О полетах на метле, взрывающихся котлах и первой влюбленности

      Чем ближе был Хэллоуин, тем больше суетились ученики Хогвартса. Девушки и юноши были озабочены тем, чтобы выглядеть лучшими на этом мероприятии, хотя бы в глазах своей пары.       Лишь Феликс и Чженань наблюдали за всем этим с усмешкой и неким равнодушием. Для Ли это не первый и не последний бал, как и для Чжоу.       С Хосоком пуффендуец встречался лишь на уроках танцев и в большом зале. Несмотря на огромное желание слизеринца проводить с Ли больше времени, он не пытался давить или настаивать. И за это Феликс был ему благодарен.       Он часто думал о том, что они в одной лодке. Оба влюблены и оба не взаимно. Такие мысли заставляли горько усмехаться. Если бы только он мог ответить на чувства Хосока.       В день бала он не чувствовал никакого трепета, когда старший встречал его у гостиной Пуффендуя, галантно поцеловав ладошку юноши. Не испытывал ничего и тогда, когда оба зашли в большой зал, сопровождаемые восхищенными вздохами. Матушка прислала Феликсу семейную мантию, обшитую золотыми нитями и рубинами. Волосы его были аккуратно уложены, а некоторые пряди переливались золотистым блеском. Веснушки в этот раз он решил не скрывать, являя свою природную особенность во всей красе. Он был похож на солнце, что сошло на землю в человеческом образе.       В это же время Хосок был в синей мантии, обшитой серебром и сапфирами. Не в цвет факультета, но под стать фамильному гербу семейства Шин.       Они были как огонь и вода, что иронично, ведь обе стихии относятся к самому Феликсу.       Заиграла музыка и пары выстроились для первого танца, как учил их профессор О. Феликс мягко улыбнулся Хосоку и уложил ладошку в его широкую руку.       — Директор неплохо постарался, — говорит тихо слизеринец, мельком оглядывая зал. Ли с ним согласен, зал и правда был украшен на ура. Но юношу это почти не волновало.       Пробежавшись взглядом по залу, Феликс наконец заметил его.       Хван Хенджин танцевал в паре со своей девушкой, ярко улыбаясь. На плечах его была красная мантия, воротник которой был скромно украшен кроваво красными камнями. Ли запинается на мгновение от чужой красоты. Заклинанием или же зельем, Хван отрастил волосы до плеч, осторожно собрав часть их на затылке. Некоторые пряди обрамляли прекрасное лицо старосты Гриффиндора.       Их взгляды встретились, и Ли поспешил вернуть свое внимание Хосоку.       — Он красив, не правда ли? — внезапно спрашивает старший, кинув взгляд на Хенджина, который смотрел в их сторону.       — О ком ты? — Феликс не понимает или делает вид, но о Хване ему говорить сейчас не хотелось.       — Староста грифов, — усмехается старший, повернувшись к Ли. Юноша жмёт плечами, мол, да, красивый и что с того. — Я же знаю, что ты сейчас хотел бы быть на месте Цзы.       Феликс тяжело вздыхает и отводит взгляд.       — От этого ничего не изменится, хен, — Хосок отчетливо слышна боль в чужом голосе. Ему и самому больно, сколько не за свою влюбленность, а что человек, который дорог ему, страдает.       — Феликс, — мягко произносит он, осторожно дотронувшись до чужого подбородка и заставив посмотреть на себя. Когда Ли поднимает глаза, полные слез, старший чувствует, как сжимается его сердце от щемящей нежности к этому солнцу перед ним, — ты будешь счастлив, правда. Я тебе обещаю. Веришь?       Ли улыбается сквозь наступившие слезы и коротко кивает, а после и вовсе утыкается носом в чужое крепкое плечо.       Феликсу жаль, что он не может получить Хосока. Ему жаль, что он ничего не может поделать со своими чувствами к чертовому Хван Хенджину, который одним взглядом украл его сердце и больше никогда не вернёт.

***

      Феликс просыпается от лучей солнца, что бьют в окно. Юноша поднимается, потирая глаза и пытаясь вспомнить события прошедшей ночи. Он помнит, как танцевал с Хосоком, как смеялся с его шуток и как больше ни разу за вечер не посмотрел в сторону Хенджина.       «Достижение», — хмыкает он мысленно, поднимаясь с кровати. Чонин сладко посапывал где-то на полу в окружении одеял и подушек. Феликс усмехнулся, ведь знал, что Ян вернулся только под утро, все время до этого проведя с Бан Чаном в выручай комнате.       Чем они там занимались Ли знать не хотел совершенно.       Умывшись и переодевшись в повседневную одежду, юноша бредёт в большой зал, чтобы позавтракать. На полпути его перехватывает Чженань, молча идя рядом с другом. Сегодня Чжоу выглядел особенно грозно, стреляя молнии в каждого, кого они встречали на пути.       Вместе с Феликсом он садится за стол Пуффендуя, к чему все привыкли, в принципе. Не выдержав, Ли закатывает глаза и спрашивает у слизеринца, почему он готов убить взглядом каждого встречного.       — Выглядишь так, будто родители опять тебе женишка нашли, — хмыкает Ли в шутку. Но после очередного хмурого взгляда понимает, что оказался прав. — Что, снова?       — Да, — мрачно отвечает Чженань. — И на этот раз все серьезно. У меня помолвка через неделю.       — Что? — выпадает от таких новостей пуффендуец. — Какого черта… Кто он вообще?!       Чжоу усмехается, но усмешка эта была скорее горькой, чем злобной.       — Они ходят отдать меня замуж, — он запинается, — за Кан Даниэля.