The Murder Family

— Ты точно справишься? — обеспокоенно спросил Уилл, никак не решаясь покинуть дом.        Том быстро кивнул и спрятал руки в карманах. — Ты должен знать — мне не нравится этот план, но если ты уверен… — Он справится, Уилл, — в который раз с нажимом повторил Ганнибал и внимательно посмотрел на слегка бледного Риддла. — Мы договорились с соседкой, она присмотрит за тобой. Мы срочно уехали… — На похороны бабушки в Бельгию, — перебил его Том и закатил глаза. Они столько раз повторяли ему план, что он выучил его назубок. — Даже обезьяна запомнила бы, — фыркнул Том, пытаясь скрыть за бравадой легкое беспокойство.        Ганнибал коротко кивнул ему, едва заметно улыбнулся краешком губ и, подхватив чемодан, направился к своему Бентли. Уилл потрепал Тома по волосам и пошел вслед за Лектером.        Том вздохнул. Игра началась. ***        Было слишком легко подловить Маркуса в туалете в понедельник. Их родителей ждали в кабинете директора после уроков, и Том обязан был поговорить с Верджером перед тем, как придется объясняться со школьной администрацией.        Маркус как раз застегивал ширинку, когда Том вошел в мужской туалет и прислонился плечом к холодной кафельной стене. Двое мальчишек на три года старше Тома косились на него с опаской и отвращением — история с собакой успела облететь всю школу и стать достоянием общественности. Сегодня все одноклассники, которые раньше бегали за Томом, избегали его и шептались у него за спиной. Что ж, это было ожидаемым последствием его халатности.        Глянув на него с подозрением, Маркус попытался обойти Тома, но тот преградил ему путь и вежливо сказал: — Надо поговорить. — Нам не о чем говорить, Риддл, — высокомерно вздернул нос Верджер, и Том с трудом сдержался от брезгливой гримасы.        Если Маркус думал, что он будет просить и унижаться, то он крупно просчитался. Том не собирался уговаривать, ведь Лектер научил его куда более действенному способу заинтересовать таких личностей, как Верджер. — Жаль, — пожал плечами Том и развернулся, чтобы покинуть туалет. Он обернулся и бросил через плечо, — Я-то думал, что ты захочешь… услышать от меня лично, что я признаю себя проигравшим. Хотел отдать тебе должное — ты меня переиграл. Я… восхищен, — легко врал Риддл, следя за восторгом, проступающим на лице противного мальчишки. — Я считал тебя избалованным и недалеким, пренебрег твоей дружбой. Я всегда был очень избирателен в тех, кого подпускаю к себе. Но ты удивил меня, Маркус. Ты хотел признания и уважения? Ты получил от меня и то, и другое. — Я… готов тебя выслушать, Том, — жадно выпалил Верджер, подаваясь вперед, к Риддлу.        Тома тошнило от того, как легко оказалось манипулировать лицемерным ублюдком при помощи капли лести. Он покачал головой и бросил взгляд на внимательно вслушивающихся в разговор старшеклассников. — Встретимся в Библиотеке после ланча, — предложил Том и ушел обратно в класс, зная, что Маркус обязательно придет в назначенное место. *** — … ты должен был сразу показать, что ты не такой, как они, — лил сладкий мед в уши Маркуса Риддл. Они устроились за самым дальним столиком в Читальном Зале подальше от редких посетителей Библиотеки, чтобы никто не мог подслушать их. — Мы с тобой оба хищники, но разве хищники поступают так друг с другом? Нас и без того мало, стаду так легко затоптать нас. Стоит лишь раз оступиться — и ты повержен. — Тебя поверг я, а не стадо, — самодовольно возразил Верджер, нервно кусая губы.        Том видел, что он взволнован. Видел, что мальчишка почти на крючке, почти готов. — Верно, — покладисто согласился Том. — И к чему это нас привело? Меня переведут в другую школу, а твоя мать ни за что не позволит нам дружить. Разве ты не хотел найти того, кто понимает тебя? Кто такой же, как ты? Тебя ругают дома за насилие, не дают раскрыть свой потенциал, а ведь мы выше их всех… превосходим их… Мы сильнее, умнее, богаче. Мы — верхушка эволюции. — А тебя не ругают? — завороженно спросил Маркус, теребя пальцами воротничок. — Мамы всегда злились, если я делал кому-то больно. «Проявлял насилие»… Они не рассказывали мне, но я слышал, что папа был жестоким человеком. Им страшно, что я могу стать таким, как он. — Они неправы, Маркус, — мягко улыбнулся Том. — Мы можем делать другим больно, можем упиваться их слабостью, их слезами. Ведь мы сильные, а они — мясо. Они — свиньи, — глаза Маркуса зажглись озарением и осознанием. Том не зря использовал сравнение со свиньями, ведь он уже знал от Ганнибала, бизнес в какой области принес Верджерам их несметное состояние. — Они хотят, чтобы ты стал свиньей. Мои родители воспитывают меня, как хищника. Как сильного. Ты равен мне, и я хочу помочь тебе. Без меня ты станешь такой же свиньей. Но я могу научить тебя…        Маркус взволнованно, шумно дышал через рот и во все глаза смотрел на него. — Чему ты меня научишь? — прошептал он одеревеневшими от восторга губами. — Быть хищником. Скрывать свою натуру от стада овец и свиней. Они будут видеть лишь то, что ты сам захочешь показать им. Тебя никогда больше не будут ругать, потому что никто не будет знать, что ты на самом деле делаешь со слабаками. Я научу тебя причинять боль другим и никогда не попадаться. — Что я должен сделать, Том? — пропищал Маркус.        Злая усмешка пробежала по губам Тома. Отец будет доволен, он справился с первой ступенью их плана. Ведь жертва манипуляции не должна знать, что ей манипулируют, иначе это уже не манипуляция. И Маркус не знал, не догадывался, полностью поглощенный открывающимися перспективами… — Твоя мать ни за что не позволит нам дружить, если будет думать, что я убил твою собаку. Поэтому тебе придется сказать им полуправду… *** — … Как ты мог соврать?! Мейс… Маркус! Почему ты убил своего пса?! — громко ругалась перепуганная женщина — Марго, вторая мать Маркуса, как понял Том.        Директор выглядел смущенным и растерянным, а Алана пристально разглядывала плачущего сына. Том скромно пристроился в уголке и наблюдал за развитием ситуации. — Мне так жаль, — натурально всхлипнул Маркус, растирая щечки кулачками. — Просто Викки вдруг бросился на меня, попытался меня укусить, а я испугался и ударил его камнем… А потом пришел Том и… Мне было так страшно, я думал, что вы будете очень сильно ругаться… Но я не хочу, чтобы Тома исключили из-за меня, я решил рассказать правду, даже если вы накажете меня…        Дело было в шляпе. Матери Маркуса долго ругали сына, перечисляли бесконечные наказания на целый год вперед, извинялись перед дирекцией школы и просили прощения у Тома. — Спасибо большое, что сказал правду, Маркус, — важно поблагодарил Риддл, когда ему все же дали слово. — Это был очень мужской поступок — признать свою ошибку и взять на себя ответственность. Я не обижен на тебя и, если ты все еще хочешь, предлагаю тебе свою дружбу.        Том протянул руку, и Верджер с восторгом пожал ее. Женщины вновь осыпали его благодарностями, и он понял, что они покорены. Препятствий будущей «дружбе» с их стороны теперь не будет. — Я бы хотела познакомиться с Вашими родителями, молодой человек, — сказала ему Алана, когда они все вместе покинули кабинет директора. — Простите, но они были вынуждены уехать на похороны бабушки в Бельгию… — виновато произнес Том и пообещал передать отцам пожелание мисс Блум. — Я рада, что Вы не держите на Маркуса зла, — улыбнулась Марго. — Мы будем ждать Вашу семью на ужин, как только они вернутся в Лондон.        «Можете не волноваться, — злорадно подумал Том. — Это будет самый незабываемый ужин в вашей жизни». ***        Ганнибал с Уиллом вернулись обратно примерно через неделю, но для семьи Верджер-Блум «родители Тома должны были задержаться на похоронах примерно на месяц и приводить дела покойной бабушки в порядок».        Том продолжал общаться с Маркусом и даже пару раз побывал у него в гостях после школы. Он наслаждался каждой проведенной с Верджером минутой, но не потому что ему понравилось общество одноклассника. Том оттачивал на нем свое искусство лгать и манипулировать, изучал реакцию Верджера на те или иные свои поступки, слова. Ему доставляло удовольствие изучать Маркуса, как лабораторную крысу, и понемногу влиять на его сознание, делать Маркуса зависимым от себя и своего мнения, своего внимания.        Лектер был полностью доволен тем, как Том справился с ситуацией. Он похвалил его и дал дельный совет не переигрывать перед Аланой — все же, она была неглупой женщиной, и Риддл, следуя рекомендациям отца, был с ней настороже.        Однажды Том обратил внимание на то, что Уилл, в отличие от Ганнибала, будто больше опечален тем, что им придется убить Алану Блум. Не то, чтобы Грэм передумал или сомневался, но и восторга не испытывал.        Том уже знал от родителей явно урезанную историю их знакомства с Аланой и Марго. Он был удивлен, услышав о том, что когда-то Уилл тесно дружил с Аланой и даже какой-то период испытывал к ней романтический интерес. Еще больше его удивило то, что Лектер, хоть и в корыстных целях, но был в отношениях с Аланой.        Для него это стало почти настоящим шоком и неким крушением идеалов. Ему-то казалось, что его отцы стали друг для друга особенными, как только познакомились. Между ними не было места ни для какой другой женщины, и то, что они все же были, вводило Тома в ступор и заставляло чувствовать себя обманутым.        Он даже поделился своими мыслями на этот счет с отцами, чем вызвал их искренний смех. — О, да, между нами действительно не могло стоять других женщин, — весело ответил Уилл, с трудом отсмеявшись. — Но при этом их всегда было достаточно. Особенно у тебя, — сказал он Ганнибалу ехидно. — Алана, Беделия… — Беделия? — услышал новое имя Том.        Лектер оскорбленно нахмурился и деланно потер пальцами подбородок. — Как верно отметил Том, Алана была для меня удобным способом отвести от себя подозрения ФБР. С Беделией меня не связывало ничего, кроме взаимоотношений «психотерапевт-пациент», и она также была удобным прикрытием для побега из страны и вхождения в общество Флоренции. Но, Уилл, — с лицемерным осуждением покачал головой он. — Стоит ли мне вспоминать о мисс Марго Верджер, которой ты успешно заделал ребенка? — Заделал ребенка?! — не сдержавшись, выкрикнул Том. Об этом моменте биографии Уилла ему еще ничего не рассказывали. — И как ты поступил? — возмутился Грэм в ответ. — Не слушай его, Том! Он тут же сообщил о беременности полоумному брату Марго и надоумил его избавиться от будущего соперника за наследство!        Ганнибал пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что не испытывает ни капли вины за свой проступок. Вместо этого он остро усмехнулся и, повернувшись к Тому, сказал: — Это еще не все. Говорил ли я тебе о том, как дорогой Уилл отверг мои чувства? Он разбил мне сердце, и я сдался ФБР, чтобы он всегда знал, где меня найти, — Риддл не сдержался и присвистнул. Должно быть, Лектер умопомрачительно сильно любил Уилла, раз пошел на такое. — Но даже не это самое страшное! Представь себе, что я испытал, когда, прождав его в Клинике для Умалишенных Преступников три года, выяснил, что он успел жениться и усыновить сына этой женщины!        Том посмотрел на Уилла с недоверием и непониманием. Подобное предательство казалось ему столь немыслимым и жестоким, что он не сумел сохранить бесстрастное лицо, вместо этого ярко продемонстрировав возмущенному Уиллу свое неодобрение и осуждение.        Ганнибал же расплылся в легкой, едва уловимой улыбке, абсолютно довольный собой. — Не слушай его, — выпалил Уилл, заскрипев зубами. — Он не такой несчастный и отвергнутый, каким пытается себя выставить! Я не просто так отверг его! Он пытался подставить меня, из-за него я просидел в той же Клинике несколько месяцев, пытаясь доказать свою невиновность! Он выпотрошил меня, — Уилл приподнял край футболки, демонстрируя длинный шрам-полумесяц на животе. — Убил Эбигейл и сбежал! А когда я нашел его, он попытался вскрыть мне череп и съесть мой мозг! — ткнул пальцем в шрам на лбу Грэм. — Если бы не Мейсон Верджер, который хотел избавиться от нас лично, ему бы это удалось! Разумеется, я отверг его! — Уилл повернулся к Ганнибалу и сурово спросил, — Напомни-ка мне, что ты сделал, когда узнал о том, что у меня есть жена и сын? Подослал к ним убийцу! — Я ревновал, — легко признал Лектер, и не думая отрицать ни одно из обвинений.        Уилл глубоко вдохнул и был готов продолжить перепалку, как его внезапно прервал восторженный Том. Мальчик смотрел на отцов широко раскрытыми глазами и взволнованно кусал губы. — Если бы мой возлюбленный женился и завел ребенка, я бы тоже сделал все, чтобы избавиться от них, — сказал внезапно он, легко представив себя на месте Лектера.        Ганнибал демонстративно кивнул ему и гордо хмыкнул. Уилл закатил глаза и прошипел сквозь зубы: — Боюсь, ты выбрал не самый удачный объект для подражания, — но Том, чувствуя, что на самом деле Уилл, скорее, позабавлен, чем недоволен или раздражен, отмахнулся от него рукой и с восторгом продолжил: — Вы так сильно любите друг друга и через столько всего прошли вместе… Я поражен, правда. Это и есть то, что обычно называют испытаниями в любви?        Грэм шумно фыркнул: — Это явно не то, что можно назвать «обычными испытаниями», — его запал сошел на нет, и он смущенно улыбнулся супругу. — Если бы не эти испытания, мы бы не стали теми, кем являемся, — проговорил Ганнибал, мечтательно прикрыв глаза. — Мы оказались здесь и сейчас, только потому что прошли через все это. Как видишь, мне пришлось сильно постараться, чтобы отвадить от Уилла всех женщин и изменить его. Он был отвратительно зациклен на своей морали и отчаянно цеплялся за устои общества. — Ганнибал был отвратителен в своей аморальности, — легко парировал Грэм. — Мне пришлось приложить усилия, чтобы изменить его в ответ. — Это было неизбежно, — Лектер посмотрел на Уилла с нежностью и переплел их пальцы. — Ты был моим с той самой секунды, как я тебя впервые увидел.        Смущенный, покрасневший, Том закатил глаза и возмущенно пробормотал: — Пожалуйста, не при мне! Раньше вы были более сдержанны! — чем вызвал смех обоих родителей.