Шизокалоид

После Пензы начинаются проблемы. Прямо на трассе, по которой нужно ехать на Ульяновск, огромное скопление зомби. Они организованно двигаются, подчиняясь какой-то своей логике. В армейский израильский бинокль мне хорошо видно, как они несут продукты в огромные ангары логистического центра. Прямо как муравьи. Я ищу объезд, поэтому двигаюсь на север. Теоретически там несколько вариантов движения на Ульяновск, собственно, можно и вообще к нему не ехать. Мне нужно в сторону Челябинска, и больше подходит дорога, которая идёт через Уфу. У небольшого городка на границе Мордовии я натыкаюсь на лагерь беженцев. В нём преимущественно семьи и женщины, поэтому я открыто к нему подъезжаю. Меня встречают приветливо и предлагают присоединиться к одной из групп. В принципе неплохо. Ресурсов хватает, то есть все машины битком загружены продовольствием и заправлены под завязку. Значит, борьбы за еду не будет. Будет совместное выживание. Мне, конечно, плевать на совместное, но на выживание — нет. Поэтому пусть расчищают для меня дорогу и охраняют мой сон. Со мной пытаются говорить, но я вежливо устраняюсь от общения. Мне достаточно знать, что группа следует через Казань на Ижевск и Пермь, а это значит, что у меня есть возможность выбирать маршрут. Правда, я чувствую, что устала. Мир тускнеет. Я едва не засыпаю за рулём, даже музыка и кофе не помогают. На стоянках я просто сплю. Убийство зомби меня уже не может расшевелить, даже раздражающие привычки и голоса моих временных спутников не подталкивают меня к расправе над ними. Хотя можно, да. Можно. Я бы справилась. Но не хочу. Недалеко от Казани нам навстречу попадается караван из трёх десятков машин. Информация, которая поступает от них, тревожная. Происходит то, чего я так опасалась — казаки из южного Поволжья организовали бандитское государство и движутся на север, захватывая территории и ресурсы. В Ульяновске готовятся отражать нападение. Тамошнее гражданское правительство предупреждает всеми возможными способами беженцев, чтобы те двигались через практически вымерший Татарстан. Так. Значит мне придётся ехать через Казань и пересекать Каму у Набережных Челнов. Правда, вымерший Татарстан меня радует — меньше возможных эксцессов в пути. Но то, что люди оклемались после первого шока и сколачиваются в группы, которые, вполне возможно, превратятся в зародыши новых государств, меня бесит. Мне срочно нужно основать свою империю. Но, блядь, я не могу, пока не доберусь до моего любимого. В добавок, меня скручивает жёсткая боль внизу живота. Месячные, ёбта! Первый день самый говёный. Я роюсь в аптечке и наедаюсь таблеток и витаминов. Наверное, стоит отстать от группы и переждать пару дней. У меня практически нет сил следовать за ними. Но одна я потеряюсь. Как быть? Когда два каравана собираются разъезжаться, нас догоняет ещё одна группа с юга. И тут мои физические страдания получают помощь извне — в передней «тойоте» нового каравана, рядом с мускулистым мужиком сидит Аурина. Сидит с видом хозяйки положения. Правильно, израильтяне говорили о кавказском караване. Значит, они прорвались, а путь у них был короче, чем у меня. Вот и встретились. Мне придётся отстать. Точно придётся, ведь я не знаю, что скажет обо мне Аурина. Соска малолетняя. Блядь! Я сама ей подсказала, как выжить. Я остаюсь. Одна из мамашек пытается меня уговорить ехать дальше, но я, опасаясь встречи с Ауриной, просто отъезжаю в сторону по просёлочной дороге и прячу пыжик в лесу за ржавыми ангарами. Нужно пересидеть пару дней. Но на следующий день сильно холодает. Приходится надевать всё подряд, чтобы не замёрзнуть. Я выгляжу, как капуста, зато спазмы первого дня немного отступают, и я решаю двигаться дальше. Мне оставили примерную схему движения — жалостливая мамашка постаралась, несколько страниц в ученической тетрадке с подробными инструкциями, как добраться до трассы М 7. До Челнов я еду без приключений, Татарстан действительно вымер. По дороге, балуясь с настройками радио, я натыкаюсь на прямой эфир из Ульяновска, мужественный голос сообщает, что казачье войско застряло в районе Саратова, потому что там необычайно большие и организованные ульи мертвяков. Вот как они это называют — ульи. Я бы не радовалась на месте диктора. Казаки — самые агрессивные русские, а русские не отличаются гуманизмом. Скоро начнутся бомбардировки или артобстрелы занятых зомби территорий. А потом тяжёлое вооружение пустят против ульяновских демократов, или кто они там… К вечеру мне становится лучше, и я гоню по трассе, мечтая добраться до Набережных Челнов и там переночевать. Мост через Каму охраняется автоматчиками. Я долго приглядываюсь. Они спокойно пропускают машины. Вроде приветливые. На пропускном пункте женщин больше, чем мужчин. Думаю, это легко объяснить — мужики склонны просто кидаться в драку, то есть в первичной панике многие из них погибнут, пытаясь спасти детей и жён. А женщины начнут прятаться. В далёкой перспективе это плохо, мне придётся отстреливать сучек, которые захотят моего любимого, но пока такая ситуация мне на руку. Где много женщин, там не будет изнасилований. Я решаюсь. Меня пропускают без проблем, спрашивают, куда я направляюсь и советуют проехать по шоссе в сторону Нижнекамска, там большой лагерь, в котором ночуют беженцы, движущиеся за Урал и из-за Урала. Я объезжаю лагерь стороной. Тщательно прячу пыжик в лесу недалеко от шоссе и, взяв армейский нож и самый маленький пистолет, возвращаюсь в лагерь пешком. Мне нужна информация. А потолкаться среди беженцев проще, если они не увидят моего триумфального въезда на белом пыжике с египетскими номерами. Всё здорово! Я снова чувствую, что управляю своей судьбой. Посмотрим, что можно сделать с Ауриной. Плюс мне нужна информация о движении групп на восток. Чтобы тайно следовать за ними. Не знаю почему, но мне важно действовать скрытно. Не знаю… Примерно за два километра до лагеря я прячусь в кустах и меняю прокладку. Блин, изрядно натекло. Пока я вожусь с многочисленными застёжками, из кармана выпадает керамический нож, который я прихватила в отеле. Я поднимаю его. Гладкая рукоятка приятно холодит руку. Нет жжёт. Нет холодит. Нет, это как электричество. Разряд проходит сквозь меня, концентрируясь внизу живота. Блядство! Что это?