но и молчать не решилась, за что была сразу обвинена в клевете. Будучи самым молодым членом Акацуки, она выдала себе персональное задание: проследить за женой Орочимару-самы, чтобы вывести ее на чистую воду. Один месяц сменялся другим. Всю страну потрясло страшное событие — чудовищный пожар в поместье клана Узумаки, а после несколько терактов в их компаниях. Поступившие доказательства об их предательстве запустило в действие сложный механизм по ликвидации. Требовалось действовать незаметно, чтобы никакие ниточки не привели к их теневому правительству. Конан, еще ребенок, но уже подающая большие надежды, лишь наблюдала со стороны, при этом продолжая думать о последнем участнике заговора. Как вывести змею на чистую воду? Где найти улики тому, что приближенная к Орочимару задумала убить его? В тот день шел дождь. Отросшие волосы неприятно липли к лицу, смешиваясь с грязью и вытекающей из ран кровью. Конан лежала на земле, прижимая ладонь к кровоточащему плечу, а над ней нависала Сумико, мать Акиры и Рен. С ее катаны тягуче медленно стекала пущенная кровь. Глаза ее были холодны как лед, лицо — точно маска. — Не стоило тебе вмешиваться во всё это, милая… Лунные блики потекли по лезвию клинка, занесенного в замахе. Собрав последние силы, Конан рывком ушла от удара и точным движением проткнула сердце предательницы острым штырем. Ребристый, острый на конце, он раздробил грудную клетку, обрывая человеческую жизнь. Случившееся имело огромный резонанс по всей стране. Труп Сумико обнаружили в сгоревшей машине. Там же находился один из разыскиваемых преступников. Конан замела все следы, как и учил ее Сасори. Все карты пали на организацию Данзо, а сама она закрылась в плотный кокон отрицания, неприятия такой реальности. Приоритеты ребенка изменились, она ко всему охладела, перестала верить системе, которой служила. Наказание всегда находит виновных — и она стала мечом, который уничтожил сразу всю верхушку их правления… Вдруг со стороны гостиной раздался почти неуловимый шорох. С раковины забрали длинную спицу для волос. Конан щелкнула выключатель, и дверь со скрипом отворилась. Первый шаг в коридор превратился в быстрый перекат. Уйдя от атаки катаной, девушка оказалась в гостиной. Там же на нее сразу напало двое. К одному она ловко зашла за спину. Оружие из его руки мгновенно оказалось у нее, и по дорогому паркету покатилась отрубленная голова. Второго Конан отправила к прародителям, пробив тому сердце. Точно ангел возмездия, она плясала вокруг подосланных убийц, с поразительной грацией уходила от их атак. Клинки мелькали в опасной близости от ее нагого тела, но ни одно не коснулось фарфоровой кожи. Стопами Конан размазывала по полу, ковру горячую кровь, что вытекала из уже убитых людей. Перемахнув через диван, она бросила в последнего врага сорванный со стены сай. Оружие попало точно в голову, и тело убиенного грузно упало на белоснежный ковер, почерневший от крови. — Грязь… Поморщившись, девушка в полной темноте прошла в свой кабинет, где сразу набрала Хидана. Вскоре верный пес уже стоял посреди гостиной, заваленной трупами. На его лице читалась смесь недоумения и восхищения. Последнего оказалось больше, поскольку начальство не удосужилось даже халатик на себя накинуть. Испачканная кровью, она стояла возле распахнутого окна и медленно прокручивала в руке тлеющую сигарету. Падающий на подоконник пепел подхватывал ночной ветерок, колыша прозрачные бежевые занавески. — Так какие… приказы? — неуверенный голос парня выдернул ее из глубоких размышлений, разгораясь в медовых глазах яркой ненавистью. Пальчики зажали сигарету, отчего та надломилась. — Найти Сасори и всех, кто с ними сотрудничает, и голову каждого принести мне на стол, — медленно повернулась к Хидану, продолжая ледяным голосом. — Если провалишь задание, можешь себе лично харакири сделать… Тот сглотнул и снова оглядел тела убитых. Все оказались из Корня, только вот найденное послание было явно отправлено другими. Мы идем за тобой, Ангел. — Пейна тоже вольнуть? На долю секунды воцарилась тяжелая тишина. Конан замерла с сигаретой возле рта, и ее закостеневшее сердце пропустило ощутимый удар. Этот человек всегда был дорог ей, как брат, как мужчина, как любимый человек… — Убить всех.***
На стол положили две карты, раскрывая их мастями вверх. Женское лицо озарила улыбка, и сидящие вокруг стола охранники недовольно выдохнули. Кто-то выругался на русском, из-за чего вошедший в помещение Пейн неосознанно хмыкнул. — А мы тебя по всему особняку ищем, — постарался вернуть себе суровое выражение лица, но один только взгляд на округлый живот подавил в нем любое желание быть грубым и черствым. Люди Данзо сразу вышли из-за стола, забрали винтовки, чтобы вернуться на свои посты. Тот самый русский присел за пункт наблюдения. Во всю стену тянулось множество экранов, которые транслировали обстановку на территории. Один такой показывал взлетную площадку, где нынче было слишком многолюдно. Заметив, как в вертолет запрыгнула сестра, Акира тут же опечалилась. С командой отправиться она точно не сможет, положение не позволяет. Однако еще раз попрощаться ей никто не мешает. Пейн отошел в сторону, когда мимо него проковылял бегемотик. На пятом месяце беременности младшая Судзуки стала неуклюжей, неповоротливой. А еще очень красивой. Он мог подолгу наблюдать за ней со стороны. Ее улыбка становилась настоящим подарком, даже если она доставалась другому. За две недели, как они воссоединились, Пейн так и не смог решиться на серьезный разговор. Трусил, одергивал себя, говоря, что это неважно: Акира теперь с Изуной, он ее мужчина, будущий муж, который забрал всю ответственность за девушку… А ему, Пейну, остается лишь беситься и проклинать собственную жизнь. Но и медлить я больше не могу — вдруг это последний шанс Мужчина вышел в коридор и в несколько шагов догнал удаляющуюся девушку. Охранник косо глянул на чужака, затем чуть отстал, дав им немного личного пространства. — А… Ай, можем поговорить? Акира дошла до лестницы на первый этаж и резко замерла. В изумрудного цвета глазах мелькнуло неподдельное удивление, которое она затем скрыла за непринужденной улыбкой. — Ты даже мое настоящее имя запомнил… Похвально, — первая ступенька скрипнула. — Но для тебя я Акира, Пейн. Чего хотел? Перехватив ее пытливый взгляд, мужчина неловко потер под носом. — Ребенок. — Не твой, — ответила она, останавливаясь на середине лестницы. На миг ей показалось, что маска холодности треснула, и на мужском лице проступило разочарование. — Отец Изуна. Тебя это удивляет? И на что я рассчитывал? — Ничуть, — вернул себе невозмутимость в каждом движении, а после наклонил голову в вежливом жесте. — Извини за беспокойство, больше я тебя своей компанией докучать не стану. Половицы под его весом жалобно простонали. С открывшейся дверью в прихожую ворвался ледяной ветер. Акира сняла с крючка пуховую куртку и прижала ее к груди. Дыхание участилось, в висках гулко запульсировала кровь. Тряхнув головой, она отмахнулась от неправильных мыслей. Люди не меняются — и Пейн никогда не станет другим. На голову накинули капюшон, и девушка поспешила к улетающей команде. Их миссия сложна, это бремя может растянуться не на один месяц. И она хотя бы должна попрощаться с сестрой и Изуной. Теперь это ее семья. Но для Пейна в этом маленьком мирке места больше нет.