О полетах на метле, взрывающихся котлах и первой влюбленности

      Первое, о чем подумал Феликс, когда увидел нависшие над школой темные тучи, — это тренировка по квиддичу у Гриффиндора и Пуффендуя, которая прямо сейчас проходила на поле.       Эти две команды нередко тренировались вместе, создавая обстоятельства схожие с тем, что происходит на поле. Зная упрямых Гриффиндорцев, Феликс совершенно уверен, что те даже не подумают уходит с поля, если погода ухудшится.       Поэтому он быстро накинул на плечи мантию и поспешил на поле для квиддича. Как он и думал, обе команды не обращали внимания на то, что творится вокруг, озабоченные на данный момент лишь игрой.       Ли поднимает голову вверх и щурится, чтобы лучше рассмотреть тех, кто находился в воздухе. Там оказалась всего несколько человек из обеих команд, остальные же внимательно наблюдали за происходящим. Подойдя ближе, Феликс увидел на метле Хенджина, который ловко уворачивался от атак пуффендуйца Хан Джисона. Сердце Ли забеспокоилось. Он совсем позабыл, для чего пришел на поле, полностью очарованный старостой Гриффиндора. Между тем погода ухудшалась, поднялся ветер, небо все сильнее затягивалось темными тучами. Прозвучал первый раскат грома. Никто не обратил на это должного внимания. Хенджин продолжал уворачиваться от атак Джисона, иногда снисходительно улыбаясь его попыткам. В эти моменты сердце Ликса делало кульбит. Этот сосредоточенный взгляд, сильные руки, что держат древко метлы, юркий язык, что периодически проходился по сухим губам. Черт его побрал бы, все это сводило Феликса с ума.       И никто не успевает понять, что происходит, когда яркая вспышка света ослепляет всех, кто находился на поле. Слышится чей-то крик и Ли с ужасом понимает, чей это голос. Он пытается открыть глаза и это с трудом получается. Внезапно стало настолько темно, что было сложно различить силуэт товарищей в этой темноте. Ловким движением руки Ли зажигает небольшой огонек, что освещает пространство вокруг него и спешит в сторону, откуда он слышал голос.       — Хён, — зовёт он дрожащим голосом, еле сдерживая эмоции. Мальчишка чертовски напуган за старшего. — Хён…       — Феликс? — слышится со стороны, и Ли тут же спешит в сторону звука, наконец обнаруживая Хвана, который лежал на земле, держась за плечо и морщась.       — Хен! — Ли подбегает ближе, почти падая на колени рядом с Хенджином. Он осторожно осматривает его на наличие повреждений, а после просит показать плечо. Хван убирает руку и, когда Ликс дотрагивается до него, старший лишь тихо шипит от боли. — Нужно отнести тебя в больничное крыло, — продолжает тихо младший, оглядываясь вокруг.       — Сам дойду, — бросает Хван, кое-как поднимаясь. Было видно, что тот старался сдерживать свои эмоции, чтобы не показаться слабым перед младшим, но Феликс Хенджина слишком хорошо знал. Как и знал, что спорить с ним — себе дороже. Поэтому он лишь вздыхает и вынимает из кармана обезболивающее зелье, протягивая Джини. Тот пьет, не раздумывая. Не доверять Феликсу у него не было причин.       Да и Хван прекрасно знал, что Ли всегда носил пару зелий на тренировки команд, чтобы в случае чего оказать быструю помощь.       В больничном крыле никого. Команды разошлись, как только увидели, что Хвана сопровождает Феликс. Ни для кого не было секретом то, что Ликс потомственный целитель, да и хороший друг капитана. Поэтому оставлять Гриффиндорца на попечение младшего они не боялись, разойдясь все по своим гостиным. Нескольких ребят с Пуффендуя Феликс отправил проверить младшекурсников, чтобы убедиться, что все они находятся в пределах замка и не попадут в непогоду.       Усадив Хенджина на одну из кушеток, Ли замялся на мгновение, прежде чем попросить:       — Хён, я могу… Снять твою форму, пожалуйста?       Это было произнесено настолько тихо, что Хенджин засомневался, правильно ли он услышал. Но тем не менее позволил Ли расстегнуть и снять с себя рубашку. У того же руки дрожали. Нет, он не первый раз видит старосту Гриффиндора без верха, но это было впервые, когда они находились так… близко. Младший старался отгонять всякие навязчивые мысли, говоря себе помнить о том, что важнее сейчас плечо Хенджина. Достав палочку, Ли прошептал заклинание, делая небольшую диагностику. Благо, кроме слишком сильного ушиба, он ничего не обнаружил.       — Нужно будет смазать место ушиба мазью, — тихо произносит Ли, не поднимая глаз на старшего, лишь продолжая свое дело. У него ноги тряслись от осознания того, что ему сейчас придётся прикасаться к Хенджину. Судорожно выдохнув, Феликс открывает мазь, зачерпывая совсем немного, и начинает осторожно втирать на место ушиба. Хенджин морщится, шипит, но ничего не говорит, послушно терпя.        — Все нормально? — Хван замечает чужие трясущиеся руки и красные щеки. — Ты замёрз?       — Да, замерз, — бросает Ликс, не зная, как ещё отвертеться. Он быстро заканчивает с мазью и протягивает Хвану зелье. — Выпей это через пол часа и можешь отдохнуть… Думаю, будет лучше, если ты до вечера останешься тут.       Вся речь Феликса такая же неловкая, как и он сам, что было заметно невооружённым глазом всем. Всем, только не Хенджину.       Ли кажется, что он должен ещё что-то сказать, но лишь качает головой и улыбается старшему, после чего быстро выходит из больничного крыла, оставляя растерянного Хенджина со склянкой зелья в руках.       В дверях он пересекается с Цзы, что хмуро смотрит на младшего, прежде чем проскользнуть в больничное крыло. В голове сразу складывается картина того, как девушка заботливо поглаживает Хенджина по руке, а тот мягко улыбается в ответ. Мотнув головой, Ли отгоняет непрошенные мысли, от которых ком подступал к горлу, и спешит обратно в гостиную.       — Чего раскис? — спрашивает Хан Джисон, когда Феликс заваливается на диван в гостиной, упав головой на колени Чонина, который к такому уже привык. — Из-за Хвана, что ли?       — Почему сразу Хван, — бурчит Ли, кинув мрачный взгляд на Хана, но тот ни разу не испугался, лишь ухмыльнулся в ответ.       — Ну как же, все мы видели, как ты увел его в больничное крыло, а я как раз минут десять назад столкнулся с Цзы, которая спешила к нему, — жмёт плечами. Феликс вздохнул. Вся школа знала о его чувствах к старосте Гриффиндора, даже учителя, кажется, догадывались. — Да забил бы на него уже, вон к тебе слизеринский король подкатывает, а ты носом воротишь, — подтрунивает над младшим Хан. Феликс только глаза закатывает.       — Мне не нравится Хосок в этом плане, — отвечает Ли, отрешённо глядя в потолок, который ещё на первом курсе был разрисован им же под космос.       — Зачем тогда согласился пойти с ним на бал? — не понимает старший, закидывая в рот конфету и тут же морщась.       — Мне стоило отказаться? — хмыкает Ликс. — Он прекрасно знает, что я не могу ответить на его чувства.       — Бедный парень, — качает головой Чонин, который слушал краем уха, больше внимания отдавая пламени, пляшущем в камине.       — Чувства — это не то, чем я могу управлять. К сожалению, — вздыхает Ли.       Он снова задумчиво уставился в потолок, пытаясь проанализировать свои эмоции по отношению к одному и другому парню. Хенджина он любил точно и бесспорно. Но что испытывал к Хосоку? Влюбленность? Симпатию? Скорее, ничего из этого. Хосок был хорошим другом и товарищем, но никогда не привлекал Феликса в том самом плане, из-за чего юноша иногда чувствовал себя виноватым. Но чувства не меняются по щелчку пальцев, а любовь, что с годами лишь крепчала, не хочет уходить из юного сердца.       Оставалось лишь ждать и надеяться, что после выпуска старосты из Хогвартса Феликс забудет о нем, и больше не будет так больно.