***
Пустота, она невероятна, огромна и бесконечна. Ничего, ни времени, ни звука, не даже света, не могло сюда пройти. Но почему-то тебя это успокаивает, словно все проблемы, что ты держал на своих плечах, наконец-то покинули тебя. Твой корпус тоже не подвластен тебе, но он был невероятно легким и даже приятным, словно это даже не ты, а кто-то другой, что нежно дергал за нитки, и медленно вели тебя…Куда?
Этот вопрос ты задавался много раз. Иногда ты даже мог остановиться, и полюбоваться пустотой, её прекрасным величием, и её тьмой. Но ты продолжил своё движение, словно пытался что-то найти. Предмет? Свет? Или выход? Ты не помнишь, но чем дальше ты заходишь, чем светлее становилось. Может это то, что ты искал? Или это что-то, что хочет тебе помочь? Ты не знал, но чем ближе ты подходил, тем сильнее мог рассмотреть данный свет… Такой чистый, манящий… И вот ты наконец-то чувствовал что-то другое. Ты ходил по земле, но странной и мягкой. Сравнить это можно как с нежным пухом, словно облако, и ты буквально хотел упасть к ним в объятья. Но кукловод считал иначе, и он продолжал вести тебя к источнику света. И наконец-то ты перед ним. Ты понял, что это не какой-то предмет или звезда, а целое живое существо. Оно было прекрасным, и это всё что ты мог описать этим. Оно было как ангел, что даже казалось, что он попал в рай или другое подобие этого места. Оно наконец-то посмотрела на него, и тут же улыбнулось ему, словно они были старыми приятелями, которые наконец-то смогли встретиться, отчего он без раздумий встал на колени перед ними, и нежно обнял её, от чего они обняли его в ответ. Но тут, что-то обняло его сзади, от чего он вздрогнул, и задрожал сильнее. И липкий страх поднялся внутри него, словно тот, кто позади него, был в ужасе и страхе от него. Но потом ангел словно стал утешал его, молча сказав, что он друг, и тот никогда не навредит ему. И это помогло ему успокоиться и расслабиться, и он полностью погрузился в те объятия, что казались знакомыми, но такими чужими. И прикрыв свои веки, он мечтательно хотел плыть по пустоте, да и чувство того, что он пытается что-то найти, и ему нужно отыскать это как можно скорее…Но что это?
***
На базу автоботов медленно опускалось ночь, и по старой доброй логике, кто-то должен уехать на ночной патруль, а кто-то должен уйти в свои отсеки, и перезарежаться, что бы во время битвы с десептиконами, сражаться в полную силу…Для обычных ботов.
Смоукскрин же, понятия не имел, что вообще происходило, и почему все такие мрачные, и из-за чего все так ненавидят его, словно он сделал что-то, что буквально засуживало его смерти…Но это не волновало его, на самом деле.
Единственный, кто беспокоил его по настоящему, что он впервые чувствовал в области искры, какое-то странное сжатие, так это мистер Бамблби, что он оставил в отсеке, надеясь, что тому надо было просто поспать, и всё наладиться. Тоже самое, он бы сказал о Оптимусе Прайме, и медике, ведь они оба выглядеть очень плохо. Первый становился всё более пугливым, и терял то хладнокровие, что проявлял перед фемкой, и тем здоровым ботом. Он даже видел перед собой кого-то другое, но решил промолчать об этом, ссылаясь на удар головой, что он получил недавно. А вот медик, становился только злее, так и ещё не стабильнее. Он так же не понимал — Зачем медику желать мне смерти? — хотя возможно это как-то связанно с тем, что он натворил до своей травмы, но что именно он не знал.Он устал.
Устал от всего что происходило. От боли, что испытывали все, и по какой-то причине, вызванной именно из-за него. Он знал это, поэтому пытался найти разгадку данной ситуации. Вот только что-то случилось. Он не знал что именно, только то, что Мегатрон что-то сделал с мистером Праймом, и что ему нужно остаться в мед.отсеке, из-за чего юнец полностью был сам по себе. Тяжело вздохнув, он посмотрел на Луну – так ведь называли те существа, данный объект? И словно пытался отыскать на её поверхности ответы, но ничего кроме темных пятен, мерцающих звёзд, он не увидел…Но потом становилось темнее…
Сначала он подумал, что это очередное помутнение, за которым он должен обращаться перед Оптимусом, от чего он прикоснулся к своему шлему, ожидая, что там будет течь энергон, что и вызывало подобный эффект.Но ничего не было.
Напротив, всё становилось только темнее, что уже не было чем-то обыденным, от чего он медленно встал с края, и стал наблюдать как мир буквально исчезал на его глазах, после чего он полностью погрузился во тьму.Но ненадолго…
Через секунду покрылся небольшой туман, что покрывал его ноги нежным голубым цветом, что имел небольшое свечение, и это сильнее заинтересовало юнца, хотя внутри него была пустота из эмоций. И пока туман, словно гладил его по ногам, позади него формировалось огромная фигура, которую он успел увидеть при полном построение: Это оказался высокий мех: выше даже Оптимуса. Его оптика изучала странный, но до боли знакомый цвет, от чего шлем Смоукскрина заболел сильнее, от чего он полностью переключил своё внимание на шлем. Он был очень странным, и имел рогато подобные крылья, что тянулись вдоль по вискам бота, а так же странные крылья, что были на месте антенн, но не были как у каких-то летающих штук, что он видел по земному телику, а больше декор, и не имели функциональной части. А вот корпус не был чем-то обычным, по его мнению, только если не учитывать, что он практически был бесцветным: белый, серый, и немного голубого, со странным родным цветом, присутствовали на этой броне, и больше ничего. Но также, казалось, что у него нет режима, ведь ничего, чтобы указывала на него, нет. И вот, он снова вернулся к лицу, и там были странные темные линии, что были на висках и других местах, а также шрамы, что тянулись по нему. Так они стояли в полной тишине, и Смоукскрин уже подумывал, что это очередной его глюк, но тут мех опустился перед ним на колени, и стал осторожно ощупывать его шлем, а потом и его торс, руки, плечи, ноги и т.д, и это немного удивило юнца, но препятствовать этому, гонщик не стал. — Ты слишком слаб… — и вот мех наконец-то заговорил, и Смоукскрин реально не смог подавить дрожь, от такого холодного и убийственного тона. — Но времени больше нет, и если мы будем ждать дольше, ты точно дезактивируешься. — после чего, мех поднялся на ноги, и Смоукскрин посмотрел на него более, внимательнее. Этот мех не представлял для него опасность, он на каком-то подсознательном уровне это знал, но какой-то страх всё-таки присутствовал, и он даже обрадовался ему, ведь медик ранее упоминал понятия страха, и он наконец-то понял что это. Но тут, мех с рычанием отвернулся от него, от чего Смоукскрин с непониманием наклонил голову, и услышал странные щелчки, но даже так, он продолжал понимать меха. — Это мой последний шанс, и словно Праймус хочет, чтобы мы вечно страдали? Нет. Он слишком слаб, я не могу потерять его снова, лучше уж обойтись своими силами.- и поняв, что ещё чу-чуть и бот расплачется прям как Бамблби, он осторожно подошёл к нему со спины, и обнял его. Утешительный способ, успокоить бота без стресса — так ему говорил Оптимус. Мех на такое действие вздрогнул, и тут же напрягся всем корпусом, но даже это не останавливало Смоукскрина от своих действий. — Что ты делаешь? — его голос был грозным, но для юнца, это звучало как боль, и слабость, от чего он обнял сильнее. — Это помогает успокоиться и понять что всё хорошо, мои друзья меня научили. — и подумав несколько секунд, он принял решения. — И прошу… Помогите мне. Я не понимаю, что не так? Я хочу помочь, но не знаю, как… Я просто хочу исправить всё, и чтобы боль наконец-то прошла, ведь быть несчастным правильно, но не на постоянной основе. И я готов помочь Вам, если я сделал что-то не так и вам. — и он почувствовал печаль, от этих слов, ведь он словно снова что-то испортил, и теперь ему нужно исправить и это. Сначала они стояли в полной тишине, и он уже подумал, что ничего из этого не выйдет, но тут он услышал, а скорее даже почувствовал смех, что не звучал как тот, что он обычно слышал от команды. Он был болезненным, и даже каким-то печальным, что немного его напугало, но отпускать бота он не намеривался, желая покончить с этим как можно быстрее. — Праймус, ты даже говоришь как он… — после чего, бот повернулся к нему, и юнец увидел черные полосы чего-то, что напоминали ему про слезы, но были так же полной её противоположностей. — Но знаешь, раз это наш конец, то будь так, но это будет больно. — после чего, он положил свою ладонь, на шлем юнца, от чего тот полностью расслабился под ней. — Боль, это именно то, что я чувствовал на протяжение всего того времени, когда я проснулся. — В таком случае… — и вот, ладонь меха обросла странными когтями, что имели словно иглы, на конце каждого пальца.- Моё имя Прима, и тебе пора просыпается, и начать твоё обучение. — после чего, послышался громкий хруст, а Смоукскрин громко выдохнул, и медленно по его шлему, потёк энергон, что медленно стекал вниз по его телу…***
Рэтчет с ворчанием направлялся в их Бамблби в мед.отсек. Десептиконы опять не вовремя нашли время напасть на них, от чего серьезно был ранен Оптимус, и на вопросы: как это случилось, Прайм всегда уклонялся от ответа.Да на болт его!
За последние время, ненависть к старому другу, Рэтчет испытывал даже больше чем к Мегатрону. Порой, даже слишком сильной, но ничего с собой он никак не мог сделать. Из-за него Бамблби впал в стазис, самое худшая перспектива, на которую только можно надеяться, в его гребенном состояние. По крайней мере, протоформа наконец-то смогла стабилизировать свой рост, и теперь медленно, но верно, приближалось к последний стадии. Но это так же может убить Бамблби, ведь активация при подобных обстоятельствах верная смерть. Как в случае операции, так при естественных… Зайдя в мед.отсек, но тут же увидел Бамблби, что был подключён к аппарату жизнедеятельности, а рядом с ним, сидел Прайм, что иногда разменял сломанную руку, что всё ещё была не рабочей. Подойдя к Бамблби, он, молча, погладил свою возлюбленную по плечу. Единственный шанс того, что всё будет хорошо, так это то, что разведчик сам прейдет в себя, и на такую перспективу, лучше не рассчитывать, ведь состояние золотистого слишком слабо… Оптимус же, молча смотрел на своего друга, пытаясь придумать хоть какой-то разговор, при этом не получив то самый срыв, что за последние время, участилось у Рэтчета. — Старый друг… Я понимаю обстоятельства сейчас плачевны… Но Бамблби сильный воин, и я уверен что он сможет поправиться… — это было не совсем не то, что именно хотел сказать Прайм, но он хотел хотя бы немного утешить медика, хотя он уверен что простых слов, не достаточно. Вдруг медик резко поднял шлем, но не повернулся, как ожидал Оптимус, а словно смотрел в одну точку, что только сильнее насторожила его. — Это всё из-за тебя… — слова были тихими, но твердыми и буквально ничего не выражавшие, но не пониманием что именно имел виду медик, заставило Прайма спросить. — О чём ты? — но тут, Рэтчет резко развернулся, от чего Оптимус напрягся сильнее, ведь взгляд медика можно было описать, как бешеный, и это было не очень хорошим знаком. — Это всё началось из-за тебя! Ещё тогда на Тейгер-Паксе! Ты отправил Бамблби на верную смерть! Ты и ещё покрывал полную психиатерапическую бездарность! И всё это происходит, только по твоей эгоистичной вине! — чем больше медик говорил, тем сильнее его оптика становилась зелёного-ядовитого оттенка, пока полностью не стали такой. — Рэтчет… Прошу, я понимаю тебе больно, но я уверен, что всё наладиться. — но тут, медик резко схватил Прайма за шею, от чего тот громко начал кашлять, от столь резкого движения. — Если бы не твои действия ничего бы не случилось! Война, Би, я… Это всё только из-за тебя! — Прошу Рэтчет… Давай успокоимся, и не будем делать поспешных решений. — но тут, к глотки Прайма подступила что-то острое, и он сразу узнал рабочий скальпель медика, что не был тупым, а достаточно острый, что мог войти в металл как в мягкое масло — Прошу… Убери скальпель Рэтчет… — Нет, это зашло достаточно далеко. Друг что когда-то был мне самым дорогим существом, давно погиб, как и всё, в этой чертовой войне… — после чего, врач надавил сильнее, от чего из шеи Прайма брызнул энергон, и теперь кашель сопровождался с каплями внутренний жидкости. — И раз никто не хочет марать руки, то это буду я… — и уже готовый перерезать главную магистраль, медик был готов ударить по ней скальпелем.Но вместо этого, ударили его.
Удар не сказать что сильный, но то насколько сильно отбросило его, было достаточно. Ударившись затылком с ближайшую стену, он уже был готов напасть на того, кто ему помещал, особенно в момент, когда он был готов покончить с этим раз и навсегда!Но потом появилась боль.
Она была такой резкой и сильной, от чего он тут же согнулся пополам, из его рта потекло большое количество энергона, а его манипуляторы до протоформы, стирали пальцы, что энергон след стал, тянулся вдоль него. Омыватель градом потёк по его щекам, но потом он чувствовал как очищающая жидкость, сменилась густым энергоном, от чего его зрения полностью затуманилось. Казалось, что он умирал, и когда он начал отключаться, последние что он увидел, как какая-то фигура медленно подошла к Оптимусу, и схватило того, за кровочащию рану, что он сам и нанес, но что именно он потом сделал, медик не знал, ведь буквально утонул в спокойной тьме своего сознания…