Драбблы к вашим услугам

Новая ночь. Огни от машин чуть ли не слепят глаза. Чимин ненавидит ночь: все эти яркие вывески, уже пьяные гуляющие люди, что громко смеются на всю улицу. Но что самое ужасное — «любимая» работа Пака. Не такое он себе хотел будущее. Чимину всего двадцать три, а он уже успел разочароваться в людях, но в себе он никогда не сомневался. Наверное только это держит его целым в этом мире, где всё решает цена твоих украшений. Парень мечтал быть танцором, покорять мир своими танцами и вроде бы всё должно было получиться, но в один миг все его мечты и старания разбиваются вдребезги со словами «Мне очень жаль, но вы нам не подходите. Да и вы должны понимать, что с вашими финансами, Пак Чимин, вы долго у нас не задержитесь…» Дальше Чимин не стал дослушивать, да и зачем ему оно, и так понятно, что его мечту просто оборвали какими-то деньгами. Парень потом долго стоял у зеркала в снятом зале и всё думал, почему они не обратили внимание на танец и самого Пака? В нём есть всё: и разврат, и похоть, и резкость, и плавность, и даже невинность в перемешку с пылающим огнём не дне зрачков — гремучая смесь. А если ещё упомянуть, насколько Чимин хорош собой, то можно будет вообще умереть моментально: его игривый взгляд из-под пушистых ресниц, пошлая ухмылка и вот он неведомыми силами ставит тебя на колени и приставляет ко лбу пистолет. При всём при этом он чист и непорочен, выглядит как ангел во плоти и чаще всё же смотрит с надеждой и добротой. Парень осматривает подведённые глаза, пухлые губки цвета сочных персиков, талию, что так тонко виднеется из-за облегающей футболки, как вдруг оседает на пол с глухим пониманием: — На шлюху похож… — так он сидит несколько секунд, сложив руки на коленках и тупо смотря в зеркало, но как будто сквозь. Вновь голова наполняется множеством мыслей и только одна загорается кричащим «А что, если!» Парень поднимает себя с пола, подхватывает тонкую джинсовку и вылетает из помещения. Вот только не подумайте, что Чимин решил заделатся в мальчика по вызову. Всё, чего он хотел — танцевать, а там уже не важно как, хоть под толщей льда, лишь бы окунаться с головой в сладкую мелодию, ритмично покачивая бёдрами и ловя пусть даже не совсем пристойные взгляды. Но почему же он так ненавидит свою работу, спросите вы? Да всё дело в том, что Пак реально не любит этих жирных, смердящих за три киллометра, богатеньких мажорчиков, что постоянно тянут свои грязные лапы к бедному Чимину, которого от них тошнит. Но что поделать, работа есть работа. Танцор проходит через многочисленное количество людей, которые толпятся у входа в элитное ночное заведение «Answer». Вывеска бросается ярким светом в глаза и Чимин недовольно жмурится, продолжая пробираться сквозь толпу к высоким амбалам, которые, как обычно, попросят у него пропуск, а потом отступят в сторону, позволяя парню зайти в ещё более масштабное сборище нетрезвых людей. Пак, толкаясь, сначала проходит к барной стойке и, попросив у бармена пару шотов текилы, выпивает один за другим. Это как ритуал, чтобы потом меньше волноваться перед голодными взглядами. Чимин встаёт с места, опираясь руками на стол и идёт к лестнице, которая ведёт на второй этаж, где расположены VIP-комнаты и в самом конце — кабинет босса. У Пака на плече висит его чёрная сумка, в ней лежат его вещи для выступления. Ноги обтянуты узкими джинсами, будто второй кожей. На хрупких плечах висит тонкая, почти прозрачная рубаха, которая доходит до бёдер. Парень как и всегда поражает своей неотразимой аурой, идёт уверенной, но лёгкой походкой по мрачному коридору, ступает тихо и наконец подходит к заветной двери. Он стучит двумя пальцами о деревянную поверхность и слышит громкое «Войдите». — А это ты, Пак Чимин… Я думал это опять Минджу со своими бесконечными просьбами, — смеётся босс, вспоминая назойливого паренька, что уже практически выбит под веками, — Этот парниша только и делает, что постоянно маячит перед глазами. Теперь смеются уже оба. Чимину уютно рядом с его начальником, но это чувство не более, чем банальное уважение и привязанность к, как оказалось, очень доброму человеку. Чон Хосок является директором этого заведения, однако его кабинет на третьем этаже постоянно пустует. Хосок добрый по натуре человек и очень общительный, ему было до ужаса скучно сидеть в пустом кабинете наверху, где никого практически никогда не бывает. Поэтому Чон решил основаться на втором: нанял людей, специально обустроил одну из комнат под кабинет и теперь наслаждается общением со своими подопечными, которые часто к нему заглядывают. На третьем этаже Хосок хочет сделать казино, но пока только накапливает финансы, а этаж закрыт для входа. — Мне кажется вы ему нравитесь, господин Чон. — Ой, я тебя умоляю, — отмахивается Хосок, продолжая хихикать, — Кстати, а ты чего здесь? — А я… Я хотел узнать насчёт своего расписания, вы мне ещё на прошлой неделе на что-то намекали. И вот, пришёл узнать на что, — на лице Чимина появляется лёгкая улыбка. — Ах, ты про это… Ну в общем… — Чон задумчиво прикладывает пальцы к подбородку, будто поглаживая несуществующую бороду, и поднимает глаза к потолку. — Ну же. Говорите, не томите! — Там всё просто, только не знаю как тебе сказать, чтобы ты не сильно удивился, или ещё хуже, чтоб не испугался, — Хосок серьёзно смотрит на лицо Пака, считывает все эмоции, среди которых есть и удивление, и страх. Замечает, как парень немного сжался, но видит в его глазах спокойствие, поэтому продолжает: — Тебя вызвал один состоятельный мужчина на приватный танец… — Отмените. Я не смогу… — Чимин потуплят взгляд о пол всего на секунду, но сразу возвращается к созерцанию уже омрачневшего босса. — Вы ведь сможете отказать ему? Хосок обречённо вздыхает, опуская руки вдоль корпуса, и подходит ближе к танцору, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. — Чимин, я понимаю, что ты боишься, тебе страшно… Но этот человек как-то помог мне встать на ноги и я всё хотел отблагодарить его, но не было никакой возможности. До того дня как он мне позвонил. Никто кроме тебя не может прийти, у всех забито расписание и ты сам знаешь, что никого из списка убрать нельзя… — Хосок кладёт свою горячую ладонь Паку на плечо и чуть сдавливает. — Знаю, — блондин рассматривает пол под ногами, не желая показывать страх в глазах и то, как ему стыдно оттого, что он может подвести уважаемого человека из-за своей неуверенности, — Но… — Послушай. Я знаю Намджуна, он не плохой человек. Если ты будешь сильно боятся он не станет напирать. К тому же я предупредил его, что ты до сих пор девственник и можешь струсить перед ним, но Намджун не сказал ничего против, сказал что понимает… — Но заказ не отменил… — с грустью отмечает Пак, — Кстати когда у меня будет это всё? — Завтра, — Чон видит, что танцор пугается ещё больше, — Не волнуйся. Не думай о том, что всё может зайти дальше, просто танцуй. Зная тебя, Пак Чимин, ты тот ещё похотливый засранец. Если кто и полезет на рожон, так это ты. Зуб даю, сам к нему потом ластиться будешь, — Хосок заговорщически подмигивает парню. — Да ну, хён, что ты такое говоришь. — Ой, как смутился, даже хёном назвал! — Чон от этого чуть ли в ладоши не хлопает и только ярко улыбается, — Может ты хочешь спор устроить? — Что? Нет! Просто… — Да ладно тебе. Давай. Если ты проиграешь, то будешь покупать мне выпивку целую неделю. Я прям предчувствую эту сладкую жизнь длиной в целых семь дней, когда я не буду тратиться на дорогой алкоголь, — босс в удовольствии даже закатывает глаза. — Не обольщайся. Я не один из тех шлюх, которым всё равно с кем трахаться. — Но ты один из тех, кто танцует на шесте на высоких каблуках, — Хосок играет бровями, а щёки и уши Чимина становятся алыми, — Но ты чертовски горяч, когда танцуешь. Я видел. — Спасибо за комплимент, господин Чон. Мне уже пора. — Но подожди, ты ещё не сказал своё желание, если я проиграю. — Скажу, когда выиграю, — Пак уходит от руки Хосока, который пытался его поймать, и уносится прочь в свою гримёрную, смущённый таким неловким разговором. До выхода на сцену остаётся не более часа, в полночь начинается его выступление, а сейчас часы показывают почти одиннадцать. Чимин быстро забывает думать о предстоящем потрясении и начинает готовится, снимая уличную одежду. Утро следующего дня В семь утра у Чимина заканчивается смена и он, уставший после очередной ночи танцев, плетётся в свою небольшую комнатку, где валяются его джинсы и рубаха. Он лениво поворачивает ручку двери и проходит внутрь, сразу падая на диванчик. Всё тело будто прошло через мясорубку: колени ноют и горят от постоянного контакта с твёрдым ламинатом, на них уже успели образоваться внушительные синяки, как и на внутренней стороне ног; на ладонях появились новые мазоли, а пальцы ног болят от тесной обуви. Сам Чимин излишне вымотан, но счастлив до чёртиков, занимаясь любимым делом. Его лицо озаряет милая улыбка, а глаза прикрываются всего на пару секунд. Организм требует сна, а парень не сопротивляется такому искушению и не делает попыток открыть веки. Его сознание быстро растворяется в приятном сне. Чимин продолжает улыбаться даже сквозь сон и кажется его губы растягиваются ещё шире. Вошедший без стука Хосок только лыбится от этой картины и думает, что наверное ему снятся единороги и радуга. Он просит помощника зайти к Паку чуть позже, когда тот немного отдохнёт.

***

Блондин просыпается от стука и резко подскакивает на месте. Оглянувшись он понимает, что это не его маленькая квартирка. Испугавшись за время, Пак тянется за телефоном. Оказывается он поспал не более получаса, так как цифры на экране мобильного показывают 7:46. Дверь в гримёрку приоткрывается и туда заглядывает мужчина лет двадцати восьми. — Доброе утро, Чимин, — Дохён мило улыбается сонному парню, который уже начал переодеваться. Помощник Хосока молча наблюдает за Паком и его махинациями с одеждой. Наконец, Чимин готов и теперь вальяжно восседает на том же диванчике и пьёт карамельный мокиато, любезно принесённый Дохёном. — Итак… Зачем директор Чон велел вам навестить меня? Что-то срочное? — Нет. Он хотел вам напомнить о вашем сегодняшнем выступлении. Думал, что возможно вы забудете под утро. И вправду: Чимин забыл напрочь о предстоящем танце. Он был слишком занят развлечением посетителей, поэтому эту шокирующую новость совсем выбило из памяти. Он прочищает горло, делая глоток приторно сладкого напитка. — Так… Во сколько мне нужно быть здесь? — Господин Ким прибудет ближе к десяти вечера, может немного раньше. Директор Чон сказал, чтобы вы пришли к восьми. — Хорошо. Что-нибудь ещё? — Блондин смотрит на собеседника. — Нет, это всё, — мужчина поднимается с места, подходя к выходу, — А, директор просил передать, что вам следует сходить домой и хорошенько выспаться. — Да, Дохён, обязательно! — Преободряется Чим, с улыбкой смотря на уходящего человека. Как только дверь за ним закрывается, Пак моментально мрачнеет. Он совсем не знает как это всё будет, отчего становится страшнее. Блондин допивает мокиато, выкидывая стаканчик в мусорное ведёрко, и поднимается с места. Он подхватывает свою чёрную сумку и, схватив с журнального столика ключ, направляется к себе домой.

***

Чимин проспал от силы часов шесть, проснувшись в послеобеденное время. Поняв, что уснуть больше не получится, он решил пообедать тем, что найдёт у себя в холодильнике. В голове всё гудит от количества мыслей и парень выругивается со злости. В холодильнике почти ничего не осталось, но один грушёвый йогурт всё же был. Одной баночкой конечно не наешься, но Паку как-то не до этого. Блондин включает телевизор и плюхается в уютное кожаное кресло. Показывают очередную мелодрамму, но парень не обращает на это и долю своего внимания. Он зачёрпывает ложечкой белую субстанцию с кусочками груши и смотрит перед собой невидящим взглядом. Уходит в себя. Думает. Думает. Думает. «А что, если он не такой как сказал Хосок? Вдруг он окажется жирным бугаём, который может трахнуть кого-угодно против его воли и Чон сказал мне это всё просто пытаясь меня успокоить… Да не. Хосок вряд ли бы стал врать мне, зная как я не люблю таких людей, которым только дай в руки и они платят огромную сумму, желая поскорее утолить свой свинский голод. Господи, как перестать об этом думать?! Окей, я успокаиваюсь. Всё будет хорошо. Этот человек нормальный, сам на меня не полезет… Не должен по идее. Так хватит. А то боюсь совсем решу из дома не выходить. Ничего ведь страшного не произойдёт? Все когда-нибудь теряют девственность. Естественный ход жизни. У всех так было и живут припеваючи. Может мне тоже пора попробовать. Вдруг понравится и сам буду хотеть… Что я не человек что ли?» Первая половина вечера проходит медленно и беспокойно: Пак слоняется по квартире, не зная чем себя занять, и только заметив, что на часах начало седьмого, в его голове появляется идея — выбрать наряд. У Чимина есть огромный комод со всякими разными вещичками. Там полно чулков разных оттенков розового, который очень подходит к нежной коже Пака, есть полосатые и даже в виде кошачьих лапок. Блондину и самому нравятся все эти «украшения для ног», его любимые это персиковые с белой ажурной окантовкой и ремешками. Это только небольшая часть того, что хранится у парня в этом комоде. Во втором ящике лежат портупеи, в основном чёрные, белые и опять-таки розовые. Ещё много всяких мелочей, например, подвязки, бельё, отделанное рюшиками, витиеватые маски. Осмотрев весь свой гардероб, его выбор падает на чёрные портупеи, нежно розовое бельё и полосатые чулки с бантиками и ремешками. Чимин сам не замечает, как начинает возбуждаться только от своего вида. Он проводит руками по розовым соскам, которые вмиг отзываются на прикосновения, ведёт по ключицам, шее, подбирается к сочным губам, что вбирают в себя два пухлых пальчика. Пака ведёт, он перестаёт контролировать себя и руки, что продолжают беспрерывно шарить по телу. Чиминов член начинает наливаться кровью и пальцы ползут уже к нему, обхватывая через ткань. Парень с шумом выдыхает. Рука проходится по возбуждённой плоти ещё несколько раз и Пак кончает на выдохе, пачкая розовые трусики. — Ну вот. Придётся одеть другие. Блондин переодевается в белое бельё и замечает краем глаза настенные часы, стрелки которых указывают на шесть и между семёркой и восьмёркой. Пол восьмого. Теперь Чимину стоит поторопиться. До здания ехать сорок минут и Пак боясь не успеть переодеться там, решает остаться так как есть, просто накинуть сверху штаны и кофту. Танцор начинает обуваться, как слышит трель своего телефона. Обречённо подняв голову, он читает на экране «Тэхёни» и поднимает трубку, подкладывая устройство межу щекой и плечом. — Да? — Ну, ты где? — Чимин мысленно отмечает, что друг чем-то раздражён. — Всмысле? — Ты на мои сообщения не отвечал, вот я и решил позвонить. Я уже долго тебя жду, ты скоро там? Со всей этой суматохой Чим забыл и про Тэхёна, с которым договорился именно в этот день пойти в клуб и отдохнуть, расчитывая, что у него будет выходной. Но вот не сложилось и теперь парень не знает как оправдать себя перед Кимом. — Прости, Тэхёни… У меня сегодня не получится… — Что, прости? Как это не получится? Ничего не знаю, я стою под твоим подъездом и жду тебя. Выходи. — Но!.. — Выходи. Я жду — Айщ! Какой упёртый-то! — А то, — Чимин слышит, как тот усмехается в трубку и сбрасывает. Он спускается по лестнице и выбегает во двор. Глаза бегают по округе поисках надоедливого Тэтэ, как вдруг это чудо прыгает Паку на спину, инстинктивно хватаясь за грудь несчастного. Старший аж вздрагивает от неожиданной волны по всему телу. — Попался, который кусался! — Смеётся Ким, кусая блондина в шею, — Рррр, я тигрр. — Ну Тэ, сейчас не время для шуток. Мне нужно спешить. И если ты со мной, тогда поторопись. — Я с тобой и жду объяснений. У тебя разве не выходной? — В том-то дело… Должен был быть. Но теперь всё поменялось. И так, что я уже опаздываю! — Чимин почти бежит, таща за собой Кима. — Да успокойся ты! Успеем. Но… Объяснений я так не получил. — По дороге расскажу. В этот момент удача оказывается на стороне Пака, ведь стоит парням подойти обочине, как мигом подъезжает свободное такси. Они усаживаются в него, Чимин называет водителю адрес клуба, и машина трогается с места. — Ну, рассказывай. — Короче… — блондин строит измученное лицо и вдыхает поглубже, — Меня заказал на приватный танец один богач… — Ух ты… — Да помолчи ты! Хосок-хён сказал, что он не плохой человек и дальше не зайдет, если я не позволю. Но мне страшно. Тэхён я правда не знаю как всё пройдет… — Угум… А Хосок-хён — это тот самый сасный начальник клуба, в котором ты работаешь? — Ты сейчас серьёзно? Тебя только это интересует? Ничего, что меня могут изнасиловать? — Чимин получает странный взгляд от таксиста и извиняется. — Не истери. Людей пугаешь, — смеётся младший, хлопая Пака по коленке, — Я думаю тут нечего боятся: будет насиловать — поистери, прямо как сейчас, он мигом изменит своё решение насчёт тебя, — у Тэхёна чуть слёзы из глаз не льются от смеха, а Чим, фыркнув на его выходки, отворачивается к окну. — Ну чего ты куксишься? Реально, тебе нечего боятся с твоими навыками запугивания людей. — Боже, за какие-такие грехи мне достался этот оболтус? — Да ладно тебе… — Тэ только отмахивается от вредного Пака, который злым выглядит ещё милее, — Кстати, как ты думаешь, насколько велика вероятность того, что я встречу твоего сексуального начальника? — Младший играет бровками. — Тебе сказать честно? — Чимин спокойно смотрит на друга, пока тот кивает, — Я думаю, что эта вероятность огромна, ибо только такие два дурака, как вы с ним, могли быть созданы друг для друга. На самом деле, вы жутко схожи. — Вау. Не ожидал, — Ким, довольный ответом, всю оставшуюся часть дороги что-то тщательно обдумывает и частично выслушивает нытьё друга. Только такси приближается к клубу, а у Чимина уже весь решительный настрой спал: сердце заходится бешеной ланью, коленки трясутся, ладошки потеют. В общем, всё по сценарию. Пак проглатывает вставший в горле ком и проходит вместе с Тэхёном в шумное здание. — Всё, иди, друг мой. Расскажешь мне потом. В деталях, — Тэ заговорщически подмигивает побледневшему блондину. — Ты даже не пожелаешь мне удачи? — Чимин смотрит глазками побитого щенка, что Ким почти попадается на его уловку. — Не пожелаю. Она тебе не нужна. А теперь иди, сам же говорил, что опаздываешь. Ким-предатель-Тэхён уходит, а Пак чуть не пробивает себе рукой лоб. «Точно, я же опаздываю» Чим срывается с места и летит на второй этаж. Хорошо, что ему не нужно переодеваться, только снять лишнее. Лестница, что вела наверх, заканчивается, и парень с досадой отмечает про себя, что в коридоре темно. «Неужели никто не может заменить лампочки? Что, все вдруг безрукими стали? Ненавижу темноту.» Он забегает в гримёрную, где его ждет личный визажист. Пак снимает лишнюю одежду оставаясь в своём крышесносном наряде, что даже у девушки визажиста размыкается челюсть. Чимину подправляют макияж, наносят тени в тон его аксессуарам и проводят до приватной комнаты. Блондину страшно просто потому, что он не знает, чем всё закончится. Танцор весь подбирается, немного выглядывая из-за кулис. Его взору открывается статный мужчина, в деловом костюме. Чим успевает подметить момент, когда этот красивый парень снимает пиджак и раскрывает вид на белоснежную рубашку с растёгнутыми верхними пуговицами и чёрные подтяжки. Пак набирает в лёгкие побольше кислорода: мужчина очень привлекателен. Но после этой мысли зал погружается в темноту, и только прожекторы розовых и белых цветов освещают блестящий шест посередине сцены. Чимину кажется, что он скоро испустит дух. Двадцать минут назад — Директор Чон, нам доложили, что господин Ким Намджун уже прибыл сюда. Он попросил, чтобы вы встретили его. — Да, своим привычкам он изменять не привык. Хорошо, веди меня к нему. Хосок поднимается с места и идёт за Дохёном. Проходя мимо комнатки, где должен быть Чимин, Чон решает заглянуть на пару минут. Намджун не загнётся от дополнительных двух минут ожидания. — Эй, Чимин ты уже… — Мужчина замирает в дверном проёме, наблюдая только визажиста в комнате, — Юна… А где Чимин? — Не знаю директор. Он должен был прийти, но его всё нет… — Ладно. Жди его здесь и сделай свою работу без лишних слов, когда он придёт. Я сам потом с ним поговорю. — Да, директор, — девушка учтиво кланяется и отвлекается на телефон. Хосок удивлён и обеспокоен. Не мог же Чимин нарочно не прийти, только потому, что испугался? Он встречает Намджуна и ведёт в нужную комнату. Чон пытается его как-то отвлечь, но сильно волнуется, чтобы сказать что-то путёвое. — Эй, — Ким хлопает Хосока по плечу, а тот даже задерживает дыхание, — Ты чего такой напряжённый? Боишься меня? Успокойся, ты ж меня знаешь. Я помню, что этот парень очень деликатный в плане… секса. Я не забыл твои слова и сдержу обещание. — Да дело не в этом… — А в чём тогда? Чего ведёшь себя так, будто незнаком со мной? — Просто этот парень… Ещё не пришёл. — И всё? Это то, почему ты на ощупь, как брёвнышко? — Намджун откровенно смеётся с давнего друга, — Что я, ждать не умею? — Не знаю, — Хосок наконец расслабляется, — Вдруг разучился. Два друга по приходу в комнату продолжают болтать, они давно так не встречались. Намджун даже благодарен парню за то, что тот опаздывает. Ему стоит почаще навещать Чона и просто вот так сидеть и обсуждать разные вещи. Проходит пятнадцать минут, и Хосок удаляется в надежде обнаружить готового Пака. Киму резко становится жарко и только он снимает пиджак, вешая на спинку стула, как вся комната погружается в темноту и заметно только небольшой кусочек сцены, освещаемый прожекторами. На фоне начинает играть Jamelia — Stop, и из темноты выходит парень, от вида которого Намджун теряет бдительность. «Как там Хо говорил его зовут?.. Чимин?» Ким вспоминает его имя сразу и замечает, как оно подходит парню. Ради такого можно было прождать хоть вечность. Чимин выходит вперёд перед шестом и замирает на аккорде, после, на первых словах певицы, нежно ведёт по стройному телу руками. Его губы приоткрываются, беззвучно напевая слова песни, голова запрокидывается назад. Он подходит к шесту и цепляется внутренней стороной колена. Хватается ручками и лезет вверх, не сводя взгляда с предполагаемого места, где сидит клиент. Чимин возбуждается сильнее от ощущения, что его пожирают глазами. Он забивает на танец, доделывая финальное движение и идёт к Киму. Впервые ему хочется чего-то больше, чем танцевать. Музыка продолжает играть фоном, пока Пак искущающе подходит к Намджуну и аккуратно садится к нему на колени, проезжаясь своим возбуждённым членом по чужим тесным штанам. Он делает так ещё несколько раз, слушая как сбилось дыхание Кима, смотрит в глаза. Ощутив сильные руки на своих бёдрах, Чим немного подбирается и останавливает движения. — Не знал, что у тебя есть такое в программе, малыш, — Намджун шепчет на ушко, кусая хрящик. — Извините, не смог устоять. Вы заставляете меня изменить свои планы, — говорит, а по телу Кима его голос будто мёд разливается, Чимин наблюдает томно и добавляет: — и желания. — Тогда, — клиент берёт парня под бёдра крепкой хваткой приподнимаясь с места, поворачивается, укладывая Пака на своё место и нависает верху, смотрит в миндальные глаза, на пухлые губы, что чуть приоткрыты… Наслаждается. — Хочешь попробовать? — Наверное… Но я всё ещё немного волнуюсь, — впервые прячет взгляд, смущаясь грязных мыслей, которые успели атаковать мозг. — Я аккуратно, — Ким проводит носом по сладко пахнущей шее, — Поехали ко мне. Даже не вопрос, а утверждение. — Вы не можете просто взять и забрать меня отсюда. Нам не положено уезжать с клиентами, — говорит как протест, а сам ближе к мускулистому телу льнёт, все барьеры в своей голове рушит, — Не хочу, чтобы вам выписали огромный штраф за нарушение правил этого заведения. — Чимини, прошу, давай на «ты», — утверждает. Вопросы и просьбы не в его стиле. — Хорошо, — выдыхает с шумом, когда чужая ладонь проходится по чувствительному соску. — Я всё понимаю, малыш. Но кое-что ты не учёл: мне не страшен никакой штраф. Пусть он будет хоть во всё моё состояние. Я слишком хочу тебя украсть и мне честно плевать на правила. Ты хоть видел себя? Я бы не смог устоять, а тут ты сам ластишься и просишь. — Вот чёрт, — выругивается Чим, понимая, что проиграл спор. Намджун осторожно касается его губ своими, сминает, покусывает, Пак отвечает, даже когда внутрь его горячего рта проникает чужой язык. Они целуются с громким причмокиванием, не могут оторваться друг от друга. Чим впервые так наслаждается и упивается поцелуем с кем-то. И когда кажется, что оба забыли где они и кто, блондин выдаёт: — Хорошо, поехали. Пак замечает немного наглую улыку Кима и зарывается пальцами в тёмные локоны, пока старший развязно его целует. Намджун поднимается с места, беря парня на руки, но тот соскальзывает. — Я пока не разучился ходить, сам могу. — Как хочешь, — хмыкает клиент, хватая маленькую ладошку Чимина и свой пиджак. Они вылетают из комнаты, и дальше ведёт уже Чимин. Парни спускаются на первый этаж, проходят через толпу людей и выходят на воздух. Тем временем стоящий поодаль Хосок замечает несущихся друзей, и его удивлению нет предела. — Неужели Чимин… — его мысль обрывается Тэхёном. — Да оставь ты его. Я с самого начала знал, что так и будет, — кажется этот загадочный парень всё больше нравится Чону. Он улыбается от осознания, что Пак ему проспорил. С Тэхёном он встретился сразу, как спустился вниз по лестнице. Его сразу очаровали эти большие глаза и он поддался предложению выпить вместе. Кто знает, чем для них это закончится. Намджун подлетает к своему Chevrolet Orlando, открывает дверцу, запихивая сначала Чимина, что немного в шоке от скорости всего происходящего, а после уже подсаживается и сам. Водитель даже не смотрит в их сторону, лишь начинает движение. Для Пака те двадцать минут, что он находится в этом, как ему кажется, довольно жарком салоне, кажутся настоящим адом и раем одновременно. Благодаря Намджуну он быстро забывает о водителе, как и обо всём остальном, только тихая песня томной патокой вливается в его уши и он на грани того, чтоб потерять сознание от наслаждения. Тело пылает под немного шершавыми и грубоватыми руками, глаза прикрываются, дыхание сбивается так же, как и перед встречей. Стоит Чимину повернуть голову немного вправо, как он натыкается на тёплые губы, что сразу его целуют. Намджун начинает постепенно, будто боясь оступиться: всасывает нижнюю губу, повторяет с верхней, заставляя парня немного приоткрыть свой горячий ротик, толкается внутрь языком, сразу находя чужой, сплетает, покусывает, вновь переходит на сочные губы, не имея желания отстраниться. Блондин стонет тихо, пока Ким подхватывает под бёдра, сажая его на себя, и сжимает голые ягодицы. Чимин успел забыть, что он почти полностью обнажён перед незнакомым человеком. Он смущается, отстраняясь от чужих губ, но человек перед ним не настроен на конец, поэтому Пака хватают за затылок и вновь притягивают, кусая и без того болящие губы, будто в наказание за непослушание. И танцору резко становится плевать на всю эту ситуацию, хочется только забыться в новых ощущениях и позволить телу расслабиться. Проходит около пяти минут непрекращающихся болючих и нежных поцелуев, кажется никто из парней за всю свою жизнь столько не целовался. Намджун нехотя отстраняется, пытаясь перевести спёртое дыхание. — Твои губы будто созданы для моих, от них невозможно оторваться. Мне интересно как они будут смотрется на моём члене… Чимину плохо-хорошо. Слова Кима с трудом понимаются, но после пяти минут беспорядочных коротких поцелуев, он всё же отвечает: — Мне тоже… Авто подъезжает к огромному зданию. Чимин просто идёт на поводу Намджуна, поскольку сам полноценно соображать не в состоянии. Двор двухэтажного особняка сияет огнями, парень замечает неподалёку большой бассейн, а рядом с ним шезлонги. Пак не знает куда его завезли, но думать об этом не приходится. Его ведут в дом, где интерьер поражает своей роскошностью: белый мраморный пол, картины на стенах, выполненные в современном стиле, присутствуют оттенки белого, серого и чёрного цветов. Хоть досконально всё рассмотреть не получается, Чимин всё равно в восторге, почему-то он точно уверен — эту красоту спроэктировал сам Ким. Они поднимаются по винтажной лестнице на верхний этаж, идут прямо, поворачивают. Особняк очень огромен в своих размерах, Пак уже мысленно потерялся, пока старший ведёт его непонятно куда. Наконец, они достигают своей цели — просторной комнаты, в которой только двухспальная широкая кровать, тумбочки по обе её стороны, и две двери, одна из которых точно ведёт на балкон, так как Чимин замечает небо и огни за стеклом, а вторая… — Сходи в душ, малыш, и подготовь себя. На вешалке найдёшь халат, надень пока его. Да. Вторая дверь ведёт в ванную комнату. Перед тем, как уйти, Пак легко касается напряжённого плеча и подаётся вперёд. Намджун обхватывает милые щёки и нежно целует, без напора и проникновения внутрь. Покусывает губки, лижет языком и наслаждается тем, что ему отвечают. Ким отстраняется первым, прислонясь лбом ко лбу блондина. — Иди… — подгоняет, — Иди, Чиминни, или я не смогу сдержаться. Чим чмокает его напоследок и спешит в душ. Казалось бы — они же всю дорогу целовались, а оторваться друг от друга всё так же нереально. Блондин закрывается изнутри, снимая все аксессуары, решает предстать перед Кимом в одном только халате. Парень залазит под прохладную воду и ждёт, пока та нагреется. Собственное возбуждение не даёт здраво мыслить, однако душ немного освежает, позволяя расслабится под нежными струйками. Чимин берёт с полки яблочный гель для душа, намыливается полностью, думает о том, что хочет покупаться с Кимом. Хотя вряд ли ему такое светит. Танцор выливает себе на пальчики немного геля, заводит руку себе за спину. Размазывает по колечку мышц, пытаясь протолкнуть один, на пробу. Оказывается не так больно, как он думал, всего-то непривычно от проникновения. Когда палец входит уже более свободно, Пак решает добавить второй. Поначалу дело идёт туго, но со временем становится всё легче, Чим даже чувствует более приятные ощущения. Растяжка проходит ещё около пяти минут, пока парень толкает в себя уже три пальца. Тело вновь начинает гореть, тихие стоны вырываютя из его уст, но он продолжает, потому что уверен, что у Намджуна большой. Член всё больше напрягается, тогда блондин решает только тронуть его, как тут же семя выстреливает и Чимин успевает только коротко простонать. Он выключает воду, выходя из душевой и сразу накидывая на тело халат. Ему не терпится попробовать какого это — наслаждаться во время секса. Всё время до этого момента Пак только нервничал и боялся, но сейчас он переполнен некой уверенностью и спокойствием. Странно, но Намджуну блондин доверяет. Выйдя из ванной, Чимин успевает испугаться: Кима нет в комнате. Но позже младший замечает его на балконе, и смело ступает туда же, сильнее кутаясь в махровый халат. На улице свежо. Скорее всего это другой конец дома, вид открывается очень красивый: поблизости почти нет огней, зато если посмотреть дальше видно очень много красочных вспышек. Чим поднимает голову к небу: ночь сегодня светлая, видно почти полную луну, а звёзды строят маленькие и большие созвездия. Он, Чимин, по привычке находит с детства любимое созвездие дракона становясь ближе к Намджуну, и непонятно то ли от холода, то ли от того, что со старшим более уютно и тепло даже. Сейчас, стоя здесь вместе, ночь не кажется Паку чем-то страшным и так нелюбимым. Он открыто ей наслаждается, жмясь к Киму всё ближе. Оба молчат, слушая тишину ночи, а Чимин сладко прикрывает глаза, чуть улыбаясь. — Ты знаешь… Сегодня утром мне снился сон. В нём был человек. И, кажется, я его любил. Это, как ни странно, был парень. Мы проснулись с ним в одной постели, долго смотрели друг на друга, хотя его лица я не видел, оно было размыто, я от чего-то был уверен, что смотрю ему в глаза. Потом он привстал и наклонился ко мне, заставляя меня завалиться на спину. Я широко улыбался, пока он навис надо мной, как тучка, а потом, закинув обе руки ему на шею, притянул к себе и мы оба начали упиваться нашим утренним поцелуем. На этом сон закончился, но я с самого утра в чудном настроении, будто моё пробуждение было таким же, как во сне… — Чимин ненадолго замолкает, поворачиваясь к Киму, который смотрит на него в ответ. — Не знаю, что заставляет меня так думать и даже хотеть того… Чтобы тем человеком из сна оказался ты. Мне не хочется кого-то искать после нашей ночной близости… Мне комфортно с тобой, не смотря на то, что мы вместе грёбанные полчаса, но чувство будто целую вечность. Наверное глупо на что-то надеятся, ведь я всего-то шлюха для тебя… — Не говори глупостей. Ты для меня не шлюха, а давно любимый человек. — Ч-что?.. — Ах… всё намного глубже, чем ты думаешь. — Теперь мне интересно узнать, — Чимин становится вплотную, становится холоднее, а он голый, так ещё и плохо вытер воду с кожи, отчего всё тело теперь в мурашках. — Я увидел тебя впервые четыре месяца назад, когда друзья позвали меня в клуб, в котором ты работаешь. Ты выступал тогда не более семи минут, но мне хватило и этого, чтобы засмотреться и не смочь потом выкинуть тебя из своей головы весь оставшийся вечер, — Чимин посмеивается на такое внезапное заявление. — Неужели я настолько красив? — Ты наверное даже не представляешь насколько. Я чуть с ума не сошёл. Ходил в этот клуб почти каждый день, но тебя не было больше двух недель, — Пак припоминает, что примерно в то время он слёг с простудой, и три недели не ходил на работу, — Я, честно, начал думать, что твой образ мне померещился… Но позже я в этом переубедился: я увидел тебя снова, и казалось был так счастлив видеть тебя. Не потому, что ты был для меня интересен в плане секса, хотя говорить, что это не так, тоже неправильно. Мне было приятно наблюдать за твоим телом, как ты изящно выполнял все движения… от тебя невозможно было оторвать взгляд. Из всех остальных танцоров ты выделялся, ведь в твоих глазах было столько огня, что я думал, если вдруг ты на меня посмотришь, пусть даже мельком, я превращусь в пепел… Чимин завороженно слушает всё, что говорит старший, не пропускает и слова. Ему никто так ни разу не говорил. Не рассказывал о нём самом так, будто он последнее божество на этой земле. Пак чуть ли не плачет, но держится, понимая, что слёзы обветрятся и будет не очень комфортно. — Я приходил изо дня в день, иногда тебя не было и я уходил без настроения. Но когда мои глаза натыкались на тебя… Я просто не в состоянии описать всё, что я чувствовал в те моменты. Я не замечал возбуждения, лишь радость, которая меня переполняла. Я влюблялся в тебя. Ты был для меня идолом, и пусть я богат, я не смел заказывать тебя, будто зная, что ты только танцуешь. Но в один день я встретил Хосока и он понял, что ты мне нравишься. Хотя я не уверен понял ли он в том смысле, в котором ты мне нравишься как парень, а не просто красивое тело. Он предложил это всё и даже не спросил меня. Я не из тех, кто станет спорить, тем более я хотел остаться с тобой наедине. Не знаю как и почему… но я люблю тебя, Пак Чимин, хоть совсем о тебе ничего не знаю. Только то, что ты без ума от танцев. — Это можно легко исправить. Но сейчас просто возьми меня и используй как захочешь, — от Чимина так и веет решительностью, но он смущённо добавляет: — только аккуратней, пожалуйста. Первый раз, как никак. И я тебе доверяю… — Обязательно, кроха. Я буду самым аккуратным, — Ким обнимает младшего, тут же ругаясь, — Ай, Чимин, ты весь холодный. Зачем голый на балкон вышел? Намджун берёт его на руки и в этот раз никаких «Сам ходить умею» от Пака не следует. Он только крепче обнял старшего и положил голову на сильное плечо. Ким заходит с парнем на руках в уютную комнату, от контраста которой Чимин мелко дрожит, но тёплые, даже горячие, руки мужчины моментально согревают. Чим полностью отпускает себя в этих объятьях и расслабляется. Они направляются к выключателю, и когда вся комната погружается в темноту, освещаемую только фонарями с улицы, медленно ступают к постели. Блондина нежно опускают на мягкие одеяла, в которых можно утонуть от их воздушности, что так успокаивает, особенно после приятного душа. Пак томно прикрывает веки, чувствуя как над ним нависает старший, поставив руки около плеч. Парень не может сдержать рваный выдох, когда Намджун начинает прилюдию, прикасаясь кончиком языка к соблазнительной шее. Чимин потрясающий, когда так открыт и будто готов на самопожертвование, только касайся его и любуйся им. Ким влюбляется сотый раз за этот вечер, миллионный — за последние четыре месяца. Язык широко мажет по изящной шее младшего, губы целуют в том же месте, клыки слегка прикусывают блестящую кожу, а после всё начинается заново. Намджун проделывает это не только на шее, но и на плечиках, что мелко подрагивают, на острых ключицах поочерёдно, под рёбрами и так, спускаясь всё ниже по любимому телу. Укусы сменяются поцелуями и наоборот. Чимину отдано всё внимание одного конкретного человека, и это сводит с ума. Пак запускает свои пальцы в тёмные локоны, как делал это раньше, краснеет от чмоков по всему телу, от мимолётных касаний к изнывающему члену, от всего, что сейчас происходит. Ким отстраняется, вслушиваясь в шумные вздохи своего партнёра. Намджун подползает к одной из тумбочек около кровати, доставая оттуда баночку смазки. Он возвращается на своё прежнее место. — Чиминни, перевернись на животик и оттопырь свою аппетитную попку. Чимин плохо соображает в таком крышесносном состоянии, но просьбу выполняет, принимая нужную позу. В пояснице немного ломит от изогнутого положения, но нет времени обращать внимание на такие мелочи. — Ммм… — наконец, удобно устроившись, Пак снова прикрывает глаза. Он уверен, что не уснёт, так что можно. — Хороший мальчик, — старший, не удержавшись, несильно опускает свою широкую ладонь на сладкую задницу, слушая всхлип блондина. Ему нравится. Ким продолжает терзать нежную кожу на ягодицах младшего, выбивая из того новые всхлипы и полустоны. — Малышу явно нравится, не так ли? — Язык старшего уверенно проходится по красному от ударов месту, после подбираясь к дырочке. Намджун проталкивает его внутрь, где так горячо, пока Чимин начинает метаться по кровати от таких действий. — Я хочу тебя растянуть, — тот резко прекращает манипуляции, смотря, как парень под ним призывно виляет попкой. — Но я ведь… уже растянул себя… — Мои пальцы длиннее твоих, кроха. К тому же ты не можешь отказываться от такого удовольствия. Я буду нежным, пока ты не привыкнешь к моим размерам, а дальше я за себя не ручаюсь. Пак словно чувствует, как игриво улыбается старший, слышит, как тот выливает себе смазку на пальцы и проталкивает сразу два, отчего Чимин рефлекторно вздрагивает. Намджун наклоняется ближе к чужому затылку, целуя в линию роста волос, ускоряет движения рукой. Он явно на что-то давит изнутри, иначе почему Чим снова мечется, не находя себе места? Ким опять отстраняется, вытаскивая пальцы полностью и налив ещё немного смазки, проталкивает их снова, добавляя третий. Чимин задушенно стонет, когда пальцы умело и резко проходятся по простате, а младший думает о члене мужчины над ним и обильно изливается на простынь, так и не додумав свою мысль. Он почти заходится в кашле от недостатка воздуха, когда его переворачивают на спину и делятся своим, целуя. Ким не спешит, только сплетает их языки воедино, будто огни пламени. — Теперь ты готов, — пристроившись поудобней, широко разведя ноги Чимина, Намджун продолжает: — Спрашиваю разрешение на вход. Чимин не перестаёт удивляться, как человек может шутить в такой интимный и важный момент, но всё же посмеивается, оценив шутку. Он слабо кивает и выдаёт «Да». Ким берет ноги Пака и медленно входит. Неспеша, чтобы его мальчику не было больно. Сначала наполовину, сразу наклоняясь и беспорядочно целуя лицо младшего, а после резким толчком до упора. Не сдержался. Чим вскрикивает от боли, но вытащить не просит, терпит, только выставляя руки вперёд, прося подождать и не двигаться. Намджуну крышу сносит явно: в парне до ужаса узко и горячо, а ещё очень влажно из-за смазки. Это просто лучший коктейль из ощущений. Он ждёт, отвлекая блондина поцелуями в тонкие щиколотки, поглаживаниями и вскоре Пак тает от таких ласк. — П-продолжай… — голос срывается на последнем слоге, так как старший делает первый, достаточно размеренный толчок. Боли почти нет, вместо неё уже начали проходить приятные волны по телу. — Даа, так… хорошо, — Чимин наконец разговорился, — Агх! — Что? Больно? — Ким сразу останавливается, но видит перед собой обомлевшего парня. — Н-нет, ммм, — младший ёрзает на месте, насаживаясь самостоятельно, закатывая в наслаждении глаза, — просто продолжай двигаться. Теперь нет смысла сдерживаться, предохранители слетают с тормозов, а Намджун срывается на более быстрый темп. Чим стонет в такт толчкам. Он уверен, что кончит без рук, ему слишком хорошо сейчас. Пак пытается что-то сказать, но стоит ему приоткрыть губы, как из него вырывается новый громкий стон. — Намджун… Ким Намджун… — Что, малыш? — Намджунни! Ах! Поцелуй меня… Чимин подрывается, хватая мужчину за затылок и подтягивая к себе. Он целует страстно, ни капельки себя не ограничивая. Из-за постоянных толчков они стукаются зубами, но оторваться друг от друга хоть на сантиметр парни не способны. Они в друг друге, и пока что это неизменно. Чимин уже сто раз повторил — он ненавидит темноту. Но здесь — в плохо освещённой комнате, с таким горячим мужчиной и будучи полностью обнажённым — он чувствует себя в самых настоящих объятьях. В обьятьях тьмы, где Пак целенаправленно ей отдаётся и совсем не жалеет. Намджун берёт тонкие запястья в свои руки и заводит их за глову младшему. — Не убирай руки от головы, — томно шепчет Ким прямо на ушко, осторожно прикусывая, а блондин только продолжает звонко вскрикивать от приятных движений члена в нём. Он слушается, удерживая руки на своём месте. Его глаза зажмуриваются, когда он чувствует близкую разрядку. — Ах! Намджунни… я скоро! Я, ах, очень… скоро… — Отлично! Кончим вместе. Ты готов? Чимин только громче стонет, и Ким принимает это за согласие. Им хватает нескольких глубоких размашистых толчков, чтобы Паку забрызгать всего себя, попадя даже на шею, а Намджуну испачкать парня внутри. Оба тяжело дышат, переводя дыхание. Смотрят друг другу в глаза, не отрываясь. Старший спокойно наклоняется и дарит поцелуй, в котором так и чувствуется любовь и благодарность. Чимин охотно отвечает, обхватываяя шею Намджуна. Ким выходит из младшего, а после слизывает с хрупкого тела всю его сперму. Он укладывается рядом на бок, смотря на чудо, что сейчас двигается ближе к нему. — Нам нужно в душ, пошли я тебя помою. — Ты меня уже вымыл своим шаловливым язычком, — Чимин хихикает со своих же слов, явно не собираясь куда-то вставать. — А внутри? — Ничего страшного. В любом случае я не намерен сейчас подниматься с места. Я хочу спать. С тобой. Намджун на это заявление молча улыбается, чувствуя как прохладные пальцы скользят по его торсу, останавливаясь за спиной, обнимая. Его тоже клонит в сон. Он только прижимает ближе к себе младшего, вдыхая аромат свежих персиков в чужих волосах и вскоре засыпает под чужое сонное размеренное дыхание. В его объятиях.