17:02
Привет? Это Хосок.Привет. :)
Почему мне так неловко? Х)Не тебе одному. Особенно, когда мы в одном с тобой здании.
Хах. Я просто не хотел заставлять тебя ждать.О, вот оно как.
Это называется «вежливостью». ;)Я запомню. ;)
24.08.ХХ.17:38
Минхёк в этот раз приходит вовремя. Хёнвон хочет пошутить на эту тему, но серьёзное лицо парня останавливает его. Кажется, его собственные опасения верны. — Мы в заднице, господа, — первое, что говорит Ли, садясь на кровать Чжухона. Его палата стала их невольным штабом. Забавно, не хватает только полной тьмы и света фонарика. Тогда всё бы указывало на то, что они что-то замышляют. Как в каких-то предсказуемых фильмах. — Я встретился вчера с Хёну. Чангюн уже знает, что вы тут. Естественно он подозревает нас в чём-то, но есть одна небольшая проблема. Помните разговор Хёнвона с его врачом? Представь, что они могут тебе пришить, если разузнают об этом? — Минхёк с опаской смотрит на Хёнвона. Так вот оно что. Кихён действительно шпион Чангюна. Только вот он явно не подозревает ни его, ни Чжухона в чём-либо. Или не показывает этого. Че решает промолчать об этом. Пока не стоит беспокоить Ли ещё больше. Он явно на взводе. — Такое дело не так уж просто раздуть, Минхёк, — начинает Хёнвон, как его перебивают. — Ты говоришь как Хёну. На самом деле, всё может быть гораздо проще. Не знаю, например, он отпросится с работы, пока ты будешь ещё тут, и вот уже есть зацепка. И всё, прощай, надежда, прощай, свобода. — Минхёк, для того, чтобы доказать такое дело нужно очень много фактов, прямо указывающих на Хёнвона, одних только подозрений и слухов не хватит, — в разговор вступает Чжухон, — опять же. Если они и сделают жертвой Хосока, то им придётся доказывать факт насилия, которого не было. Это достаточно сложно, и делать это только ради того, чтобы посадить бывшего заключённого? Даже для них это уже слишком, поверь. Минхёк опускает голову на руки и усиленно трёт глаза. Он кажется таким уставшим, ссутулившимся и маленьким. Хёнвон невольно хочет обнять его. — Я просто волнуюсь. Серьёзно, когда я только узнал о том, что вы готовите дело, первой моей реакцией было отговорить вас, — звук глухой, исходящий из пространства между лицом и его руками, -а потом решил присоединиться к вам, помочь. Но чёрт. Я чувствую, что тут что-то не чисто и это — первое, за что я могу зацепиться. Он загнан в клетку. И Хёнвон с Чжухоном его втянули в это. Нервозность в комнате нарастает, каждый из них поглощён обдумыванием своего положения. Они оказываются впутаны во что-то большее, чем простое воровство. А во что — неизвестно. Если в больнице что-то произойдёт, обязательно первыми будут проверять их. Изнасилование, избиение или даже неестественная смерть. Всё могут свалить на них. Сердце Хёнвона бешено стучит, стараясь ему что-то сказать, но мозг, увы, функционирует плохо. Ему вспоминается разговор с доктором и его угрозы, если что произойдёт, то он может дать показания против него. Даже если это и не связанно с Хосоком будет. Ведь имел уже какие-то подозрения. И его послушают. Вспоминается и Кихён с его ужасной рубашкой. Тот же совершенно не подозревает его, даже не намекнул на это никак. Ни ухмылкой, ни усмешкой. Кажется, ему стоит работать адвокатом, а не носится перед Чангюном на задних лапках, как цирковые зверьки. А если Кихён здесь вовсе не из-за них? Совпадения в жизни, конечно, не совпадают, но всё же. Тут сразу же в голову приходят слова Хосока о его бывших коллегах. Странные увольнения? Неужели в них есть какой-то криминальный подтекст? Но не слишком ли это глубоко? Ворох мыслей приносит лишь головную боль и желание заснуть минимум на три столетия. Детектив из Хёнвона так себе, а ситуация ещё плачевней. Внутри всё ещё есть вера в то, что всё обойдётся, и они выйдут сухими из воды. Но вопросы — куда и что дальше — не оставляет его. -Кстати! — внезапно Минхёк вспоминает о чём-то и начинает рыться в карманах. Наконец, он находит какую-то бумажку, разрывает на две части и протягивает их им. Хёнвон внимательно осматривает свою. Библиотека. Не так уж и плохо, ему думается. В любом случае, лучше, чем воровство. — Компьютерный клуб? — недоверчиво спрашивает Чжухон и переводит глаза на Минхёка, — в такие вроде места не особо берут нас. Преступников, хочет он добавить. — Но Хёну порекомендовал именно это место, сказал, что там совсем всё плохо. — И насколько они отчаялись, что решили прийти ко мне? — поджав губы, спрашивает он. Отчаянное желание найти сотрудника всё ещё лучше, чем закрыться вообще. Всё ещё лучше, чем-то, что они задумали. Смысл преступления, если оно будет бессмысленным? Прямо как его первое. О, он уже начал называть его первым. Забавно. Но, что если всех приготовления окажутся напрасными, и в доме ничего не окажется? Звучит абсурдно, но с таким чеком за электроэнергию у хозяина вряд ли остаются деньги на что-то ещё, что было бы хоть капельку ценным. Куда не наступи — везде мина. И Хёнвон боится, что он скоро встанет на одну из них. Одно неверное действие, и всё будет кончено. А для скольких людей — опционально, как получится. Либо для него одного, либо для всей их компашки недоконспираторов. В это время Минхёк поднимается на ноги и, грустно улыбнувшись им, выходит из палаты. За напитками. Он пропустил этот момент разговора. Хёнвон не решается говорить до конца вечера. Чжухон оказался прав. Самый большой риск во всём этом — он сам. 18.03.ХХ-3.13:34
Хёнвон ожидал увидеть абсолютно любого Минхёка. У него в университете минимум пять было на одном курсе. Но он никак не ожидал встретить Ли Минхёка, его бывшего друга и одноклассника. Но прямо сейчас перед ним стоит тот самый парень с острыми скулами и огромными руками. Прямо такими же, как Хёнвон их запомнил. Разве что волосы снова чёрного цвета. Когда-то они были и пепельными и ярко-розовыми. Сразу же вспоминаются полные гнева глаза учителей при виде этой цветастой шевелюры и их коронное и громкое «Минхёк, перекрась волосы!» Пока они вдвоём стоят как вкопанные, Чжухон пытается понять, что не так. Неловкое молчание заканчивается яркой улыбкой и чуть ли не визгами Минхёка, который от радости чуть ли не прыгает на самого Хёнвона. — Чёрт! Я думал, никогда тебя не увижу! — Я тоже, — всё ещё шокированный Хёнвон пытается не упасть от резких дёрганий себя за руку, — я думал, ты переехал в другой город. — Ну, так и было, — натянуто отвечает Ли, — всё было прекрасно до тех пор, пока мне не понадобились деньги, и парочка людей не могла мне их не дать. Долгая история, в общем! — Вы знакомы? — спрашивает совершенно ничего не понимающий Чжухон, — серьёзно? — Бывшие одноклассники, прогуливали пару уроков и получали каждый раз как в первый, — быстро разъясняет Минхёк и дальше продолжает рассказывать об их «бурной молодости». Да, они действительно сбегали из школы, зачастую отправляясь в самые странные для этого места. То свалка, то магазин игрушек. День на день не приходилось. Но Минхёк всегда мог выторговать самые дешёвые напитки и еду у уличных торговцев, так что это стоило того. Он действительно остался таким же активным, замечает Хёнвон. Только вот глаза пустые. Он и раньше замечал такое, но лишь в моменты усталости и грусти, а сейчас парень может смеяться и резвиться, но глаза всё равно пусты и безжизненны. Жуть. Единственное, о чём он может думать, так о том, что, наверное, Минхёк здесь оказался бы в любом случае. Количество масок, что его заставляли носить покоряла его ум и тогда, а сейчас и вовсе нельзя найти будет его самого. А заигравшись в чужие жизни всегда можно оступиться. Это очевидно. — Думаю, в таком случае всё будет предельно просто, — улыбаясь, говорит Чжухон. — А тебя действительно заинтересовало то, что я смогу помочь тебе после освобождения? — подмигивает Минхёк, обнимая того за плечи, — но помни, что это только потому что ты миленький. Так я бы и говорить с тобой не стал. На этом моменте он треплет волосы Чжухона, на что младший отзывается наигранным стоном боли. Ну, манеры его всё такие же, расслаблено подмечает Хёнвон и присоединяется к разговору. — И как же ты можешь помочь с этим? — Просто, — Минхёк переводит свой взгляд на него, — пока я пытался обманывать людей, я встретил одного парня, Хёну. Он знает всё и вся в городе и поможет устроиться, не за бесплатно, конечно, но это в разы лучше, чем прозябать на улице. Хёнвон приподнимает бровь и думает, а откуда он возьмёт деньги сразу после освобождения. — Помощь с поиском квартиры откладывает оплату до того момента, пока ты не устроишься на работу! — видя его недоумение, поясняет Ли. — Слишком щедро для информатора, — он всё ещё не верит такой доброте, — разве он не должен продавать информацию любому, кто больше денег даст? — Должен, — соглашается Минхёк, и лицо сразу начинает соответствовать глазам, — но чёрт бы знает, почему он делает такие скидки. На этом разговор кончается, они вынуждены отправиться по камерам. Но Хёнвон всё ещё не верит. Не верит, что кто-то способен так легко помогать. Такого просто не может быть. Хотя… Возможно, он за всё это время уже и забыл, что так можно. Кто знает. 24.08.ХХ.18:55
Курица или говядина?Курица?
Сыр или томат?Сыр?
Значит я выбираю тот рамён с сырным соусом!Ты только что так спрашивал, какой вкус лапши тебе выбрать???
Да? Я сейчас в столовой. Мне надо поесть перед тем, как он закроется.Уровень доверия: спрашивать о вкусе лапши.
Обычно то, что я выбираю, Чжухону никогда не нравится, поэтому в магазин ходит он.
Вы живёте вместе?Да. Чжухон тоже бывший заключённый, но освободился чуть раньше меня. Мне не было места после выхода, так как из общежития меня выгнали, к родителям вход заказан. Вот он и помог.
Вы хорошие друзья. Он же не будет устраивать лекции о том, как я должен с тобой обращаться, чтобы не заработать перелом позвоночника?!Он суровый, но не настолько. Да и, кажется, он тебе доверяет. А мне он верит ещё больше. Так что, думаю, мы обойдёмся без ревнивых защитничков.
Успокоил. Кстати. Что на счёт того предложения про то, что твой выбор — не его фаворит всегда?Обычное дело. Книги — боже, что за жесть, одежда— боже, что за балдахины ты натягиваешь на себя, еда — боже, как ты это ешь. И так практически по каждому вопросу.
Весело вам жить. Х)На самом деле он хороший сосед. Даже не злиться на то, что разбрасываю вещи по квартире.
Вещи не стоит разбрасывать по квартире!Не становись моим общажным соседом, плиз.
Всё, всё, молчу. В любом случае, я уже ем. Кстати, очень даже неплохо.Только не говори, что ты остаёшься тут на ночь.
Да.….
Что-то не так?Я думал, что у тебя нет ночных смен.
Я тоже так думал, пока не попал на свою первую. Не волнуйся, я уйду только завтра вечером.В смысле.?
До меня был ещё один уборщик, но он уволился неделю назад. Поэтому я остался один, а больше тут никто не захочет заниматься тем, чтобы мыть полы и порой помогать чем-то больным. Не по статусу. Но ночью я обычно просто сижу в служебном помещении.Тогда смысл ночных смен в чём?
Не знаю. Но я не могу позволить себе потерять ещё и эту работу. Во всяком в ближайшие полгода.Понимаю. Получается, мы можем встретиться вечером?
Да. :)Тогда я буду ждать тебя рядом со своей палатой. ;)
Вся мистика и неприятности отходят на второй план, когда он говорит с Хосоком. Самое страшное, что это чувство знакомо. Так было и с Борой. Только в этот раз их история может закончиться, так и не начавшись. Идти на риск совсем не хочется, только вот есть ли у него другой выход? Он лишится дома, если не прокрадётся и не украдёт что-то. Видимо, ему остаётся просто насладиться той сказкой, которая ему осталась перед тем, как вся правда о нём вскроется. А в этом Хёнвон не сомневается. 05.08.ХХ.23:56
— Хёнвон, у нас снова кончилась еда! — чуть ли не кричит Чжухон, нагибаясь к холодильнику. Этот агрегат маленький и хрупкий, но то, как Ли хлопает дверкой, его явно не смущает, и он продолжает размеренно гудеть. Хёнвон тихо стонет. Он весь день пытался найти хоть какое-то рабочее место, но всё бес толку. В большей части забегаловок он уже был, а в другие даже заходить не стоит — выпнут сразу же. И Че снова попал под дождь без зонта, и сейчас его единственное желание — поспать хоть часок, а не выслушивать Чжухона. — Ты сам знаешь, что делать в таком случае, — сухо отзывается Хёнвон, стараясь получше устроиться на маленьком диванчике, куда его ноги совершенно никогда не влезут. — Прикольно, но у нас денег только на часть квартплаты, — невесело говорит парень, сжимая в руках металлическую банку из-под чего-то, — на еду уже вряд ли хватит. А меня скоро уволят. — Почему ты так думаешь? — Они уже явно пронюхали о том, кто я, — нахмурившись, сообщает он, — сейчас только ждут момента, когда я сделаю что-то не то. Хёнвон только гортанно вздыхает и пытается закутаться в плед. Тоже чертовски маленький! Кажется, все вещи в этой чёртовой квартире созданы для того, чтобы бесить его своими маленькими размерами. — И что нам делать? — уныло протягивает Чжухон, садясь на пол рядом со свисающими ногами Хёнвона, — даже если ты найдёшь работу в ближайшие дни, зарплату тебе максимум выдадут через месяц, а мне даже ещё аванса не выдали. И могут выгнать и до него. — Только не предлагай обокрасть какого-то современного аристократишку, который дальше своих денег не видит, — Че бросает свои попытки устроиться удобней и просто заваливается на спинку дивана, но зато в пледе. Даже налез как-то на всё его тело. Чжухон молчит. Очень долго. Очень подозрительно. — А что если и правда обокрасть кого-то? — медленно начинает Ли. — Нет, — сразу же перебивает его. -Но, а если серьёзно? — кажется, ему нравится эта мысль, — что если мы обкрадём кого-то очень богатого, но возьмём совсем малое, чтобы он даже не заметил или же не подал в полицию, просто не заметив? Да и в нашей ситуации нам могут быть полезны любые средства. — Кажется, кто-то не хотел заново оказаться за решёткой без доступа к вай-фаю, — подмечает Хёнвон, вспоминая все причитания Чжухона за все те дни, что они провели в одной камере. — Не напоминай об этом, пожалуйста, — по-детски канючит Чжухон, надувая губы, — это самый худший период моей жизни. Я даже ужастик тот читал от нечего делать, а потом всю неделю спать не мог из-за кошмаров. — Тебе стоит пересмотреть тот кошмар, чтобы понять, что мы не должны красть, — устало заканчивает Хёнвон, надеясь, что сейчас всё же вздремнёт. Ответа на его слова не следует, и он облегчённо вдыхает побольше воздуха и замирает. Чжухон же смотрит, как он засыпает, и думает. После нескольких лет в клетке второе преступление не кажется таким уж и страшным. Но может действительно стоит просто вспомнить тот ужас тюрьмы, пусть и достаточно комфортной, но всё же тюрьмы? Может тогда перехочется сделать кому-то больно за то, что он сейчас находится там, где находится? Ответов нет. Как всегда. Внезапно он вспоминает своего сокамерника-верующего. Такого типа надо ещё поискать. Он делал всё согласно Библии, и говорил о том, что это выбор Бога, воплощённый в его действиях. Пытался всегда оправдаться. Извернуться. Но только вот проблема — книги пишутся людьми, а не богами. И трактуют книги люди. И выбор тоже их. Как хорошо, что его сменили на Хёнвона. Чжухон готов написать тысячу «спасибо» на мелком листике за это стечение обстоятельств. Хёнвон сопит, когда спит в неудобной позе. Ли улыбается, когда поднимает голову на него. А, может, они действительно обойдутся без краж? 24.08.ХХ.21:55
Сказка Хёнвона явно имеет свою собственную иронию и смысл, ведь сейчас они сидят в пустом и холодном коридоре на кушетке. В больнице тишина, большая часть пациентов уже спит, а медсёстры либо уже ушли, либо заняты своими делами. Его палата, кстати, находится прямо в конце коридора, рядом с выходом на пожарную лестницу. Прохлада, которая тянется из маленьких щёлочек, заставляет его вздрогнуть. — Холодно? — обеспокоенно спрашивает Хосок. — Нет, просто немного не по себе, — быстро отнекивается Хёнвон, — я в прошлые дни обычно в этой время засыпал, и не знал, что тут такая тишина и темень по ночам. — Жутко? — он сразу понимает, что имеет в виду Че, — есть такое. Это здание построили не так уж и давно, но ощущение, что ему уже лет сто, и в каждой палате летает призрак. — Если бы тут был Чжухон, он бы убил тебя, — Хёнвон посмеивается с упоминания своего друга, — он терпеть не может все эти истории о призраках. — И правильно, зачастую это либо просто страшилка, либо сильная вера в то, что люди не умирают до конца. Хёнвон не находит, что ответить, поэтому кивает в знак согласия. Жуткая и по-своему мерзкая тишина окутывает их. Боком чувствуется тепло Хосока. Наверное, его очень приятно обнимать в холодные дни, когда мороз проникает до самых костей в твоё тело. Но ему стоит отставить эти мысли подальше в какой-нибудь ящичек в своей голове. Вряд ли они вообще встретятся после его выписки. Хёнвону стоит признаться хотя бы самому себе, что после воровства он не захочет видеть его. Такая ложь не достойна Хосока. Такая неловкая и наивная, отвратительная. Какой же он трус и отвратный глупец с примесью лгуна. Знал же, что ничем хорошим это не кончится. Тот первый день был предупреждением, а второй — решающим. Но все намёки были не поняты или отброшены, впрочем, как и всегда. Словно прочитав все его мысли, Хосок облокачивается на него, кладя голову ему на плечо. — Почему ты решился на преступление? Че молчит долгое время, чем только усугубляет ситуацию в собственной голове. На ум приходит только предложение и расстроенное лицо Боры в последний месяц до февраля. Экзамены, ссоры с родителями и проблемы с учителями, всё это угнетало и её, и его. Всё, что Хёнвон помнит из этого времени, так это то, что он хотел увидеть её улыбку. Эгоистично, да же? В сочетании с воровством звучит ужасно отвратительно. — Меня обычно спрашивают, почему я сдался полиции, а не почему украл, — начинает издалека, — так что, не думаю, что смогу дать тебе ответ. — Тебе же он просто не нравится, да? — Хосок смотрит на него снизу вверх, а в глазах читается только молчаливое согласие и принятие. — Да, — нет смысла лукавить, как и во всей этой недо-сказке. И как он позволил самому себе оказаться здесь? Словно совсем не выучил урок трёхлетней давности. Хосок чуть улыбается. — А почему тебя бросили родители? — зачем-то спрашивает Хёнвон. Он слишком увлёкся этой иллюзией небольшого счастья, что до сих пор хочет узнавать о парне больше и больше, будто совсем забывает о том, что таким путём снова сделает кого-то чудовищем. Только уже не вымышленным. — У нас никогда не было слишком хороших отношений, я их постоянно разочаровывал, — Хосок говорит это с такой лёгкостью, что сразу же становится ясно, как давно это было, — а потом мы и вовсе перестали контактировать друг с другом, пусть и жили в одном доме. А затем я однажды проснулся в полностью пустом доме. Хёнвон кладёт свою руку ему на плечо, осторожно поглаживая. Больше он ничего сделать не сможет. Это явно было очень много лет назад. — Кстати, я тебе так и не спросил ни разу об этом, — настолько простой вопрос ошарашивает его тем, что до сих пор не был задан, — сколько тебе лет? — Двадцать восемь, — стушевавшись, отвечает Хосок. — Серьёзно? — нет, Хёнвон отказывается в это верить, — тебе на вид максимум двадцать пять. — О, спасибо, что так высоко оцениваешь мою внешность, — он самодовольно улыбается, — а самому сколько годиков-то? — На год меньше годиков. Лицо Хосока говорит только о том, насколько плохую шутку он сейчас хочет озвучить, и Хёнвон только может предположить, с чем она будет связана, но их прерывает голос доктора Шина, зовущий уборщика куда-то в свой кабинет. Он только что проходил мимо? Они его не заметили? В голове начинают плясать нервные мысли о том, что ещё может подумать и придумать этот лицемер. Ведь уже угрожал выпиской и явно не только ей. А сейчас что? Запрет на рабочий роман для уборщика? С бывшим заключённым? Это такая строгость к персоналу или излишняя забота о нём? Хосок смотрит на него, только глазами извиняясь и аккуратно встав, направляется к кабинету, который расположен сразу напротив палаты Че. Хёнвон успевает отметить только то, что парень начинает прихрамывать на правую ногу. Так стёр или ударился? Но такое зрелище заставляет что-то болеть внутри. Страшно и представить, как будет выглядеть парень через сутки, следующим вечером. Что-то подсказывает, что это будет ужасное зрелище. 25.08.ХХ.07:47
Его будит какой-то шум из коридора. Ему слышатся полу крик и спешные извинения. Что произошло? С этой мыслю Чжухон поднимается на кровати, старательно пытаясь хотя бы понять чьи это были голоса. — Простите, что так получилось, я не смог удержать ведро в руках, — Хосок? Почему он извиняется? И из-за чего его голос звучит так тихо и по-своему зло? Чжухон хмурится и начинает ногами искать тапки. Что-то тут нечисто. — Ага, и меня не видел, когда несся сломя голову? — отвечает ему злой голос какого-то мужчины, — наберут таких остолопов как ты, а невинные пациенты страдай. Выходя в коридор, он видит Хосока, который спешно пытается прибрать воду, что вылилась из-за ведра, при этом держась за бок рукой. Над ним нависает средних лет мужчина, явно недовольный тем, что часть его халата была замочена. — Хотя, тебя в другие места и не возьмут, такую гору мышц-то, — он всё ещё продолжает насмехаться над ним. — Эй, может хватит? — прерывает его громкий и чеканный голос Чжухона, — он уже извинился перед вами. Не знаю, что тут произошло, но этого должно хватить, чтобы ваш халат высох через полчаса. Только фыркнув на него и оглядев его с ног до головы, мужчина отворачивается и направляется к палате. Проводив его взглядом, Чжухон присаживается рядом с Хосоком. — Что произошло? — Сам слышал, — с несвойственной ему злой улыбкой отвечает парень, что заставляет Ли чуть ли не открыть рот от удивления. — А если честно? — Поскользнулся, не удержал равновесие, а впереди был он, — с тяжелым вздохом объясняет Хосок, — ну и всё. Упал, воду разлил, ударился, а дальше ты сам всё понял уже. Чжухон помогает ему подняться на ноги, замечая хромоту, но решает промолчать. Уборщик выглядит потрёпанным, мягко говоря. Кожа бледнее, чем обычно, синяки под глазами снова видны, волосы растрёпаны. Он быстро уходит в подсобку, оставляя его одного в коридоре. Интуиция Чжухона кричит о том, что всё это не к добру.