История о боге смерти и вечной любви

После того как Хатаке Сакумо оплакал своих близких, начались по-настоящему сложные и насыщенные дни. Бог смерти — Ию Охико не давала мальцу спуска на тренировках и помощи ей в делах. Восьмилетний мальчик стремительно рос и мужал, к своим 13 неплохо управлялся с множеством техник и даже иногда делал работу самого бога провожая души детей в обитель Ками. Если его деда прозвали Белым Клыком, то маленького Хатаке уже сейчас можно было назвать Белой Смертью. До ужаса похожий на своих великих предков, в маске как у отца и с пронзительными зелёными глазами как у мамы, мальчик рос достойным воином. В его комнате над татами висела его повязка деревни Скрытой в Листве, как напоминание о его беззаботном прошлом. Бог смерти старалась вложить в юного шиноби все свои знания, заменяя мать и отца, строгого учителя и, как ни странно, верного друга. И пусть их обитель находилась в достаточной изоляции от всего мира, посреди границы Пяти Великих Стран, бог старалась, что бы малец не унывал, от того нагружая его местами сверх сил. И в отличии от бессмертной и неустанной Охико, мальчик валился с ног в конце длинного дня. Распорядок юного шиноби был строже, чем в некоторых храмах, где служат монахи Огня. Просыпаясь в пол пятого утра, парень должен был добыть себе завтрак в реке или в небе, приготовить его, а затем умывшись тренироваться ещё три часа оттачивая тай-джутсу и нин-джутсу. Три раза в неделю бог упражнялась с ним в ген-джутсу и работе с оружием. Затем, ближе к полудню, бог забирала его с собой в одну из дверей храма на выполнение обязанностей Шинигами и Хатаке вместе с ней провожал души на тот свет до поздней ночи. В то время как бог, словно карательная рука Ками, забирала с собой взрослых, Сакумо со всей нежностью и заботой успокаивал их детей, и по необходимости забирал и их. Тандем Ию и Хатаке был весьма успешный и позволял юному шиноби учиться на практике у древнего существа. Также бог смерти дал ему выбор: в восемнадцать лет он может избрать путь Шинигами, став таким же как Ию, либо вернуться в родное селение, что бы построить свою судьбу там. В любом случае, что бы он не выбрал, бог вложит в него все необходимые навыки. Не смотря на суровые тренировки, ближе к зиме в работе шинигами наступало затишье, и, она наливая чай для них двоих на застеклённой веранде с видом на снежные просторы, нагревала котатсу, доставала сладости и рассказывала истории из жизни разных людей и богов. За окном всегда шёл снег, крупными хлопьями оседая на листве и крыше-пагоде храма, тихо поскрипывая от мелких грызунов пробегающих по пушистому покрову. Богу нравилось такое умиротворение, ведь это значило, что еще один год неустанной работы был позади. Обычно таких историй было три-пять за вечер. Когда это происходило, юный Сакумо снимал свою маску и головной убор, устраивался поудобнее и внимательно смотрел на богиню своими зелёными глазами запоминая каждое слово. Больше всего ему нравились истории про Мадару и Хашираму, а также про четвертую войну и её героев. Иногда, молодой человек набирался смелости и просил рассказать про маму с папой, ведь бог знала про них гораздо больше, чем рассказывали сами Хатаке-Харуно. Для самой же Ию, такие вечера были особенными, ведь впервые за долгое время, чашка чая не оставалась пустовать на столе у её кресла, а на веранде была не только она и тишина. Ребёнок упорного шиноби был очень похож на своих великих родителей, но при этом абсолютно уникальная личность. В нем не было вспыльчивости Сакуры или чрезмерной задумчивости Какаши, скорее всего было в меру, но самое главное — он унаследовал талант своего отца и силу матери. Было сложно сказать, куда именно заведёт судьба отпрыска Хатаке, но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что путь будет непростой и увлекательный. Вот и в сегодняшний глубоко январский вечер, бог и ее ученик расположились на террасе с видом на задний двор. Чайник, футон, мерцающий камин позади и падающие белые хлопья за стеклом. Разлив по бамбуковым стаканам горячий напиток, богиня улыбалась молодому шиноби, в последнее время она делала это все чаще. Мальчик поднял на неё свои изумрудные глаза и заговорил: — Охико-сан, расскажите мне про богов. Ведь не только Вы и Ками существуете. Есть же и другие? Бог слегка кивнула. Любознательный малец, восхитительно. — Ты прав, Сакумо. Есть и другие. Кроме меня и Ками-самы, есть ещё Жизнь она же Камимусухи, есть Джашин, еще есть Хогоромо, есть богиня Стихий, ей поклоняются в храмах стихий соотвественно стране, есть несколько богов-покровителей путников и земледельцев…если так подумать, то нас целый пантеон. — А, то есть вы целая структура? Как Акацуки с Ваших историй, госпожа? Богиня задумчиво взяла свой подбородок в указательный и большой палец и задумчиво посмотрела вверх. — Слушай, а ты в чем-то прав. Только в отличии от Акацуки мы есть, были, и будем, да и мир уже принадлежит нам, — бог разразилась звонким смехом. — Госпожа, у меня ещё вопрос, если позволите, — Сакумо посмотрел на бога. — Задавай, — улыбнулась Ию. — Расскажите о себе, Госпожа. Вы же не всегда были Шинигами, так ведь? Я читал, что бог смерти дарует одно желание взамен того, что человек займёт его пост, это так? Ию отпила немного чаю. Какой интересный все-таки у Какаши растет сын, такое чувство, что всю библиотеку её обители прочёл.  — Ну что же, мой проницательный друг, так и есть, — бог села поудобней, — Я стала Шинигами во времена молодых Хаширамы и Мадары, мне было 20, в те времена ещё не появились скрытые деревни, такими, какими мы их знаем сейчас, но зато бушевала война. Моя семья была из страны Снега, и нас как-то миновала горькая участь бесконечных утрат, ведь Сенджу и Учиха были заняты своими распрями, а холодный отдаленный регион их не волновал. Всех, кроме одного молодого мужчины из клана Учиха. Учиха Омэ, один из многих братьев Мадары время от времени приезжал с дипломатической миссией в нашу столицу, ведь мы не были городом шиноби, скорее они были в меньшинстве. Я, мой отец и старшая сестра были в составе группы принимавшей гостя в его первый визит. Нам достаточно было взгляда друг на друга, что бы больше не думать ни о чем, — Ию улыбнулась воспоминаниям, — к сожалению, Омэ не мог задержаться у нас на долго. В минуты коротких встреч мы пообещали друг другу встретиться снова. И где-то раз в три месяца и правда встречались. Вначале мы прощупывали почву, украдчиво разговаривая и переплетая пальцы под ветвями снежной вишни, но со временем мы поняли что больше не можем друг без друга. Омэ предложил мне выйти за него и конечно же я согласилась. Моя семья была не против, но не Мадара. Для него родство с, по его словам, «снежным отребьем» не входило в планы великого воина. Не будь Омэ Учихой, он бы послушал брата, но не тот случай. И мы назначили день свадьбы. Это должен был быть первым днем весны. Мой жених не прекращал попыток помириться с братом, урезонить его, в конце-концов он хотел видеть его на своей свадьбе. И в тот день он попытался снова и больше не вернулся. Мне казалось, что мир рухнул в одно мгновение. Я винила себя в том, что не смогла упросить его остаться со мной, винила его брата, в голову даже пришла мысль, что это он убил моего возлюбленного. Но нет. Это оказались Сенджу. Главный из Сенджу. Сам же Учиха Мадара приехал к нам спустя неделю после трагичной новости принести свои соболезнования и, к моему удивлению, извинения. Пусть нам не удалось сродниться кровно, мы сделали это духовно, через боль общей утраты. Клан Ию погрузился в траур. С того времени я засела за книги, перелопачивая библиотеку за библиотекой я искала пути вернуть Омэ. Где-то в подсознании, я понимала, что Смерть не возвращает никого, но… — тут богиня запнулась от нахлынувших воспоминаний. Быстро собравшись с мыслями она продолжила: — Моя семья считала, что я сошла с ума, и в какой-то момент я даже была с ними согласна. Просто ничего не могла с собой поделать, боль разрывала мое сердце тем самым толкая на поиски ответов. Спустя пол года, Хаширама и Мадара поставили точку в своих распрях и нас пригласили в Конохогакуре на церемонию становления роли Хокаге. Честно говоря, мы не покидали пределов своего города примерно никогда, поэтому столь долгое путешествие не могло не пугать. К тому же, мысль от того, что я встречусь с Хаширамой и Мадарой вызывала дрожь по телу. Но, конечно, мы не отказались. Ведь, нас пригласили. Селение Скрытое в Листве тех годов очень сильно отличалось от того, что ты знаешь сейчас, и, честно говоря, сейчас оно выглядит гораздо лучше, чем во времена моей жизни. Пожалуй, с тех времён остались главные ворота, да гора Каге. Нам выделили несколько шиноби для сопровождения и мы отправились в путь. Тогда я впервые ощутила ЕГО присутствие, тогдашнего бога смерти. Имоэ Изу (я узнала его имя немного позже), как и я в доме твоих родителей, провожал души в глубине лесов. Конечно, мой мозг не до конца понимал, что происходит, но я верила, что мое фанатичное исследование наконец-то дало свои плоды. В Конохе был праздник и мое траурное кимоно казалось абсолютно неуместным, пусть и красивым. Мир после вот-вот утихнувшей войны казался яркой тряпкой на скелете, настолько он шёл в разрез с предыдущим положением вещей. Нас встретил сами Мадара и Хаширама, словно свет и тень, Учиха и Сенджу символизировали обьединение двух непримиримых врагов. На официальном прииеме меня с семьей посадили по правую руку от Учихи, даже ближе чем его сестер и мать, в клане все прекрасно понимали с чем это связано и не устраивали сцен. Я смотрела как два мужчины разрушившие мое счастье пожимали руки и я, внезапно для себя, простила их. Простила, так как именно этого хотел бы Омэ. На следующее утро к радости моих родителей я сняла траур и отправилась во дворец Каге. Я поняла ещё кое-что, обратно в Страну Снега я не вернусь. Эту же новость я сообщила и Каге с его тенью. Мужчины согласились и назначили меня советником при обоих кланах. Так я стала скобой между двумя врагами. Моя семья на удивление спокойно оставили меня в Конохе, возможно они устали от моего сумасшествия, а тут я буду под присмотром двух великих шиноби да ещё и при должности. Так потянулись годы, и к моему великому сожалению, напряженная обстановка между Сенджу и Учиха вновь накалилась. Тогда мне, можно сказать, «повезло». В один из вечеров умирал старейшина рода Учиха, и я присутствовала в его доме в ту ночь. Глубоко за полночь в дом зашёл мужчина лет 40, в темном традиционном кимоно и с теми же чётками, что и у меня. В руках у него была ныне моя дорожная сумка и все тот же белый зонт с красными лентами. Я сразу поняла кто он. Я провела его в спальню и завороженно наблюдала за его ритуалом. И мне стало понятно, что я хочу также. Мне уже было 24, и я знала, о чем прошу. Как ни странно, бог мне отказал. Взамен он дал мне деревяшку с иероглифами и сказал призвать его, когда я точно буду готова и исчез. Моей злости не было предела, но так уж и быть — пришлось смириться. Я осматривала предмет со всех сторон, деревянная пластина испепеленная мелкими иероглифами, — бог достала из своего кимоно такую же, — казалось бы безделушка. А по факту — инструмент призыва бога смерти, благо работает только раз. Таких амулетов всего 20, их сделали из Маски Бога смерти, которую Ками подарила далекому предшественнику Изу, которую, тот успешно разбил во время одного из ритуалов да так и не склеил. С тех пор боги смерти используют их как способ рекрутинга помощников ну и как возможность исполнить сокровенное желание. Назови это нашим тщеславием, но выполнить последнее желание казалось нам отличной идеей на тот момент, плюс так мы очищали мир от всякого нечестивого мусора. Кто просил мести или несчастий своим врагам и ближним — умирал медленно и мучительно, но конечно же мы забирали и просящего и его жертву. Исключением была просьба ребенка, вот там уж приходилось выполнять все по-честному, оставляя детенышу добрых 60 лет жизни после. Вернемся к моей встречи с Изу. Через пол года после событий в доме страрейшин Учиха, состоялась легендарная битва Мадары против Хаширамы. Как сумасшедшая я ворвалась на поле боя, туда где уже лежал еле живой Учиха, мне было все-равно, что скажет Хаширама, если увидит как я склонилась над его бессознательным умирающим врагом. Для Сенджу деревня была прежде всего, для меня же — оба мужчины. И если о Каге могут позаботиться медики, то о его враге только я. Вспомнив слова Изу, я испачкала амулет в крови Учихи и что если силы вызвала к богу смерти. Имоэ не заставил себя долго ждать, как при камуи он появился возле нас и спросил что мне нужно. Я показала на Мадару и сказала, что готова на все, лишь бы он остался жив. Конечно, глядя на свое прошлое, я понимаю, что не стоило этого делать, ведь тогда бы не случилось четвертой войны Шиноби, но кто же знал. Изу озвучил правила, я согласилась, ведь хотела заниматься тем же что и он и как бонус сохранить жизнь Мадаре. 
Я отдала оставшуюся у меня жизнь Учихе, а сама погрузилась во тьму. Очнулась я в этом храме. Надо мной стоял Изу и какая-то девушка, как оказалось потом — дух его возлюбленной. Шинигами поблагодарил меня за его освобождение и сказал что у нас мало времени на обучение, так как его время вот-вот придет. Он рассказал мне про то, что мы делаем и в чем суть этого храма, про разные комнаты и мои обязанности. Объяснил базу навыков и показал на стопку мелко исписанных свитков и книг. Улыбнувшись он сказал прочитать все что в них написано, так как он готовил все эти инструкции для своего переемника, и добавил, что времени у меня теперь хоть вечность. Затем он растворился в воздухе с девушкой-духом. Больше я его не видела ни в одном из миров, но надеюсь, что он счастлив. Вот так я оказалась в этой обители и несу свою добровольную ношу, — подытожила бог смерти широко улыбнувшись. Сакумо задумчиво на нее смотрел, в голове парня роились мысли, бог же ожидала. — Что стало с Хаширамой, госпожа? — Я его забрала, когда пришло время, — улыбнулось божество, — Хаширама Сенджу умер от старости. Он был удивлен, мягко говоря, увидеть меня в таком обличии, списывал все это на предсмертный бред. Убедить мне его не удалось, — прыснула Шинигами в ладонь. — Вот как… — парень уставился в пол глазами переваривая полученную информацию. Бог смерти разливала по стаканам новую порцию чая. — На самом деле, не все так печально, Сакумо. Работа Шинигами это не всегда про смерть и боль. Вот возьмем Хинату и Неджи Хьюга, ты знал, что Неджи например был безответно влюблен в свою кузину и хотел для нее только лучшего? Он даже закрыл ее своим телом во время четвертой войны, дабы она жила и смогла найти свое счастье в обьятиях его вечного соперника! Представляешь? Хотя, я, конечно, такое не одобряю, добровольно разбивать собственные песочные часы жизни, нарушая баланс времени это плохо. С другой стороны — это великая жертва, наша задача, как богов, эти жертвы принимать с благоговением. В любом случае, работа бога это про истории любви и дружбы, дорогой Сакумо, пусть не всегда счастливой, но зато вечной. Все значимые люди в моих историях были реальны, и во всех них была воля к жизни и к спасению своих друзей и возлюбленных. Нельзя этого отрицать, мой мальчик. Богиня потянулась в кресле, в свете камина ее добрая улыбка была еще мягче: — Ещё одним ярким примером спасителя был Наруто Узумаки. Сорванец-джинчурики из Деревни Листа, с чистым и большим сердцем, безграничной тягой к спасению друзей. Мне даже сложно перечислить скольких он направил на путь света и истины, скольким дал надежду на свободное от боли будущее. Больше всего Наруто Узумаки пытался спасти двух своих друзей — Учиху Саске и Собаку-но Гаару. В конце концов это желание его и погубило. Ненависть Собаку но Гаара удалось остановить и исцелить, более того, сейчас он жив и занимает пост Казекаге в Деревне Песка. Талантливый малый, я хочу тебе сказать, прекрасный главнокомандующий и очень доброе сердце. А вот Учиха…проклятье ненависти клана не оставило Саске и шанса. Притом настолько, что утащило с собой на тот свет и светлого паренька Узумаки. Я наблюдала за их последними вздохами и твоей мамой тщетно пытающейся реанимировать своих бывших сокомандников. Кто бы мог подумать, что человек может быть в таком животном отчаянии, — при упоминании мамы Сакумо вздрогнул и ощутил как к горлу подкатил ком, — мне пришлось подождать, что бы провести их души. Насколько я знаю, Ками-сама простил Саске и теперь он упокоился в Мире Духов. — Я слышал, что Собаку-но умирал уже раз, это ведь так? — Сакумо с трудом отогнал воспоминания о матери. — Верно, его вернули в Мир Живых… Чиё-сан решила пожертвовать собой. Она заключила со мной сделку через технику воскрешения, меня такой расклад устроил. Молодые не должны уходить раньше времени, — богиня кивнула. В храме прозвонил хрустальный колокол, Ию с Сакумо резко обернулись на звук. Синхронно встав с кресла и футона соответственно они быстро прошли в комнату откуда доносился звук. Бог вошла в комнату первой. Сакумо оглянулся, фактически пустое помещение, огромное окно на всю противоположную стену, посреди — железные рейки в форме квадрата на которые были надеты среднего размера латунные колокольчики. У каждого из них была бумажная бирка с именем, и один из колоколов сейчас заливался чистым звоном. — Помяни зло вот и оно… - прошипела богиня останавливая истерику железа. — Госпожа, что это значит? — Этот колокольчик принадлежит Собаку-но Гаара и это значит, что его время истекает. А еще то, что нам нужно отправляться в путь. — Мы...мы отправляемся за Казекаге? — Похоже на то, — бог вздохнула выходя из комнаты. Кажется пора заканчивать рассказывать истории о чудесном спасении, — отметила про себя Ию. Потрепав мальчика по волосам бог вернулась на террасу. При слабом свете камина пейзаж за окном казался ещё более сказочным, чем раньше. Богине не хотелось в Страну Песков, ведь это значило, что мир лишится ещё одного великого шиноби, который не факт, что оставил потомство. Сакумо следовал за богиней тенью и наблюдал за её мимикой. Облокотившаяся на дверной проем фигура взирала в огромное стеклянное окно. Богиня обернулась к молодому человеку и улыбнулась: — Извини, Сакумо, я продолжу наши истории на снегу в другой раз, хорошо? — Конечно, госпожа. Когда мы выдвигаемся? — Завтра. Не забудь тёплый плащ, в Суне нынче сезон холодных ветров. Сакумо кивнул и удалился оставив Ию наблюдать за падающим снегом.

*****

Значит… Страна Песка?