Я еще и готовить умею...

... Сэм смотрел на захлопнувшуюся дверь. Было интересно, сколько ещё таких исчезновений Гейба дверь сможет пережить. Мужчина грустно вздохнул. Похоже, Габриэль не захотел принимать его извинения. Он был всегда таким эмоциональным и иногда таким взволнованным. Вот и теперь: сам пришёл, сам кинулся коробкой с пирожными, сам прочитал речь о своих лучших качествах. И сам же покраснел как рак и вылетел из палаты, стоило заговорить Сэму. Странный он, этот Габриэль, — подумал Сэм и вздохнул, — но милый. Мужчина запустил руку в белую картонную коробку и аккуратно вытащил одно из пирожных. Все, как одно, с красивым белым кремом и такими восхитительными на вид песочными основаниями. Зубы впились в песочное тесто, и крошки бессовестно посыпались на простыни. Сэм подставил под подбородок ладонь, но аккуратнее есть не получилось. Слизав крем с верхней губы и проглотив последние оставшиеся во рту кусочки лимонной цедры, мужчина улыбнулся. Невероятно вкусно. Когда последний кусок пирожного исчез во рту, и коробка оказалась пустой, Винчестер стал обыскивать глазами палату на наличие хоть какого-нибудь листочка. Ведь в голову пришла мысль отправить Гейбу благодарственную записку, а блокнотов Сэм при себе не держал, имея привычку все вносить в верный ноутбук. Маленький листочек отыскался в полке прикроватной тумбочки, а ручку весьма кстати оставил кто-то из заходившего к нему персонала. Мужчина помучался, думая как начать записку, и написал: "такой красивый"..., но потом посмотрел на листок и жирно перечеркнул эти два слова. На сегодня заигрываний определенно хватит. ... дописав импровизированную благодарность, Сэм критично оглядел ее. Предложение про крошки на кровати определенно было лишним, но зачеркивать пришлось бы слишком много, а другой бумажки Сэм не нашел бы под рукой. Листочек он сложил пополам и вечером вручил медсестре, проверяющей его, попросив передать администратору.

...

Неотвратимо приближались рождественские праздники, и почти всех в клинике захватывало восторженное настроение: медсестры и врачи наряжали кабинеты, весь персонал расхватывал выходные поудобнее, пациенты мечтали о скорой выписке и домашней еде, кто-то спорил с главврачом, требуя выписать его обязательно до начала рождественского ажиотажа в магазинах. Габриэль теперь помимо прочих закупок подписывал и заказы на маленькие партии мишуры и (вот это клиника разорилась!) гирлянд. Похоже только для одного человека в больнице приближающиеся праздники не принесли кусочка общей суеты и радости. И этим человеком был Сэм. Он по-прежнему стучал по клавишам ноутбука, не отрываясь, иногда хмурился и потирал переносицу, запрокидывая голову. У него горел ясным предпраздничным пламенем очередной дедлайн. Сэм даже пару дней назад беседовал с врачами о возможности остаться тут на все праздники, хотя его вполне могли отпустить домой. От хождения на костылях еще никто, наверное, не погибал. Но Сэм решил, что тут пока удобнее, когда все под рукой и в шаговой доступности, когда не нужно беспокоиться о приготовлении еды. К тому же, мужчина оторвался от ноутбука и зажмурился, давая глазам чуть отдохнуть, тут был Гейб. За эти несколько дней он больше не пытался выйти на контакт, но Сэм надеялся, что так просто все не закончится.

...

Примерно в это время в кабинете заведующей разгорался спор. Женщина оглядывала молодого мужчину, сидящего в кресле напротив нее, и в очередной раз втолковывала: — Нет, Габриэль, я не могу взять вас на место медсестры даже на половину ставки. Как вы не поймете, у вас нет нужного образования, это просто напросто незаконно! — Ну, может, я мог бы устроиться кем-то вроде дежурного. Просто поймите, все смены в праздничные дни уже расписали другие администраторы... — Вам так не сидится дома, отдохнули бы, отпраздновали Рождество! — В пустом доме... Понимаете, я очень не хочу провести рождество там, уж лучше на работе. Пожалуйста, поймите меня. К тому же, медсестры не горят желанием выходить в праздники, а Вам в любом случае выгоднее оставлять пациентов под присмотром... — Вы не оставите меня в покое, верно? Габриэль посмотрел заведующей в глаза и уверенно покачал головой: — нет. — Хорошо, я подумаю над тем, чтобы устроить вас дежурным... Но только на полставки, — женщина вздохнула. В этот момент в мире стало на одного счастливого, радостно ожидающего рождество Габриэля больше.