Сквозь время, минуя вечность.

      * Я умер.        Отчётливо помню прикосновение холодного лезвия к моей шее. Доля секунды невыносимой боли ощущалась как целая вечность.       "Вот и всё... Я умер. Так вот что происходит после смерти: полнейшая пустота и мрак, наполненные болью и страданиями." Так я думал на тот момент...       ...Пока не открыл глаза.       "Что за..." - не на шутку ужаснулся я, - "Какого чёрта сейчас произошло?! Я же должен быть мёртв!"       Я бегло осмотрелся: руками ощупав пространство вокруг, я понял, что лежу на чем-то мягком; перевел глаза вверх - надо мной нависал бревенчатый потолок, в котором торчал гвоздь. К этому гвоздю вели потрёпанные льняные веревки.       " Я... В колыбели?! Как это произошло?! Меня же казнили только что! Я прекрасно помню, как мне отрубили голову! Я должен был умереть!!! " - я очень сильно испугался. Настолько, что почувствовал биение сердца о грудь. "Так, нужно успокоиться! Паника ни к чему хорошему не приведет. Для всего этого должно быть разумное объяснение. В конце концов, это противоречит всем законам. Да, это просто бред моего подсознания! Я все ещё чувствую боль в шее и глазу." - успокаивал я себя.        В это время я услышал, как скрипнула тяжёлая дверь. В комнату кто-то вошёл. Топот тяжёлых ног двигался в мою сторону.       Через некоторое время, надо мной нависло уродливое мужское лицо. Оно с омерзением и презрением смотрело прямо мне в глаза. - Грязное отребье. Выродок моей жены, - сказал наконец этот человек, - Ну ничего, ничего. Сейчас твоя бренная жизнь закончится, не успев начаться.       Я лишь смотрел на него и хлопал глазами. "Что он такое говорит?". Но вскоре я понял, о чём он, когда мужик притащил нечто отдаленно напоминающее подушку. "Он... Собирается задушить меня?! Нет! Не может быть!!!" - осенило меня и я попытался заговорить, но, к сожалению, не смог внятно проговорить хоть слово: из моих уст сорвался лишь детский лепет. - Прощай, мерзкий выродок, - выговорил он и с силой приложил к моему лицу подушку.       Я попытался закричать, но ничего не получалось. Даже сил сопротивляться у меня не хватало: что я мог противопоставить этому громиле сейчас, когда у меня тело младенца? Постепенно, сознание моё начало угасать. Я начал задыхаться.       А в скором времени, я задохнулся, и не смог больше ничего предпринять. На этот раз, я думал, что больше не открою глаза и не увижу этот мир более. Но судьба сыграла со мной очень, очень жестокую шутку...       ...Я снова резко открыл глаза и закричал со всей дури: - Прекрати! Не надо!!!       Я вскочил с места и, жадно глотая воздух, быстро оглядел комнату - это было уже совершенно другое помещение. Оно было чем-то похоже на госпиталь, в котором никого, кроме меня, не было. - Что за чертовщина твориться?! - не выдержав, дрожащим голосом спросил я самого себя.       После этого, острая боль в ребрах пронзила моё новое тело. Неосознанно, я схватился за больное место и сжался. - Как же больно... - прошипел я, сильнее прижимая руки.       Я перекинул взгляд в окно и замер: в отражении стекла на койке сидел худой паренёк, лет восьми-десяти со впавшими щеками и грязными черными волосами, свисающими сосульками; по всему моему лицу красовались ссадины и синяки. Тело было замотано в тугие бинты по пояс. - Да что же со мной происходит... - глубоко вдыхая воздух прошептал я.       В этот момент кто-то зашёл в комнату: - А, наконец ты пришёл в сознание! А мы уже и не надеялись на твоё выздоровление. Как ты?       Это был доктор: мужчина средних лет с седыми волосами, выбивающимися из-под головной повязки; его лицо было покрыто мелкими шрамами и морщинами. Он подошёл ко мне и начал прощупывать пульс. - Я... Я... - попытался я заговорить с ним, но ничего толком не приходило ко мне в голову, - Что произошло со мной? - решил я задать самый простой вопрос для начала. - Ты упал с лошади в канаву. Слава Богу, проходящие мимо люди нашли тебя и доставили ко мне. Честно говоря, я и не думал, что ты выживешь после полученных травм: у тебя была разбита голова и сломано несколько рёбер. Пришлось оперировать тебя, иначе всё было бы очень плохо. Давай я посмотрю, что там со швами после операции.       Он обошел вокруг кровать и начал осторожно разматывать бинты. - Как долго я нахожусь здесь? Это ведь не вчера все произошло, ведь так? - Да, всё верно: ты попал ко мне почти две недели назад. Должен признаться, что я уже хотел сказать твоим родителям о твоей смерти, потому что дня два назад ты был совсем плох... - А что с моим глазом и шеей? - я внезапно вспомнил о последствиях своей казни. - С ними все в порядке, не переживай, - успокоил меня врач, - Ну что я могу сказать, юноша: в целом, твоё состояние в норме. Только вот шов, который остался после операции, начал расходиться и, похоже, туда попала инфекция. Не волнуйся, с тобой всё будет хорошо, нужно лишь обработать рану и сменить бинты. А после, ты должен хорошенько поспать.       После всех процедур, доктор уже хотел уйти, как я задал вопрос, который довольно тщательно обдумывал: - Скажите, - начал я, - Тут вроде должна была проходить казнь одного господина. Он обвинялся в убийстве принцессы Шарлотты Бонапарт. Вместе с ним казнили ещё одну женщину, Феодору Достоевскую. Как давно это было?       Доктор замер на несколько секунд. Казалось, что атмосфера потяжелела, а сам мужчина стал мрачнее черного грозового неба. - Почему ты спрашиваешь об этом? - он искоса посмотрел на меня. - Просто... - я задумался над своим ответом, чтобы не вызвать никаких подозрений, - Просто мне очень важно знать. Пожалуйста, скажите.       Доктор устало закрыл глаза и потёр переносицу. - Это произошло полгода назад, - коротко ответил он мне, - Прости, но мне нужно идти. Я хочу сообщить твоим родителям о том, что ты пришёл в себя. Завтра ещё зайду к тебе, а пока отдыхай.       После чего, он поспешил уйти. Я же, ошарашенный ответом, остался сидеть на постели. - Неужели полгода прошло...?! - холодок прошёлся по моей спине, - К-как такое возможно?!       Я остался совершенно один в помещении, поэтому не боялся, что кто-то мог меня увидеть и дал волю своим чувствам. По моим щекам крупными каплями покатились горячие слёзы. Боль в теле волновала меня теперь меньше всего. Даже было всё равно.       Дрожащими руками я закрыл лицо. Комок в горле не дал мне разрыдаться в волю. Я дрожал. А вместе со мной дрожал и мой голос: - Что же мне теперь делать...? - спросил я то ли сам себя, то ли окружающую меня пустоту. *