(Не)правильный Хогвартс

      Прибыли в Хогвартс уже под вечер. Гарри в волю наговорившийся с друзьями, шел по коридору школы и разминал свои щеки. Те нещадно затекли от долго смеха.       Гарри был в предвкушении. Все его нутро тряслось от него. На лицо снова выскальзывала глупая ухмылочка. Со стороны казалось, что прямо сейчас Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил продумывает план по захвату мира еще по хлеще, чем у Волан-де-Морта. Если так задуматься, то план, и правда, был, но сейчас не играл особой роли. Первостепенно было устроить пакость. Хотя, не совсем пакость, но Гарри искренне считал свою выходку еще той пакостью. Он ведь приличный мальчик и никогда такого не делал! Совесть голосом Драко громко фыркнула на такое заявление. Вспомнив о Малфое, Поттер стал выглядеть еще глупее. Почему-то чем дольше он задумывался об этом, тем больше понимал — он спятил. Определенно. Иногда Гарри приходил в себя только в редкие моменты просветления, когда не нужно было говорить, когда было время просто на подумать. Именно в эти моменты парень стал ловить себя на мысли, что он без ума от Драко. Он любуется им не переставая. Он касается его всегда и везде. Он дышит им.       Гарри рассказал о своих мыслях Белле, как своему Родителю.       Это нормально. Все потому что он — твоя пара.       Так же она сказала, что со временем это немного притупиться и будет не так сложно. Что он привыкнет видеть его рядом с собой. Сказала, что и у нее такое было и что все более-менее притупилось спустя пять лет.       — Притупиться — не значит, что ты подумал. Это значит, что твои мозги перестанут показывать ошибку 404 при каждом взгляде или прикосновении к Драко. Просто ты, видимо, такой же тактильный маньяк, как я. Это не значит, что все вампиры такие. Это просто мы с тобой такие. Мы чувствуем телом. Ни слух, ни вкус, ни зрение, а наше собственное тело. Благодаря прикосновением к людям мы многое можем узнать о человеке, даже увидев его впервые. Это что-то на уровне ментального. Ты когда-нибудь находился в личном пространстве человека и чувствовал кожей этот дискомфорт рядом с ним? А потом оказывалось, что это плохой человек, по той или иной причине? Так же работает и в обратную сторону. Так что не пугайся, что тебе хочется постоянно прикасаться к Драко. В этом ничего нет странно. Но это не пройдет никогда. Даже спустя много лет ощущение его кожи под твоими пальцами будет всегда как первое. К этому надо привыкнуть и использовать себе на пользу.       Большой зал был как всегда прекрасен. Гарри с большими планами оглядывался по сторонам, ища пути лучшего побега, чтобы потом не стоять и не тупить, как лох. В поле зрения, конечно же, попал Драко с его друзьями. Он сидел за крайне левым столом, спиной к стене и поглядывал на дверь. Как только их взгляды встретились, Гарри кивнул ему одними глазами. Драко тоже ответил кивком и что-то шепнул рядом сидящей Панси. Поттер больше не обращал на тот стол никакого внимания, а направился с друзьями ближе к столу профессоров. Он сел между Роном и Гермионой за второй стол справа, спиной к проходу, чтобы можно было легко вскочить с места. Через какое-то непродолжительное время в зале появился Дамблдор в своем старом образе. Гарри тихонько похихикал в кулак. Признаться, он порядком отвык от такого Альбуса. А вот сидящий слева Грин-де-Вальд от такого перфоманса сделал вид, что уронил что-то под стол. По исходящем оттуда волнам, Гарри понял, что сейчас мужчина еле сдерживается от громкого гогота. Дамблдор с высоты своего роста глянул под стол и состроил такое постное, недовольное лицо, что смеяться захотелось уже Гарри. Все-таки хорошая была идея до последнего скрывать от Геллерта такого Альбуса. Эффект это произвело неизгладимый.       Когда все уселись, а распределение первокурсников завершилось, директор встал за стойку.       — Поздравляю всех с новым учебным годом! Я бы хотел сказать несколько слов, перед тем, как профессор Макгонагалл унесет Распределяющую Шляпу. Беря во внимания то, что обстановка в последние годы была напряженная и все мы изрядно понервничали, я, посоветовавшись с преподавателями, принял решение позволить всем желающим, начиная со второго курса, заново пройти распределение.       Весь зал разом наполнился грохотом голосов. Ученики наперебой обсуждали услышанную новость и никак не могли успокоиться.       — Что за фигня? — удивился Рон. — Какой в этом смысл?       — Дамблдор же сказал. Я думаю, что он это сделал специально для седьмого курса. Нас все-таки изрядно потрепало из-за Волан-де-Морта. Хоть основная беда и обошла нас стороной, — ответила Гермиона. — Благодаря Гарри.       — Ага, — согласился Уизли. — Но никто не идет. Видимо это все же было лишним.       Гарри внимательно выслушал друзей и резко встал со своего места.       — Гарри! — в ужасе крикнула Гермиона.       — Ты чего, Гарри? — ошарашенно уставился на друга Рон.       Поттер только улыбнулся и подошел к профессору Макгонагалл. Та приветственно улыбнулась в ответ на его улыбку.       — Здравствуйте, мистер Поттер. Хотите перераспределиться?       — Хочу.       — Тогда прошу.       Гарри принял шляпу из рук профессора, сел на табурет и надел ее.       — Гарри Поттер, — задумчиво проскрипела Распределяющая Шляпа. — Я ожидала Вас.       — Со второго курса?       — Еще раньше. Я знала, что когда-нибудь Вы одумаетесь и вернетесь.       — Мне жаль, что я не послушал Вас тогда. Еще в самый первый раз.       — Я вижу. Этот мальчик переубедил Вас?       Гарри невольно зарделся.       — Да.       — Тогда я спокойна.       И в наступившей оглушительной тишине прозвучало:       — Слизерин!       Большой зал разразился невероятным криком. Ученики взахлеб принялись совещаться о невероятном: Гарри Поттер перешел на Слизерин. Неслыханно! Тем временем счастливый Гарри уже подошел к тому месту, где сидел Драко и бухнулся между ним и Блейзом.       — Всем привет в этом чате, — рассмеялся Поттер.       — Ну ты даешь, Поттер! — восхитился Забини. — Такое устроить! Если бы нам Драко заранее не сказал, мы бы тут скончались. Уверен ты вслед за директором всех поразил.       — Ты рассказал им? — спросил Гарри у Малфоя.       — Только это, — отмахнулся он. — Я не мог им не сказать. К тому же они бы меня сгрызли за утаивание такой информации.       — Все верно, — подтвердила Панси.       — А я своим не капельки информации не сказал.       — Ничего. Им полезно.       — Драко! — возмутился Гарри.       Тот лишь расплылся в ехидной улыбке. Поняв настроение пары, Поттер скопировал его ухмылку.       — Ой не нравиться мне как вы, парни, лыбитесь… — прошептал Блейз. — Колитесь, что за сюрпризы нас ждут?       — Сейчас сами все увидите.       Пронаблюдав, как после Гарри еще несколько человек прошли перераспределение, Дамблдор тяжело вздохнул. Дальше будет сложнее.       — Теперь, когда все желающие выступили, хочу познакомить Вас с профессором Смитом. Нашего нового преподавателя защиты от Темных Искусств. Удачи, профессор.       Геллерт поднялся со своего места. Послышались сначала жидкие аплодисменты, но потом это переросло в более дружные овации. Похоже не всех еще до конца отпустило.       Альбус должен был уже закончить свою речь и объявить пиршество, но благоразумно остался стоять на месте. Только ради этого. Как бы сильно все происходящее далее не нравилось Дамблдору, в глубине души он понимал, что все происходящее приносит ему какое-то извращенное удовольствие.       Неожиданно на весь зал раздался голос Гарри:       — Какое-то подозрительное имя у нашего нового профессора, вы не находите?       Все, а в особенности Блейз, сидящий рядом, шокировано уставились на Поттера. А тот продолжил:       — Сдается мне, что Вы, наш новый преподаватель, скрываете свое настоящее имя. Но второго ЛжеГрюма нам не надо! Попрошу профессора назвать свое настоящее имя.       — Раз мистер Поттер желает, — начал Геллерт. — Я представлюсь. Я действительно не являюсь Смитом. Меня зовут. Геллерт. Грин-де-Вальд.       Мужчина произнес это медленно, с силой, с расстановкой. Так, чтобы до каждого присутствующего в этом зале дошел истинный смысл сказанного.       Все сидели словно громом пораженные. Никто даже не дернулся. Повисла гробовая тишина.       — Спасибо, профессор Грин-де-Вальд, — продолжил как ни в чем не бывало Гарри. В гнетущей атмосфере его слова звучали как наждачной по нервам.       — Пожалуйста, Гарри, — улыбнулся Геллерт.       — В жизни не поверю, что Вы, профессор Дамблдор, были не осведомлены о том, кого берете на работу. Поэтому прошу за такой финт ушами раскрыть всем Ваш главный секрет. Дамблдор косо взглянул на своего сына и, в который раз за вечер, вздохнул. Делать нечего. Проиграл желание в карты, теперь обязан выполнить. Раскрыть свой истинный облик не так уж и сложно. По крайней мере намного лучше, чем станцевать при всем честном народе.       — Хорошо, — страдальчески выдохнул директор. — Все это время вы видели меня в таком виде, — Альбус указал на себя. — Но на самом деле это маскировка. В далеком прошлом я по ошибке выпил одно зелье и с того момента не старел. Поэтому…       Дамблдор выдержал паузу и направил палочку на себя. Медленно пуская ее вниз, раскрывая свой облик.       В Большом зале застоявшуюся атмосферу можно было резать ножом, но после манипуляций директора, многие расслабились. В основном женская часть школы, но все же.       — Довольны? — спросил Альбус будто в пустоту.       — Более чем, — почти хором ответили Геллерт и Гарри. Оба ехидно друг другу хмыкнули.       — Дети малые, — закатил глаза Драко.       Блейз недоуменно уставился на Поттера. Потом перевел взгляд на Драко. Потом снова на Поттера.       — Вы двое… — прорычал он. — Вы чего устроили?       — Сюрприз, — пропел Малфой и поскорее стал набивать себе рот едой, чтобы не отвечать на будущие вопросы.       Гарри внутри страдальчески застонал. Он-то ожидал поддержки, а тут вот оно как. Видимо, он забыл какой характер у его возлюбленного.       — Да ладно. Я все объясню сейчас, — начал Поттер.       — Давай поскорее, пока я от переизбытка чувств в обморок не грохнулся.       И Гарри пустился в подробные объяснения, как они ко всему этому пришли. Умолчал, правда, тоже о многом, но Блейзу и Панси определенно не нужно знать, что перед ними сидит вампир. Пока во всяком случае.       — Ну вы даете, — заключает Забини в конце рассказа.       — То есть у нас этот год будет еще более интересным на предметы? — задала риторический вопрос Паркинсон. — Но вот здорово, конечно, что мы четверо знаем, как обстоят дела, а остальные? Учителя, к примеру. Снейп уже недобро поглядывает в сторону Грин-де-Вальда, а это он еще не рядом с ним сидит. Но допустим преподаватели смогут себя защитить и достаточно умны, чтобы не лезть на рожон, а ученики? Они же с ума все сойдут!       — Не страшно, — отмахнулся Гарри.       — Не страшно?!       — Панс, — вмешался Драко. — Наши ученики не такие и глупые. Им не нужно лишних проблем. Даже когда ЛжеГрюм прямо во время урока практиковал на нас Империо ему ведь и слова не сказали. А Геллерт точно таким заниматься не будет. Он не Пожиратель Смерти. Не даст повода себя возненавидеть.       — У него поводов есть за прошлые заслуги.       — Да кто вообще историю читает?       — Кто-то вот читает. И почему ты так уверен, что он не выкинет чего-то эдакого?       — Потому что тогда я ему пиздюлину отвешу, — гадко усмехнулся Драко.       Его друзья с сомнением на него уставились.       — Что-то слабо верится, — протянул Блейз.       — А вы так не думайте, — вмешался Гарри. — Драко постоянно его по всему дому гонял за малейшую оплошность. Так что Геллерт на цыпочках перед ним ходит.       — Капец, друг. Но вообще я такого не ожидал. Когда вы по отдельности школу на уши ставили еще окей, но теперь, когда вы вместе… Я боюсь за целостность Хогвартса.       — А ты не бойся, — отвечает Поттер. — Будет целый Хогвартс. Он нам еще нужен.       Тем временем за столом Гриффендора происходило бурная деятельность.       — Как так вышло, Гермиона? — сокрушался Рон. — Наш Гарри и вдруг к змеям?       — Распределяющая Шляпа не может ошибаться. Гарри нам ведь рассказывал, что должен был попасть на Слизерин.       Уизли страдальчески застонал.       — Ну как так-то… Почему? За что? Посмотри, он ведь к Малфою сел! Сидит спокойненько с ним беседы ведет! Да так же не бывает!       — Успокойся, Рон. Может они помирились наконец. Все же война закончилась, да и мы все уже не дети. И они решили зарыть топор вражды.       — Если Гарри его и зарыл, — проскрипел зубами Уизли, — то я точно нет. Он столько гадостей про меня и мою семью наговорил. Столько раз нас доставал. И Гарри так легко его простил?       — Можешь сам его спросить об этом.       — А я вижу ты тоже простила?       — Нет. Я лишь логически сдержанно подхожу к ситуации. И меня больше волнует не Малфой, а наш новый профессор.       — А что с ним?       — Он сказал, что он Грин-де-Вальд. В это сложно поверить, так как тот умер много лет назад.       — Но ведь директор свой покров снял или типа того и оказался молодым. Может и с Грин-де-Вальдом так?       — Так-то оно так, но… Если и директор уже и не директор вовсе?       — Ты о чем?       — Слушай. Я просто предполагаю, что Дамблдор может оказаться не тем, как ЛжеГрюм, понимаешь? И в сговоре с новым преподавателем. После падения Волан-де-Морта многие его соратники были пойманы, но особо опасные все равно остались. Вдруг это какой-то план?       — Но ведь Гарри провел все лето с ним. И до этого?       — Ты заметил? Гарри всю дорогу был какой-то странный. Раньше такого не было.       — А изменился он…       — После лета.       — Вот именно. Нам надо поговорить с ним и все узнать.       — Ага, только отлепим от него Малфоя.       Гермиона повернулась в сторону стола Слизерина и нашла взглядом друга. Гарри сидел вплотную к Малфою, лицом уткнувшись тому в шею, что видна была одна макушка. Девушка насторожилась и пригляделась. Правая рука Поттера странно дернулась и как будто поползла вверх, а затем резко отдернулась. Гермиона нахмурилась и резко наклонилась, чтобы заглянуть под столы. И конечно же! Там под столом обнаружились руки Гарри и Драко, пальцы которых были крепко сплетены. Девушке тут же стало все ясно, и она поспешно отвернулась. На лице ее заиграла смущенная улыбка.       Рон, не отводящий взгляда весь вечер со стола Слизерина то и дело ворчал. Гермиона еще пару раз взглянула в ту сторону и застала милую сцену, когда Драко что-то нашептывал Гарри на ухо, показывая в сторону преподавательского стола, а Поттер радостно посмеивался.       После ужина вся змеиная компания выскочила из Большого зала одними из первых.       — Кстати, — заговорил Гарри, привлекая к себе внимание, — можете приходить к нам с Драко в гости, когда захотите.       — В смысле? — удивился Забини. — Вы не будете жить в общей гостиной?       — Нет. Нам выделили отдельную комнату на седьмом этаже.       — Ух, — охнул слизеринец, — вот что значит дружить с директором. Привилегии всякие.       — Ну как бы… — замялся Поттер. — Тут другое… ай!       Гарри недовольно погладил ушибленный затылок больше по привычке, нежели от реальной боли. Драко раздраженно пробубнил:       — Заткнись по-хорошему, пока все секреты разом не выдал.       — Вы от нас еще что-то скрываете? — поинтересовалась Паркинсон.       — Конечно. Все вам рассказывай. Может еще сколько сантиметров у героя?       Блейз и Панси прыснули со смеху, а Гарри сердито выдавил:       — Драко.       — А что? Давай, рассказывай, — отозвалась Панси.       — Да иди ты, — кинул Поттер.       — Надо будет расскажем, а не надо будет — нет. Как говорят маглы: «Меньше знаешь, крепче спишь».       — Вообще-то волшебники тоже, — вставил Гарри.       Драко скорчил рожу.       — Раз такой умный, то иди преподавай магловедение.       — Не-не-не, ты в этом больше шаришь, я не полезу в твои угодья.       — То-то же.       Блейз и Панси переглянулись. Они оба решительно не понимали, что происходит, но точно знали одно: с этими двумя не соскучишься.       Пока мальчишки обустраивались в своей новой комнате, вся школа стояла на ушах. По Хогвартсу ходили слухи самых разных мастей, но все они были об одних и тех же. Многие возмущались, выражали недовольства всеми доступными способами, но были солидарны в единственном: никто понятия не имел, что делать.       Педагоги Хогвартса и подавно. Все они, прибывая кто в еще шоковом состоянии, кто в боевом, обступили Дамблдора сразу после ужина. Пришлось отойти в более-менее тихое место, чтобы поговорить. Директор повел всех в свой кабинет, поэтому, когда начался разговор самые буйные уже успели остыть, а шокированные — успокоится.       — Дорогие профессора, пожалуйста, будьте благоразумны, — начал Альбус.       — Благоразумны? Кажется, что Вам, директор, благоразумие как раз не знакомо, — вставил Снейп.       — Профессор Снейп! — тут же отдернула его профессор Макгонагалл. — Не стоит так говорить. Но, правда, Альбус. Все здесь присутствующие жаждут объяснений.       — Как я и говорил я стал таким... — продолжил Дамблдор с хитрой ухмылкой, но его опять прервали.       — Что здесь делает Грин-де-Вальд?! Если это и есть он.       Геллерт, стоявший в отдалении от остальных и схоронившийся в тени угла вместе с профессором Фехтования, немного расстроился.       — Я вообще-то настоящий, — пробурчал он раздосадовано под нос, но его услышала только его соседка.       — Это настоящий Геллерт Грин-де-Вальд. Тот самый опаснейший магический преступник двадцатого века, которого я победил в дуэли в сорок пятом году, и заточенный в своей крепости Нурменгард.       Дамблдор сдержанно выдохнул и сложил руки на груди. Все преподаватели продолжали на него пристально смотреть, ожидания продолжения. Понимая, что разговор будет долгим Альбус сосредоточился и по привычке пристроил свою задницу на краю стола. К слову, к концу его речи, директор уже полноценно уселся на стол.       Альбус разъяснил профессорам, что бояться не стоит, что с Геллертом он и раньше дружил, что тот исправился и не захочет больше завоевывать мир. Слукавил конечно, но нельзя же было сразу вываливать такую ценную информацию. Геллерт тоже сказал пару слов обещаний из своего угла, но им как-то не придали значения. Мужчина конкретно обиделся.       В итоге все учителя ушли из кабинета профессора с новым учебным планом и наставлениями по поводу нового «ветра» в школе и со стойким ощущением того, что директор окончательно свихнулся.