Царевна-лягушка. Продолжение

– Что ты сделала? – Кощей в неверии уставился на дочь. – Заключила с Василисой контракт. Она вспылила, ты вспылил, а я сглаживаю углы. Колдун засопел. – Сглаживает она… – Так что если хочешь себе новую жену – вперёд, работай над отношениями. Кощей тяжко вздохнул. Василиса была красавица, бесспорно, но перед глазами всё ещё был образ Марьи, который затмевал все прочие, да и дочь, опять же… Копия матери, только еще краше, да и от него только самое лучшее взяла. Иной раз природа лучше всякой магии действует. Вот же удружила, дочка. Теперь и правда придётся как-то налаживать контакт с царевной, которая его презирает. – Это будет долгий месяц. – Кощей призадумался. – Погоди, а что будет, если мы не наладим контакт? Что там по этому случаю ты в контракте прописала? – Написала, что если она, пообщавшись с тобой месяц, как все прочие девушки до неё, не согласится за тебя выйти, я ей лично помогу жениха найти. Бессмертный прикрыл глаза. – Ей – лягушке? Или будешь ждать, пока снова красавицей не станет? – Не будь она лягушкой, справилась бы сама. – Кощей скептически посмотрел на дочь. – Что? С её бабушкой получилось же как-то. – Её бабка могла на ночь шкуру сбрасывать, обращаться девицей и выполнять все эти задания, который цари, наплодившие наследников, так любят раздавать претендентам на трон и их жёнам. Я это учёл, так что в этот раз шкура не снимается. Настя пожала плечами. – Значит, эти задания буду выполнять я. Контракт есть контракт. – И на царском пиру будешь плясать? – поддел любимый папенька. – Если Василиса попросит, то и на пиру спляшу. Кощей помолчал, понимая, что сделанного уже не воротишь. – Хорошо. Будь по-твоему. Через месяц, если сбежит, отправляйтесь жениха искать. Если заодно и свою личную жизнь устроишь, я только рад буду, только выбирай с умом. Никаких младших сыновей крепостных крестьян, будь они хоть писаные красавцы. – Разумеется, всякому, кто знал Кощееву дочку было ясно как Божий день, что она никогда по своей воле не пойдёт за дурного человека, и обстоятельства никакие её принудить к этому не смогут, потому как Кощей эти самые обстоятельства в пыль развеет, но удержаться Бессмертный всё равно не смог. Настасья хохотнула. – Договорились. Да и на такой случай всегда есть вариант «поди, принеси то, не знаю что». – Помнится, один удалой молодец как-то его уже к царскому двору приносил. – А раз так, остаётся надеяться, что оно было не бессмертное. Кощей расхохотался. – Уж об этом можешь не переживать. На том и порешили, и отсчёт пошёл.

***

Василисе покидать комнату не хотелось вообще. Да-да, условия контракта надо выполнять, да и воспитали её так, что данные обещания надо сдерживать. Но… она была лягушкой, и сколько ни убеждай себя хотя бы попробовать наладить контакт с «женихом», хотелось заползти в самый тёмный угол и там и остаться, пока месяц не истечёт. Настя сидела у себя и читала внушительных размеров книгу, когда к ней постучал отец. – Она так у себя и сидит. Даже мне не отвечает. Может, ты попробуешь? Девушка вздохнула. – Так-то не я собралась на ней жениться. Кощей закатил глаза. – Да мне пока тоже неохота, да только контракт… Ну, пожалуйста. А то ещё контракт как взбунтуется, что его не выполняют, а ты знаешь, чем это грозит. Настасья знала: в отношении последствий несоблюдения контракта можно было быть уверенным только в одном: они будут. Но что это будет конкретно, зависело уже от контракта, который в этом отношении имел своё мнение: могли, например, вырасти ослиные уши, или начаться боли, которые постепенно усиливались, пока не сводили в гроб особенно упёртых. – Василиса очень злится, что она – лягушка. Разумеется, она никому не хочет лишний раз показываться, даже тебе. Кощей подумал. – Ладно, хорошо, будет ей поблажка: пока она в моих владениях, будет девица-красавица. Вздумает отправиться куда-нибудь на болото, царевича ждать – тут уж квакать ей лягушкой, пока год не истечёт. Устроит? Настя кивнула. – Меня – очень даже. Но я-то не Василиса. Поди, и сам ей об этом расскажи, на меня не смотри. Кто здесь жених: ты или я? Крыть было нечем, поэтому Кощей с посохом наперевес отправился к Василисе и громко изложил условие запертой двери. – Сразу бы так, – послышалось из-за двери. Кощей тихо выдохнул, стукнул посохом, и обратилась Василиса человеком. – А можешь заодно горячей воды наколдовать? – спросила она, всё ещё не показываясь. Кощей усмехнулся. – Могу. Послышались шаги – Василиса отправилась в смежную комнату. – Спасибо! – донеслось уже более приглушённо. Колдун поймал себя на том, что улыбается, и дёрнул плечами. – Да, пожалуйста.

***

Кощей Бессмертный пытался наладить контакт как умел. Памятуя, как Марья обосновалась в библиотеке, он показал её Василисе, но у той, пусть девушка и была приятно удивлена, всё же страстных огоньков в глазах заметно не было. Значит, тут нужно было искать что-то другое. – Что тебе нравится? – спросила Настя, подосланная отцом разведывать обстановку. Тут она хитрить смысла не видела, так что спрашивала в лоб. Василиса задумалась. У неё толком никогда и не интересовались, что ей интересно. Её расписание было постоянно занято всякими занятиями, призванными сделать из неё образованную будущую царицу, которая умеет всё: и шить, и петь, и плясать, и наукам разным обучена. Но эти занятия обычно так скоро сменяли друг друга, а Василиса почти постоянно чувствовала лёгкую усталость, что ей банально не хватало времени сесть и подумать, а нравится ли ей вообще хоть что-нибудь из того, что она делает. Да и смысла в этом было мало: нравится – не нравится – делать-то всё равно придётся. – Я… даже не знаю, – как-то неловко призналась царевна. – То есть как? – Да меня ведь никто и не спрашивал. Вручили расписание – и вся недолга. А на занятиях как-то не до размышлений, нравится тебе то, что ты делаешь, или нет. Настя хмыкнула. – Вот тебе и царская жизнь… А ты всё-таки подумай, что бы тебе хотелось попробовать. Ты отцу скажи – он тебе хоть солнце вместо лампы в горницу повесит. Василиса хохотнула. – Ну, личное солнце мне не нужно. А вот если бы… – Кощеева дочка навострила уши, – бумаги да чернил, а ещё тканей. Просто все мои платья лет с тринадцати шили по моим же рисункам. Самой шить мне не позволяли: знай себе, сиди, цветочки да котят вышивай в приданое – скука смертная. А самой себе одежду шить – что я, мол, крестьянка какая, у которой нет ни портных, ни денег на платья готовые, красивые, из какой хочешь страны? Так я как-то и привыкла, что меня к шитью не подпускают, рисовала, да и всё, а тут кто мне запретит? Настя кивнула. – Будут тебе и ткани, и бумага с чернилами. Книги по шитью у нас тоже, к слову, где-то были. И тут Василиса и правда засияла. – Вот это было бы замечательно! Настя, даже не дочитав страницу (редкое явление), поднялась и пошла к отцу. Всё-таки и через книги можно было к Василисе подход найти, просто книги надо было выбрать правильные.