Помимо множества плохих привычек у Антона была самая порой ему жить мешающая. Хотя курение частенько тоже вносило запары дороговизной сигарет, но даже с этим Антон свыкся достаточно давно.
А вот к тому, что он постоянно забывал рассчитать собственные силы на обратную дорогу, когда куда-то шёл, привыкнуть было невозможно. Оно и понятно.
Поэтому в два часа ночи, стоя среди темноты незнакомой части Питера, Антон в который раз припоминал самому себе этот главный, по его мнению в данный момент, грех.
Выйти на улицу зимним вечером не было плохой идеей. Пойти по памяти с карт в какое-то интересное место тоже. Даже не совсем плохим был тот факт, что идти пешком до этого места часа четыре. А вот то, что Антон забыл заплатить за мобильный интернет на досуге, было очень, очень плохо.
Со всеми вводными Антон Шастун сейчас стоял где-то на проспекте Народного Ополчения, как услужливо подсказала ему табличка на каком-то доме. Стоял, озирался и понимал, что в душе не ведает, как тут оказался и, главное, как отсюда выбраться.
Усталость была сильной. Забывчивость – из-за которой ни интернета, ни шанса пойти хотя бы обратной дорогой – была даже сильнее. Пустота в кошельке, из-за которой даже такси не поймаешь, вообще пугала.
Не хватало Антону народного ополчения против него самого ещё в школе, нет же, нате. И что делать?
Первая мысль – позвонить кому-то. Маме? У неё даже машина есть, чтобы забрать сына. Вот только у неё важное задание сегодня ночью. Облава или типа того, Антон и это забыл. И заставлять женщину нервничать – а она очень разнервничается – будет жестоко. Не по-сыновьи, можно сказать.
Бате тоже не вариант. Он банально позвонит маме. Батя же. (А потом наваляет).
Антон дрожащими пальцами листал телефонную книгу и думал, что стоило слушаться маму и надевать перчатки. Был вариант позвонить даже Димке. Он бы поржал, но как-то бы по своим картам соорентировал, как до дома добраться. Но тот же, зараза, всегда звук по ночам вырубал.
Была ещё Машка, которая наверняка бы даже такси ему вызвала по своей карте – Антон бы потом отдал. Но он помнил, что было, когда он позвонил ей однажды после десяти вечера, а её родители отобрали у неё телефон на неделю. Подставлять человека не хотелось.
Если бы не позднее время, всё было бы проще...
Добравшись до конца контактов, Антон вздохнул. Все оттуда либо не возьмут трубку, либо возьмут и пошлют, либо возьмут и так распереживаются, что лучше бы и не брали. Игра контрастов.
Смахнув резким движением список обратно вверх, Антон вдруг нашёл решение.
Точнее, нужный контакт. Переживать тоже будет, но вряд ли настолько серьёзно, так что...
Парень приложил холодный телефон к уху.
— Тош? — послышался в трубке сонный, но взволнованный голос.
— О, Арсений Сергеевич! Э-э-э, доброй ночи, — начал Антон немного нервно, потому что, всё же, звонить ночью учителю было странно. — Мне очень нужна ваша помощь... Да, знаю, это странно, но–
— Что случилось? — перебил учитель уже совсем другим голосом. Всё ещё хрипловатым из-за сна, но очень серьёзным и боевым даже.
— Я заблудился немного, вообще не представляю, как дойти до дома, поэтому можете хотя бы по картам посмотреть, как мне это сделать? Интернета нет, сам не могу, поэтому... Арсений Сергеевич? Слышите? Алло? Арс?!
Антон, хмуря брови, посмотрел на телефон.
— Сука ты.
Телефон был безнадёжно выключен.
Ну, да. Кроме своих сил Антон не рассчитывал ещё и силы телефона. Становилось всё проблемнее.
Часа два ночи. Незнакомый район во всё ещё не совсем знакомом городе. Холодно, голодно, очень хочется лечь полежать. И телефон сдох. Шедеврально.
Рассказать бы кому, а некому. Весь мир, вся сила этого мира – в сдохшем телефоне.
Поспрашивать бы у людей дорогу хоть куда-нибудь, но ни людей вокруг, ни уверенности в том, что они не испугаются здоровенного парня в куртке, похожей на мусорный мешок, не было. Хотя чем дольше Антон думал, тем больше понимал, что рискнёт и спросит что-нибудь у хоть кого-нибудь, когда этого хоть кого-нибудь встретит.
А ещё без музыки ночью совсем неинтересно.
Найдя где-то лавочку и присев на неё, Антон со вздохом некоего отчаяния вытянул гудящие ноги. Как люди вообще выживали до появления телефонов? Носили карты с собой? А до появления карт?
За тяжкими думами Антон почти пропустил человеческий силуэт, мелькнувший в каком-то дворике. А упускать такой шанс нельзя.
Антон вскочил – после совсем небольшого отдыха ноги заболели сильнее – и ринулся в темноту двора, отмахиваясь от проскользнувшей мысли о том, что это чертовски небезопасно.
— Извините! Молодой человек! — позвал Антон самым безобидным своим голосом. — У вас есть телефон с интернетом?
Прозвучало, возможно, не совсем безобидно по смыслу. Антон уже было собрался исправляться, но заметил кое-что интересное в замеревшем от того, что его позвали, человеке.
— О, я же вас видел. Вы в моём дворе были как-то, — вспомнил парень, начиная улыбаться. — Тогда вы, может, знаете, как туда добраться? У меня телефон сел, сам я район даже не знаю и вообще, — принялся пояснять свою ситуацию Антон, стараясь быть вежливым. Хотя от того, что этого парня он узнал, на душе было столько радости, что хотелось его даже обнять.
Ещё только переехав в Питер, Антон заметил того самого мутного типа во дворе. Вот только сейчас тип не казался мутным, он казался посланием небес, казался ангелом, казался... а где он?
Пока Шастун говорил, попеременно озираясь и пытаясь указать хотя бы сторону, откуда пришёл, незнакомца и след простыл. И это с ним Антон старался быть вежливым!
Разочарование.
Нет, ну правда, что делать в такой ситуации? Не попадать в неё? Поздно!
Решив ещё раз немного отдохнуть и подумать о судьбе судьбинушке, Антон вновь нашёл лавочку и сел. Сил на что-нибудь большее не было совершенно. Даже мысли в голове шевелились медленно-медленно, будто понимая, что и им некуда идти. То есть, было куда, но найти дорогу ни мысли, ни Антон не могли.
<'"'>
От тяжких дум Антона оторвала чья-то рука на его плече.
— Антон?
А ещё голос.
— Арсений Сергеевич?
Перед ним стоял учитель математики собственной персоной, хотя Антону и показалось сначала, что у него внезапные галлюцинации.
— Нашёл, — выдохнул с облегчением Арс и улыбнулся. — Живой.
— Ну да, — медленно проговорил Антон и с сомнением осмотрев учителя, добавил: — А как вы нашли меня?
— О, я объездил весь Питер после твоего звонка. Я так волновался, Тош! Я бы не простил себе, если бы последнее, что я слышал от тебя, было «я заблудился»...
— Ага. Но как? — Антон абсолютно не понимал, как такое возможно. Он в чёртовом дворе с закрытым въездом для машин, его, чтоб найти, надо мало того, что мимо проехать, надо выйти из машины и сюда зайти. И жили они чай не деревушке на три таких двора, а в огромном Питере. — Спасибо, конечно, но... мне начинать волноваться?
— Ну что ты, Тош! Меня сердце вело!
— Ага.
Антон встал со своего места и начал осматривать себя и свои вещи.
— Что ты делаешь?
— Ищу жучки. Или типа того. Только, блин, маму отучил от этой херни, так опять.
— Ты меня подозреваешь? — Арсений, как ни странно, выглядел уязвлённым.
— Ну да. Как-то же вы меня нашли. — Антон, напротив, был до странного спокойным.
— Но я же объяснил! Меня сердце вело! К тебе!
Вновь глянув на обиженного учителя, Антон решил, что, так уж и быть, продолжит проверку дома. Сейчас всё равно сил не было.
— Хорошо. Вы отвезёте меня домой? — с надеждой спросил он, делая свой вид ещё более несчастным, чтобы его пожалели и отвезли.
— Конечно, Тош. Пойдём.
Он был готов простить даже «Тошу» за то, чтобы его отсюда увезли. Пройдя за Арсением к месту, где тот оставил свою машину, Антон почти удивился, увидев дорогущую, как ему помнилось, белую ауди. И реально удивился тому, что машина была действительно белая, будто с салона, будто ни сантиметра не проехала по грязным питерским дорогам. Так и хотелось спросить, мыл ли её Арс специально после того, как вышел за Антоном.
В принципе, чего ещё ожидать от человека, который в огромном городе по фразе «я заблудился» меньше, чем за час, нашёл простого подростка?
На самом деле такого человека стоило бы опасаться. Но Антон от него не чувствовал ни грамма опасности для самого себя, лишь бесконечное волнение и настоящую заботу. Это было странно, непривычно, но, главное, безопасно.
Наверное.
— Голодный? — спросил этот наверняка опасный человек.
— Как медведь после спячки.
— Хочешь в Мак заедем? — спросил этот самый лучший человек на свете.
— Очень хочу.
Арсений улыбался, следя за дорогой. Не нужно было быть телепатом, чтобы догадаться, о ком он думал, и Антон лишь усмехался этому. Внутри вспыхивало ощущение, что он такого не заслужил.
Бред. Если это происходит, значит, заслужил.
— И всё же странно это, — вслух сказал Антон, еле слышно вздыхая.
— Что именно?
— То, что вы так печётесь обо мне.
С лёгким беспокойством Арс глянул на Антона.
— Опять будешь злиться?
И если раньше Антон давно бы разозлился и дал понять это, то сейчас – как он решил, из-за сильной усталости, голода и чувства безнадёжности всего минут десять назад – был готов принимать заботу.
— Нет.
И почему-то так тепло улыбающийся Арсений всё ещё не вызывал негативных эмоций. Что с людьми усталость делает...
<'"'>
— О, я этот район знаю! — радостно сообщил Антон, оживившись. — Эй, вы только что поворот пропустили!
— Не пропустил.
— Но мой дом...
— Мы едем ко мне.
Антон нахмурился.
— Чё?
