Помня завтрашний день

      Солнце, скрывшись за горизонтом, окрасило небо в красный. Несмотря на то, что это был цвет Гриффиндора, сейчас он заставлял чувствовать Гарри тревогу. Конечно, скорее всего дело было в том, что он впервые, в этом времени, нарушал правила Хогвартса. До отбоя оставалось совсем немного времени, а Поттер сидел под трибунами квиддичного поля.       Шуршание полотен, покрывающих трибуны, сообщило о госте. Повернувшись на звук, Гарри увидел Хагрида, перебиравшегося через перекладины. Преодолев препятствия, Рубеус приветственно пожал руку Поттеру: — Отличное местечко, правда? В прошлом году мы с ребятами проводили здесь ритуал. Он правда почему-то не сработал, — Хагрид задумчиво оглянулся, словно причина их неудачи могла укрыться в тёмных углах их убежища, — но это наверное и к лучшему. Ритуал был нехороший, требовал нашей крови. Того и гляди, чего случиться могло.       Забавная манера речи Хагрида заставила Гарри улыбнуться. Тринадцатилетний Рубеус уже выше среднестатистического взрослого, но всё ещё такой ребёнок. И Гарри не мог не испытывать нежных чувств к другу, который, преодолев столько невзгод на своём пути, сумел сохранить свою душевную наивность.       Убедившись, что рядом с трибуной никого нет, ребята отошли в угол, обтянутый красно-золотой материей. Хагрид распахнул тёплую мантию и извлёк из потайного внутреннего кармана у самого подола деревянную коробочку.       Опустившись на колени, Хагрид бережно поставил коробочку на землю и открыл её. Мгновение ничего не происходило, Гарри задержал дыхание, ожидая увидеть Арагога.       Чёрная паучья лапа медленно показалась над коробкой, секунда, и вот уже паук, размером с квоффл, пустился наутёк. Хагрид с неожиданной прытью ринулся за ним, Гарри зажёг Люмос, чтобы осветить ему дорогу. Поймать Арагога не получалась, Гарри вместе с Рубеусом кидался то в одну сторону, то в другую, но маленький любимец Хагрида оказывался быстрее.       На бегу Гарри достал палочку и, прицелившись, выкрикнул: — Circumdantibus! — светло-зелёный луч поймал беглеца в купол и Арагог продолжил бегать уже внутри, давая ребятам возможность отдышаться. — Какой он шустрый, — выдохнул, сказал Гарри со смехом. Хагрид смущённо кивнул. — Да, посиди-ка в коробочке, захочется косточки-то размять, — ребята со смехом переглянулись. Эта фраза дала возможность Гарри начать разговор, к которому он не знал как подступиться. Подойдя ближе к куполу, внутри которого Арагог уже сообразил, что к чему и замер на месте, словно рассматривая ребят, Поттер сказал, будто бы для себя: — Да, незавидная эта участь — жить в коробке и иногда лишь бегать по траве.       Хагрид, усевшийся на траву совсем рядом, сокрушённо вздохнул. — Так-то оно так, только куда ж его одного то?       Гарри помолчал, обдумывая, как можно было бы всё устроить. В его времени Арагог жил в Запретном лесу, так почему бы ему и сейчас туда не отправиться. — Он растёт довольно быстро, да? — Рубеус кивнул. Ещё в середине лета, когда он нашёл его, Арагог был размером с ноготь большого пальца. — Давай найдём хорошее место в Запретном лесу для него, Рубеус? — видя, что идея расстаться со своим любимцем не по душе Хагриду, Гарри поспешил добавить, — Арагог будет жить на воле, а ты сможешь навещать его. Разве не здорово?       Некоторое время ребята сидели в тишине, разглядывая Арагога. Только ветер шептался с трибунами, создавая уютную атмосферу.       Несмотря на то, что Хагрид упрямо хмурился, Поттер видел, что Рубеус согласен с ним. Как бы не было грустно расставаться, когда любишь кого-то, в первую очередь думаешь о том, как лучше для него. — Ну, не прямо же сегодня? Поздновато уже, — Хагрид определённо решился и даже повеселел, — и вправду, чего это я. Конечно, Арагог вырастет большим и сильным и свою семью захочет завести. Лучше ему жить на воле, в его… как это… в естественной среде, да? — Гарри согласно закивал, радуясь, что Хагрид смог принять такое важное решение.       Ещё немного поболтав, ребята стали собираться. Усадив паука в его временное жилище, незримо расширенное чарами, парни выбрались из-под трибун и поспешили в замок. Комендантский час уже начался и им следовало быть особо аккуратными.       В свете растущей луны Хогвартс выглядел ещё более огромным и таинственным. Неясные силуэты звали Гарри пройтись по пустым коридорам, обещая поделиться своими секретами.       Оказавшись в холле, который сейчас освещался лишь несколькими притушенными факелами, Гарри вспомнил, как он, вместе с друзьями, впервые пробирался под покровом ночи по замку, обещающему стать его домом.        Горькая мысль, что он никогда не увидит больше своих друзей, подтолкнула его пройти путь, по которому они шли той ночью на дуэль. Сказав Хагриду, чтобы он отправлялся в гостиную Гриффиндора, Гарри в одиночестве побрёл по дороге своих воспоминаний.       Зал трофеев выглядел точно так же, как и пятьдесят лет спустя, и вероятно, пятьдесят лет назад. Из огромных окон лился лунный свет, отражаясь от десятков стеклянных шкафчиков, он наполнял пространство ожиданием волшебства.       Юные лица, смотревшие с памятных фотографий, улыбались и словно говорили: да, здесь происходят удивительные вещи! Сотни кубков, значков и медалей поблёскивали своими начищенными боками, хвастались именами выдающихся учеников. Здесь Гарри впервые увидел фотографию своего отца и здесь он впервые услышал имя Тома Реддла. — Знакомишься со школой, Гарри Поттер? — раздавшийся в абсолютной тишине голос заставил Гарри подпрыгнуть. Сердце забилось как сумасшедшее, и Поттер в испуге обернулся, желая узнать, кто застиг его врасплох.       В паре шагов от него, на максимально короткой, но приличной для незнакомцев дистанции до Поттера, стоял Том Реддл. Спокойный вид парня взбудоражил Гарри ещё сильнее. Пока мысли метались как сумасшедшие, в попытке понять, что слизеринец делает здесь в это время, сердце отбивало бешеный ритм.       Том, очевидно не собираясь помогать Гарри разрешить ситуацию, продолжал выжидательно смотреть на него. Его тёмные глаза жутко горели на бледном лице, лунный свет, освещавший его фигуру, придавал ему мистическую ауру. Может быть, всё это только казалось испуганным глазам Поттера, но от этой мысли легче не стало.       Большим усилием взяв себя в руки, Гарри прочистил горло и наконец проговорил: — Да, Хогвартс буквально звал меня пройтись по пустым коридорам. Это удивительное место… Как вам всем повезло учиться здесь с детства, — с каждым словом Гарри возвращал себе уверенность. Он сам не мог понять, что так испугало его. Реддл всего лишь школьник, как и сам Поттер.       Улыбнувшись, словно его позабавил ответ Гарри, слизеринец протянул ему руку, предлагая сделать шаг навстречу: — Я Том Реддл, — после секундного колебания, Гарри преодолел разделяющее их расстояние и пожал протянутую руку. Также, подойдя ближе к Реддлу, он заметил одну деталь на отвороте его мантии и тут же обругал себя за глупость.       В дурацком приступе ужаса перед давним врагом он стоял тут и гадал, зачем Реддл пришёл сюда после отбоя и не собирается ли он убить его прямо посреди стеклянных шкафчиков с трофеями, когда ответ уже был известен Поттеру. Реддл был старостой и просто напросто совершал обход. Сейчас он снимет с него баллы и Гарри пойдет себе спокойно в свою башню.       Однако Том, явно наслаждаясь властью над пойманным с поличным студентом, тянул время. Он подошёл ближе к полкам с кубками и фотографиями и какое-то время молча их разглядывал, вынуждая Гарри ждать вердикта. — Так много выдающихся студентов можно увидеть в этих витринах, — спокойно произнёс Реддл, словно и не было затяжного молчания. — Что же происходит после школы, что большинство превращается в серость и проживают жизнь, неотличимую от жизни тех, к кому в школьные годы они относились свысока?       По пренебрежительному тону Реддла было понятно, что с ним такое точно не произойдёт. Он даже не пытался скрывать своё высокомерие, что сразу начало раздражать Гарри. — Многие люди, чьих имён мы не знаем, делают значимую работу, для всех нас. То, что их лица не помещают на первые страницы Еженедельного пророка не говорит о том, что они «серость». — Гарри на собственном опыте знал, что иногда для того, чтобы попасть в газету, не надо делать ничего стоящего и что эта «слава» не приносит удовольствие.       И уж точно то, что его имя красовалось в заголовках статей на четвёртом курсе, когда он просто пытался выжить в чужой игре, нисколько не умаляло труд мракоборцев, или целителей, или работников Министерства Магии, которые добивались значимых результатов в своей работе, но были не интересны скандальным репортёрам. — Оценивать людей по тому, насколько они известны, это глупость, — Гарри знал, что Реддл, желающий стать великим, с этим не согласен, но ему было совершенно всё равно. То, как слизеринец говорит об окружающих, то, как он держит себя хозяином ситуации, бесило Поттера и он продолжал говорить: — Кто-то может желать известности и добиваться её легчайшими и грязнейшими путями, а кто-то может просто совершать великие вещи, не проводя при этом встречи с фанатами, — Гарри вспомнил Локонса и криво улыбнулся. Да, вот уж блестящий образчик искателя славы.       Реддл, если и был удивлён эмоциональной тирадой Поттера, не подал виду. Вместо этого он посмотрел Гарри прямо в глаза, приковывая внимание и спросил: — Выходит, ты не желаешь прославиться? Полагаю, у тебя большой магический потенциал и ты мог бы много достичь, — Гарри понял, что Реддл говорит о Патронусе, но упорно не видел связи между достижениями и известностью. — То, что я не ищу славы не значит, что я не собираюсь стать сильным магом, — Гарри было трудно выразить свою мысль под требовательным взглядом тёмных глаз. Они уже не пугали его, как прежде, но повинуясь неведомой силе он не мог разорвать зрительный контакт.       Реддл посмотрел на свои карманные часы, отпустив Гарри на волю. Потеряв необходимость смотреть ему в глаза, Поттер почувствовал себя свободнее. — Полночь уже миновала, ты должен вернуться в свою гостиную, — сказал Реддл каким-то новым тоном. Гарри не поверил себе, когда подумал, что это звучит по-дружески. — Я не стану снимать с тебя баллы, — о, как наслаждался Реддл своей милостью. Для разнообразия, Гарри тоже был не против этой его инициативы, — был рад познакомиться с тобой, Гарри. — И я, — скомкано произнёс Поттер, поспешно пожимая руку Реддла, — увидимся.       Сказав это, Гарри почувствовал себя неимоверно глупо, хотя и не понял почему. Как бы то ни было, он поспешил выйти из Зала трофеев, оставив Реддла в тишине разглядывать награды их предшественников.       В голове было полно мыслей, начиная от шока после встречи с еще-не-Тёмным-Лордом, заканчивая тем, что сказать Флимонту, от которого наверняка не укрылось его исчезновение. Остановившись на последней мысли, как на более понятной, Гарри раздумывал весь оставшийся путь о том, стоит ли рассказывать брату о Реддле.       Смущённо разбудив рыцаря, который охранял вход в гостиную, Гарри тихо зашёл и огляделся. Его ожидания подтвердились, Флимонт читал книгу, раскинувшись на диване, над его головой плавала светящаяся сфера.       Нарочно издавая шум при движении, чтобы не напугать названного брата, Гарри подошёл ближе. Флимонт выглядел сонным и проворчав, что думал, будто Гарри пропал без вести, стал собирать свои вещи. На объяснения он был не настроен, по крайней мере сейчас. Гарри, помогая ему донести книги и свитки, поднялся в спальню. Оказавшись в теплой безопасности родной обители он забыл монолог, который репетировал в своё оправдание. Не тратя время на умывание и облачение в пижаму, Гарри предпочёл забраться в постель в нижнем белье.       Почувствовав умиротворяющую тяжесть одеяла, Поттер наконец смог расслабиться. Из головы вылетели все мысли о потенциально злобных пятикурсниках и Гарри погрузился в сон.