I За неделю до битвы
Когда лошадь Теона пошла рысью неподалёку от Винтерфелла, всадник сразу увидел толпу в утепляющих тёмных одеждах, образующую шеренгу у южных ворот в замок. Пришпорив коня, мужчина стал вглядываться в фигуры и быстро понял, что они идут ему навстречу. «Жители Винтерфелла», — понял Грейджой, безошибочно определив строгий северный фасон их шуб, и тут же поёжился, ведь когда-то их дом пал из-за него. Ему захотелось как можно скорее проскочить мимо них к воротам, он боялся представить на себе их осуждающие — и справедливые — взгляды. А о том, какой будет его неминуемая встреча с Джоном и тем более с Эуроном, он вообще старался не думать. Но мысли об этом всё равно лезли к нему в голову, нервируя его, и с каждой минутой становились всё навязчивее; сколько бы он их ни гнал, Сноу стоял у него перед глазами и оголял лезвие меча, чтобы вонзить ему в сердце, а дядя в это время стоял где-то за спиной у Теона, и юноша только слышал его надменный злобный смех. Однако он всё ещё помнил об обещании, данном ему Дейенерис Таргариен, и оно действовало на него успокаивающее весь его путь к Винтерфеллу. Хотя Теон и не мог справиться со своими страхами до конца. Тут Теон увидел среди северян двоих, и лицо Джона мгновенно рассыпалось в хлопья снега, а визжащий голос Эурона заглушила метель. Чуть ободрившись, Теон направил своего коня, собравшегося уже свернуть в сторону, в снежные одеяла, прямо, и вскоре спешился. Не успел он ступить и шага, Санса Старк, оббежав коляску с Браном, заключила его в объятья и долго не отпускала; самому Теону тоже хотелось, чтобы она была рядом как можно дольше, чтобы не беспокоиться о Джоне и Эуроне. Рядом с ней он, впервые за много месяцев, внезапно почувствовал облегчение, которое он ощутил, спасая Сансу от Рамси. Он убегал из того кошмара, чтобы впоследствии вступить в новый, в этом же замке. «Джон Сноу… Оставь меня!» Отгоняя мысли, Теон нарушил молчание первым, пока мимо них шли остальные северяне — в основном, женщины и дети. — Я рад, что ты невредима, Санса. — Пока невредима. Повезло ещё, что не стала едой для… зверей. Теон разжал объятья, чтобы посмотреть на неё: Санса улыбалась, хотя в глазах у неё сквозила тревога. Но он не сомневался, что она обрадовалась его появлению. — Ты о псах Рамси? — внезапно спросил он, удивившись самому себе. — Нет, о драконах, — ответила Санса после печального смешка и посмотрела куда-то вдаль, в сторону тракта. Вдалеке над горизонтом, где-то над пролегающим лесом Теон разглядел летящую в воздухе точку и моментально понял — дракон. В отличие от Сансы, этот зверь вдалеке произвёл на Кракена успокаивающий эффект. Может, всё обойдётся, и он окажется под защитой слова Матери Драконов? — Давно королева Дейенерис здесь? — поинтересовался Теон. Он успел заметить, как на долю секунды у Волчицы чуть скривилось лицо от неудовольствия. — Почти месяц она наша почётная гостья, — вздохнула Санса, медленно проговаривая слова. «Санса не в настроении говорить о ней», — понял он. Тут взгляд Теона задержался на маленькой фигуре в коляске, и Санса обернулась, чтобы проследить за его взглядом. Внешность юноши потрясала: кажущееся хрупким тельце под бурой шубой, сшитой из толстых слоёв меха; скулы на бледной коже будто изнутри прорезали лицо, оставляя незаживающие шрамы; глаза жуткие и пустые, как у глазниц черепа. Почувствовав неприятное ощущение на коже, словно по нему бегают змейки, Теон тихо сглотнул и подошёл к Брану, чтобы встать на колени и склонить голову. — Брандон, я… — с трудом начал он, не смея смотреть на него. — Ты хороший человек, Теон… Спасибо. — Не понимаю… За что? — Ты спас Сансу. Теона будто окатили ледяной водой, погрузили в залив у Железных островов, в котором нет жизни — только холод. «Что мертво, умереть не может!» Он часто задышал, бессилие охватило его, а голова потяжелела на целую тонну; Теон посмотрел на ноги Брана и, не в силах оторвать взгляд, зажмурился. И сразу поднял веки, ощущая теплые слёзы; когда одна из них чёрной каплей упала в снег, мягкая рука Сансы бережно легла ему на плечо. Теона распирало, он скрыл лицо в ладонях, не сдерживая чувств. — Про… простите меня. Он услышал, как Санса встала на колени, чтобы обнять его за голову. Он плакал и не мог перестать, но водопад горечи всё равно не смывал прошлого, не застлал потоком устрашающие образы: Джон в чёрном уже занёс меч над головой, а Эурон ухмылялся племяннику прямо в лицо. — Думаю, ты уже знаешь, что Эурон в Винтерфелле, — услышал он спокойный голос Брана, — с ним железнорождённые. Открыв глаза, Теон Грейджой усилием воли взглянул, наконец, на Брана. Лицо Ворона неизменно походило на череп, а в глазах не было ненависти или обиды — вообще ничего. Санса выпустила Грейджоя, но осторожно взяла его за руку (за что он был несказанно ей благодарен), посмотрев на брата. Бран, между тем, добавил: — Он… тоже наш почётный гость. Щёки Сансы залил слабый румянец. — Думаю, он ждёт тебя. Будь осторожен. — Зачем ты мне это говоришь? — Потому что либо ты, либо он. Прямолинейность Брана и монотонность его голоса поразили Теона. Ему потребовалась минута, чтобы переварить услышанное, затем он осторожно спросил, обращаясь к Сансе: — Где Джон? — Король Севера готовит солдат к битве с Иными. Небоеспособным он приказал отправиться как можно дальше по Королевскому тракту. «Король, — подумал Теон, — чем дальше, тем страшнее». Однако месть остаётся местью — будь то месть за дом и тем более за целое государство. Присутствие Эурона, с другой стороны, тревожило его не меньше: дядя не приехал бы на Север, даже если бы за ним по пятам следовала сама смерть. Преодолевая свой страх перед ними обоими, Теон всё же прибыл в Винтерфелл: здесь железнорождённые готовились принять бой. Его люди. — Эурон что-то замышляет, — закрыв глаза, сказал Бран в пустоту, — я наблюдал за ним какое-то время. Он умолк, а стоило ему раскрыть глаза, зрачки покрылись туманной дымкой. Оторопевший Теон вздрогнул, но Санса поспешила успокоить его, сильнее сжав ладонь. — Не волнуйся, Бран в порядке. Она сказала это с такой добротой, что он не удержался и посмотрел на неё. Её лучистые глаза, гладкая кожа и мягкость взгляда в осторожных глазах — всё было так по-человечески привычно и, в то же время, необычно, когда Теон смотрел на неё, оторвавшись от «черепа» Брана. Они оба встали с колен, и Санса вновь обняла его. За её спиной он разглядел в движущейся толпе Тириона; десница, слегка приподняв голову, смотрел на них обоих прямо. Сколько он так простоял, что он видел? Отпустив Сансу, Теон подошёл к нему; между ними повисло неловкое молчание. — На колени вставать не нужно, — молвил, наконец, Тирион, — я рад видеть тебя в добром здравии. Улыбнувшись, Лев потянулся к его руке и пожал её. — Вы и сами не брезгуете шутками про свой рост, да? — Полагаю, я не единственный карлик, который так поступает. — Почему королева здесь? — По её собственным словам, из-за него или благодаря ему, — кивнул Маленький Лев, и Грейджой недоуменно проследил за его взглядом в сторону коляски Брана, которую Санса уже успела укатить дальше по дороге. — Не спрашивай меня, я и сам многого не понимаю. — Умнейший человек на континенте может чего-то не понимать? — в голосе Теона прозвучало слегка ироничное, но неподдельное удивление. — Может, если он недальновиден, тем более — в моём случае. Тирион ухмыльнулся, а у Теона хватило такта, чтобы не засмеяться. Карлик дважды пошутил про карликов в течение минуты? Видно, Ланнистер очень изменился с момента их последней встречи на Драконьем Камне. Тут он вспомнил, как Дейенерис изъявила намерение полететь в столицу со своими драконами, и Тирион, как мог, безуспешно отговаривал её. А потом Красный замок утонул в ослепляющей зелени. — Вы прибыли в Винтерфелл вместе с Эуроном? — Ты о своём дяде? Милейшей души человек. Я благодарен Семерым, что мы с ним были на разных кораблях, пока плыли через Узкое море. Теон тихо сглотнул, вновь осознав, что в замке ему придётся пережить две неприятных встречи. Взяв коня за узду, он распрощался с карликом, чтобы лавировать среди заметно поредевшей толпы и пересечь ворота. Голову вновь озарила предательски чёткая картина: Джон Сноу вновь заносит над ним меч, а за спиной у Теона раздаётся оглушительный смех Эурона. Он отвёл кобылу в конюшни; хотя его давно не было в Винтерфелле, ноги, словно по мышечной памяти, несли его сами собой сквозь дворы, полные снующих туда-сюда людей. От конюшен он прошёл мимо площадки и нервно сглотнул от осознания, как много здесь тренирующихся солдат. Северяне стоят перед макетами и рубят фигуру мечом, нанося удары со всех сторон. Теон повернул голову: на другой стороне площади установлены деревянные цели с тёмным кружком посередине. Кракен оглянул двор в поисках лучников и, не найдя никого, поднял голову — они располагались в ряд на крытом мосту; одновременно натягивая тетиву, каждый стрелял по очереди. Стрелы колючим дождём летели к своим целям и мимо них, когда свист утих, цикл повторился снова. «Весьма необычная позиция для стрельбы». — Грейджой? Женский голос сзади раздался так внезапно, что развернувшийся Кракен вздрогнул. Это была Арья — удивлённый взгляд пугающе тёмных глаз, пальцы в перчатках готовы сжаться в кулаки. Она заметно похорошела, что выражалось в гладких чертах лица, в которых сквозила строгость, унаследованная от лорда Эддарда. Глядя на неё, Грейджой будто попал в прошлое. Вот же Арья: бегает от Брана и звонко хохочет, рассерженный на неё Бран не может её догнать, хотя очень старается. А она со всех ног несётся к Роббу, раскрывшему объятья. Волк ловит её, прижимает к себе и немедля поднимает кверху на крепких руках, а девятилетняя девочка уже давно не может сдержать смех, и с каждой секундой он становится всё громче. За этой картиной с крытого хода наблюдают статные фигуры лорда и леди Старков, мрачных, но любящих родителей. Раньше все были гораздо счастливее. Внезапно прошлое растворилось в ноющей боли, отдающейся в колене, и Теон упал. Арья схватила его за волосы и с силой оттянула голову назад; спустя момент лезвие лязгнуло у уязвимого горла. Теон не смел проронить ни слова, черты лица Арьи расплывались в клубах тёплого пара; девочка (да, для Теона она так и осталась девочкой) дышала так же часто, как и он, но в надменном голосе сохранялось непоколебимое хладнокровие. — Ты разрушил наш дом, Грейджой. Ты готов умереть? На секунду Теону показалось, что сердце в груди перестало биться. Он дышал, вдыхая в гортань снежный воздух волну за волной, с такой жадностью, что кадык опасливо вздымался, касаясь острой стали кинжала. Ноги вмиг затекли, и он перестал чувствовать их. Черты лица Арьи вновь претерпели пугающую трансформацию: минуту назад Кракен смотрел в молодое лицо Эддарда, сейчас Арья обнажила зубы… совсем, как Рамси. Воспоминания о плене снова нахлынули с губительной силой, но они же помогли ему сохранить стойкость взгляда и твёрдость голоса. Он быстро сказал: — Я уже умирал… в Дредфорте. Секунды тянулись, Арья, всё больнее оттягивая ему кудри, нависала тенью, и её глаза горели, прорезая истерзанную тьмой душу Теона. В это мгновение он понял, что Арья, в его мыслях по дороге в Винтерфелл, была готова нанести решающий удар, после того, как Джон и Эурон вдоволь искалечат его. Коснувшись лезвием горла, она задала неожиданный вопрос: — Я похожа на смерть, Грейджой? — Вполне, — выдавил из себя он. — Я тоже встречала смерть, — ухмыльнулась Арья, — и она весьма многолика. Та, что вскоре грядёт сюда, не станет задавать вопросов. Наступило напряжённое молчание, прерываемое учащённым дыханием обоих. — Ты спас мою сестру, — наконец, сказала она, отпустив Теона и убрав кинжал. — Она умоляла меня пощадить тебя. — В самом деле? — спросил он дрожащим голосом, потирая горло обмёрзшими пальцами. В ответ Арья лукаво скривила губы и, прежде чем вернуться бодрыми шагами на тренировочную площадку, пожелала ему: — Не дай смерти надрать тебе зад! Теон ещё с минуту стоял на коленях, оправляясь от шока. Когда он почувствовал, что ноги затекли, то аккуратно встал, чтобы направиться в главный замок. Однако ему вновь помешали. — Мой любимый племянник! Распластав руки в стороны, как осьминог, Эурон Грейджой шёл по направлению к Теону, он ступал нарочито-весело и откровенно перебарщивал, проявляя «дружелюбие». От отвращения юноша тихо сплюнул в сторону. Ещё вчера он боялся дяди, но Арья только что придала ему смелости. — Каким же противным ветром тебя сюда занесло? — почти прокричал Эурон. — Вероятно, тем же, что раскачал мост, который мой отец пытался пересечь. Улыбка на лице Эурона в разы потяжелела, губы готовы сомкнуться в припадке злости. Медленным шагом он подошёл к племяннику почти вплотную, его лицо покраснело на морозе. — И в кого это ты такой смелый? Смотри, не отморозь яйца. — Это всё, что ты смог придумать? Не знал, что ты настолько скудоумен. Ничего оригинального. Не меняясь в лице, Эурон ухватил Теона за плащ, прижался лбом ко лбу и почти прошипел: — Осторожней, сопляк, Яры рядом нет. Его надменность уже давно раздражала Теона, но теперь Эурон перешёл все границы. Вспомнив совет юной Волчицы, он процедил, глядя дяде прямо в глаза: — В таком случае, мне жаль, что только я могу разукрасить твою физиономию. В ту же секунду Теон со всей силы поднял колено, и чашечка попала Эурону по яйцам. Вскрикнув от боли, тот чуть нагнулся, и отступивший на шаг Теон улучил момент, чтобы ударить кулаком ему по носу снизу. Эурон сел на землю и закашлялся, выплёвывая капли крови. Теон почувствовал удовлетворение и улыбнулся. — Ублюдок! — выкрикнул Эурон. Он вскочил на ноги и оголил лязгнувший меч, одновременно с Теоном. Они скрестили клинки, но не успела их схватка развиться, как грузный голос громогласно пронёсся по главному двору: — Довольно!!! Король Севера вышел из замка, и морозный ветер коснулся его смоляных волос. Юный Кракен переглядывался, то осторожно наблюдая за весомым шагом Джона Сноу, то за Эуроном, порозовевшим от ярости, как свинья; он стучал зубами от злости, даже и не думая прятать меч. Король встал между родственниками и продолжил тем же раздосадованным тоном, обращаясь то ли непосредственно к ним, то ли ко всем собравшимся во дворе. В свои слова он вкладывал, казалось, максимум усилий: — Вы так ничего и не поняли?! Страшный враг всего живого идёт сюда, с ним нельзя договориться, он убивает всех без разбора. Если люди до сих пор готовы рвать друг другу глотки, они только помогут мёртвым победить! Вы так хотите умереть, — теперь он прямо смотрел попеременно то на Эурона, то на Теона, — тогда подождите ещё немного, пока не наступит Долгая Ночь. Не смейте резать друг друга! Слушая его, Теон стыдливо опустил меч и заметил краем глаза, что Эурона всё ещё распирает от ярости, он демонстративно дышал так, что вздымалась и опускалась грудь, а скулы шевелились. Джон посмотрел на Эурона долгим взглядом, тот буквально силой убрал меч в ножны и пошёл прочь, не забыв одарить племянника предостерегающим взглядом. Только сейчас Теон заметил небольшую группу железнорождённых (он узнал их по эмблеме на доспехах), наблюдавших эту сцену неподалёку; как только Эурон поравнялся с ними, Джон обратился к Теону — спокойно, но его тон всё равно заставлял вздрогнуть. — Иди за мной. Теону ничего не оставалось, как кивнуть и пройти за ним в ворота замка. Порог покоев лорда Эддарда Теон прежде никогда не переступал; теперь в них закономерно живёт Джон, как Король Севера. Входя в них, Теон не ощутил ничего будоражащего — ни трепета, ни страха, ни беспокойства. Его мысли до сих пор были заняты стычкой с Эуроном, да и эпизод с Арьей до сих пор был свеж в памяти. Открывшийся ему зал, проникнутый определённой аскезой, между тем, так же ничего особенного собой не представлял. Дневной свет проникал в сумрак через четыре продолговатых, достаточно узких окна, по два на каждой стороне. У дальней стены напротив входа располагался камин, перед которым стояли широкий стол и два кресла с высокими спинами; рядом со столом примостился насест для почтового ворона. Слева от дверей стоял книжный шкаф с фолиантами, на нижних полках которого вертикально лежали аккуратно свернутые в трубки пергаменты. Интересно, а при лорде Эддарде комната выглядела такой же мрачной, как сейчас? Не дойдя до камина, Сноу внезапно развернулся и со всей силы ударил ни о чём не подозревающего Теона в живот. Кракен повалился на колени и упёрся ладонями в пол, в глазах у него поплыло; к горлу подступил приступ кашля, колющего глотку сотнями иголок; голову обдал жар, рвущийся из головы подобно магме. — Ты знаешь, за что, — услышал он сквозь заходящийся оглушающий кашель. — Дейенерис просила меня пощадить тебя, но я не мог дать ей такого обещания. Я сказал ей, что ты причинил моей семье много боли, и знаешь — она прекрасно меня поняла. Открывая через силу глаза и сразу жмурясь, Теон пытался снизу посмотреть на Джона: тот всё ещё грозно нависал над ним, как смерть. Грейджой невольно начал ждать, когда он оголит меч, чтобы, подобно своему отцу, самолично вынести приговор дезертиру — как на казнях, на которые он, Робб и Джон приходили, следуя наказу лорда Старка. Теон дышал так глубоко, как только позволяли сужающиеся от ужаса лёгкие, и ждал, ощущая в душе зияющую пустоту. — Ты пытался что-то доказать своему кровному отцу, предавая приёмного. От Бейлона ушёл Грейджой. Но попал в плен к Болтону Старк, пострадавший за свои ошибки. Спасая Сансу, тебе не требовалось доказывать моей семье, что это и вправду так. Я не могу простить тебе всего. Но что могу простить, прощаю. — Тут Волк протянул железнорождённому руку, чтобы помочь ему встать. Теон несколько помедлил, смотря на Короля Севера вопрошающим взглядом; только когда Джон слабо кивнул, он смело взял его ладонь и поднялся на уже окрепшие ноги. Сначала они молча стояли друг напротив друга с изучающими взглядами, затем Джон прошёл к столу, чтобы неторопливо его обойти и сесть на стул. — Итак, — начал он, скрестив пальцы на столешнице, — зачем ты здесь? Бран не упоминал, что звал тебя. Теон удивлённо уставился на собеседника, но тот всё так же молча ожидал ответа. — Может, я и Старк, — заговорил он, подойдя ближе, — но я прибыл в дом Старков, как Грейджой. Здесь мои люди, пусть и под предводительством Эурона; они готовы умереть за правое дело — как и я. — Это похвально, тем более, в сравнении с Эуроном, который здесь только для того, чтобы спасти свою шкуру. — Нет, на него это не похоже, — он поспешил добавить, — Ваше величество. — Можешь звать меня просто Джон, — просто попросил король. — Дейенерис убеждена, что её угрозы ссылкой в Ночной Дозор оказались достаточно весомы, чтобы Эурон хотя и вынужденно, но согласился на битву с Иными. — Когда я был у ворот, Бран предостерёг меня, что дядя что-то замышляет. Инцидент во дворе, — решил поделиться своей догадкой Теон, — навёл меня на мысль, что Эурон хочет выжить, чтобы добраться до меня и Яры — своих помех на правление Железными островами. Но откуда Бран мог об этом знать? В смысле, как он приобрёл свои способности и показал мне Иных на Драконьем Камне? — Резонный вопрос. Садись, — указал Джон на стул напротив, прекрасно понимая смятение Теона. — Поскольку ты здесь, я расскажу тебе всё: о Бране и о грядущей Долгой Ночи. Заинтригованный, Теон послушно сел; с каждой новой подробностью, с каждым словом, пришедшим словно из сказок Старой Нэн, его душа всё тяжелела и тяжелела. Прошло несколько часов, и голос Брана, внезапно зазвучавший в голове Теона, коротко подтвердил: «Всё это — правда».II Битва за Винтерфелл
«Арья… Ей угрожает опасность. Там… где огонь. Помоги ей… ради меня». От чего-то слабеющий голос Брана, раздавшись в темноте, оказался намного громче разворачивающейся вокруг Теона бойни; громче рёва дракона, выдыхающего светло-жёлтый круг пламени где-то на главной площади замка. Раскрошив в труху очередного мертвеца, он крепче ухватил рукоять меча и поспешил к месту, охваченному пламенем. Занятый выживанием, он не заметил Эурона, притаившегося где-то в темноте у Теона за спиной. Поняв, что племянник уходит, Эурон побежал следом. Всех мертвецов, выпрыгивающих на него из темноты, он яростно рубил драконьим стеклом, не обращая на них ни малейшего внимания. Больше Бран ничего не говорил, пока Теон что есть мочи бежал в темноту на свет, уже не обращая внимания на надоевший снегопад. Наконец, он добежал до одной из стен, в десяти метрах от которой сплошной линией пылал драконий огонь; Теон разглядел Арью: она лежала на земле, уткнувшись носом вниз, и, похоже, была без сознания. Подбежав к девушке, Кракен перевернул её и прижался ухом к губам; в этой какофонии было сложно различить её бесшумное дыхание, но его уха всё-таки коснулся крошечный тёплый поток воздуха. «Она жива». Оглядевшись в поисках безопасного места, Теон решил отнести её в теплицу неподалёку; Арья показалась ему необычайно лёгкой, когда он положил её на правое плечо. Он крепко ухватил её за поясницу, развернулся и весь съежился; его бравый нрав почти бесследно растворился в этом буране. — Я с тобой ещё не закончил, евнух! — прокричал Эурон, шагая из тьмы, словно тень. Ещё крепче держа Арью, Теон сглотнул. Ухмылка бывшего короля железнорождённых, расплывшаяся на тонких губах, напоминала ему о Рамси; морщины, испещряющие щёки и лоб в припадке ненависти, — об отце. Все страхи сконцентрировались на одном человеке. Бережно положив Арью в снег, Теон вгляделся в её молодое лицо и снова вспомнил её совет. Тут он услышал нарастающий торопливый топот, сопровождающийся кличем: Эурон решил поймать момент и покончить с племянником, пока он беззащитен; но юный Грейджой успел среагировать, вскочить на ноги и скрестить мечи, пытаясь защититься. Эурон зарычал: — Ты не переживёшь эту ночь! — Тогда, надеюсь, я умру мужчиной! Изо всех сил Теон толкнул противника, который некогда был его дядей, назад и сделал выпад. Но он недооценил Эурона; тот отскочил в сторону, дождался, когда лезвие меча Теона рухнет вниз и рубанул того по спине. Теона пронзила тупая боль, он пошатнулся, а затем почувствовал, как по обеим икрам разом прошлось ледяное лезвие. Кракен зашипел и упал на одно колено. Уткнув лезвие в мёрзлую землю, он с трудом опёрся о ноющие ступни. Эурон стоял над Арьей, разглядывая её. — Видно, ты о ней очень печёшься, — сделал он вывод и поинтересовался, явно подтрунивая: — Может, мне её проткнуть? В течение нескольких секунд практически одновременно произошло несколько событий. Во-первых, Эурон вертикально вознёс лезвие над Арьей, целясь прямо в грудь. Во-вторых, Теон, вопя, побежал прямо на него, бросив меч, чтобы легче было ускориться. В-третьих, Эурон, реагируя, приготовился нанести удар ему в печень, но сумел вонзить сталь только выше, пока Теон валил его своим весом на землю. Изо всех сил он уткнулся коленями ему в живот и бил кулаками по лицу. С каждым ударом боль пронзала не только Эурона, но и Теона: проткнутый бок нестерпимо жгло, а пальцы ныли, напоминая о пытках в Дредфорте. В сжатых кулаках фаланги мгновенно онемели, но он всё бил, бил, бил и не мог перестать. Он кричал, вопил, а крови на застывшем от изумления лице Эурона становилось всё больше и больше. Тут, не владея собой, Теон с молниеносной скоростью выхватил клинок, спрятанный в сапоге левой ноги, и со всего маху воткнул королю в предплечье. Последовал жуткий вопль. Лезвие вошло ровно наполовину, Теон обхватил небольшую рукоять, как мог, обоими руками; он выдыхал в лицо дяде пар, а тот дышал с тихим свистом, обнажая красный рот с выбитыми зубами. Теон не знал, сколько он так просидел над Эуроном; время для него остановилось, битва разворачивалась далеко, яркий свет драконьего пламени почти потух. Наконец, когда Теон почувствовал свободу, он разжал пальцы и аккуратно встал, морщась от боли. Рана в боку изнывала, пуская тёплую кровь. — Я — не ты! «Я — Старк!» — Не… смог… — выдыхал из себя Эурон, — …мальчишка. Он плюнул кровью вверх, но Теон уже не обращал на него внимания; ориентируясь на отсвет не думающего затухать пламени, он вернулся к Арье и, удостоверившись, что она в порядке, собрался снова взять её на руки. Но, схватившись за свежую рану, он увидел надвигающуюся толпу Иных; они бежали прямо на него; распластавшийся в снегу Эурон отвлёк часть из них. «Что мертво, умереть не может!» Теон вновь оголил лезвие из драконьего стекла. — Эй, пацан! Теон обернулся на голос Сандора Клигана, тот разглядывал Арью. — Она жива? — Да. — Хорошо, — кивнул он, оголяя сталь. — Я отвлеку их, а ты отнеси её в безопасное место. — Вы один — целую толпу? — Ты не знаешь, на что я способен, мальчик. — Я не мальчик! — возразил он, когда Пёс поравнялся с ним, и они оба приняли боевую стойку. Слепые мертвецы бежали на них, голодные до крови. Клиган издал боевой рёв и побежал прямо навстречу огню — так быстро, что Теон не успел заметить, как Пса уже окружили Иные, скрывая его. А над бушующим безумием пролетел Дрогон, выдыхаемый им огонь поглотил Иных и Клигана. Наблюдая дракона во всём его устрашающем великолепии, Грейджой почувствовал, как у него подкосились ноги: слабость от раны, нанесённой Эуроном, всё глубже проникала в тело. Теон выронил меч и упал рядом с Арьей; из левого бока у него продолжала идти кровь. Из последних сил Кракен перевернулся на живот и, оставляя длинный кровавый след на снегу, приполз к ней. Он бережно накрыл девушку собой, словно щитом, распластал руки по земле, и прошептал Арье на ухо, хотя был уверен, что она его не слышит: — Прости меня… Он не знал, сколько так пролежал с ней рядом, пока жизнь не покинула его; Теон уже не мог видеть, как их ценой своей жизни защищает Бенджен Старк, покуда на него, окружённого Иными, не обрушился очередной огненный столп.