Винегрет

Шиме влезает в постель к Деяну, и тот вздрагивает, когда холоднющие пальцы ложатся ему на грудь. Шипит: — С ума сошел? Шиме смотрит укоризненно — уже светает, и можно разглядеть друг друга: — Ты чего? Мы должны помочь. Видал: Лука с Иваном поселились отдельно. — А в прошлый раз жили вместе. Сейчас все отдельно. Хотя ты этого, кажется, не увидел. — Нет-нет, Лука его обнимать перестал... Я вчера заметил! — Можно подумать, он его раньше обнимал часто. — Чаще, чем сейчас! — Шиме. У нас чемпионат мира идёт, если ты забыл. Лука заебался вкрай, Иван с температурой играл: тут не до обнимашек. — Вот ты, брат, скотина. Как они будут дальше, если не помирятся? — Да они и не ссорились! — повышает голос Деян, и Шиме немедленно закрывает ему рот ладонью, хихикая. — Ладно, я уже всё исправил... — шепчет Шиме на ухо Деяну, и тот обречённо откидывается на подушку: — Ну ты и дебил... *** — Это что? — с изумлением спрашивает Лука, глядя на серебристую ленту ровных квадратиков в руке Ивана. — А на что это похоже? Презервативы. — А... а зачем тебе столько? — Самому интересно. Надуть можно или воды налить и кинуть на голову тому, кто мне их под дверь подсунул. — Это не я! — Верю. — Но всё равно непонятно... — А по-моему, понятно. Это намёк. — На что? — Напрягись и вспомни, что случилось вчера? — Какой-то дебил запер нас вдвоём после матча в каморке у раздевалки... Пришлось в дверь со всей дури лупить — у меня, блядь, все руки в синяках... — А у меня ноги... И на груди фиолетовые пятна. Из-за тебя. — Да там так тесно было... Не развернуться... Ну вот я и... — Размах не рассчитал, да-да, я это уже слышал! И голы не отпраздновать теперь по-человечески: от любого прикосновения всё болит... Ладно, проехали... Лучше вспомни теперь, что было позавчера. — Позавчера... — задумался Лука. — Позавчера у тебя в номере кровать сломалась... — Да! — подхватывает Иван. — Так странно сломалась: ножки будто подпилил кто-то... Сразу рухнула, как только я на неё сел. — И? — выжидающе смотрит на него Лука. — Что «и»? — пожимает плечами Иван. — Новую поставили. Я бы мог, конечно, и у Шиме переночевать: у него вообще в номере не кровать, а аэродром, а он как разорался, мол, что тебе здесь ночлежка что ли, иди, мол, к капитану. Я говорю: капитан заебался совсем, ему полноценный сон нужен, тем более у меня температура. Пусть он лучше завтра вечерком ко мне заскочит чайку попить, как всегда, а Шиме ни в какую. — Ну? — озадаченно спрашивает Лука. — Что «ну»? Кто ко мне приходит каждый вечер? — Ну... Я? — Воооот. А теперь сложи... — Иван прикладывает ладонь к своей груди. — Я... — переводит палец на Луку — Ты... — показывает на окно. — Вечер... — цепляет за уголок серебристую ленту. — Презервативы. Лука прикрывает рот рукой: — Ты имеешь в виду, ребята хотят, чтобы мы... — Или думают, что мы уже. — И что, мы сами резинку купить не можем? — Можем. Впрочем, у меня есть. — И ты считаешь, что нам нужно... — Ну ты и дебил!