Alice

Я возвращаюсь в дом уже на подкосившихся ногах. Чувствую, как пьянит алкоголь, который я выпила в порыве гнева. Что там было? Не помню, но что-то очень крепкое. Мутными глазами пытаюсь всмотреться в пьяные лица. Кто-то уже пристроился в углу, пожирая друг друга страстными поцелуями, кто-то лежит на диване, кто-то танцует. Я прохожу на кухню и заливаю желудок еще дозой алкоголя. Пью из горла, жадно шевеля кадыком. Сажусь за стол. На кухне я одна, компанию мне составляет лишь муха, бьющаяся о стекло. Пробирает холод, и я обнимаю сама себя, потирая ладонями покрывшуюся мурашками кожу. Опускаю руки на стол, а голову на на ладони. Смотрю в стол. Закрываю глаза. Все такое серое, бесцветное. Мертвое и безвкусное. Мне не весело от алкоголя внутри, а грустно. Я будто плавлюсь на этом столе. Резко поднимаю голову. Приглушенный свет не долбит в глаза, это не может не радовать. К черту. К черту ее. Пошла она нахер, я уезжаю домой. Не буду я ждать, когда Аня накувыркается там с этим придурком. Встаю со стула и понимаю — я не могу ровно идти. Все в замедленной картинке. Смотрю на свои руки — все двоится. — Черт…- произношу на выдохе. Только этого не хватало. Тошнотворного рефлекса пока нет — отлично, успею доехать до дома. Иду по коридору, держась за стены. Беру в руки кончики своих секущихся волос. Плечом облокачиваюсь на стену и сглатываю. Двигаюсь дальше. На ватных ногах прохожу мимо гостиной. Там из последних сил танцуют мои одноклассники. Улыбаюсь, смотря на них. Поправляю свои почему-то липкие волосы и иду дальше. Разум покидает меня, сознание помутнено. Выхожу в коридор. Свет выключен, и я в темноте пытаюсь найти свою джинсовку. Шаркаю руками и ничего не нахожу. Матерюсь вслух, жалуясь на свое невезение, однако рядом со мной никого нет. Неожиданно свет включается. Ударяет в глаза, и я зажмуриваюсь. Издаю какой-то недовольный стон. Рукавом закрываю глаза и усаживаюсь на пол, облокотившись на стену. — Что, уже уходишь? — слышу чей-то нагловатый голос. Постепенно открываю глаза, привыкая к свету. Убираю руку от лица. Часто моргаю. Понимаю, что уселась я прямо на чьи-то кеды. Убираю обувь и сажусь поудобнее. Поднимаю глаза к говорящему. — Опять ты? — я удивляюсь, что мы пересекаемся уже третий раз за вечер, когда обычно не переносим даже одной встречи друг с другом. Кирилл поднимает брови. В его зубах потухшая сигарета, которую он зачем-то пережевывает. — Хочешь покурить? — он ехидно улыбается. Парень стучит по карману, показывая, что готов поделиться. Я нахмуриваюсь. Очень подозрительная щедрость с его стороны. Думаю, он просто пьян. Улыбка медленно появляется на моем лице. Оба смотрим друг другу в пьяные зрачки. Парень протягивает мне руку, и я крепко за нее хватаюсь, чувствуя, как Кирилл тянет меня и поднимает с пола. В глазах темнеет. Пытаюсь остановиться, упираюсь, но в итоге подчиняюсь. Следую за ним с полуоткрытыми глазами. Кажется, что идем мы целую вечность. И как у него хватает сил так быстро идти? — Кирилл, отпусти! — кричу я. Он поворачивается и одаряет меня взглядом какого-то сумасшедшего. Я делаю вид, что пытаюсь сопротивляться, но на самом деле уже жду, когда сяду и вдохну в себя дым, пронизывающий до косточек. Слышу, как Кирилл с силой толкает какую-то дверь. Открываю полностью глаза и только сейчас понимаю, что в руках парень держит за горлышко бутылку спиртного. Он включает в комнате свет и закрывает дверь, а я выхватываю из его рук бутылку. Жадно шевелю кадыком, как неожиданно понимаю — в бутылке что-то очень крепкое. У меня округляются глаза, я падаю на диван и хватаюсь за грудь, которую жутко жарит изнутри. Кирилл смеется. Вот ублюдок. Усаживается рядом на диван и роется в своем кармане, пока я пытаюсь принять удобную позу, такую, чтобы у меня не болела голова. Сгибаю одну ногу в колене и сажусь на нее. Пытаюсь трезво оценить ситуацию: я в непонятном доме, очень пьяная, планирую курить вдвоем с Кириллом. Никогда бы не подумала, что способна на что-то подобное. Кирилл толкает меня в плечо. Я прихожу в себя. Взгляд первым делом падает на готовый косяк в его руке. Потом я смотрю ему в лицо. Безумно пьяные глаза смотрят ровно на меня. Какие-то жалкие, умоляющие глаза. Будто я смотрю вовсе не на Кирилла, а на другого человека. Неизвестного, который еще не открылся мне, который прячет что-то сокровенное внутри себя.Я вновь вспоминаю все грубые реплики, которые он когда-либо говорил мне, а я ему. Пытаюсь сосчитать, сколько раз я хотела его задушить, сколько осуждающих взоров кинула. Закрываю глаза и громко выдыхаю. Тошно. Тошно от его взгляда, который хранит в себе столько чувств, боли. Беру косяк. Курим. В комнате становится мутно, а, может, это у меня в глазах. Сладкий запах дурманит голову. Слышна спокойная музыка, под которую хочется спать. Разглядываю татуировку на своей руке, которую набила совсем недавно и по глупости. Она останется в память о моей молодости. Я понимаю, что я разглядываю эту татуировку, чтобы забыть его взгляд. Пытаюсь отвлечься, а в голове все равно его глаза, темные, но способные увидеть свет даже во мраке. Я ничего не понимаю и путаюсь в мыслях, пытаясь понять, что написано в его зрачках. Беспричинно улыбаюсь, косяк подействовал. Кирилл, которому, видимо, становится плохо, сползает вниз по дивану. Медленно перевожу взгляд на него. Его веки закрыты, а рот приоткрыт, слегка подергиваются щеки. А кожа белая. В волосах пепел, который я смахиваю рукой. От моих телодвижений парень открывает глаза и смотрит на меня. Его проницательный взгляд словно беспроигрышно стреляет мне в висок. Смотрит пристально. Поднимается вверх по дивану и тяжко выдыхает. Это не первый его косяк за вечер, было вполне предсказуемо, что ему станет плохо. Идиот. Но чем я лучше? Я отворачиваюсь и закрываю веки. В голове будто что-то взрывается. Горит. Я морщу нос и неожиданно чувствую, как что-то падает мне на плечо. В ужасе открываю глаза и смотрю на безжизненное тело Кирилла и его голову, лежащую уже на моем плече. Поднимаю брови от удивления. Двигаю парня и укладываюсь на диван, положив голову на подлокотник. Кирилл недовольно ворчит: — Алис, ты не одна тут. — На полу много свободного места, — я зеваю. Он пихает меня так сильно, что я чуть не падаю с дивана, на котором вдвоем мы явно не поместимся. — Кирилл! — в ответ выпрямляю ногу, слегка ударяя парня. Он хватает мою ногу за щиколотку. В его глазах искра. В непонимании смотрю на него, потому что не знаю, что он захочет сделать. Он встает с дивана, продолжая держать мою ногу, и начинает тянуть за нее, пытаясь стащить меня. — Блять, Кирилл! Хватаюсь за все, за что можно схватиться, и пытаюсь удержаться на моем месте для будущего сна. Неожиданно парень отпускает мою щиколотку и ведет рукой выше по ноге. Я нахмуриваю брови. По телу бегут мурашки. Наклоняется к моему уху. — Алиса, Алиса…- шепчет, покачивая головой. Я краснею. Не могу себе признаться в том, что позволяю. Во рту сладкое послевкусие. Голова отравлена и кружится. Заглядываю в его большие зрачки, наполненные азартом. Ему через прикосновения передается мое волнение. Нижняя губа дрожит. Не знаю, как, но с юркостью змеи Кирилл оказывается прямо надо мной, над моим лицом. Его уже пустые глаза пугают меня. Будто передо мной уже опять не он. Здравый смысл покинул и меня, и Кирилла. Непроизвольно кладу руку ему на плечо и как-то с вызовом улыбаюсь. В уши бьют басы песни, играющей в гостиной. Он пальцами перебирает мои запутавшиеся волосы. Да какого вообще черта происходит? Слегка напрягаюсь, и парень это чувствует, ближе прижавшись телом ко мне. Давит не только физически, но и на психологическом уровне. Сжимает в кулак мои волосы и громко вдыхает воздух через нос. Я ничего не понимаю, мой мозг не работает, а глаза зависают на одних и тех же точках подолгу. Эффект косяка одолевает меня очень быстро. Руки и ноги ватные, голова мутная, сознание куда-то улетучилось. Будто не я, а какая-то другая Алиса кладет две руки Кириллу на шею и язвительно улыбается. От него пахнет какой-то свежестью… Или это тоже эффект косяка? Запах дурманит. Я будто проваливаюсь в какую-то дыру, когда откидываю голову назад. А Кирилл уже успевает пристроиться, уткнувшись носом мне в шею. — Ты что творишь? — откуда-то из горла вырываются мои слова. Я сама позволяю ему делать это, но своим вопросом как бы показываю, что я против. Парень не обращает внимания, да и я не сопротивляюсь больше. Чувствую боль, которая щиплет возле шеи. И только потом до меня доходит — Кирилл очень умело оставляет грязно-алые пятна на моей коже, покусывая ее. Из глубины моей груди вырывается стон, но простонала не я, это все алкоголь в моей крови. Или я просто спихиваю все на него. Я хватаю его за запястье. Веду пальцами по бледным рукам, вырисовываю странные фигуры. У него сбивается дыхание. Парень не соображает и ничего не говорит. Я нежно касаюсь его брови одним пальцем. Растягиваюсь в улыбке сумасшедшего ученого, оголяя зубы. Трогаю морщинку возле рта, едва задевая сами губы. Он дышит на меня, и я чувствую запах алкоголя, смешанного с сигаретами. Мое сердце бьется так сильно, что, кажется, вот-вот оно выпрыгнет наружу. Он молчит, но мне так хочется, чтобы он говорил. Кружит мне голову. Чувствую себя чертовой Нэнси. Он бегает глазами по моему телу. Кирилл молчит, когда я так много чувствую, что мне хочется кричать. Дверь в комнату неожиданно открывается, за ней показывается темная фигура. Комната заливается светом, и я могу разглядеть его лицо. Каждую деталь. Глажу родинку возле подбородка. Так странно все получается. Свет, попадающий через открытую дверь, будто помогает слегка трезветь. В голову лезут уже мысли, имеющие смысл. Снова темно. Неизвестный вышел из комнаты. Кирилл тихо шепчет: — Алиса. И это последнее, что я слышу перед тем, как ощутить вкус его шершавых губ.