***
Брайан хочет поступить правильно, наверное, не в полной мере, учитывая то, что в какой-то степени он собирается соврать. С другой стороны, он ведь обещал помочь Роджеру с возвращением домой, и сейчас он занят именно этим. Так что цель вполне оправдывает средства. Брайан резонно решает, что лучшим вариантом будет просто попросить одежду у Роджера, не вдаваясь в подробности, ведь лучшая ложь - это полуправда. В случае чего он сможет просто закидать Роджера научными терминами, которые тот наверняка и слушать не станет - Брайан почти уверен, что у Тейлора какая-то разновидность аллергии на слишком заумные слова. Он сможет убить двух зайцев одним махом: добыть то, что с него так настойчиво требуют, и ненароком не втянуть Роджера в то дерьмо, которое он сам заварил. План кажется почти идеальным, по крайней мере, до этой минуты. Он не сразу замечает машину Харди, только когда Роджер, хмуро уткнувшись носом в толстовку, останавливается возле дверей пассажирского сидения. Брайан паркуется чуть поодаль, чтобы это недопарочка не заметила его. Он чувствует себя в этот момент шпионом из старых детективных сериалов, ну или просто полнейшим придурком, ведь будь ему хотя бы лет на тридцать меньше, это можно было бы списать на юношеский максимализм, но не в его возрасте играть в Джеймса Бонда. Тем временем Бен и Роджер садятся в машину и, рассекая лужи, довольно быстро срываются с места, оставляя после себя лишь росчерки шин на грязном асфальте, которые почти сразу же смывает дождём. Роджер совсем не выглядит радостным или счастливым, он больше не смеётся, высоко закинув голову к небу, и сам весь будто перетянутая струна. Брайан хотел бы подойти ближе, посмотреть в знакомые до мелочей глаза, чтобы понять, что не так, но Роджера тут уже давно нет, и Брайан всеми силами пытается загнать пресловутых кошек, что царапают его изнутри, как можно дальше. Ему уже давно не двадцать, и с некоторыми вещами он просто научился жить, вот только был совсем не готов снова окунуться в это всепоглощающее чувство вины. Это он втянул Роджера в свой идиотский план и теперь должен сделать всё, чтобы его уберечь. План меняется почти моментально. Лучшее решение - вообще не впутывать Роджера в свои проблемы никоим образом, а значит, взять вещи самому. Да, Брайану за семьдесят и он действительно собирается влезть в чужую квартиру и по факту просто своровать вещи своего лучшего друга. В голове всё звучит не так жутко, по крайней мере Брайану хочется в это верить. Чёткого плана у Брайана нет, он не взломщик замков и не человек-паук, чтобы вскарабкаться на двадцать седьмой этаж и влезть в окно, а потому остаётся лишь импровизировать. И к счастью, как говорили в одном небезызвестном сериале: "Судьба благоволит детям, старикам и кораблю Энтерпрайз». К Звёздному флоту Брайан, конечно, отношения не имеет, но под второй пункт уже вполне сгодится. На входе он замечает консьержа, который, к счастью, оказывается ему знаком. Нет, они, конечно же, не друзья и виделись от силы пару раз, когда Брайан забегал к Бену в гости вместе с Роджером и ребятами, но он отлично помнит, что его дочь без ума от Queen и он даже оставлял для этого мужчины автограф и фото. Брайан цепляет на лицо свою самую доброжелательную улыбку, к счастью, этому он тоже научился с годами, может быть, лишь немного хуже, чем врать. — Добрый день, Норман! Погода сегодня жуть, — Брайан показательно трясет в стороны пышной, промокшей под дождём шевелюрой. Мужчина мгновенно весь подбирается, нервно поправляет манжеты на потертой временем рабочей рубашке и растягивает губы в ответной широкой улыбке, разве что более искренней. — Мистер Мэй! Не ожидал вас увидеть, — консьерж с восторгом пожимает Брайану руку, стискивая её своей ладонью сильнее положенного. — Я очень рад, что попал именно на вашу смену, — тут Брайан совсем не лукавит, ведь в этом ему и правда повезло, — вы точно сможете мне помочь. Норман выглядит в какой-то степени польщённым, он словно спортсмен перед началом игры - готов ринуться в бой, и это даже лучше, чем Брайан мог ожидать. — Что-то произошло? — Нет, не беспокойтесь, ничего плохого, скорее, даже наоборот, — всё так же улыбаясь, отвечает Мэй. — У Бенджамина на днях день рождения, и мы с Роджером взяли на себя обязанность подготовить всё к празднику. Бен в последнее время сам не свой, замкнулся в себе, поэтому вечеринка-сюрприз пойдёт ему на пользу. Ну что ж, Брайану, кажется, пора сказки писать. До чего он вообще докатился?! — Они с молодым человеком как раз уехали около десяти минут назад, — с нескрываемым любопытством в голосе отвечает мужчина. — Мистер Харди, кажется, обзавёлся второй половиной. Брайан, вообще-то, ненавидит сплетни, а ещё больше он ненавидит, когда кто-то лезет не в своё дело и додумывает то, чего нет, он едва сдерживает себя от неуместного гнева и только до боли сжимает кулаки, продолжая натянуто улыбаться. — Всё пытаюсь понять, кого он мне так сильно напоминает. Как будто видел его где-то, но всё не могу вспомнить, где, — продолжает болтать консьерж. "Может быть, на плакатах в комнате твоей дочери", — отзывается язвительный внутренний голос в ответ, но сам Брайан молчит, мысленно вознаграждая себя за терпение. — Бен редко делится подробностями своей личной жизни, разве что с Джо. Из нас с Роджером советчики так себе, — добродушно отвечает Брайан, на что мужчина согласно кивает головой. — Это точно, молодёжь сейчас пошла своенравная. Норман явно настроен потрепаться, но Брайану сейчас совсем не до вздохов о светлом прошлом, его прошлое может вернуться в любой момент, и это будет совсем не на руку. — Так что, я могу на вас рассчитывать? — возвращая тему в нужное русло, говорит Мэй. — Мне нужен ключ и несколько минут, чтобы осмотреться и всё подготовить к празднику. Мужчина выглядит задумчивым, Брайан буквально видит, как в нём борятся две сущности: исполнительный и ответственный сотрудник и обычный человек, который очень хочет помочь легенде. Второй обычно всегда побеждает. — Вообще я не имею права давать ключи посторонним, — неловко начинает мужчина, — но я уверен, мистер Харди не был бы против, к тому же, вы ведь стараетесь для него. — Вы можете мне доверять. В конце концов, вы всегда знаете, где меня найти, — усмехается Брайан и с трудом сдерживает своё ликование, когда заветный ключ оказывается у него в руках. Он благодарно улыбается и с нескрываемым пафосом жмёт чужую руку. — Спасибо, я ваш должник, — бросает Мэй, прежде чем скрыться в лифте. К счастью, всё оказалось куда проще, чем он думал изначально. Несмотря на скверное начало дня, сегодня ему определённо везёт. Брайан чувствует себя странно, когда вот так вот, без спроса, входит в чужой дом. Конечно, в период бурной молодости он творил много дикой и, откровенно говоря, незаконной херни, по большей части с Роджером или из-за него, и в какой-то степени это даже забавно, что теперь, спустя почти целую жизнь, ничего не меняется. Квартира Бена изменилась: как-то призрачно, едва ощутимо, но всё же не заметить тут частичку Роджера невозможно. Прямо в коридоре в беспорядке валяются разноцветные кеды, один из них Фрэнки выпускает изо рта и, довольно виляя хвостом, бежит к Брайану, добродушно облизывая его лицо, когда он присаживается на корточки, чтобы поздороваться. Раньше квартира Харди казалась какой-то пустой и безликой, впрочем, Брайан прекрасно понимает почему. Когда ты в постоянных переездах - воспринимать свой дом как дом в его духовном значении слишком тяжело. Но сейчас всё вокруг напоминает ему чёртово семейное гнёздышко. Разноцветные подушки на диване, огромный пушистый плед, куча безделушек в серванте, разбросанная где попало одежда и даже Xbox - Брайан узнаёт Роджера в каждой детали и совершенно некрасиво, подло завидует Бену, невольно вспоминая, как он собирал эти самые шмотки по углам комнаты, слушая причитания Фредди о том, что он не заслужил делить комнату с такой свиньёй. Брайану кажется, что это было буквально вчера, но с зеркала на него смотрит побитый жизнью старик, напоминая ему, что ничего как раньше уже не будет. Брайан тяжело вздыхает, отгоняя призрачные воспоминания. Он здесь не просто так, не время предаваться тоске о прошлом. Найти шкаф с вещами Роджера не тяжело, тот буквально сам обнаруживает себя, когда Брайан открывает дверцу, и куча шмотья буквально валится бесформенной кучей на пол. Теперь становится понятно, почему деньги с его карты улетают с такой скоростью: Роджер, кажется, решил скупить все магазины Лондона. Брайан старается делать всё как можно быстрее, хлама оказывается слишком много. Он бережно раскидывает в стороны бесконечные толстовки, футболки и узкие джинсы, на секунду зависая с глупой улыбкой на губах, когда в куче барахла находит забавные красные носки с желтыми утятами. Брайан почти сразу узнаёт знакомый до мелочей серебристый пиджак, он даже не помнит, кто его вообще купил, они таскали его втроем по очереди, но уже тогда Брайан знал наверняка - Роджеру он идёт больше всего. Он был на него немного великоват, так что, вероятней всего, Мэй всё же купил его себе, но Брайан никогда не ставил себя с Роджером вровень, ведь светить так ярко он не мог, а потому любые вещи приобретали свою особенную красоту, когда их надевал Роджер. Брайан бережно прижимает к себе этот небольшой кусочек прошлого и быстро выуживает из кучи вещей потёртые временем узкие кожаные штаны. Он кое-как запихивает гору вещей обратно, с трудом удерживая их от падения на пол, его так и подбивает разложить всё тут по местам, ведь былые привычки отчего-то напоминают о себе в самый неподходящий момент. Тем не менее это ещё не всё. Следующая локация - ванная комната. Брайан искренне рад, что белокурые пряди Бена не такие длинные, как у Роджера, и отыскать нужную расчёску не составляет труда. Он засовывает чужие волосы в пакет, а после прячет вещи в небольшую сумку. Больше делать ему здесь нечего. Он прощается с Фрэнки и ступает за порог, чувствуя, как на него наваливается какая-то странная тоска. Норман внизу кажется несколько взволнованным, когда принимает ключи обратно. — Вы долго, — объясняет он. — Извини, хотел сделать всё идеально, — улыбается Мэй. Консьерж понимающе кивает. — И ещё, Норман, ты ведь понимаешь, что Бену не стоит об этом знать, иначе весь сюрприз провалится, — напоследок бросает Брайан. — Конечно, мистер Мэй, я ведь не дурак, — улыбается мужчина, — и если вам не сложно, у моей дочери тоже день рождения на днях, может быть, скажете ей пару слов? Если честно, Брайан чувствует себя перебитым через блендер, но отказать он не может, а потому с очередной неискренней улыбкой смотрит в камеру чужого телефона и разоряется короткой поздравительной речью. Норман остаётся доволен, Брайану, наверное, тоже следовало бы, но таким он себя совершенно не чувствует. Дождь наконец-то стихает, тем не менее оставляя после себя огромные лужи и сырость, а ещё огромную пробку, в который Брайан зависает почти на час. Он хочет поскорее отдать чёртовы вещи Моррисону и вернуться домой, чтобы провести остаток вечера подальше от болезненных воспоминаний, но судьба словно смеётся над ним, когда почти в одно время ему приходит два смс-сообщения. Роджер Нужно поговорить. Срочно! Роджи Нам нужно встретиться.***
В машине тихо. Даже дождь как назло умолк и больше не стучит по лобовому стеклу, отбивая синкопированный ритм. Бен любит тишину, ему нравятся моменты, когда с человеком можно просто помолчать, сидя на берегу океана и любуясь, как над горизонтом загорается рассвет, или где-нибудь в дали от большого города, слушая треск поленьев в камине и попивая пряный глинтвейн - эту тишину зовут уютной, но ту, что повисла сейчас в небольшом салоне автомобиля, такой не назовёшь. Бен всё ещё чувствует призрак-поцелуй на своих губах, вкус Роджера и этих чёртовых сигарет, и это совсем не помогает хоть немного отвлечься от роя мыслей в собственной голове. Ему хочется спросить — что это было? И пусть банально, главное понять, пока глупые фантазии и мечты не унесли за пределы атмосферы, ведь падать больно и Бен знает это как никто другой. Он хочет сказать хоть что-то, но чувствует себя грёбаной русалочкой, что обменяла голос на мнимое счастье, и это чертовски злит. Да и по Роджеру ничего не понять - стоит только сесть в машину, как тот утыкается взглядом в окно и кажется, будто вообще находится сейчас где-то не здесь, а далеко в своих безрадостных мыслях. Бену хочется верить, что в этот самый момент Роджер тоже думает о нём, но разумной своей частью понимает, что в мыслях Тейлора сейчас, скорей всего, Фредди или Брайан, и Бену никогда не встать с ними на одну ступень. Суррей остаётся позади, а в Лондоне снова моросит. Маленькие капли оседают на лобовом стекле, но так и не превращаются в полноценный ливень. Бен тянется рукой к магнитоле, но от чего-то одёргивает себя. Ему не музыка нужна, а чужой хрипловатый голос, который мог бы хоть немного унять в его душе бурю, но чёртов Роджер молчит. Он будто назло делает вид, что Бена вообще не существует и это злит, ведь, в конце концов, это не он поцеловал его, ещё буквально пару недель назад разоряясь на каждом углу о том, какой он натурал. Бен сворачивает к обочине и тормозит так резко, что Роджер едва не бьётся носом о переднюю панель. — Скажешь хоть что-то? — с плохо скрываемой злостью бросает Бен. Ему больно и хорошо одновременно, и этих чувств так много, что все они смешиваются в какой-то взрывной коктейль. Ему тяжело осознавать, что Роджеру, кажется, наплевать, но Бен понятия не имеет, что у Тейлора в голове в один миг обрушился весь его мир и всё вокруг заиграло другими красками, которых до этого он просто не замечал. — А что ты хочешь от меня услышать? — спрашивает Роджер в ответ, наконец-то отрывая свой взгляд от окна. Голубой в его глазах сейчас становится почти синим, будто море перед штормом, и это до того красиво, что Бен почти в одно мгновение теряет весь свой запал. — Я не хочу делать вид, будто ничего не произошло, — тихо произносит Бен, чувствуя себя таким жалким в этот момент, будто и правда выпрашивает у Роджера хоть каких-то эмоций в свою сторону. — Я бы не стал тебя просить об этом. Я поцеловал тебя, да. И делать вид, будто этого не случилось, я тоже не планирую. Бен ожидал чего-то другого. На самом деле, оправданий или просьб забыть как страшный сон, но уж точно не этих слов и улыбки, грустной, едва заметной, но всё же настоящей. Кажется, Роджер никогда не перестанет его удивлять. — Ты сделал это, чтобы насолить Роджеру? — спрашивает Бен. — Да, — без лишних оправданий бросает Тейлор, вгоняя метафорический нож глубже в чужое сердце, но почти сразу же залечивая рану, — но мне понравилось. Бен почти уверен, что ему послышалось, ведь всё это совсем не похоже на Роджера, так яро отстаивающего свою гетеросексуальность. — Мне нужен был этот «разговор». Я будто проснулся только что, может быть, пока что не до конца, но знаешь, это странно и я чертовски напуган, — говорит Роджер и голос у него дрожит, так же как руки и худые коленки. — Иди сюда, — просит Бен, раскрывая объятия. Он не большой мастер в утешениях, он делал это лишь однажды, когда Джо потерял отца, потому что просто не мог оставаться в стороне, Джо слишком важен, чтобы оставить его со своим горем наедине. В других случаях Бен старался не вникать, ведь слишком остро он переживает чужую боль. И вот сейчас, рядом с Роджером, он понимает, что готов без раздумий забрать всю его боль себе, дал бы кто такую возможность. Роджер не спорит, он на удивление мягкий и так доверчиво жмётся ближе, что у Бена сердце сводит от нежности. Он мягко запускает пальцы в чужие спутанные волосы и старается поделиться своим теплом, дать понять, что он рядом и всегда будет, стоит только Роджеру захотеть. Дрожь постепенно стихает и Роджер растворяется в чужих руках. Ему тепло и спокойно, как не было уже давно. Бен будто рассеивает все проблемы своими сильными руками, а Роджер так устал, он просто хочет почувствовать себя подальше от всей этой грёбаной реальности. И Бен его понимает, просто чувствует на интуитивном уровне. Бен пропускает момент, когда Роджер поднимает свою голову с его плеча и их лица оказываются так близко, что он чувствует на своём лице чужое дыхание. А Роджер так сказочно красив с этими синими, чуть покрасневшими глазами и длинными кукольными ресницами. Будь они в кино, на фоне заиграла бы сопливая музыка, потому что Бен чувствует - это тот самый момент, когда ты одним решительным шагом можешь направить всю свою жизнь по правильному пути. Он не думает, просто подаётся ближе и на этот раз сам накрывает тонкие розовые губы поцелуем. Это совсем не похоже на то, что было в прошлый раз. Поцелуй осознанный, настоящий. Это уже не просто порыв эмоций и не желание кому-то что-то доказать. Роджер замирает словно кролик перед удавом и даже не шевелится, позволяя Бену мягко прикасаться к своим губам. Бен видит, как дрожат длинные светлые ресницы, когда он проводит языком между плотно сомкнутых губ, понимая, что сейчас Роджер либо позволит, либо оттолкнёт, и это сведёт все, что было между ними, на нет. И Роджер позволяет, он размыкает губы и встречает чужой язык на полпути. Поцелуй становится чувственным, напористым. Роджер не позволяет вести в полной мере, но и не перехватывает инициативу на себя. Он хочет быть на равных, и Бену это по душе. Он тяжело дышит и едва слышно постанывает, когда Роджер до боли вгрызается в его нижнюю губу, но боль такая сладкая, что Бен готов просить ещё и ещё. Он не смог бы оторваться от этих губ даже если бы Лондон внезапно затопило от этого нескончаемого дождя. Он чувствует, как чужие руки ловко пробираются ему под пайту и дрожит от этих совсем не нежных прикосновений. Роджер царапает короткими ногтями и закидывает голову выше, подставляя тонкую, бледную шею чужим губам, и Бен даже под угрозой смерти не смог бы ему отказать. Он откидывает пассажирское сидение назад и перебирается к Роджеру, с трудом устраиваясь в маленьком пространстве. Это чертовски неудобно, и чёрт возьми, они стоят на обочине, где-то в черте города и любая проезжающая машина может увидеть всё, что творится тут сейчас, но если честно, Бену похуй, до того, что он даже не потрудился бы остановиться, будь тут журналист с камерой наготове. Джо сказал бы, что он сошёл с ума, может быть и так, но Бену нравится быть сумасшедшим. Он покусывает бьющуюся на шее венку и спускается вниз к ключицам, а Роджер будто растворяется в этом моменте. Он не думает ни о чём, его голова пуста, как и мысли, и никаких чёрных глаз или длинных кудряшек, он впервые не думает о Фредди, Брайане и своём чувстве вины. Спроси у Роджера кто-нибудь, какого чёрта он сейчас творит, он бы ни за что не ответил. Впервые в жизни он собирается сделать что-то, чего хочет сам, а не то, что так упрямо навязывает ему общество. И это так круто - не бояться, не быть трусом. Губы Бена как будто везде, Роджер чувствует чужой член, что упирается ему в бедро, и это нихрена не противно, это так охуенно, что Роджер готов кончить прямо сейчас. Всё идеально, и он почти не слышит, как тишину разрывает знакомый до мелочей голос, ведь руки Бена у него под толстовкой, а губы на его губах. Голос Фредди пробивается как через толщу воды, он поёт о том, что хочет освободиться, и Роджера прошибает осознанием. Возвращение в реальность сродни падению с Тауэрского моста и в голове всё по новой: Фредди, наркотики, СПИД, Брайан, депрессия, больница. А он здесь, с парнем, которого от силы месяц знает, кажется, готов трахнуться прямо сейчас. Роджер скидывает Бена с себя до того резко, что тот со всей силы бьётся головой о крышу машины, оседая на водительское сиденье. Глаза у Роджера огромные, а в них столько страха, будто он загнанный хищником в угол. Бен искренне не понимает, что он сделал не так, ведь всё было так хорошо. — Роджер? — осторожно произносит Бен. — Всё хорошо? Он тянется рукой, чтобы прикоснуться, но Роджер отшатывается как от огня. Ничего не хорошо, и экстрасенсом быть для этого не нужно. — Да, — неуверенно бросает Роджер в ответ. — То есть, не совсем. Чёрт! Он прячет лицо в ладонях и качает головой. — Мне нужно подумать. Извини! — тараторит он и выскакивает из машины так резко, что Бен даже среагировать не успевает. Бен хочет броситься вдогонку, но Роджера уже и след простыл, словно он обладает какими-то сверхспособностями и умеет исчезать. Бен замечает отъезжающую машину и понимает, что Роджер успел поймать попутку, и где его теперь искать, неизвестно. Да и нужно ли. Бену кажется, слово по нему проехался каток, будто все его кости перемололи в крошево, и даже дышать сейчас - непосильная задача. Может быть, он просто бьётся в закрытую дверь? Может быть, пора признать очевидное или хотя бы дать Роджеру то, о чём он просит? Бен знает, к кому Роджер пойдёт, но обещает себе не бежать вслед: если ему нужно время, он готов подождать. Жаль вот только, этого времени у них может и не быть. Он со злостью хватает в руки телефон, будто это и правда он виноват в том, что произошло, и горько усмехается, когда видит пропущенный от Джо.***
Роджер едва ли осознаёт происходящее. Так бывает с ним уже не первый раз: сначала он проснулся в будущем, которого он вообще-то хотел бы никогда не знать, а потом его мир вывернули наизнанку. Он старается концентрировать внимание на обыденном: дорога, раскинувшаяся бесконечной серостью впереди, гул мотора и какая-то откровенно попсовая песня, звучащая в салоне неизвестной машины. Он едет, но вот только куда? Роджеру кажется, что всё это время он будто находился где-то не здесь, зарылся в своё подсознание настолько далеко, что даже не помнит, как в машину сел. И всё, что произошло до этого, кажется таким призрачным, ненастоящим: Роджер, драка, поцелуй… Чёртов поцелуй будто отпечатывается на губах чужим вкусом, запахом, ощущением крепких рук под одеждой и главное - осознанием того, что не было противно, скорее даже наоборот. — Парень, тебе куда вообще? — подаёт голос водитель. Голос врывается в мысли так резко, что Роджер даже вздрагивает, будто взаправду всё это время думал, что в машине он один. Он трёт глаза, пытаясь сфокусироваться на мужчине средних лет на водительском сидении. — Не знаю, — отвечает Роджер первое, что приходит в голову, потому что и правда понятия не имеет, куда он вообще. Роджер попросил бы в шестьдесят девятый, но вот только вряд ли машина станет машиной времени и вернёт его домой. — Остановите здесь, — отстранённо бросает Роджер, получая в ответ взгляд, полный сомнения. — Ты уверен? Роджер смотрит в окно, натыкаясь взглядом на незнакомые улицы, дома, бесконечно спешащих людей, и кивает. — Да. Водитель тяжело вздыхает и что-то неразборчиво бурчит себе под нос. Возможно, он замечает, что Роджер не в себе, но с другой стороны, разве есть ему дело до постороннего, странного парня, у которого в голове, кажется, вообще не пойми что? Мужчина тормозит у какого-то здания и недовольно фыркает, когда Роджер протягивает ему несколько смятых купюр. — Брось это, мне ведь по пути. Роджер с трудом выдавливает из себя подобие улыбки и благодарит незнакомца, прежде чем покинуть тёплый салон автомобиля. Город мгновенно обдаёт его прохладой и сыростью. Мелкие капли дождя неприятно падают на лицо, а промозглый ветер забирается под воротник и холодит колени, лишний раз напоминая Роджеру о странностях современной моды. Он не знает этого района Лондона и даже не уверен, бывал ли здесь когда-то, а даже если и бывал, то вряд ли вспомнит, ведь всё слишком поменялось за эту хренову тучу лет. Роджер бесцельно идёт вдоль небольшого парка, словно белая ворона среди спешащих людей, и пытается осознать, почему теперь его жизнь стала похожа на дешёвую мелодраму с закрученным, но абсолютно бредовым сюжетом. Как вышло так, что все его мечты в итоге исполнились, но в какой-то слишком извращённой манере, будто судьба решила посмеяться над ним, преподнося подарок, но забирая в ответ не меньше. Почему жизнь превратила его в такого эгоистичного мудака и отняла у него самое важное - умение чувствовать и любить. Роджер знает, что он не святой и не всегда умет правильно расставить приоритеты, но Фредди это ведь не просто сосед, не просто прикольный парень, с которым можно болтать часами и дурачиться словно им пять лет, он куда больше, куда важнее. С Фредди не нужно пытаться быть кем-то, строить из себя непонятно что и подбирать слова. Роджер никогда не встречал людей, с которыми всё было так правильно, будто они сиамские близнецы, разделённые при рождении и наконец-то встретившие друг друга в этом огромном, полном серых людей городе. Фредди наполнил его мир яркими красками, показал, что значит не быть как все и поверил в него так, как раньше не верил никто, может быть, только Бри. И Роджеру мерзко от самого себя, ведь слова собственного двойника звучат в голове так ярко, что вытравить их, кажется, теперь не выйдет никогда. Неужели он действительно так много не замечал? Выходит, он никогда не был настоящим другом для тех, кто всегда был рядом и ставил его в приоритет. Роджер хватается за телефон и продрогшими пальцами набирает Бри короткое смс. Желание увидеть его на грани истерики. Роджеру нужно хоть что-то, что связывает его с настоящей жизнью, что-то, что даст почувствовать себя живым. Роджер хочет увидеть в ореховых глазах жизнь, ту, что горела там всегда яркими вкраплениями зелёного, потому что теперь Бри совсем не выглядит живым, скорее, бледной тенью себя самого. И Роджер знает - дело не в возрасте, дело в том, через что ему пришлось пройти, и Роджер помнит, как однажды обещал, что будет рядом всегда, у них тогда были короткие волосы, смешные прикиды с закосом под Элвиса и вера в то, что однажды их услышит целый мир, и он ведь услышал, но только друг друга они слышать, кажется, перестали, и это хуже всего. Роджер правда готов променять все эти деньги, славу и прочее просто ради того, чтобы знать, что он не оставил Бри одного, не бросил, когда был нужен, и вместе они смогли помочь Фредди, дать ему понять, что он не одинок и никогда не был. Но правда в том, что даже здесь, в чужом мире, Роджер только и делает, что заставляет других людей страдать, и Бен, что смотрит на него с таким обожанием, уж точно этого не заслужил. Роджер кидался громкими словами, обвиняя себя старшего во всех смертных грехах, вот только и правда, кажется, забыл главное - он ничем, вообще ничем не лучше, и главный злодей тут, кажется, именно он. Роджер закрывает лицо руками и хочет верить, что это дождь, а не слёзы, потому что плакать совсем не по-мужски. Бри, где чёрт возьми, тебя носит?!***
Пробка, как обычно, рассеивается в никуда, будто все машины растворились в одночасье, и Брайан буквально за пятнадцать минут добирается до места назначения. Если честно, ему совсем не хочется снова встречаться с Моррисоном и уж тем более говорить с ним. Брайан словно наяву видит его самодовольное лицо, когда тот получит затребованную утром одежду. Вообще-то, даже сама мысль о том, что тот будет копаться в одежде Роджера, не приносит ему ничего, кроме горького послевкусия, словно чужой, посторонний человек вторгается в их запертый от других людей мир. С каждым днём Брайан ненавидит себя всё больше за то, что втянул в это Роджера. За то, что тот погряз в этом будущем, не имея возможности его изменить. Он хотел помочь своим друзьям, хотел исправить свои и чужие ошибки, но не такой ценой. Брайан был слишком самонадеян, всегда был, и где-то глубоко в душе знал, что именно это его и погубит. Когда он только планировал это, то думал, что всё пройдёт без его прямого участия, но встретившись с Роджером тут, увидев его, понял, что хорошенько проебался и собственными руками загнал себя в угол. Охранник снова приветствует его добродушной улыбкой, будто они не виделись ещё утром, и провожает хмурого Брайана долгим, несколько любопытным взглядом. Но Брайан едва ли способен вытянуть из себя хоть какие-нибудь положительные эмоции, потому что всё, о чём он способен сейчас думать, это Роджер. Он хочет побыстрей распрощаться с Моррисоном, потому что на каком-то интуитивном уровне чувствует, что нужен Роджеру прямо сейчас. Раньше так было всегда, в те далёкие времена, когда Роджер ещё считал его своим лучшим другом, когда они ещё не отдалились настолько, что Брайан стал Роджеру почти что чужим. Брайан молча идёт по знакомым коридорам, которые всё ещё заполнены людьми, в секции номер пять нет такого понятия как график работы, многие проводят тут дни и ночи, например, тот же Моррисон, для которого сон, кажется, вообще лишь досадное недоразумение, так необходимое человеческому организму. Он сворачивает в один из коридоров и без стука входит в чужой кабинет. — Блять! — недовольно бросает Моррисон, едва ли не подпрыгивая на своём месте. Он явно по уши зарылся в своё личное расследование и, судя по всему, всё это время копался в документах и отчётах. Но сейчас Брайану совсем нет до этого дела. Ему важен лишь результат. Он молча подходит к чужому столу и кидает прямо на стопку бумаг пакет с вещами, за который Моррисон сразу же хватается, с нескрываемым любопытством заглядывая внутрь. — Тут всё, что ты просил. Надеюсь, я получу ответы. Если тут замешан кто-то третий, я должен знать. Моррисон разглядывает вещи Роджера с каким-то маньячным удовольствием, Брайану хочется отвернуться, а ещё лучше - уйти отсюда как можно быстрее. — Вот видите, а говорили, не сможете. Идея с жвачкой пригодилась? — растягивая губы в неприятной ухмылке, бросает Моррисон. — Я взял волосы с расчески, а ты лучше займись своим делом, — стараясь держать эмоции при себе, отвечает Мэй. — Не заморачивайтесь, начальник, я то уж точно разберусь в этом дерьме, — говорит Моррисон, — но если вещей будет мало… Брайан не даёт закончить предложение. — Ты не получишь Роджера, и даже подходить к нему не смей! Брайан прожигает мужчину тяжёлым, угрожающим взглядом, явно давая понять всю серьёзность своих слов. Несмотря на все несовершенства характера, он ценит Моррисона как специалиста, но чтобы защитить Роджера, он пойдёт на всё, и Моррисон один из немногих, кто знает, на что на самом деле способен Брайан Мэй. Может быть, поэтому и не спорит, принимая то, что есть. — Жду твоего звонка, — бросает Брайан напоследок, прежде чем покинуть чужой кабинет. Когда он выходит из здания, на город уже понемногу опускаются сумерки. По большей части, конечно, ничего не меняется, небо всё такое же серое, а неприятный слепой дождь постепенно снова превращается в настоящий ливень. Брайан первым делом достает из кармана телефон, где сразу же обнаруживает несколько пропущенных от оригинальной версии Тейлора, но с ним он разберётся потом. Брайан набирает младшего Роджера и замирает, вслушиваясь в длинные гудки, которые сменяет хриплый, безжизненный голос. — Бри, забери меня. Брайан едва не роняет ключи от машины в огромную лужу, когда понимает, что волновался не зря. Он слишком давно не слышал Роджера таким уязвлённым и потерянным, кажется, лет тридцать точно. И от этого голоса сердце заходится в щемящей тоске. — Ты где? — Я не знаю, — Брайану кажется, что он слышит задушенный всхлип. — Роджи, я уже еду. Сделай скрин геолокации, знаешь как? — Да, — коротко отвечает тот. Мэй впервые за много десятков лет нарушает правила дорожного движения. — Пришли мне. Я сейчас буду. Роджер отключается сам, а буквально через минуту присылает сообщение. Брайан до побелевших костяшек сжимает руль, когда видит, что Роджер находится в районе Бридж-роуд. Догадаться, где тот был, не составляет труда, собственно, как и о причине его убитого состояния. Вот только какого хрена Бен оставил его там одного, Брайану не понятно. Мэй уже успел забыть, когда последний раз до появление Роджера в этом времени его настолько бросало на эмоциональных "русских горках" вверх-вниз. Брайан злится, переживает, буквально с ума сходит, и всё это в один момент. Он абсолютно забыл, как это - чувствовать так много, что кажется, будто невозможно вместить всё это внутри себя. Он так хотел изменить прошлое, что даже на секунду не задумался, какую кашу в итоге может заварить.