Винегрет

Иван сидит на кухне Серхио и, подперев щёку рукой, слушает. Серхио говорит об искусстве, музыке и литературе. Говорит уже третий час. Не то чтобы это не возбуждало — голос Серхио заводил Ивана всегда с пол-оборота, но обычно, когда Иван приходил в их тайную квартиру, диалог между ними был предельно краток и в различных вариациях сводился к: — Приве... — Иди сюда! — А поговорить?.. — Потом. И вот сейчас Иван, выслушивая всё, что Серхио с момента их последней встречи узнал об основных тенденциях развития актуальных методов исследования искусства Испании XX—XXI века, силится вспомнить, что он такого ляпнул в прошлый раз, чтобы его так наказывали. — Внутренняя интеграция искусствоведческого знания, становление и формирование науки об искусстве... — вещает Серхио, потягивая сок из стакана. Иван останавливает взгляд на его влажных блестящих губах и спрашивает: — Это всё из-за того, что я сказал, будто у тебя голова только для того, чтобы голы забивать? — ...определили характер интеграционных процессов на современном этапе, — невозмутимо продолжает Серхио. — Необходимо учитывать смену культурных пластов... — Или из-за того, что думаешь ты лучше всего членом? — перебивает Иван. — Так я не против... Он медленно накрывает ладонью руку Серхио, неподвижно лежащую на столе. — С развитием когнитивного направления в искусстве возникает новое прочтение музыкальных произведений на эмпатическом уровне... — замечает Серхио, не делая ни движения навстречу. — Ну... послушай... — Иван ёрзает, придвигаясь к Серхио так, чтобы коснуться его колена. — Когда я спрашивал: «А поговорить?» — я не имел в виду... Он кладёт руку Серхио на бедро, проводит вверх и тут же получает ощутимый шлепок по ней. — Заткнись и слушай, — злорадно говорит Серхио. — Я сейчас тебе «Войну и мир» читать буду. Пока всё не прочтём, трахаться не будем. — Бляяя... — стонет Иван. — Ты серьёзно что ли? — Серьёзнее некуда. — Серхио выуживает из рюкзака читалку и включает её. — Твою ж мать... Тут начало на французском... — И что делать будем, полиглот хренов? — ехидно спрашивает Иван. Его рука снова возвращается на колено Серхио. — Ты французский знаешь? — снова сбрасывает её Серхио. — Откуда? — притворно вздыхает Иван. — Я ж в Швейцарии жил... Там швейцарский... — Не еби мне мозги... — в замешательстве говорит Серхио. — Да я готов уже что угодно в тебе выебать... — Иван придвигается ещё ближе. — Может, изучим другой вид искусства? Кама-сутра вот, говорят, актуальна во все времена... — Нет! — твёрдо говорит Серхио. — Будем читать! На французском. Сейчас Зидану позвоню: он приедет и переведёт. Или Гризманна позовём: ты ж ждёшь не дождешься, когда он к вам в команду перейдет. — Ты охуел что ли? — Иван наваливается на Серхио так, что почти сидит у него на коленях. — Давай Карима ещё позови для полного комплекта — групповуху устроим. — Иван утыкается ему в ухо и шепчет: — Ты, я, три француза и Лео Толстой... Кстати, — отрывается он от Серхио. — Может, Лео ещё позвать? Он в тему как бы... Постой... Так это всё из-за Гризманна? — Так... — Серхио откладывает читалку и, затаскивая Ивана на себя, сжимает его задницу. — Что ты там говорил про изучение Кама-сутры?