Ты и я - нет соединения.

      — Юнги~я, — На шею брюнета вешается неприятная особа женского пола, которая прямо ластится к обозлённому тёмноглазому юноше, который от такой наглости грубо толкает ту в сторону, от чего дама отлетает чуть ли не до стены.       — ТЫ слишком много берёшь на себя, — Рычит молодой человек, меняя цвет глаз на золотистый, в то время как блондинка, будто сумасшедшая, улыбается, двигается ближе и лезет руками к ширинке джинс, — а Юнги и не против. Не против таких ласк, которые ему сейчас хочет предоставить эта шалава. Однако, перед глазами всплывает образ Чимина и Мин, будто вынырнув из какого-то неизвестного ему омута, отталкивает хрупкую девушку, которая скалится, — Ты мне мерзка, не смей трогать.       — Ты меня не любишь?       А Юнги смеётся. Смеётся, заливаясь громким, хриплым и звучным смехом. Любит? А почему он, собственно, должен кого-то любить? Почему главарь самой крупной мафиозной банды, которая, по совместительству, является ещё и стаей, должен кого-то любить? Волкам закон не писан, как и не писаны такие чувства как любовь, сожаление, счастье — они могут лишь чувствовать непреодолимую злость. Злость и ненависть, которая потом вымещается на ком-либо, но только не на близких людях. А именно сейчас парень знает лишь одного близкого ему человека. Да такого близкого, что тот носит на себе метки от альфы. Такого близкого, что Мин, чуть ли не главная секс машина, отказался от близости, лишь думая о том, что Пак для него слишком дорог, и если Мин когда-нибудь покинет его — тот точно не справится. Юн знает это как облупленный, из-за чего не идёт на открытый контакт, позволяя себе лишь приласкать младшего как котёночка, а потом оттолкнуть.       — Почему я должен тебя любить?       — Потому что.. — И тут блондинка замолкает. Отводит взгляд в сторону, закусывает нижнюю губу, придерживая своё тело на локтях, и всячески размышляет о том, что ей сказать. А кто она, по сути, ему? Правильно — левый человек, не более. Так почему Юнги должен любить её?       — Не знаешь ответ? Вот и я тоже.       Юнги демонстративно скалится, видит дрожь в недавно уверенной в себе девушке и, улыбаясь тому, что заставляет таких как она чувствовать страх перед Мином, который разворачивается, засунув руки в карманы штанов и направляется дальше, туда, куда изначально собирался — в офис своего старого друга. Давно пора было навестить этого мужика — слишком долго он не отдавал долг, а Мин ой как не любит тех, кто не умеет отдавать долги в назначенный срок. За брюнетом идёт ещё четыре человека, а точнее: Чон Чонгук, Ким Сокджин, Ким Намджун и Тэхён. Каким боком тут оказался Тэхён Юнги так и не понял, помнит лишь то, что тот притащился за Чонгуком, который слёзно умолял взять того с собой. Юнги, конечно, помешкал, ибо Тэ недавно открыл свои способности оборотня, да и превращение освоил совершенно недавно, но под кроличьим взглядом брюнета не устоял — разрешил взять под его опеку. А Чон этого даже и не услышал, поскакал на всех порах радовать друга такой приятной новостью.       А сейчас эта шайка врывается в кабинет, в коем сейчас, как заметил Мин, проходит совещание. Да и всё равно как-то, что человек десять так точно уставилось на них непонимающими взглядами, а после принялся скалиться, как только замечают то, как та самая стайка из людей Юнги превращается в массивных таких и, если посмотреть, довольно злобных и агрессивно настроенных волков. Пока четырёхногие окружают стол, брюнет вальяжной походкой идёт в самую середину, при этом успев почесать за ушком Чонгука, на что тот злобно скалится и клацает челюстью — не нравится. А Мину всё равно, тот забавляется перед тем, как начать убивать. Беспощадно и жестоко. И каждый, кто присутствует сейчас в этом зале, который сейчас смотрит на то, как Юнги опирается руками об деревянную поверхность стола прекрасно знают это. Знают и не решаются что-либо сделать — страшно.       — Мой милый друг, — Слащаво начинает Юнги, наливая себе в стакан минералку и медленно отпивает прекрасный и охлаждающий напиток, пробегаясь глазами по всем присутствующим, — Ты должен был отдать мне долг три дня назад. Так почему я не вижу перед собой чемодан с деньгами?       — Ну... Юнги, тут возникли проблемы...       — Меня не интересует, есть ли у тебя проблемы или нет, — Брюнет кидает стакан в сторону, на что люди вздрагивают, а Тэ отскакивает в сторону, со злостью поглядывая на Мина, — Прости, я не думал что ты стоишь там. — Мин улыбается, но тут же возвращается к пухлому мужчине, прожигая того взглядом, — Ты обещал отдать мне долг ровно в срок, но ты же знаешь, что я делаю с теми, кто не умеет держать обещания?       — Юнги… нет, не надо.       — Надо.       Брюнет тут же обращается в волка, массивного такого, крупного. Он очень сильно выделялся на фоне остальных — золотые глаза, слишком крупные лапы, большой рост и довольно крупное телосложение, а так же тёмная, переливающаяся шерсть, однако отличалась она слишком тёмным оттенком, ну и на худой конец длинный, мощный хвост. Юнги рычит, копает лапой землю и, немного погодя, кидается на мужчину, который в это время даже обратиться не успел. Мин безжалостно перегрызает его глотку, откусывает руку и, кинув ту в сторону, спешит убить и других людей — большинство уже превратилось, однако вместо того, чтоб драться с Юнги и его шайкой, стараются сбежать, что выходит плохо — их догоняют и убивают, не жалея ничего и никого.

***

      Вернулся домой Юнги уставшим и недовольным. Не было сил на что-либо, казалось, будто каждое превращение отнимает у него жизненные силы, вместе с той же жизнью тоже. Но и поделать он ничего не мог — не любит, когда его обманывают. Да и все уже давно знают о том, что Мин младший делает с теми, кто долги возвращать не собирается. Убивает. А как же на него будут смотреть в том случае, когда он сделает исключение и пощадит человека? Правильно — с презрением. Одних, видите ли, убивает, а других жалеет. Неправильно как-то получается что ли. Вот и брюнет думает так же, так что каждый раз переступает через себя и свою усталость, каждый раз старается не обращать внимание на то, что ноги почти не тащат. Эти же ощущения испытывали и другие члены шайки Мина. Такая же усталость, такое же сильное желание уснуть и не просыпаться двадцать четыре часа.       — Юнги?       Мин поднял голову, кинув уставший взгляд на розоволосую макушку братца. Тот стоял в безразмерной футболке, края которой нервно теребил и прикусывал нижнюю губу. Казалось, будто он стеснялся, только вопрос: чего или кого? Хотя сейчас брюнету на это было срать, так как желания даже встать не было, что уж говорить о разговорах с младшим братом, который, в свою очередь, чувствовал себя прекрасно и хотел о чём-либо поговорить со старшим. Однако второй не проявлял никакой инициативы, да и желания в нём видно не было. Ну и всё равно — Пак хочет говорить.       — Да, Чиминни? — Юнги, хоть и был дико усталым, внимание к братцу проявить всё же мог, что для того было приятной новостью.       — Я покушать приготовил.       Мин на это лишь кивнул, снова падая головой на мягкую и столь желанную подушку, прикрывая глаза и устало выдыхая. Поесть, значит, приготовил. Хоть и брюнет был обрадован такой новостью, да и заботой в целом, которую, в свою очередь, от отца не получал, но есть не хотелось никак. Единственное желание, которое сейчас висело в сознании паренька, так это поспать. Ну и от Чимина он, если быть честным, не отказался бы. Даже, наверное, Пак выходил в лидирующие позиции желаний, которые хотелось осуществить сейчас же. А ещё эта безразмерная футболка — откуда он её вообще достал? Она явно не Чимина, да и размер больше подходит для альф.       — Чимин-а, — Приторно-слащаво протянул Юнги, поворачивая голову в сторону Пака, который даже вздрогнул от столь резкого произношения своего имени, — Откуда у тебя эта футболка?       А розоволосый даже дрожать начал. Сильнее теребит края своей футболки, опускает взгляд и снова по-блядски закусывает пухлую нижнюю губу, чем вызывает у Юнги дикий прилив возбуждения — решено, теперь ЧимЧим будет на первых позициях в его желаниях, которые он сейчас хочет совершить. Однако для начала Мину было интересно, откуда у Пака эта футболка.       — Я пойду... — Чимин уже разворачивался, в то время как Мин недобро сверкнул глазами, соскакивая с кровати и прижимая братца к стене, заставляя того издать лишь слабое «ой», сопровождающееся с громким выдохом.       — Я спрашиваю ещё раз, — Мин будто рычит эти слова, проводя носом по изгибу шеи и стараясь учуять чужой запах, — Откуда у тебя эта футболка?       Пока Мин водит носом по шее, да и по всему телу в целом, стараясь найти то самое место, в котором он мог учуять запах другого альфы, Пак вскидывает голову, прикрывая от наслаждения глаза и стараясь не застонать, вести себя спокойно. Однако дрожь в теле, которую тут же замечает Мин, палит братца с потрохами. А брюнет на это лукаво улыбается, продолжает водить носом, однако уже с другой целью: чтоб вызвать у младшего стон, а тот, в свою очередь, как слепой котёнок — отчаянно не понимает того, что творит старший.       — У тебя взял... — Пак произносит это довольно тихо, однако Юнги дополнительные уши не нужны — фраза звучала почти над самым ухом. Второй поднимает свой удивлённый, непонимающий взгляд, в то время как розоволосый активно старается опустить ту вниз — стыдно же, — Не смотри на меня так, Юнги.       — Ты сейчас реально?       — Вполне.       Старший медленно отходит от голубоглазого, начиная бегать глазами по его виду. Растрёпанные волосы, которые глядят во все стороны, опущенный взгляд, покрасневшие уши и лицо, приспущенная на ключицах тёмного цвета футболка, ибо Мин только недавно позволял себе даже руками пробежаться по телу паренька, видный засос, который проходить, видимо, и не собирался, еле видные из-под футболки шорты тёмного цвета, такие же свободные, только закреплены на резинке, которая находится на поясе, подкошенные ноги и поднятые руки, ладони которых активно пытаются прикрыть покрасневшее лицо своего хозяина. Мин снова убеждается в том, что Пак настоящая секс бомба замедленного действия воплоти. А, собственно, почему замедленного? Ещё какого активного действия.       — Чим, — Мин тихим, хриплым и басистым голосом зовёт своего братца, который в это время поднимает помутневший взгляд, с неким испугом поглядывая на Юнги, — Поможешь мне?       — С чем? — Чимин наконец опускает руки, глядит недоумевающим взглядом, а-ля: «дядя, ты что, рехнулся?», А Мин смеётся, опускает взгляд вниз, где из ткани тесных джинс виднеется бугорок, — Юнги, ты дурак?!       — Почему дурак? Это нормальная просьба. — Мин скрещивает руки на груди, поднимая левую бровь и с явным возмущением смотря на голубоглазого, который в это время начинает краснеть пуще прежнего, — Ну, что?       — Я.. я даже не знаю, — Розоволосый медленно начинает отходить к двери, при этом взглядом метая молнии в брюнета, который наступает на бедную омегу, — Нет, Юнги, не буду, — Паку вся затея не нравится, а Юнги всё равно — он снова выпускает феромоны, при этом с хищным и самодовольным взглядом посматривая на остолбеневшего братца.       — Ну что, малыш, поможешь папочке? — Брюнет плавным движением руки обводит очертание лица своего братца, позволяя себе запустить руку в его прелестные, шелковистые волосы и оттянуть те назад, чтоб Пак освободил доступ к шее, да и к лицу в целом. Впивается жадным поцелуем, хватая другой рукой за талию, и медленно ведя к кровати, которая, судя по всему, этой затеей тоже недовольна. Скрипит противно, — Ты же любишь меня, не так ли? Так почему отказываешься помогать?