Шизокалоид

После Эскишехира я решила повернуть на север. Стамбул — слишком большой город, там наверняка беспорядки и горы трупов, чтобы прорваться через него нужна маленькая армия, а у меня нет времени сколачивать её. Если мне не повезёт, и я не смогу найти подходящее судно. Хм. Я, конечно, практически, гениальна, но представления о морском деле имею чисто теоретические. Поэтому надо найти судно с экипажем. На этом моменте моё нерастраченное либидо выдало серию эротических фантазий. Пуффф. Надо остановиться. Я хожу вокруг пыжика, пытаясь отвлечься от видений. Десяток мускулистых матросов насилуют меня. Бля! Мускулистые красавчики. Сука, да я сейчас кончу и упаду обессиленная. Ааааа! Они же меня девственности лишат! Нахуй! Сначала к любимому, а потом буду с матросами баловаться. Так, найду экипаж, согласный меня перевезти через Чёрное море, а потом перестреляю всех нахер и судно взорву. Вот так-то лучше. Ух, отпустило. Всё-таки великая вещь — смерть, она может спасти от всего, даже от любви. После четырёх часов поисков и осмотра мизерных бухт, я почти уже решаю сорваться в Стамбул. Северное побережье Турции не очень приветливо, тут не развита туриндустрия, в покинутых деревеньках только маленькие дырявые катера. Но, на выезде из Шиле, там, где грунтовая дорога идёт вдоль берега, я вижу небольшое судно, бросившее якорь метрах в двухстах от обрывистого берега. Как называется такое судно? Что-то вроде плавучего кран-борта, на палубе помещается золотистый Порше Кайен, и ещё есть место для двух машин. Это то, что мне нужно. Экипаж явно не может быть большим, я справлюсь. Я сигналю, и на палубу тотчас выходит небольшого роста человек в невзрачной одежде. Мы пытаемся общаться, но море, вечно шумящее, глушит наши голоса. Знаками мне удаётся показать, что мне нужно на север, и я сейчас поеду обратно в Шиле. Кажется, он понял, потому что начал возиться с механическим воротом, поднимая якорь, из трубы, раскрашенной в виде радуги, появился лёгкий дымок, и я услышала характерное «Тртртртр» дизельного двигателя. Отлично. Еду к причалу. Мне пришлось ждать около часа, пока судно маневрировало. Лоцман, видимо плохо знал фарватер, поэтому невзрачный матрос стоял на баке с шестом и кричал что-то в рубку. — Эй, привет! — они уже швартуются, поэтому я отхожу от машины и машу им рукой, вторая в кармане израильской армейской куртки сжимает маленький плоский пистолет. — Спасибо, что согласились помочь. Из рубки выходит второй моряк. Етить! Настоящий гигант. И, если первый действительно невзрачный — обычный во всех отношениях, то этот яркий, как реклама цирка шапито. Чёрные локоны, короткая щёгольская борода, белый с золотом мундир. Они болгары. Маленький — Борис, с ударением на «о», гигант — Аввакуум. После того, как пыжик погружен, мы выясняем, что в сторону российского юга они боятся плыть, потому что в Крыму власть захватили военные и теперь создают нечто вроде нового Босфорского царства. Азовское море, Ростов, Тамань, всё под их контролем. Аввакуум предлагает высадить меня в Одессе, он там часто бывал, знает фарватер, к тому же юг Украины, как он считает, безопасен — население просто вымерло и погибло во время паники. Что же, меня это устраивает. Как и то, что болгары — геи. Я точно знаю, потому что они успели несколько раз пообжиматься, в той манере, в которой щупают друг друга супруги с опытом. Да ещё и радужная труба. Я усмехаюсь. Впервые за всё время апокалипсиса я успокаиваюсь. Странно. А может нет. Море спокойно, поэтому судно на малой скорости идёт норд-норд ост и у нас есть время спокойно сидеть в кают-кампании и болтать, попивая чаёк. Борис только иногда отлучается, проверить всё ли в порядке. — Аввакуум, а разве рулевой не обязан находится в рубке постоянно, — спрашиваю я, когда его мелкий возлюбленный снова уходит. — Знаешь, это неправильно, но сейчас всё поменялось, — и он о том же, да! мир стал другой, — в акватории Чёрного моря сейчас от силы десяток судов, русские охраняют свои порты и очищают прибрежные посёлки от мертвяков. Из Босфора выйдет целый караван послезавтра… — Погоди, откуда вы всё это знаете? — мне реально интересно, потому что сотовая связь пропала, когда я выехала с территории Израиля. — Морское братство. Может звучит смешно… — Да нет. — Вот, на всех морских судах есть радиостанции, у нас и так сеть личных контактов, а тут сам бог велел этим пользоваться. Мы знаем подробно что, где и как во всех прибрежных городах и даже иногда на крупных реках. Например, в Ульяновске на Волге установилось гражданское правительство, там относительно спокойный район, в нём скапливаются беженцы и ресурсы со всех близких территорий. — Ладно. Я поняла. Насчёт Ульяновска мне как раз полезно… — я решаю поговорить на другую тему. — Аввакуум, скажи, вы с Борисом давно встречаетесь? — кажется, он волнуется. — Я спрашиваю, потому что у меня нет знакомых геев. — Так сразу… Без подготовки. Обычно, это не принято… — Хах, ты сам сказал, что мир поменялся, — он улыбается, — видишь ли, я буду откровенна, тем более, что мы скоро расстанемся и никогда больше не встретимся. Для меня темы, связанные с сексом, с отношениями, очень болезненны, — в кают-компанию возвращается Борис и замирает на пороге, прислушиваясь. — Я не совсем нормальная. Тебе не противно будет слушать? Борис, а тебе? — Нет. — Ты считаешь, что мы можем кого-то осуждать? — Борис грустно улыбается. — Вот-вот, только вы старше меня и уже привыкли, наверное… А я ещё не реализована. Ну…- честно, я чуть не плачу. Аввакууму меня явно жалко, он кладёт свою огромную ладонь мне на голову. — Я с детства повёрнута на сексе. Я — нимфоманка. Но условия, в которых я жила, моя семья, не давали свободы. Вообще никакой. Поэтому у меня склонность к садизму. Это из-за матери, я постоянно хотела её убить. Вообще-то я девственница. И я влюблена уже давно в одного человека. Он переехал. Далеко. И он отказался переспать со мной, потому что мне было пятнадцать лет тогда. Позже я выяснила, что именно из-за меня он и переехал. Сбежал. Я сейчас еду к нему. Но проблема в том, что я с трудом сдерживаю свою нимфоманию. У меня было столько случаев, когда я останавливалась на самом краю… Я не выдерживаю и начинаю рыдать. Эта нелепая пара — гигант Аввакуум и гном Борис, те самые люди, которые способны меня понять. Гном обнимает меня и начинает укачивать. Аввакуум гладит по голове. Они сцепляют пальцы, наверно, сейчас мы похожи на семью, мама, папа и непутёвая дочка. Полный сюрреализм. Но мне надо выговориться. — Я — мерзкая шлюха. Ещё я садистка. И мазохистка. Мне без разницы с мужчиной или с женщиной. Я, как последняя блядь теку от энергичных и умных людей, мне даже плевать ребёнок это или старик. Понимаете, как мне тяжело было в том мире? — Любому человеку, кто хоть немного отличался от других, было в том мире тяжело, — тихо говорит Борис. — Да, вы должны это понимать. Внезапно в моём психическом сознании рождается фантасмагоричная картина. — Слушайте! — я, правда стесняюсь. — Ну, не обижайтесь только. А вы совсем геи, или с женщинами тоже? Аввакуум смеётся. — Ой, молодость бурная была, — ухмыляется Борис, — это сейчас мы остепенились. Мы смеёмся все втроём, нам весело. Реально весело, легко и свободно. Они опытные. Они всё поняли с полуслова и даже с полувзгляда. Скорее они не как мама и папа, они — как два старших братика, это ещё одна моя нехорошая фантазия. Поэтому я охотно принимаю их ласки. Двойное удовольствие. Они быстро доводят меня руками до состояния эйфории. Правда, огромный член Аввакуума даже не пытается встать, но даже в вялом состоянии он заполняет мой рот целиком. Сколько в нём? Сантиметров тридцать. Его бы внутрь. Зато маленький крепкий приборчик Бориса умело орудует в моей попке. Раньше я бы никого туда не пустила. Хах. Зато моя девственность точно не пострадает. Когда я становлюсь жидкой, как дохлая медуза, братики начинают ласкать друг друга, я тихо сползаю на мягкий ковёр и некоторое время наблюдаю за невероятной елдой Аввакуума, а потом просто засыпаю. Мне хорошо. Мне сняться радужные сны. Любимый обнимает меня, и рядом нет ни единой бабы. Все шлюхи сдохли. Нам прислуживают мускулистые рабы. Потом я вижу полуабстрактные сцены с множеством загорелых мужчин разных размеров и национальностей, но мой любимый всегда рядом. Он счастлив от того, что счастлива я. На следующий день Аввакуум и Борис выгружают меня на пустынном причале частного яхтклуба под Одессой. Мы нежно прощаемся. Они остаются, чтобы пополнить запасы, а я выезжаю на узкую степную дорогу и скоро море скрывается за грядой невысоких холмов. Мне немного грустно, но я полна сил. Нездоровая энергия, которая переполняла меня всю мою жизнь, отступила на задний план и теперь я готова к конструктивным действиям, как никогда. Надеюсь мои братики-геи не обидятся на то, что я кое-что у них украла. Думаю, они просто посмеются.