I
За два дня до битвы
Многочисленная армия возвышала над шлемами флаги с гербом — золотой лев на алом поле, — а возглавлял процессию никто иной, как Джейме Ланнистер. Бран, ещё час назад разглядев львиный герб издалека, не без удовлетворения понял, что человеческие силы только что возросли на десять тысяч пеших солдат и на пять — конных. Въехав в лагерь северян, расположенный в десяти лигах от Винтерфелла, Джейме спешился на глазах у изумлённого Тириона. Карлик не мог поверить в то, что брат жив. Не проронив ни слова, Тирион отбросил всю свою замкнутость и бросился навстречу к Джейме. Тот привстал на одно колено, и львы обнялись. Золотая рука так и норовила спасть с плеча Тириона, но другая рука крепко обхватывала его небольшую спину. По бородатой щеке Маленького Льва прошла редкая слеза. Объятия ещё нескоро разомкнулись, и братья пошли бродить по лагерю, обходя палатки и перешёптывающихся (от неожиданного появления когда-то враждебных сил) северян. — Значит, ты снова побывал в Винтерфелле, Тирион? — Да. А ты, значит, снова туда направляешься? — Ну, сначала я направлялся в Утёс Кастерли, но на полпути захотел помёрзнуть. И вот я здесь. Оба широко улыбнулись друг другу. Затем Джейме обратил внимание на знак десницы. — Каково это — служить драконьей девице? — Я бы сказал, неплохо, если не учитывать, что ты рискуешь оказаться сожжённым за малейшую провинность. Обдумывая слова Тириона, Джейме вдруг помрачнел, и Бес моментально его понял. Совсем недавно он постоянно думал о разрушении Красного Замка. — Я скучаю по ней, — осторожно сказал Тирион, — какой бы она ни была. — Я и не переставал скучать. Несмотря на то, что я в первые минуты после прибытия в столицу почувствовал облегчение, оно скоро сменилось тоской. Ты и так всё знаешь лучше всех, Тирион. — Знаю. Несмотря на мой статус десницы, мне сложно до конца простить Дейенерис, и я до сих пор опустошён внутри. Тирион достал из-за пояса мехи с вином. Сделал обильный глоток, морщась, и протянул брату. Почему бы и нет, подумал Джейме, и кисловатое пойло, смочив сухие губы, обожгло гортань. Джейме поперхнулся и, отвернувшись, чуть высунул язык. — О, Семеро, как ты вообще пьёшь эту южную бурду?! — неподдельно возмутился Джейме. Пустая ёмкость тут же упала под ноги. — На драконьем корабле не было другого вина, — хмыкнул Тирион. — Впрочем, запасов еды тоже не хватало: всем приходилось есть впроголодь, чтобы хватало на всю армию. Конечно, рыбная ловля иногда выручала, однако Безупречные не умели готовить, а дотракийцы считали себя слишком гордыми, чтобы потрошить рыбу. Знаешь, иногда я жалел, что не плыл на корабле с железнорождёнными: те хоть знали толк в морских созданиях. Да, вино во время плавания приедалось, но ненадолго приглушало чувство голода. — Послушать тебя, так ты всё время пьянствовал, — по-братски съязвил Джейме. — Ну почему? Иногда мне удавалось перебиваться моллюсками. Тирион взял брата за руку, приблизившись почти вплотную. — Послушай, я знаю, каково потерять близкого человека. Знаю, что боль в первое время ничем не унять, что никакие слова не смогут дать нужное утешение. — Тирион взял брата за левую руку в перчатке. — Но я рядом с тобой, и уж теперь мы с тобой не расстанемся. — Знаю. — Улыбнувшись, Джейме снова присел на правое колено и положил руку на плечо Тириона. — Ведь наследникам Утёса Кастерли желательно не разлучаться. Тирион замер на секунду: он так давно мечтал услышать эти слова от отца. Словно в подтверждение, Джейме продолжил: — После победы над, — он слегка понизил голос, — северными тварями я вернусь домой. Я думал над тем, чтобы сделать тебя своим наследником. — Если, конечно, — говорил Тирион, с трудом переводя дух, — Дейенерис найдёт себе десницу к тому времени. Внезапно Джейме, хитро улыбаясь, приблизил губы к уху Тириона и сказал ещё тише: — Не найдёт: я убью её. За сестру. Бес опешил, не зная, как отреагировать, что сказать. В глазах Джейме читалась твёрдая уверенность. — Ты же не думал, что я вернулся на Север только для того, чтобы надрать мертвецам зад? — В его голосе прозвучала самонадеянность. — Насколько я понимаю, Таргариен также отправилась в Винтерфелл. Там она и встретится с Безумным королём. А Серсея, каким бы ненадёжным человеком ни была, всё ещё — наша сестра. — Ты мстишь за сестру или за любовницу? Тирион от таких откровений невольно перешёл на колкости. Тем не менее, он понимал брата лучше всех на этом несчастном континенте. Лицо Джейме тут же изменилось: помрачнело, стало задумчивым. В глазах скользнула печаль. Он снова потрепал брата по плечу и, будто бы беззаботно, заявил: — Это в прошлом. Как и это. Джейме протянул руку к груди Тириона и легко снял знак десницы. Сжал его в кулаке со всей силы. — Теперь он тебе не понадобится. Легко потянув руку в сторону, Джейме разжал пальцы. Маленький круг с кистью посередине с тихим звоном шлёпнулся о твёрдую землю. Бес тупым взглядом проследил за падением знака в воздухе; смотрел, как он касается земли и переворачивается. Затем перевёл глаза на Джейме: тот удивлённо смотрел куда-то в сторону, и Тирион проследил за его взглядом. За ними величественно стояла Санса Старк, облачённая в серые волчьи меха. Ни удивления, ни ненависти, ни безразличия в её глазах — лишь настороженность с нотками презрения. Джейме хорошо знал это выражение лица, взгляд сверху вниз. Разве что Серсея никогда не носила волчьих шуб. — Какими судьбами, Цареубийца? И она никогда не называла так Джейме, по крайней мере — в лицо. Джейме выпрямился и, в последний раз потрепав брата по плечу («Рад тебя видеть, братишка»), зашагал к Сансе. Он не видел, как Тирион нагнулся, чтобы поднять знак десницы. Маленькие побелевшие пальцы крепко сжали его. — Миледи, — склонил голову Джейме, даже во враждебном лагере не забывая о простых манерах. — Я направляюсь в Винтерфелл на (он вынул сложенное письмо Бриенны из поясной сумки) «большую битву» по просьбе одного моего хорошего друга. Лев протянул послание Волчице, и та лениво, но не без интереса раскрыла пергамент. С минуту зрачки пробегали по нему, изучая. Затем глаза поднялись на Джейме, и губы Сансы тронула приветливо-едкая улыбка. Или её подобие. — Леди Тарт рассказывала, что моя мать поручила ей доставить вас в Королевскую Гавань, — сказала она, протягивая пергамент обратно, — но не упоминала о ваших с ней дружеских отношениях. — Полагаю, Бриенна достаточно тактична, чтобы оставить некоторые обстоятельства, так сказать, приватными. Она здесь? Санса приподняла бровь, улыбка из едкой стала чуть менее ядовитой. Вопрос остался без ответа. Лев и Волчица шли нога в ногу, обходя лагерь. — Думаю, вы понимаете, что, будь вы одним из организаторов Красной свадьбы, я немедля распорядилась бы казнить вас. — Безусловно, миледи. Боюсь, вы уже не сможете отомстить: мой отец и Фреи давно не с нами, — парировал Джейме. Его и ужасала, и привлекала схожесть Сансы с Серсеей. Одна из сближающих их черт — непредсказуемость. Он испытал её в следующую же секунду, когда Санса толкнула Джейме в сторону и, схватив горло мёртвой хваткой, прижала к деревянному столбу, к которому северяне привязывали коней на время привала. От внезапного удара лошади одновременно взволнованно заржали, одна из них встала на дыбы. Всё ещё наваливаясь на Джейме всем телом, Санса молниеносно вынула кинжал из-под мехов и прислонила к горлу Ланнистера. Зрачки расширились, дыхание участилось. — Ах да, я чуть не забыла одну незначительную деталь, — прошипела Санса почти у самого лица Джейме, — вы сбросили моего брата Брана со стены и сделали калекой. Поэтому я имею полное право убить вас здесь и сейчас, оставив пожизненное украшение вдоль горла. Санса обнажила зубы, оскалив клыки как волк. Что бы сделал предыдущий Джейме, оказавшись в такой щекотливой ситуации? Наверняка бы схохмил. Ныне же Джейме, более серьёзный и повзрослевший, решил самую малость не изменять себе. — Что ж, вы забыли (лёгкое лезвие едва тронуло кадык), а я никогда не забывал. — Вы не в том положении, чтобы дерзить мне! — Понимаю. Но есть два нюанса. — Джейме старался говорить как можно более убедительно. — Я и так иду на возможную смерть добровольно. Зачем вам марать руки, если мёртвые могут всё сделать за вас? Что до вашего брата, поверьте — мне действительно очень жаль. — Неужели? — притворно удивилась Старк. — Почему бы вам не сказать ему о своих сожалениях лично? Джейме перестал дышать и обдумал предложение, от которого сложно отказаться. — Он здесь? — Разумеется, — произнесла Санса. — Прошу за мной, Ланнистер. Тон её стал нарочито-снисходительным и чуть более вежливым. Ловким движением убрав серебристую сталь за пояс, он отстранилась от Джейме и по-королевски зашагала вглубь лагеря. Мужчина, отряхнув плащ, немедля пошёл следом. Санса раскрыла полы палатки, пропуская Джейме, и он смело шагнул в полутёмное пространство. Отблеск дневного света ещё мгновение проникал внутрь, пока Старк входила за ним. Посередине располагался стол, на котором горели три наполовину истлевшие свечи. У торца сидела Мира Рид, бросившая на гостя изучающий взгляд, а по ширине стола — Бран. Первое, что испытал Джейме, разглядывая фигуру юноши, — волнение. Каждая частица его души была взволнована; в глазах читался страх, смешанный со стыдом. Ланнистер медленно прошёл вперёд; казалось, в палатке стояла такая тишина, что каждый его шаг отдавался эхом. Сердце интенсивно застучало, каждый его удар отдавался во всей груди, будто оно было готово выпрыгнуть из неё. Джейме тихонько сглотнул, затем выдохнул и начал: — Брандон, я… — Я прошу прощения за поведение своей сестры, — прервал его исповедь в самом зачатке Бран. — Семья это самое важное для неё, и после всего пережитого она оберегает её как может. Всё ради любви, вы же понимаете. Джейме почувствовал, как из горла хочет вырваться нервный смешок, но он сдержал его и быстро кивнул. Бран перевёл взгляд на сидевшую сбоку девушку. — Это — Мира Рид. Рискуя жизнью, она и её брат помогли мне вернуться домой. Мира, это — сир Джейме Ланнистер. Он сделал меня тем, кто я есть. Оба представленных молча кивнули друг другу, прекрасно осознавая неловкость ситуации. — Оставьте, пожалуйста, нас одних. Нам с сиром Джейме есть что обсудить. Поднявшись, Мира взяла руку Брана в свои ладони и приобняла за плечи. Затем она посторонилась, пропуская Сансу. Та, сев на корточки, тоже взяла руки Брана в свои и тихо спросила с осторожностью: — Ты уверен, братик? Тон голоса был совсем не таким, какой она выказывала ранее. Он стал мягче, заботливее; взгляд, насколько Джейме успел заметить, тоже преобразился — из язвенного в сочувствующий. — Не волнуйся, — спокойно сказал Бран. — Во второй раз калекой меня уже не сделать. Санса горько рассмеялась, опустив глаза. Джейме ощутил, как в душе зияет чернота. Потом Волчица вновь посмотрела Брану в глаза, крепко обняла и поцеловала в щёку. «Похоже, я сделал скоропалительные выводы», — вынужденно признал Джейме, наблюдая за ними. Со своими Санса была собой, с чужими — Серсеей. Наконец, Волчица выпрямилась, обогнула стол и, пройдя мимо Джейме, распахнула меха так, чтобы он увидел кинжал на поясе. Во взгляде читалось предостережение. Вздохнув, он кивнул, и Санса запахнулась, а затем вместе с Мирой покинула шатёр. — Тебе повезло с сестрой, — отметил Джейме с горькой иронией. — Не советую её злить: ты уже понял, на что она способна. Несколько расслабившись, Джейме тихо рассмеялся. Бран ответил на подобную реакцию предостережением: — Моя вторая сестра — первоклассный ассасин. На этот раз от ухмылки на лице Однорукого Льва не осталось и следа. Джейме кашлянул. — Брандон, мне жаль, что я так поступил с тобой, — искренне сказал он. — Тогда это был не ты; если бы ты сейчас был тем же, ты не говорил бы мне этого. — Все меняются. И ты тоже, я чувствую, в тебе что-то странное. — Меняются люди, но я — не человек. — Кто же ты? — изумлённо поинтересовался Джейме. — Тот, кто позвал тебя сюда. Письмо Бриенны ещё у тебя? Ланнистер сразу вспомнил кружащего над опустошённой столичной площадью ворона. — Это был ты… — Да. Я просил её написать это письмо. — Но… как ты это делаешь? Проникаешь в мысли… — Это сложно объяснить. Куда важнее то, что ты и твои солдаты здесь. — Да, — горько усмехнулся Джейме, — хотя предпочёл бы оказаться сейчас дома, в тёплой постели. — Ты бы поужинал? Джейме вспомнил отца, вручившего ему меч. Только сейчас он понял, каким был дураком, что не отправился в Утёс вместе с Тирионом. «Калека без семьи должен рассчитывать на любую помощь». — Да, было бы неплохо. Мы привезли северянам провизию. Я обратил внимание, что в лагере старики, женщины и дети; им нужны силы. Вы идёте к Королевскому тракту? Прошло немного времени прежде, чем Бран кивнул. — Когда мёртвые доберутся до Винтерфелла? — Через два дня. Подумав, Джейме иронично подвёл итог: — Значит, у нас масса времени. Бран промолчал, опустив голову. — Бриенна осталась в Винтерфелле? — с настороженностью поинтересовался Джейме. Бран поднял голову и вперил взгляд прямо в глаза Джейме. Затянувшееся молчание юноши каждый раз его нервировало. — Она не могла там не остаться, как и любой рыцарь на её месте. «Эх, Бриенна. Я не могу допустить, чтобы ты погибла! После убийства Серсеи — ни за что!» — Брандон… — Если тебе станет от этого легче, я давно тебя простил. Не я один понёс потери. Последовала долгая пауза — Джейме снова думал о Серсее. — Мне больно, — сказал он, опустив глаза, — я будто бы мёртв внутри, вместе с сестрой. — Ты сбросил меня вниз ради любви, ты убивал ради любви, возвращался домой ради любви. Теперь любви нет, и тебе придётся научиться жить с этим. — Но как?! — возмутился Джейме. Внутри него всё негодовало, он был вне себя. Загадочность Брана начала его раздражать. — Научись быть человеком, а не рыцарем. — Я не понимаю, о чём ты, юнец! Джейме был на грани, готовый сорваться. Безрассудно позабыв об угрозах Сансы, он в бессилии опустился на столешницу (культя в который раз заныла под грузом золотой руки) и зло воззрился на Брана. Глаза горели от отчаяния, дыхание волнами исходило изо рта. Огоньки свеч всколыхнулись, одна из них окончательно погасла. — Может, ты и прав, Бран. Я — Цареубийца, а не рыцарь. И у меня есть веские основания отомстить за любимого человека. — Какая злая ирония. — О чём ты? — непонимающе спросил Однорукий Лев. — Не Дейенерис погубила твою сестру, а я. В течение последнего часа Джейме с ужасом узнавал новые подробности штурма Красного замка. Вышел он из шатра опустошённым, мертвее Белого Ходока. Дневной свет померк для него. Ближе к вечеру южане раздали еду северянам и поужинали, а с рассветом направились в Винтерфелл. Белый конь Джейме Ланнистера, как всегда, скакал во главе процессии. Мысленно Джейме до сих пор был в Королевской Гавани, не чувствовал холода и часто не видел перед собой дороги, покрытой серым снегом.II
Битва за Винтерфелл
Джейме был одним из первых, кто увидел полыхающее над Винтерфеллом бело-синее пламя, и его сердце сковал ужас. Эти твари заполучили ещё и дракона, понял он. Пока его люди прорывались через Южные ворота сквозь толпы мертвых на главный двор, он, стоя у кузницы, заворожённо смотрел на двух драконов, танцующих в оранжево-голубом пламени. В какой-то момент Джейме вынужденно направил лошадь вслед за своими солдатами, на главный двор: мёртвый дракон, сражённый каким-то чудом, падал вниз. Как только за спиной раздался грохот, Однорукий Лев пришпорил коня у Библиотечной башни. На центральной площади развернулись боевые действия, но Ланнистера больше беспокоило происходящее в южной части крепости, где пал дракон. «Седьмое пекло, я будто бы ослеп! Ничего не вижу». Вскоре зрение адаптировалось, и Джейме показалось, что у мёртвого дракона сражаются две фигуры. Кто именно — он не разглядел, но чутьё подсказало ему: нужно идти туда! Коснувшись увесистой рукояти у пояса, рыцарь проверил свой меч в ножнах — покоится там, где и должно. Ему необходимо выполнить вполне конкретную задачу. Несмотря на откровения Брана, Джейме и не думал оставить идею отмщения Дейенерис за гибель Серсеи. Кроме этого, его сознание с трудом вмещало мысли о необычных способностях юноши; ничего из этого до сих пор просто не укладывалось в голове. Джейме был принципиальным человеком, действующим согласно своим решениям. Что до Брана, со стороны казалось, будто бы он выгораживает Матерь Драконов, но с какой целью — для него было тайной. Бриенна там… — внезапно услышал Джейме голос Брана, он звучал намного слабее с момента их последней встречи, — её и Подрика оттесняют к стенам главного замка. — Не мешай мне! — закричал Джейме, зачем-то задрав голову в темноту. Она может умереть… — с трудом сказал Ворон, будто на последнем издыхании. Однорукий Лев колебался. Ему хотелось лично разобраться с Драконьей Королевой, но Бриенна… Он вспомнил тот миг, когда захотел вернуться за ней в медвежий загон, и его душу переполнили знакомые чувства. Джейме в который раз вынужден выбирать между двумя женщинами: храброй и опасной. Конь уже с минуту топтал копытами грязный снег. — Вот же седьмое пекло! Смотри, не провались туда, пока я не вернусь! Но-о! Лошадь мигом развернулась и поскакала во весь опор, рассекая площадь. Несмотря на то, что опытный всадник пытался миновать живых и мёртвых, несколько вихтов вынудили его вооружиться. Кто-то бросался под копыта; вторые хватали коня за белую гриву и оттягивали её, заставляя того ржать от боли; третьи прыгали на зад, хватаясь за хвост. Четвёртые впивали когти в круп; пятые прыгали взволнованному зверю на шею. Тревожный бег лошади и единственная рука, сжимающая золотую с рубином рукоять — вот и всё, чем располагал Джейме против безумно ревущих тварей. Он был уже близко к Бриенне, когда услышал её отчаянный крик: — ПОДРИК! НЕТ! Лошадь заставила мертвецов расступиться, и Джейме увидел распластанное в середине круга тело юноши и Тартскую Деву, остервенело рубящую врага валирийским мечом. Джейме успел заметить, насколько смертоносно это оружие: Иной, сражённый им, рассыпался на мелкие части. Направив коня прямо к ней, мужчина закричал: — Бриенна, сюда! С ловкостью воина она обернулась, отсекла череп очередному упырю и подбежала с несвойственной ей прыткостью. — Сир Джейме! Подрик мёртв… мы должны забрать его! — Ему уже ничем не помочь! Залезай, живо! — Я его одного не оставлю! — Стой! Но было поздно: Бриенна побежала к трупу, по пути раскрошив двух мертвецов. «Ненормальная!» — Выбросьте свой меч, против них он бесполезен! — Её грубый голос тонул во всеобщем рёве. Что нужно сделать, приходилось уяснять на ходу. Бриенна схватила меч из размякших пальцев оруженосца и кинула его Джейме. Схватив стальную рукоять, он тут же осознал, что оружие необычайно лёгкое. Но как следует разглядеть прозрачное лезвие Джейме не успел: пришлось пустить его в действие. Справа к нему подпрыгнул вихт, и лошадь взревела. Джейме, реагируя, вонзил лезвие в пустую грудную клетку. Чёрный скелет взревел от боли, затем его голубые зрачки потухли; наконец, он упал на снег костяным дождём. — Ого! — ошалел Джейме, любуясь длинным мечом. — Никогда подобного не видел. Нужно взять на вооружение. Тут же он почувствовал, как что-то тяжёлое легло за спиной. Задние ноги коня чуть вздрогнули под лишним весом. — Видите стену огня? Скачите туда, — торопливо распорядилась Бриенна. Выхватив меч, доставшийся Джейме от отца, она отбросила его куда-то в темноту, чтобы Однорукий Лев смог вложить клинок в ножны. — Во имя Старых и Новых Богов, сожгите Подрика! Я буду за вами! Но-о! Почувствовав увесистый шлепок сзади, лошадь заторопилась к огненной стене, одеялом обволакивающей западную часть крепости. Джейме не успел даже возразить, как уже скакал во весь опор. Обильный снегопад, силуэты величественных солдат и скорченных мертвецов, всепожирающий огонь — всё смешалось в этом ужасающем буране. Приближаться слишком близко к огню было рискованно: испугавшись, лошадь могла встать на дыбы слишком высоко, и скинуть Джейме. Выскочив из седла, Ланнистер взвалил на плечо тело Подрика; затем бросил юношу в снег и изо всех сил скатил его в пламя. — Всё, приятель, — выдохнул Джейме, — теперь ты в безопасности. Он отвернулся, не в силах смотреть, как тело Подрика пожирает огонь, и скорым шагом направился к коню. Запустил пальцы в густую тёмно-бурую гриву и погладил. Лёгкая улыбка пробежала по лицу Джейме, а конь, удовлетворённо фыркнув, поднял нос кверху. — Ты хороший и смелый мальчик, молодец! — А-А-А-А-А-А!!! Ланнистер обернулся на крик. Глаза постепенно привыкали к темноте, и в отсвете пламени за спиной он разглядел Бриенну, яростно бьющуюся с мертвыми. Меч, хоть и был сокрушающим, но не сумел спасти от упырей, навалившихся на неё всей толпой. Она истошно кричала от ужаса; меч со звоном выпал из рук, и она попыталась отбиться от них. Всё случилось за несколько мгновений. Перед Джейме моментально возникла картина. Серсея сидела на Железном троне, в эпицентре дикого огня. В глазах отчётливо читался страх, но она держалась, как настоящая королева, готовая умереть. Она поднесла маленькую склянку ко рту. Джейме инстинктивно сделал шаг и вытянул руку, пытаясь остановить сестру, но было уже поздно. Яд был выпит до капли, по щеке Серсеи бежит слеза, а за её спиной мечи в неумолимой зелени плавятся со скрежетом, отдающим дикой болью в ушах. Джейме уже не раз мучился этими видениями в своих снах, но сегодня Серсея впервые посмотрела на него и, горько улыбнувшись, не спеша покачала головой. Прощай, мой любимый рыцарь… — ясно услышал Джейме (или жаждал услышать?) перед тем, как её недосягаемая фигура в строгом чёрном одеянии окончательно утонула в огне. Джейме очнулся на площади, до его слуха вновь доносились отчаянные крики Бриенны Тарт. Следующую минуту он помнил смутно. С трудом вытащив меч из ножен, Однорукий Лев твёрдыми шагами направился к Бриенне. С криком, почти вопя, он рубил вихтов, помогая Тартской Деве освободиться из их цепких пут. Как только Бриенне стало легче двигаться, она мощным кулаком снесла череп мертвецу, вцепившемуся в её торс, и рукоять меча вернулась в её ладонь. Как только она впилась в неё пальцами, по ним прошло тепло. Джейме помог Бриенне вскочить на ноги, и они встали плечом к плечу. Прошла ещё минута яростной бойни, и все вихты, окружившие их, превратились в груду чёрных полусгнивших костей. Оглядев площадь, союзники повернулись друг к другу. Измотанные, дышавшие с огромным трудом, с ломотой в костях, с затуманенным сознанием — они всё же улыбались, а их глаза неподдельно светились. Бриенна на эмоциях подала Джейме правую руку с широкой ладонью, но быстро осознала свою оплошность и вытянула левую. — Благодарю вас, сир Джейме! Я никогда не сомневалась в вашей отваге. Вы очень храбрый человек. В голове Джейме словно затоптали тысячи ног, отдаваясь в ушах. «Научись быть человеком, а не рыцарем. Так ведь сказал Бран?» Как ни в чём не бывало, он обнял её, и опешившей Бриенне ничего не оставалось, как положить протянутую руку на спину под плащом. Сперва он думал предложить Бриенне сию же минуту убраться подальше от Винтерфелла. Но когда она бесстрашно билась у Ланнистера на глазах; когда бросилась за Подриком, он поймал себя на мысли: у него не хватит духу смалодушничать. Тем более, после признания его храбрости. — Бриенна, у меня есть одно важное дело, я вынужден вас покинуть. Надеюсь, мы сумеем пережить эту ночь. Не успела она ответить, как он уже целовал её, крепко и отчаянно. Всё случилось настолько неожиданно, что Бриенна опешила, но вскоре её руки мягко обняли спину Джейме. Вокруг продолжала бушевать бойня, но перед тем, как выполнить ответственную задачу, Однорукому Льву захотелось ненадолго забыться. Разъединив объятия, Джейме посмотрел в перепуганно-счастливое лицо Бриенны. Снежинки, падая на её бледные щёки, тут же таяли. Постаравшись запомнить выражение её лица, мужчина, наконец, вернулся к коню. В седле он снова вооружился мечом («Хороший мальчик. Вперёд!») и поспешил в южную часть замка. Бриенна так и осталась стоять на месте, поражённая дерзостью Джейме. Она неотрывно смотрела ему вслед, а её пальцы были легонько прижаты к губам. В эту минуту она забыла и о Петире Бейлише, который куда-то запропастился, хотя Санса, уходя, наказала ей проследить за тем, чтобы он под страхом смерти вышел на битву. К его безумной радости, Дейенерис Бурерождённая по-прежнему оставалась на площади, сражаясь с кем-то на мечах один на один. Но как только конь подошёл ближе, Джейме отчётливо увидел что глаза Матери Драконов теперь стали ядовито-синими. В первые секунды Однорукий Лев ощутил, как ужас накатывает на него и пропитывает все внутренности. «Она тоже с ними?» Да, он узнал эти глаза, вспомнив вороньи видения. Что ж, тем лучше. Ужас сменился приливом решительности и смелости. Теперь он окончательно уверился в своей задаче. «Я не позволю королеве мёртвых править Семью Королевствами! Будь храбрым человеком! С этим смертоносным мечом у тебя всё получится!» — ВПЕРЁД! — заорал Джейме лошади. Зверь, явно встревоженный, неуверенно потоптался на месте, но под вожжами был вынужден двинуться на Королеву Ночи со всей прытью. Джейме твёрдо держал левую руку с вытянутым мечом. Зрачки вперились в одну точку (Дени стояла к нему спиной, занятая противником); снег на ветру почти мешал обзору, обжигая лицо. Джейме обуяла слепая ярость. Он вспомнил, как убивал Эйриса в его предсмертной агонии, вспомнил его испуганное, опустошённое выражение лица… Направляемая вожжами, лошадь чуть свернула вправо. Прозрачное лезвие немного опустилось вниз; Иная, наконец, обернулась на спешный топот копыт. ЛЯЗГ! Тяжёлый затяжной крик, похожий на бурю, раздался эхом по всем окрестностям. Оружие (наконец-то!) выполнило свою задачу и намертво застряло в ключице. Джейме пришлось выпустить рукоять и проскочить мимо. Позади него Дейенерис, выронив меч, упала на колени. Конь Джейме, пересекая площадь, проскочил мимо кого-то, но Лев, воодушевлённый, не разглядел этого человека; не сразу Джейме понял и то, что Дрогон выдохнул достаточно высокую стену пламени перед ним. Лошадь тревожно заржала, пытаясь затормозить, но было поздно. Половина туловища оказалась в огне, конь задёргался от боли. Всадник выпал из седла — прямо в огонь! Жар, слепота, ожоги по всей поверхности лица. Джейме казалось, что он падал во тьму целую вечность. Как только Однорукий Лев понял, что стукнулся о землю, он начал как можно чаще ворошить лицо снегом — так интенсивно, как только мог (насколько это вообще возможно было сделать с одной рукой). Панически вопя от боли, он вплотную прижимал лицо к мёрзлой, припорошенной снегом земле. Коже стало чуть легче, но шок был ещё слишком сильным, а слепота не прошла. Ожоги горели алыми язвами. Извиваясь по земле, Джейме не заметил, как его кто-то поволок к ближайшему сугробу и полностью засунул туда голову. Его конечности дрожали и дёргались, золотая рука впервые отпала, открыв культю. Затем голову, белую от снега, бережно положили на колени. Зрение ещё не восстановилось, но ему привиделись очертания лица Бриенны Тарт. Джейме Ланнистер отчётливо увидел, перед тем как лишиться чувств, Тириона. Бес стоял в просторной зале напротив живой Дейенерис, протягивая ей знак десницы. — Я лев, а не дракон, — хмуро заметил он.