Отверженный

С того дня Нимфадора и Ремус разговаривали редко. Она не выстраивала барьера молчания, которым часто вздорные жены или мамаши пытаются перевоспитать негодных супругов или отпрысков и получая обычно результат, противоположный ожидаемому, нет. Просто у нее не было настроения заводить болтовню на какие-либо темы, а он не навязывался. Они даже не разъехались по разным спальням, но их ложе словно остыло. Спустя три дня, когда они вместе с Андромедой играли в скрэббл на веранде, настроение у Доры заметно улучшилось. Метаморфомаг казалась разговорчивее, шутила и изредка смеялась. Возможно, сердце Доры действительно начало оттаивать, или же сказался бокал ее любимого пунша с корицей и шоколадом — Люпин не знал, но заметно воспрянул духом и даже попробовал приласкаться к жене, когда они легли. В ответ последовало невнятное сонное бормотанье — Дора пыталась объяснить, что она, собственно, уже спит. Лунатик счел добрым знаком и это — дражайшая половина хоть и не спешит раскрыть ему объятия, но уже не пинается и не рычит. Прогресс! Радовался он рано. На следующее утро сова принесла небольшой конверт с печатью мирового суда. Это оказалась повестка: Ремуса приглашали на развод. Процесс назначили через месяц. Андромеда прочитала послание и охнула, взявшись за виски, затем увела дочь на веранду, где долго и судя по жестам, безрезультатно, что-то втолковывала. Нимфадора в ответ хмуро кивала и отворачивалась. Накануне метаморфомаг получила заключение комиссии о том, что полученные в бою повреждения не фатальны для ее телесного и магического здоровья, а значит, можно спокойно продолжать службу в Аврорате. По правде говоря, Андромеда уже настроилась на худший вариант и была готова сделать все, чтобы поддержать в дочери присутствие духа. Потому, когда стало ясно, что угроза осталась позади, несложно было представить себе ее радость. — Ну как там у вас в Министерстве? — начала Андромеда, взмахом палочки ставя на стол аппетитно блестевшие сырной корочкой горшочки с луковым супом. — Смотря что ты хочешь услышать, — пододвинула стул Нимфадора. — Погибших не так, чтобы много, куда больше тех, кто стал негоден к службе. Мне вот повезло. Тут другое… Пожирателей одного за другим освобождают. — Да ты что?! — Андромеда чуть не выронила блюдо со сконами. — Доченька, как же такое возможно? — Да ты свежий «Ежедневный пророк» - то почитай, — подхватил Ремус и протянул теще лежащее на холодильнике издание. — Адвокаты из всех щелей повылазили, как змеи, чуют барыш. Целую страницу своими объявлениями об «экстренной помощи» загадили. — И кто уже вышел? — Ну, Джагсон под домашним арестом, типа весь больной, Яксли тоже. Амикус Кэрроу еще под подпиской, а сестру уже оправдали как действовавшую под Империо, — пояснила Дора. — Не удивлюсь, если завтра Долохова выпустят, — мрачно проговорил оборотень. — Не отпустят, — криво усмехнулась жена. — Сегодня в общую могилу свалили, вместе с драгоценным дядей Рабастаном. Кстати, дорогой, а Снейп выжил! Ремус нервно улыбнулся и резко отставил опустевшую тарелку. — И его тоже представили к Ордену Мерлина, — Нимфадора продолжала проворачивать вонзенную шпильку. — Ты рад? — Угу, обосраться и не встать. Может ты к нему и навострилась? — Увы, место уже занято, — Дора пустила парфянскую стрелу вслед удаляющейся спине мужа. Между тем, надо было что-то решать с работой: драма драмой, а есть хлеб задаром негоже. Увы, и здесь перспективы открывались не слишком радужные. Сосед по палате Хемсуорт то ли подбадривал Ремуса, приукрашивая действительность, то ли день для отправки резюме выдался неудачный, но из двенадцати вакансий обсудить с оборотнем согласились только одну. Должность санитара в морге госпиталя Мунго определенно не выглядела работой мечты, но выбирать не приходилось. Гаже всего было то, что одновременно с приглашением на собеседование Ремус получил еще и приглашение на торжественную церемонию. Орденоносец — санитар, и то не факт, что возьмут. Смех. И тем не менее, вскоре дом Тонксов оживился легким радостным переполохом, как если бы в нем никогда не звучало слово «развод». Даже скорбь от гибели Теда будто легла на дальнюю полку. Для начала взяли напрокат строгий мужской костюм. Мельком глянув на парадный двубортный пиджак Люпина, напоминавший о славных семидесятых, Андромеда категорически заявила, что в этом, с позволения сказать, «ретро» она зятя позориться не пустит — удивленных взглядов гостей и на свадьбе хватило. Ремус вместе с тестем обычно брали одежду на благотворительных акциях местного секонд-хенда. Точнее — из мешков, которые владелец магазина в последние выходные каждого месяца выставлял на задний двор: забирайте кто хочет. Люпин искренне не понимал, чего сейчас суетиться и изменять традиции, но подчинился. Нимфадора, как и ее мать, осталась верна маленькому черному платью. Других вечерних нарядов у нее не было — аврор их терпеть не могла и искренне досадовала, что на приглашении указан именно этот стиль одежды. Мужчинам хотя бы проще. Церемония оказалась закрытой и проходила в малом парадном зале Министерства магии. Публики собралось совсем немного, папарацци не пустили. Впрочем, вон тот хмырь в заношенном костюме с брелком-пропуском на поясе, усиленно косящий под клерка, явно не из наших, хмуро подумала Нимфадора. Вероятнее всего, один из помощников Скитер. И он явно здесь впервые. Слишком уж для него все тут в диковинку, осматривается, ступает осторожно, неуверенно, глаза бегают. Документы спросить у него что ли? Хотя она не при исполнении, да и жетона у нее нет. Судя по всему, странный человечек вызвал подозрения не только у Нимфадоры, потому что едва двери закрылись, к нему подошли двое сотрудников службы охраны и попросили пригласительный билет. Предъявленная бумажка явно их не удовлетворила и парня быстро куда-то увели. Приглашенные стали рассаживаться по своим местам. Этот полукруглый зал, несмотря на торжественность, не звучал пафосом и величием, как Большой. Здесь все дышало умиротворением и достоинством в тихом шелесте знамен памяти. Вдоль приглушенно-зеленых стен замерли мраморные бюсты прославленных магов, на потолке красуются сцены аврорских битв, вдоль окон падает тяжелыми складками кремовый жаккард портьер… Нимфадоре достался первый ряд — эти места предназначались для вновь награждаемых и приглашенных орденоносцев со своими «плюс один». Прежде чем сесть, женщина критически осмотрела кресло — нарядная обивка от времени истерлась и обтрепалась и метаморфиня категорически не хотела зацепить за торчащую деревяшку платье или чулки. Место рядом с ней досталось Минерве МакГонагал. Её, как и Ремуса, представили к Ордену первой степени за участие в Битве за Хогвартс. — Дора, ты прекрасна, как всегда, — вымученно улыбнулась женщина, тихонько доставая из клатча миниатюрный пузырек с зельем. Похоже, профессор чувствовала себя неважно. Как и Нимфадора, она была облачена в черное, но ее одеяние смотрелось скорее траурно, чем торжественно. Минерва обошлась повседневной прической, не надела драгоценностей — да и вообще создавалось впечатление, что церемония в тягость ей, а не в радость. В какой-то момент метаморфомагу даже показалось, что МакГонагал с радостью бы отсела подальше. В следующий момент аврор поняла, почему. — Добрый вечер, миссис Люпин, — произнес высокий и смутно знакомый голос. Нимфадора подняла глаза и от удивления чуть рот не открыла. Прямо перед ней сверкал своей фирменной улыбкой и «третьестепенной» белой лентой Гилдерой Локхарт. Разумеется, Нимфадора слышала о разразившемся скандале, но теперь искренне радовалась, что сплетни вокруг якобы вымышленных достижений профессора ЗОТИ оказались неправдой и орден остался при владельце. Но самое удивительное было даже не это — под руку с магом стояла улыбающаяся Гермиона Грейнджер. Ее вечернее платье цвета черничного йогурта удивительно гармонировало с голубой мантией спутника. Тяжелые золотые серьги-люстры, страусиное боа и высокая прическа делали гриффиндорку несуразно старше и, на взгляд Нимфадоры, их вполне можно было заменить чем-то попроще. — Как я рада тебя видеть, Дора, — Гермиона обняла подругу. — Ремус! Поздравляю! — А меня вы видеть уже не так рады, мисс Грейнджер? Или я неправ, миссис Локхарт? — спину Доры словно окутал бархат, в котором, тем не менее, ощущалось что-то покалывающее. — Северус… Простите, мистер Снейп, — смутилась Гермиона. — Видеть вас отрадно для меня всегда! А миссис Локхарт я стану к Рождеству. Вы об этом узнаете, — еще больше зарделась она. Столь обильное внимание было непривычно девушке, но она быстро ориентировалась и привыкала к новой обстановке. Оно и понятно, подумала Дора, примеряет новый статус. Что же, дай вам Бог счастья! — Нет-нет, Гермиона, лучше по имени, — черноволосый маг церемонно поцеловал руку девушки. Люпин закатил глаза. Нюнчик, однако, молодец, везде успел — и нашим, и вашим. Да и самого его не узнать, хлыщ не хуже Малфоя! Интересно, это будущая миссис Снейп его так отмыла и одела? Если да, то орден впору давать ей, а не ему. В том, что невысокая фигуристая женщина, опиравшаяся на руку Нюнчика, и есть его будущая супруга, Ремус отчего-то не сомневался. Приглядевшись повнимательнее, он с удивлением узнал Алекто Кэрроу, хотя и видел ту лишь несколько раз. Впрочем теперь бывшая Пожирательница, обменивающаяся сдержанным приветствием со спутницей Локхарта, действительно выглядела неузнаваемо. И даже не только благодаря кольцу на безымянном пальце со здоровенным, как абсцесс, рубином. Ее глухое спереди винно-красное платье сзади открывало спину почти до ягодиц и без палантина смотрелось бы вызывающе. Кстати, фигурка у будущей мадам Снейп очень даже ничего, подумал Ремус. Ни дать ни взять, живая амфора. Обычное бра под такой наряд не носят, а тогда на чем же держатся ее… — Да-да, дорогой, мне тоже очень нравится ее… платье, — шепот жены и тычок в бок вернули расфантазировавшегося Люпина к действительности. Ее рука тоже удостоилась снейповского поцелуя, с Ремусом и Минервой зельевар обменялся сухими кивками. Стоя рядом с Бруствером на подиуме во время церемонии награждения, бывшие коллеги не удостоили друг друга и взглядом. Впрочем и МакГонагал демонстрировала едва ли большую теплоту к бывшему директору. Видимо история Снейпа, опубликованная после Битвы, не слишком растопила ее сердце. Едва отзвучала торжественная речь Бруствера, Минерва отошла к улыбавшейся Андромеде Тонкс. Фуршет, предлагавшийся после официальной части, оказался просто ужасен. Туда-сюда сновали официанты с тарталетками. Ремус попробовал одну и чуть не выплюнул — под затейливую завитушку маскарпоне забили, похоже, все, что поварам стало жалко выбросить. Снейп, на мантии которого теперь красовалась лиловая лента, пригубил вино и с трудом подавил гримасу. Зато его спутница на аппетит не жаловалась. Северус наклонился и что-то проговорил на ухо Алекто, после чего пара удалилась. Добрая половина гостей также решила не задерживаться. — Дора, Ремус, — к паре подошла повеселевшая Минерва, — при всем уважении к будущему Министру, с заказом фуршета он явно ошибся. Вы со мной согласны? — Ох, миссис МакГонагал, более чем, — аврор вытерла губы салфеткой. — Осетрина более-менее, хотя явно не первой свежести, остальное — плюнуть хочется. — Ну вот. Зато я подготовилась должным образом, хоть и не так грандиозно. И я вас приглашаю. А домой вернетесь завтра. Как идея? — Ой, — обрадовалась Нимфадора и тут же смутилась. — Мы бы с радостью, но… — Насчет Тедди я договорилась с Андромедой, — сверкнула глазами женщина. — Прекрасная идея, — потер руки Ремус, от души надеясь, что посиделки их сблизят и Дора забудет о своей затее. Минерва не обманула. Кроме четы Люпинов, она пригласила еще Гарри Поттера и семью Уизли, но из всей рыжей орды придти смогли только Артур, Билл с женой, Рон и Чарльз. Джинни, к вящему неудовольствию Поттера, Молли не пустила. За простым и сытным угощением и молодым божоле, вечер пролетел почти мгновенно. Гости и хозяйка болтали обо всём и никак не могли наговориться. Только собравшиеся начали обсуждать награжденных и особенно их спутниц, как Дора встала. — Разомну немного ноги, — счастливо улыбаясь, ответила аврор. Она отошла по тропинке вглубь сада и с наслаждением втянула воздух, закрыв глаза. Уже стемнело, с веранды доносился веселый смех, дорожку окутало ароматом молодой сирени. Внезапно молодая женщина ойкнула, почувствовав ладони мужа на своей талии. — Ты умеешь подкрадываться незаметно, — тихо буркнула она. — Да, я такой, — ответил он, опустив руки ниже и осторожно задирая ее подол. — Ты восхитительна. — Ремус, ох…что ты делаешь?! Нас увидят! — скорее для приличия сопротивлялась она, чувствуя, как ее одолевает внезапно вспыхнувшее желание. — Не увидят. А если будешь хорошо себя вести, то и не услышат, — он развернул ее лицом к себе и прижал теснее, не оставляя сомнений в своих намерениях. — Мы с тобой собрались разводиться, — ее пальчики неуверенно замерли на тяжелой пряжке его ремня. — Но пока еще супруги. И обязаны исполнять супружеский долг, — возразил Ремус, рывком сдергивая с жены трусики.