Law оf gravity

      Роджер внимательно прислушивается к голосам в коридоре в надежде хоть что-то для себя прояснить, впрочем, довольно быстро понимая, что толку ноль. Новый знакомый довольно правдоподобно вешает своему другу на уши порцию лапши, и Роджеру даже немного обидно, что ему приходится прятаться тут как преступнику, хотя таковым он не является.       Возможно, иногда он думал о том, как круто путешествовать во времени и оказаться в будущем, но уж точно никогда об этом не просил.       Его разрывают противоречивые эмоции, любопытство то сменяется страхом за собственную участь, то будоражит сознание, а внутренний голос буквально требует разузнать всё о собственной судьбе, совсем немного, ведь, пожалуй, он не хотел бы знать деталей, но кажется, его решение не быть дантистом дало свои плоды. Он действительно знаменит или этот странный парень ему просто соврал?       Роджер удивлённо вскидывает брови, когда слышит своё имя из уст загадочного товарища Бена. Тейлор по своей природе совсем не подозрительный человек, но сейчас он имеет право не доверять незнакомцу, пусть даже они проснулись с ним в одной постели и тот благородно принял побои на себя. Поэтому первым делом, когда Бен возвращается в комнату, Роджер спрашивает: — Откуда он меня знает?       Бен замирает с самым забавным выражением лица, явно озадаченный вопросом. Роджер давит в себе неуместную улыбку. — С чего ты… — договорить Бену не дают. — Я слышал своё имя и про картонный баннер тоже, может ты и правда маньяк?       Бен тяжело вздыхает, вплетая пальцы в лохматые волосы. Роджер невольно залипает на рельефном теле. Ему не часто приходится видеть кого-то в такой хорошей форме, парень, скорей всего, из спортзала не вылезает, и Роджеру даже на секунду становится неловко. Ему уж точно не светит похвастаться такими мышцами. — Да не маньяк я, хватит уже. Просто… Понимаешь, это сложно объяснить, и я не знаю, имею ли я право, — раздосадовано отвечает Бен.       Он, конечно же, не верит, что поменяет что-то исторически важное, если расскажет Роджеру что-то о его жизни, но опасения всё равно тихонько скребут где-то глубоко в подсознании. Ещё он знает, что молчать долго точно не сможет, Роджер всё равно узнает, если только у Бена не выйдет запереть его дома навечно. — Думаешь, может произойти что-то хуже, чем уже произошло? — Роджер вопросительно вскидывает брови, — как бы там ни было, я здесь, не ясно, по какой причине и как, но я здесь. И так уж вышло, что я очутился ни где-нибудь, а в твоей постели, так что давай начнём с малого. Кто ты и откуда знаешь меня?       Что ж, с малого… Возможно, это не самая плохая идея. Бен тяжело вздыхает и буквально падает на диван рядом с Роджером. — Ладно, давай по порядку. Осенью вышел фильм о Queen, а я сыграл там одну из главных ролей.       Роджер нетерпеливо ёрзает на месте и фыркает, внимательно прожигая Бена своими голубыми глазами. — Да, здорово. Вот только я тут при чём? Я даже не знаю, кто такие Queen.       Бен на секунду действительно забывает, что в шестьдесят девятом никаких Queen ещё не существовало. Роджер не знает Джона Дикона, а Фредди пока что просто его хороший друг, с которым они делят одну комнату на двоих и работают на рынке, продавая всякий хлам. — Queen это ты, Роджер, — Бен чувствует, как неприятно першит в горле и голос становится хриплым, почти как у Тейлора. — Ты, Фредди, Брайан и Джон, но с ним тебе ещё предстоит познакомиться. Вы легенды, каждый из вас.       Роджер не верит своим ушам, он, конечно, всегда знал, что музыка - это его путь, но понимал, что добиться чего-то почти что невозможно, учитывая просто колоссальное количество музыкантов на один только Лондон. Да, Smile довольно неплохи, но как так получилось, что их судьбы с Стаффелом разошлись и на его место пришёл Фред? Может быть, глубоко в душе Роджер всегда этого хотел, наверное, чувствовал, что Фредди - именно тот недостающий кусочек пазла, пусть и молчал, боясь обидеть Тима.       Роджер думал, что вопросов станет меньше, но они только множатся со скоростью света. Голова гудит и собрать в кучу мысли кажется невозможным, у Роджера столько вопросов, что, наверное, не хватило бы и жизни, чтобы всё спросить. — Про нас сняли фильм? — пытаясь сфокусировать мысль на чём-то одном, спрашивает он. — Да, фильм о становлении группы, о вашем пути, — Бен намеренно умалчивает о Меркьюри, так как просто банально боится лишних вопросов, на которые он, скорей всего, просто не в силах будет ответить.       Роджер мечтательно улыбается, несмотря на всё, он рад, что его жизнь сложилась именно так, как он мечтал, и что самое главное, его близкие люди прошли этот путь вместе с ним, это приятным теплом разливается по сердцу. — Я хочу его посмотреть, — заявляет он: если фильм об их жизни, то, вероятней, после его просмотра непоняток станет меньше.       Бен испуганно хлопает глазами, чем, наверное, выдаёт своё волнение. — Нет, — бросает он, до того резко, что Роджер даже дергается на месте, — то есть, там на самом деле ничего интересного, историю перекрутили, не хочу, чтобы у тебя создавалось ложное впечатление о собственной жизни.       Лучшая ложь — это полуправда. С годами Бен это хорошо усвоил. Конечно, фильм далеко не биографический, и многое смягчили или вообще убрали для большей художественности. Бен не дурак и сам прекрасно понимает, правды на большом экране никто не покажет, но тем не менее там есть то, о чём Роджеру только предстоит узнать. Например, о Фредди, даже учитывая то, как Брайан и Роджер пытались смягчить его историю. — Ложное впечатление? Выходит, мы в создании не участвовали? Никогда не поверю, что Фредди позволил врать о своей жизни.       Бен хотел смягчить ситуацию, а, выходит, всё только усугубил. — Вы участвовали, но всё не так просто, Роджер, даже в наше время не всё стоит показывать людям. — Есть что-то, что я должен знать? — у Роджера острый взгляд, голубые глаза как льдинки прожигают холодом до самых внутренностей, но Бену нравится, Роджер прекрасен как ни посмотри. — Я вообще не уверен, что ты должен знать хоть что-то, — честно признаётся Бен. — Но я всё равно узнаю, потому что ни хрена не понятно, как надолго я тут застрял, — довольно резко бросает Роджер.       Когда он смотрел фильмы о путешествиях во времени, он даже не представлял, какие противоречивые эмоции на самом деле испытывают те самые путешественники. — Ты правда хочешь копаться в деталях своей жизни, разве интересно жить, когда знаешь всё наперёд? Ты здесь, и в будущем есть много интересных вещей помимо собственной биографии, — пытаясь достучаться до Роджера, говорит Бен, — есть более серьёзные вопросы, которые нам нужно решить. Мы не знаем, как ты попал сюда, и что более важно - не знаем, как вернуть тебя обратно, ты, судя по всему, задержишься здесь, и лучше бы тебе не попадаться никому на глаза. — Что? — голос Роджера заметно повышается на пару октав, а в глазах загорается тот самый недобрый огонёк, что может спалить едва ли не весь город, — собираешься запереть меня тут как комнатное растение? Я тебе не антикварная кукла, которую можно поставить в угол и иногда протирать с неё пыль!       Бен понимает, что Роджер прав во всём: он не может запереть его тут навечно, в конце концов, Роджер Тейлор ему не принадлежит и то, что он сейчас здесь - это уже чудо, но назойливый внутренний голосок то и дело твердит, что выводить Роджера в свет опасно, что его могут узнать, и что тогда? Никто не поверит, что тот гость из прошлого, да и говорить кому-то об этом кажется полным бредом. А ещё, Бен не признаётся в этом даже самому себе, но боится, что стоит Роджеру освоиться - он быстро найдёт себе компанию поинтересней, и Бен никакими силами не сможет его удержать. — Да как ты не понимаешь, твоя симпатичная мордашка сейчас красуется у каждой второй малолетки над кроватью, — о том, что его телефон под завязку забит этими самыми фотографиями, Бен, конечно же, умалчивает. — Стоит тебе выйти из дому, как те начнут строить безумные теории и не давать тебе проходу. — Никто не поверит в то, что я это я, — фыркает Роджер, — просто нужно придумать что-то, чтобы люди не задавали лишних вопросов. — Приклеить тебе усы и побрить налысо? — бросает Бен, в ответ получая полный негодования взгляд. Конечно, он говорит не всерьёз, он бы ни за что на свете не позволил бы избавиться от этих чудесных волос.       Было время, когда он реально думал оставить причёску Роджера, но быстро отогнал от себя эту мысль, понимая, что это было бы уже слишком. — Мне было бы спокойней, оставайся ты тут, по крайней мере до того момента, пока мы не поймём, как ты оказался в 2019. — Судя по всему, ты неплохо меня знаешь, а потому сам понимаешь, что сидеть тут я не буду! Мы можем придумать что-то правдоподобное, а ещё лучше - отведи меня к Фредди, он точно сочинит идеальную историю, — по-доброму усмехается Роджер. — Какой он сейчас? Ему сколько-то лет вообще? Он, наверное, самый модный дед на всю Англию.       Роджер восторженно лепечет, в красках описывая Фредди в преклонном возрасте, а у Бена поперёк горла становится ком. Роджер не знает, что Фреду едва исполнилось сорок пять, прежде чем его не стало. Фредди никогда не был старым, и от этого чертовски больно. Больно за Роджера и за то, что тому ещё предстоит всё это пережить. — Эй, ты слушаешь меня вообще? — Роджер машет руками прямо перед его лицом, возвращая Бена в реальность. — Да, прости, просто задумался, — врёт Бен. — Ну, так что, отведёшь к Фреду? Это избавило бы тебя от лишних забот со мной.       Бен вовсе не хочет избавляться от Роджера, потому что впервые в жизни Вселенная сделала ему такой подарок: один единственный шанс хотя бы просто быть рядом - любоваться, впитывать в себя каждый жест, тембр голоса, взмах ресниц. Бен не понимает, откуда в нём всё это, но даже не пытается бороться. — И что ты планируешь ему сказать? Здравствуй, я Роджер и я из прошлого. Кто вообще поверит в такое?       Роджер недовольно хмурит свой маленький нос. — Ты вот поверил, — бросает он.       И Бен, не подумав, говорит первое, что приходит в голову, почти сразу же понимая, какой он идиот. — Я знаю тебя, как никто другой, меня не нужно убеждать.       Роджер смотрит на него как на последнего придурка. Впрочем, его можно понять. — Никто не знает меня лучше Фредди, и уж тем более не ты.       Бен знает, что это глупо, но почему-то слова чертовски задевают его по самому сердцу. Он мнил себя специалистом по Роджеру Тейлору, никогда в полной мере не осознавая, что настоящего Роджера он и не знает толком. Он не Брайан, что провёл с ним всю жизнь рука об руку, пройдя вместе от юности и до самой старости, он не Джон, с которым Роджер делил моменты своей жизни и он уж тем более не Фредди. Он просто помешанный идиот, влюблённый в образ, который сам же и воплотил. — Отведи меня к Фредди, — упрямо поджимая губы, чеканит Роджер, он явно разозлён, и Бену жаль, что именно он стал объектом раздражения. — Роджер, я прошу тебя, я не могу отвести тебя к Фреду, — отвечает Бен.       Он знает, придётся рассказать, но всё равно оттягивает этот момент как может. — Почему? — сложив руки на груди, спрашивает Роджер, не отводя ни на секунду своего цепкого, острого взгляда.       Боже, он ведь даже мысли не допускает! Он думал, что сам не дотянет до старости, но, тем не менее, был уверен, что будут живы все его друзья. — Я не могу, Роджер, не могу, — шепчет Бен, опуская взгляд в пол, лишь бы не смотреть на Роджера в этот момент. — Да почему, чёрт возьми?! — кричит Роджер и хватает его за плечи, больно цепляясь тонкими пальцами.       Бен правда этого не хотел. Может быть, стоило просто поставить ему фильм, потому как быть гонцом с плохими вестями для Роджера это испытание не для его сердца. — Его нет! Фредди Меркьюри больше нет, — Бен говорит тихо, но Роджер его прекрасно слышит, Бен видит это по его глазам, в которых в одно мгновение гаснет весь прежний задор и свет.       Роджер меняется в секунду, сереет, словно дождевая туча над Лондоном и замолкает. Он молчит так долго, что Бену начинает казаться, будто тот замолчал навсегда, но нарушить тишину Бен не решается, он и так сказал достаточно, даже более чем. Наконец-то Роджер разрушает затянувшуюся тишину, но, наверное, лучше бы он и дальше молчал. — Как давно?       Бен правда не хочет говорить, всё его существо против этого разговора. — Роджер, я прошу тебя, не нужно.       Но Роджер слишком упрямый, и Бен это, конечно же, знает. — Как давно? — повторяет он снова. — Двадцать четвёртого ноября тысяча девятьсот девяносто первого года, — отвечает Бен. — Боже, сорок пять. Ему было только сорок пять, — шепчет Роджер, зарываясь пальцами в длинные, лохматые волосы.       Роджеру кажется, что весь его мир рухнул, что все, что до этого казалось важным, вдруг потеряло всякий смысл, они стали знаменитыми, но Фредди умер так рано, так разве стоило оно того? Фредди, что так любил жизнь, что сам был этой самой жизнью, уже почти тридцать лет лежит в сырой земле. Это несправедливо, до того несправедливо, что Роджеру хочется кричать и бить всё вокруг, вот только толку, если Фредди уже нет. Если это их будущее, то единственное, чего хочет Роджер - это послать этот грёбаный мир на хуй. — Роджер, — осторожно произносит Бен, несмело прикасаясь самыми кончиками пальцев к худому плечу. — У тебя есть выпить? — спрашивает Роджер, не поднимая взгляда.       Бен кивает, скорее сам себе, так как Роджер его всё равно не видит. Он быстро поднимается на ноги, чтобы отыскать в баре хоть что-то, что он ещё не успел выпить. К счастью, там находится нетронутая бутылка рома, подаренная кем-то в честь окончания съёмок. Он берёт на кухне два стакана, быстро насыпает Фрэнки поесть, и возвращается в гостиную, где Роджер сидит всё в той же позе, согнувшись и утыкаясь лицом в собственные ладони.       Бен молча разливает ром по стаканам и протягивает один Тейлору. Тот молча хватает его и одним глотком осушает до дна, даже не поморщившись. — Ещё, — требует он, — а лучше дай сюда бутылку.       Бен не успевает даже среагировать, когда та оказывается в руках Роджера. — Роджер, я понимаю, тебе сейчас тяжело, — осторожно начинает Бен. — Нихрена ты не понимаешь! — резко бросает Тейлор в ответ. Ему не нужно мнимое сострадание от чувака, которого он знает от силы полдня. — Не думай, что я никогда не терял близких людей, — резче, чем хотелось, шикает Бен в ответ.       Роджер только молча наливает себе ещё, и Бен понятия не имеет, что сделать, чтобы облегчить его боль. Он готов на всё, но только знает - от таких ситуаций ещё не изобрели лекарство. — Это тяжело принять и понять, я знаю, но не думай, что его жизнь была плохой, Фредди Меркьюри остался в сердцах миллионов людей, разве не этого он хотел?       Роджер горько усмехается, наконец-то кидая в сторону Бена абсолютно пустой, полный безысходности взгляд. — Ты не черта о нём не знаешь, если думаешь, что именно этого он хотел. Он хочет жить каждым днём, радоваться тому, что имеет сейчас и ему вообще-то глубоко наплевать, что будет после того как его не станет, потому как его уже не будет в этом мире.       Роджер прав, Бен ничего не знает о Фредди Меркьюри. — Может быть, так тебе станет легче, — Бен быстро находит в своём телефоне нужный плейлист и включает дискографию Queen. Он не уверен, что это поможет, но, может быть, это даст Роджеру понять, что Фредди прожил не зря, оставив после себя огромное наследие.       Они пьют молча, ну точнее, Роджер пьёт, а Бен цедит свой ром в стакане, так как даже алкоголь не лезет в глотку. Роджер жадно вслушивается в музыку, и к концу бутылки даже слегка улыбается, грустно, с тоской в глазах, но сразу видно, что музыка помогла. — Знаешь, что я понял сейчас, — Роджера как будто вдруг озаряет безумная догадка, он в один момент снова оживает и смотрит на Бена открытым, хмельным взглядом. — В моём времени Фредди жив, какого чёрта я тут убиваюсь, когда он не умирал, и пофиг, что произошло тут, я вернусь домой и всё исправлю.       Роджер выглядит до того живым и счастливым, что Бен не в силах его разочаровать. Он не знает, как вернуть его обратно, и если уж быть честным — он этого и не хочет. Да, это эгоистично, неправильно и откровенно по-свински, но Бен не готов расставаться с Роджером так скоро, и он даже рад, что понятия не имеет, как тот сюда попал. — Мы должны пойти на Кенсингтон! Меня ведь оттуда выдернули, что если я смогу оттуда вернуться домой? — выдвигает своё предположение Роджер, он даже поднимается на ноги, правда бутылка рома быстро даёт о себе знать, Роджер едва не валится на пол, заботливо пойманный Беном в его горячие объятия. — Хорошо, мы пойдём, как скажешь, но только не сейчас, уже вечер, плюс ты пьян, — покладисто отвечает Бен, с сожалением возвращая Роджера обратно на диван.       Роджер смешно надувает губы, словно маленький капризный ребёнок, и задумчиво хмурит светлые брови. — Ладно, может быть немного, самую малость, — соглашается он, — но завтра мы с самого утра пойдём на Кенсингтон, ты должен пообещать.       Бен не в силах сдержать улыбку, непроизвольно расползающуюся по лицу. — Обещаю, — отвечает он. — Вот и здорово. Я всё исправлю и не дам Фредди кинуть меня так рано, — решительно заявляет Роджер.       Он не спрашивает, что с Фредом произошло, наверное, потому что пока не готов узнать, но еще потому что уверен, что это не важно, теперь, когда Роджер знает, он не даст этому произойти.       Тягостные думы разрушает бурчащий от голода желудок: только сейчас Роджер понимает, что ел он последний раз в шестьдесят девятом, ту саму бурду, которую Фредди назвал макаронами, теперь, после свалившегося на него будущего, Роджер как никогда ясно понимает, насколько сильно ему не хватает этих нелепых попыток готовки в исполнении Фреда. — Чёрт, ты ведь голодный, я даже не подумал. Будешь пиццу? Или можешь заказать что хочешь, тут рядом есть отличный ресторан, — оправдывается Бен.       Ему стыдно, ведь он совсем забыл о еде, да и вообще обо всём за всей этой суматохой.       Роджер пьяно икает, допивая остатки рома в своём стакане, в полной мере осознавая, как сильно он нажрался. — У тебя, значит, много денег? — фыркает он, по-хозяйски раскинувшись на диване.       Бен не успевает ничего ответить, да и судя по всему, вопрос скорее риторический.  — Хотя, ты ведь актёр. Хорошо, я согласен на пиццу, а лучше две, только без оливок.       Бен едва не ляпает неуместное « я знаю», вовремя осекая себя. Он набирает номер доставки, быстро делает заказ, чувствуя себя отчего-то неловко под внимательным взглядом Роджера. -И принеси ещё выпить, — говорит Роджер, стоит только Бену положить трубку. -А тебе не кажется, что тебе хватит? — уперев руки в бока, словно строгая мамашка, фыркает Бен.       Тейлор развязно усмехается, выуживая из пачки последнюю сигарету и, зажимая её губами, фыркает: -Обещаю в этот раз поделиться.       Хмельной взгляд с поволокой просто сносит крышу, Бен убегает из комнаты раньше, чем успевает сморозить очередную глупость. Он закрывается в ванной и плещет себе в лицо холодной водой, пытаясь вернуть себе здравый рассудок. Он почти не пил, так как Роджер оприходовал почти всю бутылку в одиночестве, но чувство такое, что нажрался он не меньше. Всё кажется таким эфемерным, таким ненастоящим, будто он попал в одну из своих фантазий, хотя, если бы это была она, он давно завалил бы Тейлора прямо на диван, сцеловывая с тонких, чувственных губ сладкие стоны. Холодная вода нихрена не помогает остудить разбушевавшуюся не на шутку фантазию.       Забирать заказ он идёт взвинченный и злой на самого себя, потому как понимает - даже то, что Роджер сейчас здесь, вовсе не значит, что он ему принадлежит.       Он неуклюже расплачивается с курьером, оставляя на чай явно больше положенного, и достаёт ещё одну бутылку из своих самых тайных запасов, можно сказать, на чёрный день.       Когда он возвращается в комнату, Роджер с интересом вертит в руках его телефон. — Занятная штуковина, мне нравится, — улыбается Роджер, — покажешь, как пользоваться?       Бен сгружает на стол еду и выпивку и присаживается рядом, разливая алкоголь по стаканам. — Если задержишься тут, тебе такой тоже понадобится, — говорит он, меняя телефон на стакан виски. — Учитель из меня дерьмовый, но тут много ума не нужно.       Бен снимает блокировку с экрана и лезет в меню: то, с каким восторгом Роджер глазеет на чудо техники, явно стоит любых усилий. Он готов просидеть тут хоть до утра, помогая Тейлору вникнуть в новые технологии будущего, учитывая, что тот довольно быстро соображает, смешно морщит нос с едва заметными веснушками, тычет пальцами в экран и звонко смеётся, от чего у Бена сердце бьётся в груди словно сумасшедшее. Ещё ни с кем и никогда он не чувствовал себя настолько хорошо. И если всё это бред его больного подсознания, он не хочет, чтобы это заканчивалось. Тем не менее уже через час Роджер буквально засыпает сидя, голубые глаза то и дело закрываются и видно, что тот держится на чистом упрямстве. — Пора спать, завтра трудный день, — говорит Бен, убирая гаджет подальше, на что Роджер только капризно поджимает губы . — Не хочу, я в чёртовом будущем, какого хрена я должен тратить время на сон? — Тебе всё равно придётся поспать рано или поздно, — усмехается Бен, — телефон никуда не денется, так же как и я, а в тебе почти две бутылки алкоголя, так что иди, ложись. Я постелю тебе в спальне. — Не стоит, мне и тут не плохо, — бросает Роджер, демонстративно разваливаясь на диване. — Нет уж, на диване буду спать я, тебе и так хватает потрясений, — фыркает Бен. — Можно подумать, тебе нет, — слышит Харди вслед.       Что же, в какой-то степени он заполучил Роджера Тейлора себе в постель, пусть и не в том самом смысле. — Спасибо, что влез в драку, ты ведь совсем не должен был, но всё равно вмешался, — сонно бормочет Роджер куда-то в подушку, заставляя сердце Бена наполниться теплом.       Бен чувствует себя счастливым. Он не знает, что происходит, не понимает, что с этим делать, но в душе у него цветёт весна, и все проблемы вдруг кажутся такими пустяковыми, что он мог бы их с легкостью преодолеть, лишь бы Роджер и дальше оставался тут.