***
На следующий день девушка проснулась полностью разбитой — всю ночь ее то и дело донимали кошмары, из-за чего под утро Мия чувствовала себя, будто бы по ней проехался трактор. Кое-как встав, она пошла на кухню, где и выпила сразу три чашки кофе, закусив парочкой наскоро сделанных бутербродов. Впрочем, это не сильно ей помогло, так что несколько минут Колверт просто сидела, смотря в стену. А на почве бессонной ночи в голову стали лезть вытекающие итоги недавних действий. Вздохнув, особа встряхнула головой, прогоняя совершенно ненужные ей мысли и встала, хотя ее мозг все равно норовил вернуться к перебиранию воспоминаний, связанных с теми двумя. Пытаясь отвлечься, девушка принялась убирать в квартире, но вдруг одна мысль поставила ей ощутимую подножку. А тогда… в машине… Девушка почему-то приложила руку к животу. Мысль, что к ней пришла, Колверт абсолютно не понравилась. Да и как-то критические дни у нее не планировали начинаться, хотя давно пора было бы. Кареглазая вздрогнула. Она продолжила убираться, хотя в ее голове творился полный кавардак. Предположение того, что она могла… от этого… вызывали непонятные мысли у бедняжки. Стоило проверить предположения в ближайшее время. А ведь уже зная правду, ей очень хотелось оставить ребенка, но нужно было от него избавиться. Как можно скорее. Мия начала нервничать, думая, когда же удобнее всего будет сходить в больницу. В горле встал ком, который та моментально попыталась проглотить — малыша нельзя оставлять. Не в свете последних событий. Не могла она обеспечить ему полный уход и защиту, да и навряд ли он дожил бы даже до половины срока. Тут в дверь постучали. Это будто бы окатило юную особу тазиком холодной воды, и Колверт пошла в сторону входной двери. — Здравствуйте! — поприветствовал ее вполне ожидаемый гость. — Да-да… у вас какие-то еще вопросы? — устало спросила Мия вошедшего следователя. — Да, если не затруднит. Девушка провела мужчину на кухню, напряженно окидывая его холодным взглядом. Сейчас совершенно не хотелось никому доверять и вообще говорить, но, засунув свое недовольство подальше, представительница прекрасного пола из вежливости негромко предложила: — Кофе? — Спасибо, не надо. Итак… — тот снова был с блокнотом в руках. — знакомы ли вы с человеком, который вас подвозил? — Нет, — твердый ответ без колебаний. Не стоит никого посвящать в ее дела. Да, настоящего таксиста очень жалко, но нет времени кого-то жалеть кроме себя. — Хорошо. Тогда помогите составить фоторобот вашего водителя. Вы помните как он выглядит? Желательно во всех подробностях, — продолжил собеседник, поднимая глаза и сталкиваясь с непробиваемой стеной спокойствия, за которой девица скрывала всю свою нервозность и раздражение. — Я посчитала его обычным водителем. С чего бы мне было его рассматривать? Обычный парень. В свете фонаря показался русым, с голубыми глазами, — пробурчала та, преспокойно вешая следователю лапшу на уши. Правда, в сердце стали закрадываться сомнения. А правильно ли она вообще делает? Покрывает серийных убийц. И зачем, спрашивается? Мие стало от себя мерзко. До чего она докатилась... Неожиданно появилось головокружение, за которым последовала тошнота. Недавний завтрак грозился скоро выйти наружу, запачкав вычищенную кухонную плитку. Девушка, сдерживая рвотные позывы, приложила ладонь к губам. Мутило. — С вами все в порядке? — раздалось будто шепотом, хотя на самом деле следователь сказал это даже слишком громко. Колверт быстро покивала головой, хватаясь дрожащей рукой за столешницу. Плохие ощущения не проходили, а скорее наоборот — усиливались. Неуклюже, словно вслепую, пошарив по столу в поисках стакана и не найдя его, юная особа почувствовала на своих плечах чужие ладони, усадившие ее на табуретку. Спустя мгновение перед носом оказалась наполненная водой чашка. — Пейте, — приказал мужчина, протягивая емкость хозяйке квартиры, за которую та схватилась как спасительную соломинку. Едва не опрокинув на пол сосуд с живительной влагой, Мия таки смогла подавить подступающую к горлу рвоту. Она благодарно взглянула на гостя, утирая тыльной стороной ладони губы. — Спасибо, — прохрипела едва слышно и снова умолкла, ожидая продолжения разговора. — Почему вы не сказали, что находитесь в положении? Я бы не стал так рьяно требовать всех подробностей, — несколько недовольно сообщил следователь и присел напротив хозяйки квартиры. — Прошу прощения за доставленные неудобства. Скажите, с вами ничего не делали во время поездки? Может, стоило бы обратиться в больницу? Юная особа поджала губы. Неужели еще даже не уточненное состояние настолько понятно окружающим? Только этого еще не хватало. Главное, чтобы никто на работе не узнал, и неудавшийся папаша несчастного ребенка тем более. — Все в порядке. Это я должна извиняться, что заставила вас заниматься чем-то помимо прямых обязанностей, — восстановив спокойствие в голосе, протянула Мия и отвела взгляд в сторону, чтобы через мгновение впериться им в глаза собеседника. — Нет. Опять же повторюсь — со мной ничего не делали. Водитель вел себя как положено. Поездка прошла в абсолютной тишине. Причем довез он меня и до пункта назначения, и обратно, после завершения дел, конечно же. — Позвольте уточнить, куда же вы ездили в такой час? На улице темень, вы в положении, так еще и одна, — задал следующий вопрос мужчина, как бы невзначай захлопнув блокнот и убрав его в рабочий портфель. — Умх… Уважаемый, я не думаю, что подобные личные дела могут касаться следствия, — возмутилась Колверт, пряча за напускным недовольством свой ступор. Стоило как можно быстрее придумать вразумительный ответ. — И все же? — продолжал настаивать на своем подозрительный гость. Нет, он ни грамму не был похож на преступника, но его чрезмерное любопытство казалось странным. Как будто он знал всю правду, но хотел услышать ее от несчастной девушки, чтобы потом поймать ту на вранье с громким «Ага, попалась!». — Ездила в аптеку к знакомой. Закупаюсь только там, поскольку здесь цены слишком велики на мой взгляд, — таки пояснила девушка, успев придумать вполне сносное оправдание. Выдержав паузу, она тактично продолжила. — Парень работает в ночную смену, да и о моем положении пока не знает, так что приходится ездить одной. Ничего сверх необычного в этом не вижу. — Хорошо, — медленно сказал следователь. Впрочем, Мия поняла, что какие-то выводы он для себя все же сделал. — тогда я вынужден попрощаться с вами. — Да… всего доброго, — Мия кое-как выдавила улыбку и, выпроводив следователя и закрыв за ним дверь, сползла по этой самой двери вниз. — за что мне все это?***
Брайан вернулся в свою скромную квартирку злющий, как собака. Весь в кровище, он проклинал свою работу. Жертва попалась крайне несговорчивая, заставившая за собой изрядно побегать. Скинув ботинки небрежным движением, убийца быстрым шагом направился в единственную комнату, в которой была совмещена как гостиная, так и спальня. На ходу сняв с себя пропитанную насквозь толстовку, мужчина остановился прямо в проходе, непонимающе взглянув на стоящее у окна существо. Слендер был на удивление доволен чем-то, и Худи лихорадочно размышлял, чем. — Здравствуй. Как там поживает твоя игрушка? — спросил тот между прочим, оборачиваясь к своей марионетке и окидывая тяжелым взглядом отсутствующих глаз. Маньяк мог поклясться, что, будь у него лицо, Ужас Леса бы улыбнулся. — Пока что живёт, — ответил Брайан, немного напрягаясь. — И пусть дальше живёт, — удивил мужчину босс, кинув эту фразу как одолжение и снова отворачиваясь. — у нее есть пара тайн… в том числе и от тебя. Интересно даже — ты догадаешься сам или нет? Убийца нахмурился, отступая на шаг назад. Обнаженный торс, ка ни странно, не смущал абсолютно никого из них. Ужас Леса и так знал о хорошей физической форме прокси, а Худи не видел смысла как-то прикрываться, да и не до этого было. — Как скажете, — сказал он, переваривая брошенную Господином реплику. Безликий больше ничего не сказал, просто исчезнув и оставив на оконном стекле выведенный кровью рисунок. Перечеркнутый крестом круг. Его знак...