Любящие отцы так не поступают

      Тауриэль искала Леголаса чуть ли не по всему дворцу — на стрельбище его не обнаружилось. Во дворце принца тоже не было, и она уже было отчаялась найти его, когда зашла в конюшни. Потрепав гриву любимого Lain thúl*, Тауриэль вдруг заметила его: Леголас сидел спиной к одной из широких колонн, что окружали построенное еще при Владыке Ороферионе здание, и жевал травинку. Тауриэль притаилась, знаком показывая лошади не выдавать её.              Она знала это состояние принца, когда он никого не хотел видеть. Но что-то в том, как он держался, притягивало и без того любопытную Тауриэль. Почему принц сидит вот так, прислонившись к колонне, и всем своим видом показывает, будто ему никто не нужен и что он сможет сидеть так всегда (это слово особенно страшило Тауриэль, когда она думала о Леголасе и его поведении), девочка не знала. Юная эльфийка и не догадывалась, что причиной добровольного одиночества принца была она сама. Точнее, отношение короля к ней: Леголас не мог еще понять, почему Трандуил всегда раздражался и спроваживал его подальше, как только видел своего сына рядом с Тауриэль. Да и на этот вопрос даже у Владыки не было ответа. Так что Леголас, даже если бы набрался храбрости и прямо спросил отца про всё это, не добился бы от него ясности.              Но Леголас не знал, поэтому справедливо (как он думал) полагал, что имеет право злиться на Трандуила.              Вот в таком состоянии нашла его Тауриэль. Она еще немного постояла в неведении о причине нахождения здесь Леголаса, когда он должен вообще сейчас быть на стрельбище, как и просил его король, а потом решительно двинулась к своему другу.              Почувствовав, что кто-то крадется сзади (а выдавала Тауриэль, кроме тихих шагов, еще и тень, появившаяся прямо перед изумленным Леголасом), синдарец подождал, пока «жертва» подойдет ближе, и, когда ничего не подозревающая Тауриэль наконец сделала пару шагов, он обнаружил себя. Леголас ловко развернулся, встав на ноги почти мгновенно, и буквально подлетел к ошеломленной эльфийке, сжимая в руках две пары отлично заточенных острых кинжалов.              — Леголас, это я! Ты меня не узнал? — воскликнула испуганная его внезапным выпадом Тауриэль.              Принц тяжело дышал, стараясь быть как можно спокойнее, но выходило плохо. «Визит» Тау в конюшни еще представлялся ему как несуществующий, поэтому Леголас даже не думал о том, что Тауриэль реально находилась сейчас рядом с ним.              «Такая красивая», — вспомнил он свои мысли, когда только увидел её совсем еще малышкой.              — Такая красивая, — чуть слышно прошептал Леголас, рассматривая заметно подросшую с их первой встречи Тауриэль.              И заметно похорошевшую.              — Мой принц? — Тау перешла с дружеского приветствия на знакомый Леголасу тон, что так разделял их обоих в свете разного положения в обществе и поэтому не нравился наследнику.              — Тауриэль, я же просил. Называй меня по имени.              Она чуть вздрогнула и быстро поклонилась. Леголас чуть поморщился: рыжая всё еще боялась его и осторожничала. Стремясь разрушить её недоверие и перейти к цели её посещения, он спросил:              — Тау, ты зачем пришла? — и добавил: — Тебе нельзя находиться в конюшнях.              Дружеский голос, с которым Леголас обычно обращался к ней, когда они были одни, оттеснил непривычный страх перед ним, и рыжеволосая эльфийка наконец улыбнулась, прямо сказав:              — Думала, тебе плохо. Леголас, если плохо, лучше сразу скажи мне. Я помогу!              Она говорила серьезно. Настолько серьезно для маленькой девочки, что Леголас даже удивился, но вслух сказал:              — Я рад, что ты заботишься обо мне, но, Тауриэль, ты должна понимать, что находиться на стрельбище, тренировках и других, предназначенных для мужчин, занятиях ты не можешь.              Тауриэль хотела улыбнуться, но, зная, что её беспечность только разозлит друга, не стала этого делать. Своим внутренним чутьем она вдруг поняла, что принц просто не хочет с ней разговаривать об отце и своих проблемах, но не из-за недоверия к её дружбе, а из-за боязни: Леголас не хотел втягивать её в это.              Поняв, что он чувствует, Тауриэль подошла к нему с очевидным желанием обнять и успокоить, если это понадобится, но наткнулась на строгий взгляд своего принца. Вдруг вспомнив, как он отзывался о её присутствии в конюшнях, Тауриэль поспешно отвернулась.              — Опять ты начинаешь, да? — надула она губки, обидевшись. — Я хочу стать воином, а не сидеть во дворце в неведении.              — Иногда мне кажется, что ты уже взрослая, Тау, — сказал Леголас, немного задумавшись. — Но это мне так только кажется, потому что, когда я открываю глаза, ты стоишь тут и выглядишь, как пятилетний ребенок. — Встретив взгляд разозленной Тауриэль (она не любила, когда ей говорили про её возраст), Леголас ухмыльнулся: — Ладно, как десятилетняя.              — Так-то лучше. — Эльфийка не знала, хорошо ли то, что сказал ей Леголас, но, уже научившись считать, понимала: десять больше пяти. И поэтому простила принцу его выходку. — Чем займемся на этот раз?              Глаза Леголаса загорелись. Видимо, он уже придумал их сегодняшнее развлечение.              — Слушай, Тау, это совершенно секретно, поэтому никому ни слова, поняла? — что значило это «совершенно секретно», Леголас и сам до конца не осознавал, но, раз прочитав какое-то особое донесение Трандуилу с восточных границ, добавил эти два загадочных слова в свой лексикон.              — Поняла, поняла, — быстро и почему-то шепотом проговорила Тауриэль.              — Мы пойдем в поход. — Леголас говорил мы, потому что был совершенно уверен в непосредственном участии Тауриэль. И точно: лесная эльфийка, не сдержавшись, громко захлопала от переполнявшего её детского восторга в ладоши, заливисто смеясь.              — Ура! Поход! — всё повторяла она, и перед глазами счастливой Тауриэль уже мелькали завораживающие картины предстоящего похода: вот она легко взбирается на дерево и разговаривает с ним, пока Леголас стоит внизу, задирая свою светлую голову вверх, чтобы увидеть, что она делает так высоко... Вот они вместе сидят у костра, греются и пересказывают друг дружке смешные истории, приключившиеся с ними недавно. Вот…              Да что думать, много чего могло произойти в походе! Но возбужденная предстоящим веселым событием девочка не сознавала всех опасностей, поджидающих её и Леголаса. Да и как она могла думать об опасностях, когда душа трепетала от радости: она пойдет в поход, и Леголас, который сказал недавно это дорогое мы, доверяет ей, как большой!              — Не спеши радоваться, Тауриэль, — предостерег её Леголас, но Тау видела веселые искорки в глазах принца и понимала, что сказал он всё это только для того, чтобы показать свою серьезность. Мог бы и не говорить! — Нам сначала нужно достать всё необходимое, — добавил он. И снова это нам согрело Тауриэль, даром что стояло лето.              — Не переживай, я мигом всё найду! Что нужно?              — Веревки, палатка — знаешь, которую ты в книжках про людей видела. Еще еда. Можем, конечно, обойтись только лембасом**,— Леголас посмотрел на нее, и Тауриэль кивнула в знак подтверждения. Она вообще хотела выдвигаться прямо сейчас, но Леголас, когда что-то задумает, уже не отступится, пока не удостоверится, что всё сделано так, как он и задумал изначально. Несмотря на то, что это его свойство почти всегда раздражало Тауриэль, она не хотела с ним спорить, поэтому решила просто уточнить:              — Это всё?              Немного подумав, Леголас сказал:              — Да.              И, желая оправдаться, продолжил:              — Я сейчас прокрутил в голове все непредсказуемые ситуации, которые только могут произойти. Для успешного похода нам больше ничего не нужно. Разве что, — он хитро прищурился, — я возьму с собой кинжалы. Так, на всякий случай. Может, удастся убить кролика и приготовить ужин, — небрежно добавил он.              — О! Тогда и я могу захватить кинжалы! — просияла Тауриэль, но тут же сникла после категорического «нет» Леголаса. Вот надо же было так случиться, чтобы принц разделял взгляды своего отца! Тауриэль даже зажмурилась, молясь, чтобы набежавшие слезы не успели скатиться, — расплакаться второй раз за день она себе не позволит.              — Ладно, я тогда пойду поищу еду на кухне, — выдавила она, стараясь, чтобы голос не дрожал: вдруг Леголас тогда вообще передумает и не возьмет её, такую слабую, в поход?              — О, хорошо. А я займусь поисками всего остального, — Леголас тепло улыбнулся и, козырнув (этот жест он подхватил от Элроса), поспешил в королевские казармы — там, как он и предполагал, должно было найтись всё нужное для похода.              Тауриэль же, смахнув слезинки, побежала в противоположную сторону, а именно — во дворец. Но не успела она придумать, каким образом стащит с кухни лембас, как налетела на короля, который в этот момент шел себе и ни о чем серьезном не думал. Столкнувшись и по всем законам физики отлетев назад, эльфийка упала на холодный пол, при падении сильно ударившись головой, но сознание пока не потеряла.              — Тауриэль! — взволнованный голос Трандуила раздался слишком близко. Девочка подняла голову, но тут же откинулась снова, не понимая еще, что не в силах поклониться своему королю: каждое движение причиняло ужасную боль.                     — Тауриэль! Тауриэль, слышишь меня? — она открыла глаза, но вокруг было так много людей, что эльфийка не поняла, кому мог принадлежать знакомый голос.              — Ей уже намного лучше. Но девочке нужен отдых, мой король.              Тауриэль не желала показывать, что не спит, и просто неподвижно лежала, прислушиваясь к тихому разговору короля (судя по голосу, он был как-то непривычно взволнован) и целительницы. Как она поняла, женщина старалась спровадить Трандуила, но тот, вопреки своей вечной занятости и ждущим его делам, всё не уходил и только просил целительницу оставить его наедине с Тауриэль.              Наконец поддавшись уговорам Владыки, женщина вышла из комнаты. Трандуил же присел на краешек просторной кровати, видимо не желая чересчур стеснять Тауриэль. Девочка вдруг ощутила, как мягкое теплое одеяло накрыло её и, боясь, как бы Трандуил не заподозрил её в притворстве, попыталась расслабиться.              Король аккуратно подоткнул одеяло так, чтобы Тауриэль и дальше мирно спала. Он хотел остаться, но всё сомневался, правильно ли поступает, жертвуя своим временем и долгом перед всем королевством ради той, которая сейчас спокойно лежала в его кровати (Трандуил принес малышку в свои покои, будучи в сильном волнении и не зная, куда податься и что делать с ребенком). Но, ощутив то тепло и чувство умиротворения, как тогда, когда впервые увидел её, плачущую, обнимающую свою погибшую мать, Трандуил не захотел рушить установившуюся в этот ценный для него момент гармонию.              Поэтому он остался.              

***

             Тауриэль проснулась, когда на часах, бывших в комнате, стукнуло четыре. Она не могла поверить в то, что уснула, пока притворялась. Но, рассудив логически, что ей непременно нужен был этот незапланированный отдых после того случайного столкновения с королем, Тауриэль повеселела и спустила ноги на пол, желая поскорее убраться отсюда: поход был назначен в три, и Леголас наверное уже заждался.              Тут-то Тауриэль и заметила короля, одна половина которого лежала в кресле, а другая — то есть ноги — скатилась на пол. Эльфийка подошла ближе, чтобы разглядеть его получше. Трандуил спал, но его сон не был похож на привычный сон Тауриэль: Владыка совершенно вымотался и был в полной отключке.              Убедившись, что король еще не скоро проснется, Тауриэль со спокойной совестью отправилась на кухню запастись провиантом. Когда она, весело подпрыгивая, влетела в кухню, настроение у нее было просто замечательное. Заметив рассерженного Леголаса (она всегда понимала, когда именно он злой и его лучше не трогать), Тауриэль хотела было скрыться, но спрятаться на кухне было совершенно негде, и пришлось идти принцу навстречу.              Действительно, Леголас был ужасно рассержен. Собрав всё необходимое снаряжение, он пришел на условное место встречи, но, так никого и не дождавшись, разозлился и пошел искать Тауриэль, которая наверное заблудилась в известном ей всеми закоулками дворце. Но рыжая, сколько он её ни искал, словно испарилась куда-то: никто из расспрашиваемых стражников её не видал, а на кухню она даже и не приходила.              В таком состоянии волнения и злости Тауриэль и застала принца, уже умаслившего кухарку дать ему несколько кусочков только что приготовленного лембаса (ну а что ему еще оставалось, когда, излазив дворец вдоль и поперек, он не нашел её?). Обрадованная внезапным поручением и некоторой просьбой, слышавшейся в тоне принца, кухарка помимо обещанного лембаса приготовила Леголасу корзинку с ягодами, яблоками и чем-то еще — глубже Леголас не заглядывал, потому что начинал терять терпение.              — Леголас? Ты как тут… — Тауриэль хотела продолжить, но принц её перебил:              — Мы условились в три! Я обошел весь дворец в твоих поисках, но никто не знал, где ты находишься! Так что потрудись объяснить, где ты пропадала всё это время?!              Тауриэль не хотела рассказывать Леголасу всё то, что произошло и как она вообще убежала из королевских покоев, и поэтому ограничилась кратким объяснением:              — Я пошла за лембасом, как мы и договаривались… но по дороге встретила короля, и он меня немного задержал, — как бы не хотела Тауриэль не говорить про Трандуила, но открыто врать она не могла и решила сказать только маленькую часть правды, а именно ту, где повстречала Владыку.              — Немного задержал? — передразнил её принц. — На два часа?!              Нет, Леголас не хотел верить ей. И он мог себе это позволить — история была не очень правдоподобна. Поэтому Тауриэль схитрила, переключив внимание принца на другую тему:              — Слушай, Леголас, мы же не для того собрались здесь, чтобы обсуждать, почему я не пришла в три. Давай уже выдвигаться, а? –последнюю фразу она закончила шепотом, потому как кухарка явно подслушивала их разговор и могла забить тревогу.              — Как скажешь, — чересчур быстро согласился Леголас, — но мы вернемся к этому разговору потом.              Тауриэль облегченно вздохнула. Ей казалось, что с тех пор, как она притворялась спящей, она даже не дышала. Впрочем, это была неправда — ей так только казалось. И это потом прозвучало совсем не страшно, потому что Тауриэль понимала: вечером Леголас уже забудет об этом, и они будут лежать в палатке, и разговаривать, и смеяться, и еще что-нибудь, но только не выяснять отношения.              Так Тауриэль думала, когда они вышли из дворца (стража легко пропустила их, потому что Леголас часто выходил в лес ловить зайцев и других мелких зверей). Но всё должно было поменяться, и это всё не заставило себя долго ждать.