«Семь дней. Небось, та-а-к голоден… Ха-ха-ха. Да. Ты знаешь, что уничтожить цивилизацию можно за десять дней? Да. Лиши людей самого насущного, и они вернуться к своим первобытным инстинктам всего за десять дней. Ха-ха, этого не понять, пока не испытаешь на себе».
Джейкоб слишком пристально смотрит на Миллера, когда они остаются наедине в комнате. А Миллер непонимающе смотрит в ответ. Так продолжается ещё несколько секунд, пока Джейкоб не сдаётся и не утыкается лицом в собственные ладони. У Джейкоба паршивое предчувствие насчёт следующего задания. Утром им придётся снова взять оружие и сесть в вертолёт. Сид за штурвал, а Миллер за пулемёт. Но буквально этим утром уже доложили, что несколько вертолётов было сбито. Джейкоб в себе не сомневался. Будь он хоть на самом затасканном вертолёте — он бы даже не думал о том, что что-то может пойти не так, и всегда был готов спасти и свою задницу, и задницу Миллера. — Что за взгляд? — Миллер садится на свою кровать и улыбается Джейкобу. У Сида от этой улыбки невольно расслабляются все мышцы. Он сидит за столом в их комнате и снова смотрит на напарника. — Думаешь, завтра всё будет в порядке? Миллер уверенно кивает и пытается убрать спадающие на лицо волосы. Джейкоб встаёт с места и подходит к Миллеру, самостоятельно убирая пряди. Так они и дальше молчат. Джейкоб смотрит сверху вниз на Миллера так, как и через много лет будет смотреть на Пратта. Миллер не слабак, Миллер ведёт себя так свободно, как вёл себя, наверное, только Джон, когда они с Джейкобом ещё общались до его отъезда на войну. — Надеюсь, наш парень нас не подведёт, — мирно скалится Джейкоб и мажет большим пальцем по лицу Миллера. Гладит по щеке, по губам, смотрит так, словно это последняя их встреча, и садится рядом. Миллер всё так же уверенно кивает в ответ, кладёт на затылок Джейкоба ладонь и притягивает его к себе, касаясь своим лбом его. — А он хоть раз подводил? Джейкоб качает головой и целует Миллера в висок.***
«Я воевал в Ираке, это было в девяностых. Десантные войска. Смерть с небес. У-ра. Ха-ха. Как-то мы попали в засаду. Мы с Миллером оказались отрезаны от основных сил. Еды нет. Связи нет. А до базы — двести километров на юг, ну мы и пошли».
Джейкоб уверен, что они должны садиться где-то здесь. Он командует Миллеру приготовить оружие, и через пару минут уже садит вертолёт. У Джейкоба реально паршивое ощущение — словно сейчас что-то случится. Он держит Миллера рядом, готовится стрелять с винтовки — его любимой красной винтовки, — но что-то пока не в кого стрелять. Тут должны были быть свои. Но тут нет никого. Даже трупов. — Может, нужно связаться с командиром? Джейкоб показывает Миллеру, чтобы тот молчал. Они осматриваются, но в итоге оказывается, что тут пусто. Подозрительно пусто. Приходится вернуться к вертолёту, чтобы отправиться обратно в лагерь. Но Джейкоб тормозит в нескольких метрах от транспорта. И тормозит рукой Миллера. Осматривается снова. Что-то было не так. Словно кто-то тут был. Джейкоб походил на какую-то сторожевую псину: всё вынюхивал, всё проверял. — Стой тут, — командует он. А сам идёт к вертолёту и заглядывает в него. Потом медленно отходит обратно. Он готов поклясться, что в вертолёте кто-то был. Джейкоб берёт Миллера за локоть и насильно тащит к вертолёту. Наверняка дистанционное управление. Кому-то очень нужно, чтобы они подошли к вертолёту вместе. И, мать его, предчувствие не подводит. Джейкоб успевает дернуть Миллера назад, а сам пытается закрыться хоть как-то руками. Руки болезненно жжёт.*
Миллер кое-как бинтует руки Джейкобу. Всё остальное — непозволительная роскошь сейчас. Всё, что у них осталось, это немного еды, воды и эти бинты, которые Джейкобу даром не сдались. Ему хочется сорваться с места и найти тех, кто пытается их убить. И тогда Сид убьёт уже тех… тех… Он кривится, когда Миллер слишком сильно затягивает бинты. Впрочем, уж лучше так, чем царапаться чувствительной кожей о ветки. — И что теперь? — Миллер садится рядом и пялится вместе с Джейкобом на пустыню впереди. Она кажется бесконечной. — Что теперь? Вставать и идти обратно. — Джейкоб поднимается с места и подхватывает винтовку, опираясь на неё. Миллер тоже встаёт.***
«Но на третий день мы сбились с пути. На шестой… кончилась вода. Знаешь, каково это, да? Тяжело глотать. На седьмой день у Миллера стали заплетаться ноги. Ты знаешь, что мозг начинает пожирать мышцы, чтобы выжить? Поэтому ты такой тощий».
Джейкоб пинает пустую бутылку куда-то в засохшие кусты. У него даже не хватает сил злиться на те обстоятельства, в которых они оказались. Блядская пустыня. Руки всё ещё горели и ныли от боли, но Джейкоб старался не обращать внимания и идти дальше. Это словно было сраной выживалкой, когда тебе нужно сделать всё, чтобы не сдохнуть, иначе тебя ждёт game over. Вот только в игре у тебя есть несколько жизней, а тут — одна. В винтовке остался всего патрон, потому что от врагов и от диких животных нужно защищаться. За спиной остался Миллер. Джейкоб отчего-то превратился в эгоиста, просто шёл впереди. Упорно и настойчиво. Вечно хмурился и вздыхал. Миллер заражался этим упрямством — и тоже шёл, стараясь не отставать. Шёл, пока на начали заплетаться ноги. Пока он чуть не упал. Тогда Джейкоб замедлился. Через время подошёл и закинул руку Миллера себе на плечи, помогая идти. Во рту было сухо, глотать было больно, а говорить совсем не хотелось. А Миллер казался уж больно лёгким.***
«А на восьмой день появились волки. Я бросил взгляд на Миллера и понял, что нам крышка. И я смирился. Но в смирении была… ясность. Я не просто смотрел на Миллера… я увидел в нём возможность. Я не хотел этого делать, но я был вынужден. Это было… испытание. Видишь ли, жертва Миллера не просто спасла мне жизнь в пустыне. Она привела меня сюда».
Джейкоб оборачивается, когда слышит вой за спиной. Чёрт-чёрт-чёрт. Его подгоняет этот вой, но Миллер уже едва плетётся, даже с помощью Джейкоба. Джейкоб старается идти быстрее, тащит Миллера за собой, насильно тащит, потому что просто не может его бросить здесь. Потому что не хочет сдохнуть. Осталось ещё немного. Они прошли больше половины. И сейчас опустить руки — это было просто глупо. Сид не мог сейчас сдаться. И через пару километров свалился на песок вместе с Миллером. Они часто дышат, Миллер кашляет из-за того, как сильно болит горло, как сильно оно пересохло. У него искусанные в кровь губы от нервов. Он закрывает глаза и Джейкоб боится, действительно боится, что Миллер их может больше не открыть. Джейкоб уже думает о том, как тащить этого придурка за собой — или на себе. Хотя бы как-то. Волков позади точно было несколько. Потому что эти твари одни редко ходят. Джейкоб горько усмехается, когда вспоминает «Любовь к жизни» Джека Лондона. Он был готов впиться в глотку любому и за себя, и за Миллера. Но волки были сильнее. Это не тот едва живой волк с книги. Это было безнадёжно. Джейкоб развалился на земле, рядом с Миллером, и тяжело вздохнул, чувствуя, как воздух обжигает горло. Снова послышался вой. — Да, наш парень нас никогда не подводил, — хрипло смеётся Джейкоб. Он тянется к руке Миллера и сжимает его ладонь — Миллер слабо сжимает в ответ. — У тебя остались пули? — Одна. Этого не хватит. — Хватит. — Миллер пытается встать. Джейкоб устало смотри на него и не двигается. Миллер подползает к нему ближе и склоняется к лицу Джейкоба. Сид воспринимает это как… прощание. Его сердце и без этого сильно колотится, но начинает биться чаще. — Джейкоб, — едва различимо шепчет Миллер в самые губы Сида, — убей меня. И касается своим лбом его.***
Джейкоб смотрит на пилота из того вертолёта, в котором был шериф, маршал и Помощник. Смотрит пристально и изучающе. — Стэйси Пратт, — говорит кто-то из эдемщиков. Пратт даже дернуться лишний раз боится. Ещё и напрягается под взглядом Джейкоба. Сид смотрит на него сверху вниз. И на секунду ему кажется, что чёртов Миллер решил воскреснуть. Потому что они с Праттом внешне почти одинаковы. Особенно в мелочах. Даже цвет глаз — это злит ещё больше — такой же. — В машину, — Джейкоб нервно передёргивает плечами, чтобы сбросить напряжение от воспоминаний, и уходит. Стэйси облегчённо вздыхает.