Я еще и готовить умею...

Он изменился. Действительно изменился. Стал более раскованным, честным. И оказалось, что сомкнутые губы — не черта характера, а издержки неловких ситуаций. И теперь они сменились на вальяжную улыбку, которая чертовски ему шла. Сэм всегда непроизвольно начинал улыбаться в ответ. Так произошло и сегодня. Габриэль появился ранним утром и, судя по всему, только заступил на дежурство. Он выглядел таким помятым и счастливым, что Сэму пришлось закрыть глаза от греха подальше. Некоторые вещи лучше себе даже не представлять. Гейб улыбнулся лениво и помахал рукой: — У меня для тебя невообразимо хорошая новость! Тебя выписывают. И гипс снимают. Он прошел в глубь палаты, привычным движением сел на кровать рядом с Сэмом, внимательно посмотрел ему в глаза. — И что же я буду делать без тебя? — Идти на поправку, я думаю. Это было отличное утро для того, чтобы помолчать. Утренний свет делал все чистым, фактурным и понятным. Почти все. Для Сэма все ещё были не очень понятны их отношения. Габриэль тогда открыто попросил его не торопить события, и Сэм согласился. Но не может же он выписаться из больницы, ничего не предприняв. Он оторвался от своих мыслей, встретив взгляд Гейба. Тот смотрел на него невнимательно и будто был готов в любую секунду отвести взгляд. Он колебался. Сэм сделал быстрее, чем подумал. Он быстро глубоко вдохнул, наклонился ближе и поцеловал. Руки предусмотрительно оставил при себе, ведь если Гейб окажется против, ему будет трудно вырваться еще и из объятий. Гейб не ответил. Сэм отодвинулся назад: — Прости. Я подумал, что это подходящий момент. Габриэль выглядел немного потерянным, и Сэм пытался понять по его лицу, не обидел ли. Было неясно. — Я просто... Просто представлял это по-другому. — Я все-таки поторопился, да? Габриэль попытался сфокусировать взгляд на его лице, облизнул губы и тихо спросил: — Давай еще раз? Сэм придвинулся чуть ближе, посмотрел на него внимательно и поцеловал снова. В этот раз пошло лучше. Когда Габриэль наконец расслабил плечи, Сэм положил руку ему между лопаток, не притягивая пока к себе. Он помнил, как чудесно его рука легла туда, когда они обнимались в первый раз. Гейб наконец закрыл глаза и окончательно расслабился. Оторвавшись, Сэм поймал его лицо и спросил: — Ну что, как ощущения? — Необычно, — Габриэль слабо улыбался и будто подрагивал от волнения. Если бы еще полгода назад кто-нибудь сказал ему, что он будет влюблен в большого парня, Гейб наверняка бы вздохнул, положил бы конфету за щеку и усмехнулся, мол, не мой это тип — большие парни. Вообще парни. Но вот он сидит и отчаянно сопротивляется тому, что нужно идти на рабочее место. Боже, почему это не кровать в их общем большом доме, а за окном не выходной день? Можно было бы бесконечно ощущать эти руки на своей спине и ни о чем не беспокоиться. Гейб вспомнил, как совсем недавно подглядывал за работой этих рук на ноутбуке и похолодел; стало стыдно.

_______

Он вышел из палаты и почувствовал, что колени подкашиваются. Боже, боже, боЖЕ. Там было так легко, когда Сэм целовал его. А теперь стало чертовски стыдно и волнительно. Габриэль был уверен, что покраснел полностью, и сбитое сиплое дыхание никак не выравнивалось. От одной только мысли заговорить с кем-то из посетителей сейчас становилось дурно. Габриэль спустился вниз, проверил рабочее место, отдышался, взвесил все "за" и "против" и отправился взять себе несколько выходных. Когда через несколько дней Сэм, собрав свои вещи и уладив все дела с документами, покидал больницу, на месте администратора стояла пожилая доброжелательная женщина.

_______

— Да? — Габриэль поднял настырно звенящий телефон и поднес его к уху. И чуть не упал. Голос на том конце провода складывал неловкие и волнующие предложения. "... ты не занят?"        "...может быть, я оторвал тебя от дел?" "слышишь меня?..."       "...я бы..." "...глупо, конечно, я совершенно не..." — Сэм, — голос на том конце замолчал, и Габриэль понял что не знает, как закончить предложение, — Сэм, как ты нашел мой телефон? — Спросил в больнице, — он ответил после короткой паузы. Габриэль рассмеялся. И, глядя на себя в зеркало, висящее над стационарным телефоном, растрепал свои волосы. Они встретились через пару дней. Гейб шел, загребая носками ботинок редкий снег, и поглядывал на Сэма. Тот был невыносимо высок и шел медленно и аккуратно, глядя под ноги. Они впервые разговорились по-настоящему о своей работе, успели обсудить триллеры, с серьезными лицами рассказали друг другу о любимых блюдах. Когда они уже стояли у входной двери дома и собирались расходиться, Габриэль вдруг улыбнулся, наклонился к Сэму, стоящему на несколько ступенек ниже, и заговорщески тихо сказал: — Я хочу рассказать тебе, что тогда загадывал в рождество. — Тогда ведь не сбудется. — Ничего, я уже успел загадать совсем другое. И я ужасно хочу тебе рассказать. Знаешь, я всегда мечтал о своей собственной кондитерской. Такой, чтобы с витринами и меловой доской с меню. Чтобы окна выходили на восточную сторону и по утрам было светло. И чтобы за прилавком было так просторно, что можно было бы ещё несколько пар рук в сторону раскинуть, если бы они у меня были. Его глаза горели в этот момент. — Это звучит как самое прекрасное будущее. Габриэль секунду смотрел на Сэма, ожидая, не окажется ли это сарказмом. А когда понял, что нет — выдохнул восторженно. Он так порывисто поцеловал его, что чуть не полетел вниз со ступеней вместе с Сэмом. Он зажмурился, боясь, что сделает что-то не так. Боялся, что Сэм не любит проявлений чувств на улице, среди людей. Боялся, что упадет и, не дай бог, заново сломает Сэму ногу. Боялся, что это было слишком резко. Боялся показаться непоследовательным. И — к черту все те долгие годы, которые он жил жизнью ловеласа — он боялся, что недостаточно хорошо целуется. А еще он подумал, что было бы восхитительно, если Сэм снова подхватит его за спину, как он делал это уже два раза. И Сэм сделал это. Габриэль почувствовал такую крепкую хватку под своими лопатками, что в низу живота что-то томительно скрутило. Сэм поставил его обратно на ступеньку, посмотрел удивленно и радостно, встал рядом с ним. И Габриэль увидел, как он наклоняется. А потом почувствовал поцелуй в лоб.