***
Когда Бен и Джо возвращаются за столик, Харди тут же замечает: что-то не так. Между Гвилимом и Роджером будто черная кошка пробежала. Гвил выглядит немного виноватым и сконфуженным, а Роджер - напряженным и даже бледноватым. — Все в порядке? — на всякий случай спрашивает Бен, но это, скорее, риторический вопрос, так как он видит, что далеко не все в порядке за этим столиком. У Бена неприятное ощущение в животе, что-то вроде предчувствия, но объяснить себе это он не может, как и понять, с какой стороны ждать подвоха. Хочется схватить Гвилима под белы рученьки, увести его подальше и спросить, какого черта он наговорил тут Роджеру, но оставлять последнего наедине еще и с Джо совсем не хочется. — Отлично, — бросает Роджер отрывисто и сухо, теребя в руках меню. Гвил выглядит немного виноватым и растерянным и едва заметно пожимает плечами, когда Бен бросает на него вопросительный взгляд. Бен понимает, что, возможно, тот нечаянно задел какую-то болезненную для Роджера тему, но как таковой настоящей ссоры не было. Однако легче ему не становится. Он изо всех сил старается сгладить ситуацию и привнести за их общий столик приятную атмосферу. И ему почти это удается. Благо Джо и Гвил понимают его без слов. Ну, почти понимают, потому что невозможно не заметить, что у этих двоих просто задница чешется, так сильно им хочется остаться с Беном наедине и вытрясти из него всю правду, какой бы она ни была. Очевидно, что басня о том, что Роджер - внебрачный сын Тейлора, не очень их вдохновляет. Они, конечно, верят и кивают головами, задают наводящие вопросы, но в их глазах по-прежнему любопытство. Бен их не винит, ведь Роджер так похож на самого себя, как бы нелепо это ни звучало, что волей-неволей начнешь думать о всяком. Они заказывают кучу выпивки и какие-то сырные чипсы на закуску. Не ахти что, но на самом деле есть совсем не хочется, Бен слишком нервничает для этого. Но есть в этом и приятные моменты. Ему чертовски нравится ухаживать за Роджером, подливать ему выпивку, заказывать коктейли, которые он еще ни разу не пробовал, удивлять его, не важно, чем. Роджер оттаивает и реагирует положительно, даже смеется над шутками Бена и охотно отвечает на вопросы Гвила и Джо, и хотя поначалу Бен боялся, что он запутается и скажет что-то не так, со временем это проходит. Как оказалось, Роджер хороший актер и прекрасный лжец. Открывший эти прекрасные качества в парне, Бен лишь усмехается, и отчего-то Роджер начинает нравиться ему еще больше. Бен позволяет себе расслабиться и выпивает больше положенного. Скорее всего виной тому нервы, а у кого бы они не сдали после такого? Он хмельной, и где-то через час все горести и печали постепенно, но верно отходят на второй план, на первый план выходит Роджер, который сидит, на минуточку, совсем рядом, так, что Бен почти ощущает тепло его тела. Хотя, может, это просто алкоголь греет его, но Бен предпочитает думать иначе. Колено Роджера так близко к его колену, что стоит только чуть двинуть ногой - и они соприкоснутся. И Бен двигает, и даже не один раз. Будь он трезвее, он бы сгорел со стыда за свое поведение, но сейчас ему и море по колено. Он улыбается, откалывает какие-то шуточки и исподтишка наблюдает за Роджером. Тот тоже довольно много выпил. Его щеки раскраснелись и румянец отлично подчеркивает его высокие скулы. Так и хочется провести по ним пальцами. Бен сжимает бокал. Его пальцы на самом деле горят от желания, но он еще не настолько пьян, да к тому же, они ведь в общественном месте и Бен ни на минуту об этом не забывает. Он не хочет поставить Роджера в неловкое положение — прикосновение коленей не в счет, этого все равно никто не видит. Да и Роджер, похоже, не придает этому никакого значения. Даже не смотрит на него. Поначалу Бена это не очень волнует, даже наоборот, его все устраивает и он может тыкаться своими ногами в ноги Роджера сколько угодно, однако скоро дело принимает не очень приятный оборот. Даже, можно сказать, очень неприятный. В какой-то момент Бен замечает, что Роджер бросает взгляды за соседний столик, где в одиночестве сидит какая-то красотка. Бен не новичок и прекрасно понимает, что эта девушка пришла сюда за добычей и, судя по всему, положила взгляд на Роджера. Бен, конечно, не может винить ее в этом, Роджер чертовски привлекателен, но проблема в том, что Роджер смотрит на нее в ответ. И Бен, опять-таки, прекрасно понимает, что это значит. Его прекрасное настроение вместе с розовыми очками улетучивается без следа, и он больно падает с небес на землю. На какое-то пьяное мгновение он поверил в чудо. Просто в чудо. Но реальность такова, что Роджер по девочкам и Бену не светит ничего "от слова совсем". — Серьезно? — недовольно пыхтит Бен. Он не знает, как изменить ситуацию, как перетянуть внимание Роджера снова на себя. Но, на минуточку, внимание Роджера не было сосредоточено на нем за весь вечер ни разу, вдруг осознает Бен. Роджер отвечал на тупые вопросы Гвилима и Джо, и, возможно, ему просто надоело это несанкционированное интервью. — Вы его уже достали! — громко прерывает всех Бен, хотя, если уж честно, толком не помнит, о чем они болтали, пока он разглядывал такого прекрасного Роджера. — Скажи мне, что ты хочешь? — спрашивает Бен и наклоняется к Тейлору ближе. Ему кажется, что его взгляд заговорщицкий, хотя он не уверен: из-за алкоголя трудно управлять своей мимикой, как и языком. — Я исполню любой твой каприз, детка. Гвилим фыркает в кулак, стараясь не рассмеяться, Джо пьяно лыбится, а вот Роджер с чего-то краснеет и резко отворачивается. — Я сам исполню свой каприз, а ты лучше сиди, свалишься еще, — говорит он, и не успевает Бен даже глазом моргнуть, как его белобрысая красотка выпархивает из-за столика словно ночной мотылек и спешит прямиком к той одинокой девице, улыбка которой при приближении жертвы становится хищной как у акулы. Лицо Джо становится хмурым, а Гвилима - удивленным. Бен рад, что они молчат, потому что не в состоянии сейчас слушать их шуточки. Алкоголь словно выветривается из его крови за пару секунд, скорее всего, виной всему резкий приток адреналина. Сердце стучит как бешеное, и первые пару минут, пока Роджер флиртует с красоткой, а потом ведет ее на танцпол, Бен вообще не понимает, что он чувствует. Потом приходит злость вперемешку с оглушающей ревностью. Умом Бен понимает, что ничего другого ожидать не стоило, да и Роджер имеет право знакомиться с женщинами и проводить с ними время, если уж ему так хочется. Вот только Бену не хочется ничего из этого, потому что ему больно. Чертовски больно, плохо и противно, от самого себя в первую очередь. Он старается не смотреть на танцпол, хотя там и так сложно что-либо разглядеть за дымом и светомузыкой, беснующаяся толпа кажется просто хаотичным морем из бликов. И где-то там Роджер соблазняет очередную свою безликую красотку, о которой не вспомнит уже на следующий день. Сколько там у него было этих красоток? Хотя, возможно, пока еще не так уж и много, ведь он пока не знаменит… — Бен… — говорит Джо, но Бен предупреждающе поднимает руку не позволяя ему говорить. Ему не нужна жалость и сочувствие, он и без того чувствует себя жалким. Бен наливает себе полный бокал и осушает его полностью в несколько больших глотков. Это все, что он может сделать - напиться и забыться, чтобы не было так херово, как сейчас. — Именно об этом я и говорил, — не слушает его Джо. — Тебе нельзя дружить с ним, эта дружба делает тебе больно. Бен с ним совершенно точно согласен. И будь Роджер на самом деле внебрачным сыном Роджера, Бен без колебаний встал бы и ушел прямо сейчас, и больше никогда его не видел бы, потому что это слишком для него. Но он не может. Роджер под его ответственностью, и он просто не может выставить его из своей жизни. А если уж быть совсем честным, он и не хочет. — Давай не будем об этом говорить, — просит Бен. — Хочешь, чтобы я смотрел, как ты спиваешься из-за него? — спрашивает Джо. — Я согласен с Джо, все это выглядит ненормально, Бен, — соглашается Гвил. — Может, тебе к психологу сходить? — Вы не хрена не знаете, — только и бросает Бен. Он бы и рад рассказать, облегчить душу, но пока нельзя, они с Роджером об этом не договаривались. — Так просвети нас, — просит Гвил, но Бен только грустно смеется и качает головой. — Никакой поддержки от вас, тоже мне, друзья… Бен наливает себе еще один стакан, и Джо вырывает у него бутыль. — Хочешь, чтобы мы опять тащили твою тушку до дома? Нет уж! — злится он. — Хватит пить! — Какой поддержки ты хочешь? — подхватывает Гвил. — Чтобы я сказал тебе: вперед, иди и завоюй его? — Хотя бы… — бубнит Бен. — Хотя я сомневаюсь, что это прокатит. — Его глаза невольно выискивают в толпе знакомый силуэт, но долго смотреть он не может, это слишком невыносимо - видеть, как стройная и гибкая фигура Роджера льнет к такой же стройной женской фигуре. Они хорошо выглядят вместе, и это бесит сильнее, чем могло бы. — Он что, совсем гетеро? — спрашивает Джо. — Наверное, — Бен жмет плечами. Честно говоря, он сам не понял, что не так с Роджером, но с ним определенно что-то не так. — Ты даже этого не знаешь? — удивляется Гвил. — Ну, он сказал, что гетеро, — признается Бен, но на душе все равно словно кошки скребут. Бен не хочет, чтобы Роджер был гетеро, наверное, дело в этом, поэтому ему так хочется верить, что он ошибается, что Роджер ошибается, и что все еще можно исправить. — Господи, ты выглядишь жутко, — признает Джо. — Мне хочется прибить этого недоноска, кем бы он ни был. — Он не виноват, — защищает Роджера Бен. — Не говори так о нем. — А он знает, что ты влюблен в него? — спрашивает Гвил. — Какого черта, даже ты об этом знать не должен! — удивляется Бен. — Черт, неужели все настолько очевидно? — Не сложно сложить два и два, — говорит Гвил, — ты пялился на него весь вечер, а он пялился на ту красотку. — Не верю, что скажу это, но по-моему, тебе надо просто пойти и отбить его у этой цыпочки, — говорит Джо. — Что? - удивляется Гвил. — Чего? — вторит ему Бен. — Я знаю, это все стремно. И я все еще против вашей «дружбы», — показывает пальцами кавычки Джо. — Но если ты намерен «дружить» с ним, то не позволяй себе быть тряпкой и топтать себя. Иди и отбей его. Пусть он жмется с девицами в другом месте, а не у тебя на глазах. — А в этом что-то есть, — соглашается Гвилим. — Это называется пиздецкий эгоизм, — констатирует Бен, но невольно снова находит в толпе танцующую парочку. Девица уже почти висит на Роджере и готова ему отдаться прямо тут, так что если и предпринимать что-то, то прямо сейчас, пока они не ушли. Даже при мысли о том, что он может просто остановить все это безобразие, становится легче и боль немного отступает, и если это не то, ради чего стоит попробовать, то Бен просто не знает, что еще. На большее он не надеется. Оказывается, он пьянее, чем думал, и дойти до танцующего моря гораздо сложнее, чем может показаться. Но Бен не из тех, кто отступает, если что-то задумал. Он упорно дрейфует по толпе, в наглую расталкивая всех руками, пока не оказывается позади Роджера. У Бена нет какого-то плана и он понятия не имеет, что делать, поэтому делает то, что ему больше всего хочется - просто наваливается на этих двоих и крепко обнимает их, так, чтобы их лица были совсем близко от его лица. — А ты знаешь, сколько болезней можно подхватить в двадцать первом веке, кувыркаясь с незнакомками? — кричит он сквозь громкую музыку. Один только шокированный взгляд девушки стоит того, чтобы он проделал этот путь, даже если у него ничего не получится, решает Бен, и происходящее вдруг начинает ему нравиться. Роджер морщится и выглядит недовольным. — Если ты не заметил, то я тут немного занят! — кричит он и пытается оттолкнуть Бена. Бен отпускает обоих, потому что насильственные действия не входят в список его дел на сегодня, но тем не менее отступать он не собирается. — Я не понимаю, кто это? — спрашивает девушка у Роджера, хлопая тяжелыми накладными ресницами. Она старается выглядеть недовольной, но все равно видно, что она уязвлена и немного напугана. Бен, не успевая подумать и не теряя времени зря, отвечает: — Это мой муж! — кричит он ей в лицо. Почему кричит? Потому что в баре играет громкая музыка, а он хочет, чтобы она хорошенько расслышала. Но, как известно, закон подлости никто не отменял. Именно в этот момент музыка глохнет и все, кто есть поблизости, поворачивают голову в их сторону, разглядывая любопытными глазами. Бен практически кожей ощущает напряжение Роджера. Девушка шокировано отступает на шаг. — Ты мне не сказал ничего, — говорит она и, разворачиваясь, быстро уходит. Бен смотрит на Роджера виновато, радость от того, что он сорвал планы Тейлора на вечер, рушится как карточный домик, стоит взглянуть ему в лицо. Бен на самом деле не хочет сделать Роджеру плохо, и в эту минуту он понимает, что готов терпеть все что угодно, даже его похождения по девицам, лишь бы не видеть на его лице такого выражения, как сейчас. Роджер, ничего не говоря, срывается с места и практически убегает в сторону туалетов. Секунду спустя Бен срывается следом за ним. Он хочет попросить прощения, хотя не уверен, что Роджер будет его слушать. Ситуацию усложняют люди. Несколько человек стоят у раковин и моют руки, Роджера не видно и, судя по всему, он заперся в одной из кабинок. Будь Бен трезвее, наверное, он бы так не сделал, но он пьян и желание найти Роджера пересиливает всё. Он опускается на четвереньки и ползет вдоль кабинок, заглядывая под двери, выискивая кеды Роджера. Кто-то хихикает за его спиной, кто-то спрашивает, все ли у него в порядке, но Бену не до них. Кеды Роджера обнаруживаются в самой дальней кабинке, и Бен на всякий случай дергает ручку двери. Та, естественно, не открывается. — Роджер, — зовет он, не особо надеясь на ответ. — Прости. Я пьян и просто… Я просто… — Ты просто что? — отзывается Роджер, голос его звенит от злости. Бен не знает, что сказать. Что он просто слишком пьян, чтобы держать свою тупую, никому не нужную ревность при себе? Ну да, осталось только признаться Роджеру в любви в общественном туалете, и будет всё зашибись! — Я веду себя как мудак, — говорит Бен лучшее, что приходит ему в голову и облокачивается на дверь, чтобы не упасть. Роджер за дверью фыркает. — Полностью согласен! — говорит он. — Давай поговорим? — с надеждой просит Бен. — Нет! Просто уйди! — восклицает Роджер. Ему совсем не хочется выяснять отношения в туалете при свидетелях, хотя внутри все кипит и рвется наружу. Роджеру очень хочется высказать Бену всё, и может, даже ударить его. Бен выставил его идиотом перед понравившейся девушкой и перед всем клубом, и Роджер искренне не понимает, зачем он так сделал. Да еще таким способом… назвать его своим мужем. Роджер до сих пор ощущает этот жуткий стыд и страх, когда половина танцующих посмотрели на него, ощупывая своими любопытными взглядами. Роджеру кажется, теперь каждый в клубе будет смотреть на него так, словно он отщепенец общества. Возможно, осуждать. Скорее всего осуждать, без этого никак. Всё, что Роджер сейчас хочет, это просидеть в этой туалетной кабинке до самого закрытия или просто тихо смыться в этот унитаз и исчезнуть. — Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — говорит Бен. — Мне очень, очень, очень, жаль! Правда! — Раньше надо было об этом думать! — восклицает Роджер. — У меня намечался замечательный вечер, зачем ты все испортил?! Ты что, завидуешь! — все-таки не сдерживается он и кричит: — Я не гей! — Я знаю, — вяло соглашается Бен, и казалось бы, ничего нового он не услышал, а всё равно эти слова «я не гей» как ножом по сердцу. — Тогда какого хрена, Бен?!.. — Роджер зло треплет себя за волосы, хотя с удовольствием вцепился бы в волосы Бена. — Просто уйди! Я не хочу тебя видеть, ясно?! — Ты и так меня не видишь, — замечает Бен и тут же прикусывает губу. — Уйди, или я уйду жить к Бри! — восклицает Роджер. Он и правда думает об этом всерьез, потому что пьяный Бен пугает его. Если он всегда вытворяет такую хрень, то Роджер не сможет с ним жить, и тем более ходить по клубам или другим общественным местам. — Ладно, — Бена пугает эта угроза. Он совсем не хочет, чтобы Роджер покидал его. — Я уйду. Только не уходи к Мэю. Я не смогу без тебя, — говорит он и снова прикусывает себе язык и зажмуривается. Чертов алкоголь! Во рту появляется привкус крови и становится больно. Боль это хорошо, она слегка приводит Бена в чувство, вырывая на время из пьяного дурмана. Роджер за дверью снова зло фыркает и молчит. — Я буду за столиком, — говорит Бен и, пошатываясь, выходит из туалета. Джо и Гвил встречают его молчанием. Бен полагает, что по его грустной пьяной моське и так все видно. Он просто молча подливает себе алкоголь в бокал и залпом выпивает. Легче не становится. Роджер сидит в туалете еще минут двадцать, но он не какой-то подросток, чтобы прятаться там всю жизнь, поэтому он берет себя в руки и выходит в зал, надеясь, что по его лицу не слишком заметно, насколько он уязвлен. Он не подходит к столику, за которым сидит Бен со своими друзьями. С Беном разговаривать совсем не хочется, да и Гвил не вызывает доверия после того, как Роджеру удалось побеседовать с ним наедине. Роджеру вообще неприятно, когда его подозревают в чем-то таком. Роджер садится за барную стойку и с невозмутимым лицом заказывает себе выпить, спиной ощущая на себе тяжелый взгляд Бена. Хочется закричать: "Какого хрена"? Он расплачивается карточкой Бена, хотя больше всего хочется выкинуть эту карточку в мусорку, но выпивка сейчас ему просто необходима. Если честно, Роджеру хочется напиться до потери сознания и забыть этот день как страшный сон. Еще ему хочется уйти отсюда, но он не знает, куда. — Привет, красавчик, — подсаживается к нему какая-то девушка. — Я Кира, — говорит она, — не угостишь выпивкой? Роджеру уже на самом деле ничего не хочется, и эта Кира ему совсем не нравится, хоть и красивая, но он цепляется за этот шанс восстановить свое, по его мнению, опущенное достоинство в глазах всего бара и улыбается ей, заказывая еще коктейль. Он не знает, зачем она подсела к нему, может, она не слышала, что Бен якобы его муж, но Роджеру сейчас все равно. Он яростно настроен станцевать с ней сегодня. И плевать на Бена. Бен смотрит, как Роджер напивается с какой-то очередной девчонкой, и чувствует себя так, словно его растоптали. Все его усилия были напрасны, все, что он сделал, только усложнило ситуацию и он не намерен больше предпринимать никаких действий, потому что точно знает, что станет только хуже. Жутко поганая ситуация. — Мне он не нравится, — говорит Джо, бросая взгляд на Роджера. — Он не виноват, — защищает его Бен скорее на автомате, потому что сейчас ему Роджер тоже не нравится. Ему не нравится все в нем: то, как он сидит, то, как улыбается этой крашеной стерве. Бен жутко ревнует и завидует этой женщине, и он больше всего на свете хочет схватить Роджера за шкирку и вытащить из этого гадкого бара-клуба, чтобы больше никогда не возвращаться сюда. Только бог знает, как он раскаивается, что вообще притащил сюда Роджера. — Черт, лучше бы мы сюда не приезжали! — восклицает он с отчаянием. — Это случилось бы в другом месте, — говорит Гвилим. — Ты не мог ожидать другого. — Да, я просто тупой балбес, — соглашается Бен. Ему вдруг очень хочется уйти отсюда, чтобы не видеть довольного и раскрасневшегося от алкоголя Роджера. — Я поеду домой, — говорит он. — Один, — добавляет. Честно говоря, он не думает о том, что будет с Роджером, тот большой мальчик, у него есть кредитка и, скорее всего, ночь Тейлор проведет в логове своей новоиспеченной девушки. Так что Бен настраивается на долгий и одинокий вечер. Он отказывается, когда Гвил и Джо вызываются проводить его, и вызывает такси, потому что вести в таком состоянии ему совсем не хочется. Бен подозревает, что просто направит машину в ближайшую стену, чтобы его мозг разлетелся по асфальту и он просто не смог больше думать о всём этом дерьме, что происходит в этом гребаном баре. Пока он едет домой на заднем сидении такси, перебирает в уме, сколько выпивки у него осталось дома и сможет ли он напиться так, чтобы окончательно потерять связь с реальностью. Бен решительно настроен влить в себя все, что найдет в доме, чтобы перестать наконец чувствовать эту разрывающую боль в груди.***
Усадив Бена в такси, Джо и Гвил возвращаются за свой столик и, к своему удивлению, находят там Роджера. — Где Бен? — требует тот. Как только Роджер видит, что столик, за которым сидела их компания, совершенно пуст, желание флиртовать и продолжать этот фарс ради того, чтобы доказать всем свою "правильную" ориентацию, пропадает. Исчезновение Бена и остальных пугает его не на шутку. — А тебе не все равно? — спрашивает Джо, и голос его звучит грубее, чем ему хотелось бы, но он чертовски зол. На себя, наверное, в первую очередь, ведь это он предложил Бену бороться… было бы за что бороться. — Он уехал домой, зализывать душевные раны, — отвечает Гвил. — Потому что ты не можешь держать свой член в штанах и делаешь ему больно, — вырывается у Джо. Будь он трезвее, ни за чтобы не сказал такого. — Я не знаю, что ты имеешь в виду, но я могу тебе и по щам съездить, если ты нарываешься! — тоже достаточно грубо отзывается Роджер. Замечание Джо имеет какой-то скрытый смысл и он не может понять, какой. В любом случае, упоминание его члена и Бена в одном предложении для него словно красная тряпка для быка. — Заткнитесь оба! — прерывает начинающуюся ссору Гвил. — Давайте просто разойдемся. Я лично хочу уже уехать отсюда. И да, Роджер, если ты и правда друг Бена и хочешь ему добра, веди себя по-другому! И поговори с ним. — Обойдусь без твоих советов, — ощетинивается Роджер. Он искренне не понимает, чего на него так взъелись друзья, Джо. Возможно ли, что они подозревают, что между ним и Беном правда что-то есть? Скорее всего, им это не нравится. Кому вообще такое может понравиться? За свою жизнь Роджер встречал очень мало людей, которые спокойно относились к таким новостям. Он все еще ненавидит Бена за его выходку, но когда Гвил и Джо расплачиваются за еду и уходят, достает телефон и вызывает такси. Он все еще не хочет видеть Бена и все еще не хочет с ним разговаривать, но, возможно, все-таки стоит это сделать. Роджер правда не уверен, что удержит себя в руках и они не подерутся, но он постарается.***
Бену хорошо бы принять прохладный душ и лечь спать, хоть раз в жизни поступить правильно, притормозить, когда необходимо, потому что утром будет стыдно, потому что и так перешёл чёрту, но алкоголя в крови уже достаточно для того, чтобы закрыть здравый смысл где-то глубоко в укромный уголок подсознания и без лишних церемоний схватиться за бутылку с алкоголем. Бен даже не ощущает толком, что он пьёт, выпито было слишком много, а вкус крепкого напитка перебивает стойкий запах никотина, кажется, пропитавшего Бена изнутри. Но ему плевать, ведь всё, что можно было, он уже изгадил, и нажраться тут в одиночестве кажется самым лучшим вариантом. Он это заслужил, и если Роджер уйдёт, то будет абсолютно прав. Только сейчас, наедине с собственными мыслями, Бен понимает, что не имел права предъявлять что-то тому, кто ничего ему не должен. Бен готов упасть Роджеру в ноги и вымаливать прощение столько, сколько потребуется, лишь бы продлить ещё хоть немного эту иллюзию совместного счастья. Да, это было бы правильно, было бы, если бы глупое, преданное сердце не болело так сильно и не рвалось бы на куски только от одной мысли о том, что Роджер прикасается к кому-то другому. Бена штормит из стороны в сторону, бросает по разным углам, больно ударяя о стены, в один момент его одолевает стыд и раскаяние, но уже через секунду - злость. Он буквально готов вцепиться в эти чёртовы белокурые волосы и высказать Роджеру всё, что так бережно хранится в укромных уголках его души, а потом до боли целовать эти розовые, тонкие губы, ибо какого, собственно, хрена это было позволено Брайану, если уж Тейлор такой весь из себя хренов-натуральный-натурал. Был бы здесь Джо, он бы точно смог усмирить его, потому что: " За тебя говорит алкоголь, Бенни", - но Джо здесь нет и остановить его некому, поэтому бутылка уходит быстрее, чем следовало, вращая Бена на пьяных качелях. Он тянется к сигаретам и в приступе бешенства кидает пачку в стену, когда выясняется, что сигарет нет, скурил всё по дороге. Чёртов Роджер с его сраными пагубными привычками. — Ненавижу тебя, — отчаянно кричит Бен, пугая своими воплями Фрэнки, — тебя и твои хреновы сигареты! Квартира отзывается тишиной. Глаза щиплет, но Бен держится - не хватало ещё реветь, и ведь из-за чего! - он ведь знал, да и вообще, не чушь ли это, ведь нельзя любить того, кого от силы несколько дней знаешь, но Бен, чёрт возьми, любит, так глупо и сопливо, как в бульварных романах, может быть, он и правда псих, одержимый, помешанный и невменяемый, Бен не стал бы спорить. Бен собирается провести так всю ночь, упиваясь жалостью к себе и остатками алкоголя. Жалкое зрелище - сопливый педик, влюблённый в натурала. Прям пособие о том, как загробить собственную жизнь. Одно "но" мешает планам на вечер - отсутствие сигарет ощущается слишком остро, и даже если до магазина придётся ползти, Бен раздобудет себе хотя бы пачку. Он почти доходит до коридора, когда слышит, как со стороны двери раздаётся скрежет и приглушенный мат, а после та открывается, являя Бену Роджера собственной персоной. Роджер взъерошенный, раскрасневшийся от алкоголя и явно злой, Бен прекрасно это видит, даже, скорее, чувствует, тем не менее он не кидается на него с кулаками, а только смотрит, осуждающе так, с явным неодобрением в огромных голубых глазах. "Красивый, какого чёрта он такой красивый?!" — буквально вопит подсознание и это, кажется, последняя капля. — Врежешь мне или как? — язвительно бросает Бен, хотя всё его существо буквально умоляет его заткнуться и уйти, но если уж рушить всё, то до конца, это вполне в его стиле. — Я не буду тебя бить, хотя очень хочется, — отвечает Роджер, и голос его обдаёт таким холодом, что Бен невольно ёжится. — Ну так сделай, что хочется, ты ведь всегда делаешь, что душа пожелает, а дальше хоть потоп. Роджер переминается с ноги на ноги и бросает в ответ колючий, напряжённый взгляд с прищуром. — Ты ни черта обо мне не знаешь! После этих слов Бен взрывается по-настоящему. Да, это всё алкоголь, это он рвёт все тормоза, и будь бы Бен трезвее, он бы ни за что не стал кидаться на Роджера с обвинениями, потому что, в конце концов, Роджер совсем не виноват в том, что Бен им одержим, именно поэтому эти слова и бьют по самому больному. — Ты действительно такой кретин или только притворяешься? — громче, чем хотелось, бросает Бен, надвигаясь на Роджера, словно пантера перед прыжком. — Считаешь, я тебя не знаю? Конечно, я ведь не Брайан, с которым ты сосешься, не забывая напоминать всем, какой ты натурал, и даже не Фредди, с которым, судя по всему, на поцелуях дело не закончилось! — Закрой рот! — по-змеиному шипит Роджер, и Бен видит, как тонкие пальцы сжимаются в кулаки. Это красная тревога, Бен знает, что вот она, черта, и он уже её переступил, но всё равно продолжает, втаптывая в землю всё то хрупкое доверие, что далось с таким трудом. — Не хочешь говорить, тогда послушай. Если уж так всех геев презираешь, то слишком близко ты подпустил к себе главного из них, думаешь, Фредди твой святой и на задницу твою не дрочит? — Бен хочет сказать что-то ещё, но не успевает, потому что это явно конец. Роджер бьёт его с такой силой, что в глазах на минуту темнеет и ему с трудом удаётся удержаться на ногах. — Не смей говорить о нём, никогда, понял меня?! — кричит Роджер, почти что срываясь на фальцет. Бен знает, что переборщил, знает, что Фредди это запрещённая тема, но он настолько хотел ударить побольней, заставить Роджера чувствовать хоть часть той боли, которую чувствует он сам, что совсем растерял чувство меры. Роджер отступает к двери, но Бен быстро хватает его за руку, дергая на себя и буквально припечатывая к стене, ведь кажется, больше терять уже всё равно нечего. Роджер пытается вырваться, шипит и брыкается словно кот, и Роджер, конечно, не слабак, но даже в таком состоянии Бен объективно сильнее. Он жмётся ближе, трётся носом о гладкую щёку, вдыхая такой желанный запах чужого тела, и крепко прижимается губами к сжатому в тонкую полоску рту. — Ты не понимаешь, Роджер, боже, ты ведь совсем ничего не понимаешь, — словно в бреду шепчет Бен, покрывая легкими поцелуями красивое лицо, — я не могу отпустить тебя, просто не могу. Роджер впадает в какой-то ступор, сердце бешено колотится в груди, кажется, намереваясь проломить грудную клетку к чертям. Он весь словно превращается в жидкий металл и плавится от этих жарких прикосновений. Бен крепкий, широкий в плечах и такой чертовски горячий, Роджер чувствует себя таким маленьким рядом с ним и это странные и необычные ощущения. Он тонет, жадно глотая ртом спёртый воздух и почти сдается, чувствуя, как мягко, и в то же время настойчиво пухлые губы Бена прикасаются к его губам. Мозг словно отключается, передавая бразды правления в руки инстинктам, а потому возвращение в реальность болезненно резкое. Он чувствует, как Бен жмётся ближе и его стояк очень явно упирается ему в бедро. Словно на голову ведро холодной воды вылили, Роджер в одно мгновение осознает, что на самом деле происходит. Ему требуются все его силы, чтобы оттолкнуть от себя Бена, буквально впечатывая его в противоположную стену, и выбежать из квартиры так быстро, как только это возможно, чтобы сбежать из этого места подальше.