***
На улице было страшно холодно, поэтому хрупкая фигурка жадно куталась в тёмно-зелёное пальто. Дурацкий ветер то и дело срывал с головки чепчик, окутывая раскрасневшееся личико в свои мертвецкие порывы. Некультурно чертыхнувштсь, мадемуазель в сотый раз за дорогу выдёргивала тяжёлые от наледи подолы розового платья, чуть ли не падая на колени от усталости. Хныкнув от нарастающей обиды, она с горем пополам дошла до места назначения. Девушка так хотела выглядеть в глазах своего жентмуна ослепительно, но ужасная, самая ужаснейшая из ужаснейших, погода захватила только отогревшийся Париж. Какой-то аномальный циклон безжалостно издевался над французами уже сутки: не давал выходить из дома, заставлял носить не модные, но тёплые вещи и топил прекрасный пол в литрах горячего чая, а мужчины согревались изнутри с помощью отменного бренди. Проделав баснословные усилия над увесистой, мощной дверью, замёрзшая леди гусиной походкой прошла в кофейню. Тепло моментально окутало её с ног до головы. Облегчённо выдыхая, девушка повесила своё пальто на вешалку и неловко прошла к столикам. В такую несусветную морозилку на улицу никто даже пса не выкинет, а ожидающий мужчина сидел как ни в чём не бывало возле окна. Заведение пустовало и лишь только один посетитель спокойно попивал крепкий кофе с тёмным шоколадом не ниже 70% какао, вертя кружку в руках. Вошедшая мадемуазель робко двинулась в его сторону, озираясь по сторонам. — Добрый день, Илер, — мягко произнесла девушка, присаживаясь напротив де Ариаса. — Здравствуй, Джули, — деловито ответил граф. — Будешь что-нибудь? — Ч-чай, если можно… — зажато попросила балерина, комкая в красных от мороза руках носовой платок. — И корзиночку… С марципаном… Мужчина элегантно кивнул и щёлкнул пальцами, подзывая к столику официанта. На звук вышел совсем юный мальчишка лет двадцати, с взъерошенными чёрными волосами, птичьим лицом и в не очень опрятной униформе. Большими светло-голубыми глазами он рассмотрел господ. — Ч-что-то ещё желаете, м-месье? — заикаясь спросил официант. — Не я, — холодно указал мужчина. — Заказ для этой дамы: чай и корзиночку с марципанами. — К-какой ч-чай для вас? — обратился парень к Джули. — У-унас появился н-новый с кус-сочками ф-фруктов и ещё с-с ароматам ж-жасмина. — Зелёный, — кратко ответила девушка, ёрзая пятой точкой и смущённо отводя взгляд от своего спутника. — З-зелёный — п-просто з-елёный или с-с как-ким н-нибудь в-в-вкусом? — Молодой человек, можно быстрее? — строго спросил Илер, нервно постукивая костяшками аристократичных пальцев по дереву стола. — Какая разница? Принесите любой. Официант отвёл грустный взгляд, кивая взлохмаченной головой. Зачем-то записав небольшой заказ, он неуклюже пригладил непослушные волосы и развернулся на каблуках. — Тот, что подороже, — произнёс господин граф вслед уходящему пареньку. — Ты, кажется, хотел обсудить наши дальнейшие отношения? — с лёгкой улыбкой тихо обратилась Джули, поглаживая кости статной кисти напротив. — Да, Илер? — Угу, — низко промычал де Ариас. — Хотел. — Я готова! — радостно сообщила девушка, вкладывая свои пальчики в его ладонь. — Если ты об этом, то я готова. — Готова к чему? — мужчина нахмурил брови, сурово смотря в глаза Джули и вынимая свою руку из объятий её ручки. — Ну-у как? К свадьбе, конечно же! — сказать, что господин граф опешил – не сказать ничего. Его брови, сведённые к переносице, быстро взлетели вверх, мягкие губы приоткрылись, а взгляд притупился. — Ты же женишься на мне, дорогой? — Я… — он не смог более ничего сказать секунд так цать. — Стоп! Подожди. Я, конечно, не о приличных вещах сейчас спрошу, но ты же не хочешь сказать, что ты… — Я что? — Беременна, — шёпотом выдохнул Илер. Девушка от чего-то мягко засмеялась, опять поглаживая его кисть. — Что смешного? — Ничего, — улыбаясь ответила балерина. — Нет, дорогой, я не беременна. Де Ариас облегчённо выдохнул отмечая внутри второй день рождения своей свободы. Его бровь предательски дрогнула от небольшого нервного тика. Илер хозяйски откинулся на спинку стула, поджигая дорогую сигару. Вдохнув ядовитого табака, мужчина хотел было продолжить, но как ни кстати появился официант. Мальчик робко поставил перед мадемуазель её заказ и, неловко откланявшись, удалился вглубь кофейни. Проводив его взглядом, граф изящно выдохнул клубы дыма, рассматривая лицо пассии напротив. — Нет, — твердо, но при этом вальяжно отрезал мужчина. — Я не планировал на тебе жениться. — Но… — глаза девушки заблестели от слёз. — Как же… дорогой… Неужели та ночь ничего не значит? — Та ночь?! — Илер странно расхохотался, делая не спеша последний глоток кофе. — Я был пьян! А ты, просто оказалась не против, хм… близости. — Что это значит? — еле произнесла Джули, хлопая губами, точно рыба. — А так непонятно? Я хотел сказать, что между нами ничего нет, да и быть не может! Я граф, граф! Неужели ты думала, что мне по статусу заводить роман с простой балериной, а тем более жениться на ней?! — А как же та сучка?! Она тоже простая балерина, но к ней-то ты ходишь! — к мадемуазель вдруг вернулся дар речи. — Не смей так говорить об Александре! — жёстко ответил де Ариас. — Она вообще никакого отношения к этому разговору не имеет! — Да как же?! — язвила Джули, хмуря брови и надувая губы. — Не она ли встаёт между нами?! — Закройте свой рот, мадемуазель! — Да она просто дешёвая шлюха, которая пользуется тобой и вертит как хочет! В миг тишину кофейни заполнил звонкий шлепок. Из глаз девушки покатились слёзы, омывая холодные пальчики, потирающие левую щёку, где секунду назад побывал фамильный перстень. Граф с сосредоточенным выражением лица встряхнул правой кистью. Поправив положение украшения на пальце, чтобы пересмешник покоился ровно, Илер отправил в рот финальный кусочек шоколада. — Ты не знаешь за кого заступаешься. Эта кудрявая тварь меня избила, и она не такая овечка, как кажется… — тихим голосом шипела танцовщица, ощупывая место удара. — Полагаю, за это ей можно подарить Гранд Опера, — невозмутимо отозвался господин аристократ, собираясь уже уходить. — Но я не смогу даже выйти замуж… — жалобный голосок заставил остановиться де Ариаса и посмотреть через плечо. Красные от слёз глаза девушки вопрошающе сверкнули. — Что же мне делать, Илер…? — А это уже, — ровным голосом проговорил мужчина. — Не мои проблемы. Надменно пройдя до стойки, он оставил деньги за два заказа и, нацепив дорогое пальто, господин граф элегантно прошёл к своему экипажу, после чего уехал в неизвестном для мадемуазель направлении. Девушка же плакала, утирая сопли и слёзы небольшим платочком с розовой каёмкой. Джули отчаянно хваталась за голову, поддерживая холодными руками горячий красный лоб. Уже успевшие опухнуть глаза неприятно болели. В горле собрался ужасный комок невысказанных обид, просьб и чувств, которые вышли ещё более ужасным всхлипом. Проклиная Сашу, она ничего так и не придумала, но стало ясно точно: плевать она хотела на сегодняшнюю премьеру, но в театр балерина сегодня не вернётся.***
Стройная девушка с золотыми кудрями легко и быстро спускалась по ступеням театрального перехода. Резво перебирая ножками, мадемуазель достигла последнего пролёта. Преодолев его расстояние, она оказалась на первом этаже, в самом главном холле Гранд Опера. Мраморные полы и колонны, тандем резных мраморных перил, расположенных по бокам изящной большой лестницы почти по середине всего зала, и золочёных вставок усиливал всю помпезность данного места, а громадная люстра, фонтаном свисающая с потолка, жирно подчёркивала баснословность театра. Но, юная красавица не обратила на это всё должного внимания, торопясь к входу в Оперный зал. Отворив тяжёлую деревянную дверь, девушка виновато оглядела полумрак сцены. Там во всю репетировал балет, гоняя то туда, то сюда непослушных барашков. «И кто только догадался, чтобы эти упёртые животные выполняли работу настоящего артиста, разделяя сцену с профессионалами своего дела?» Мадемуазель открыла дверь чуть больше, чтобы худая фигурка смогла проскользнуть внутрь и усмехнулась, подумав, что Карлотта, кстати опять оравшая о своём величии по центру толпы, ничуть не лучше глупых барашков. Хотя нет, пожалуй, и они сбегут от этой дамочки, как сделали некоторые коллеги драгоценной примы. Глупо улыбаясь, кудряшки тихой поступью направились в тень, где сидела уставшая балерина и болтала стройными ножками, пятки которых легонько постукивали по гране сцены. — Привет, — тихо прошептала пришелица не заметившей её блондинке. — Кристин?! — в полный голос восклицала Мэг Жири — Ты чего так рано? Ваша репетиция же только через час! И почему графиню играет Карлотта?! Я слышала, что сам Призрак Оперы за тебя просил! — Мэг, умоляю, тише! — шепотом шикнула Даае. — Ты сильно занята? Я хотела поговорить с тобой. Малышка Мэг пугливо осмотрелась по сторонам и, убедившись, что Фиджираль нашёл себе новую жертву, спрыгнула с края на пол. Натянувшись по привычке как струнка, она одобрительно кивнула, складывая руки в балетную позицию. Кристина быстро сцапала подругу за плечо и вытолкала в коридор через соседнюю дверь, закрывая её с небольшим хлопком, который эхом раскатился по тихому коридору. Сейчас мисс Даае было наплевать, слышит её Эрик или нет, она хотела знать только одно. — Мэг, прошу тебя, напрягись и скажи мне, где месье виконт? Он в театре? — Месье де Шаньи? — Ну конечно! Глупая, у этого театра только один покровитель! — Ну, вообще-то, пока ты была в своих разъездах по малой Родине, у Гранд Опера появился второй покровитель, — торжественно пролепетала девушка. — Что?! Рауль больше не меценат театра?! — глаза мисс Кристин расширились, а руки как бы непроизвольно схватили плечи блондинки. — Боже, какая же ты гусыня, Даае! Я же чётко сказала вто-рой! — А Рауль?! — Да всё в порядке с твоим виконтом. Он как был покровителем, так и остался, только теперь он ещё и друга своего пригласил вести дела театра. Месье… де Ариас, кажется… Ах да, он же граф, а не виконт. Что-то я совсем запуталась… — Бог с ним с эти графом! — не выдержала златовласая певичка. — Рауль, мне нужен только Рауль. Где же он?! — Рауль… — Жири задумчиво отвела взгляд в сторону и потёрла пальчиком кончик подбородка. — Ну же, Мэг, ты должна знать! — пальцы Даае крепче сжали плечи балерины. — Кажется… — девушка немного помедлила. — Кажется, он куда-то уезжал по делам ненадолго, но должен быть на сегодняшней премьере. — Умница, Мэг! — Кристина счастливо прижала тельце подруги к себе, радостно обнимая за шею. — Я так и знала, что ты в курсе всего! — Кристи-ина-а, — задыхаясь простонала балерина. — Ты стала просто невыносима! — Я знаю, — улыбаясь ответила певица. — А теперь, ты расскажешь мне всё по порядку! Спустя двадцать минут Мэг успела поведать подруге про все страсти, бушующие в театре, пока Кристин благополучно отсутствовала. Мисс Даае приехала два дня назад, но когда пришла на репетицию роли Немого, так как партия графини пролетела мимо девушки, как фанера над Парижем, то не смогла увидеть подругу. Зато певица была полностью готова к премьере Il Muto. — А почему же ты не графиня? — не веря спросила Жири. — Даже Призрак Оперы настаивал на том, чтобы именно ты пела её! — Ну… — Кристина смутилась при одном только упоминании о персоне Эрика. С ним, кстати, она не виделась с момента, когда убежала к Мэг, а таинственный господин, видимо, и не настаивал на встрече, так как обязательно нашёл бы любой способ связаться со своей протеже, если бы хоть чуточку захотел. — Мэг, ты же знаешь как директора дорожат этой спесивой итальянкой. К тому же, на роль в этом ужасном розовом чудовище её формы подходят больше… — Но ты же любишь розовый! — Да. Люблю, но это платье графини просто ужасно, неужели ты не согласна? — М-м-м, — протянула Мэг. — Конечно, Кристин… — Мадемуазель Жири! — послышался строгий голос Фиджираля из зала. — Мэг, где же вы?! — Прости, дорогая, но мне пора. Он оторвёт мою голову, если я не явлюсь сейчас же! — шепнула балерина и улизнула за дверь. — Но Мэг… — раздалось в закрытую дверь. Мисс Даае неловко сделала несколько перекатов с пятки на носок, запустила руку в распущенные кудряшки и, пошерудив золотистые локоны, направилась в сторону своей гримёрной такой же неловкой походкой. Коридоры по которым шла Кристин, как будто вымерли и полная тишина напрягала музыкальные ушки до самой комнаты. Большинство человек кишит в главном зале, что-то успевая подделывать к премьере, либо бессовестно ушли на ланч, до которого оставалось по меньшей мере где-то двадцать пять минут. Девушка завернула за угол и прошла оставшиеся метры до своей новой гримёрной. Мисс Даае аккуратно вставила маленький ключик в замочную скважину, поворачивая механизм. Дверь тихо распахнулась, пропуская хозяйку в комнату. Кристин облегчённо выдохнула, не увидев громадное зеркало, так как каждый раз расслаблялась, понимая, что никто не будет исподтишка следить за ней. Певица прошла в гримерку, закрывая за собой дверь. Потянувшись, мадемуазель направилась к софе, на которой беззаботно растянулась, рассчитывая немного поспать. Лёжа, девушка рассматривала периметр комнаты, но вдруг неожиданно взвизгнула, глядя в тёмный угол. Два уголька вышли из тени на свет, являя северному соловью самого хозяина Оперы. — Эрик?! — не веря озвучила призрачная дама. — Да, дорогая. Прошу, не кричи, — ровно попросил сладкий баритон, хозяин которого сделал ещё один шаг навстречу Даае. Девушка сорвалась с места, подбегая к столику и хватая с него острую заколку внушительных размеров. Встав в стойку самообороны, она наконец произнесла на повышенных тонах: — Не смей подходить ко мне! — Дорогая… — не договорил Призрак, осторожно делая ещё один шаг. — Стоять! — прикрикнула певица. — Стой там, где стоишь и не смей приближаться! Или я буду защищаться, — она охладила тон. — Дай мне просто уйти, и я тебя не трону… — Кристин, — Эрик сделал два шага назад. — Любовь моя, Эрик просто пришёл извиниться. Я не смог сделать этого раньше, так как ты уехала. Я… — Н-не надо, Эрик, — резко перебила его подруга. — Я не хочу сейчас об этом говорить. В Швеции я каждый день старалась забыть то, что произошло, но, видимо, не зависимо от того, извинишься ты или нет, я никогда не забуду. Это стоит у меня перед глазами… — Кристин… — Стой, не перебивай. Дай мне просто уйти. Я видела всё, что ты можешь мне дать, и что будет меня ждать, если я скажу «да». — Дорогая… — Молчи! Я не закончила, — девушка начала делать медленные шаги назад спиной к двери. — Я скажу. Скажу и повторю ещё раз. Ты мне больше не нужен, — по щекам северного соловья покатились первые слёзы. — Я безмерно благодарна тебе за то, что ты мне дал, за то, что был всегда рядом, — теперь девушка даже не заметила, как началась истерика, и солёные дорожки постоянно омывались горячими слезами. — Но я не могу давать тебе больше неоправданных надежд… Кристин легонько коснулась спиной двери, кидая острую заколку на пол и хватаясь за ручку. Её прелестные губки дрожали, глаза небесного цвета опухли, а голос застревал где-то в горле. — Нет, — прошептал фантом, делая шаг вперёд. — Нет, дорогая, нам нужно поговорить, пожалуйста. Умоляю, нужно… — Эрик, сейчас эти разговоры уже не к чему, — тоненький пальчики повернули дверную ручку. — Я не смогу. Мне очень жаль, но я просто не смогу… Жить с тобой — это как на пороховой бочке, которая вот-вот взорвётся, и разговорами здесь уже не поможешь… — Но, Кристин… — его янтарный ад заблестел от слёз. — Пожалуйста… Тихий шёпот чарующего баритона прервал нервный всхлип мисс Даае. — Нет, — она яро покачала головой. — Не надо. Ты доводишь нас обоих, а из этого ничего кроме нервного срыва у одного и депрессии другого не получится. Ты для меня самый дорогой человек, но в плане отношений- невозможен. Прости… И кудрявая голова с золотистыми волосами скрылась за дверью, оставляя Призрака наедине с собой. Кристин ушла. Ушла и она больше не вернется. У Эрика оборвалась душа, когда хлопок двери заполнил пустоту. Мужчина, не веря, стоял, склонив голову на бок около минуты. «Она ушла, — пронеслось у него в голове, — Навсегда ушла…» Призрак с дурацкой ухмылкой опустился на край софы. В голове было пусто. Безумный выключатель щёлкнул, и взгляд упал на заколку. Эрик машинально поднялся на ноги, подходя к брошенной вещице. Не долго думая, он поднял её, закатал рукав пиджака и рубашки, и нанёс первый порез острием. Кончик безжалостно разрывал тонкую кожу на скелетоподобном предплечье. Теперь вертикальная кровавая полоса «украшала» пространство от середины и до запястья. Следующая царапина стала глубже, полубраслетом окольцовывая зону возле локтя. Селфхарм. Он давно стал частью безумства Призрака. Когда Эрик причинял боль тому, кого любил, то специально калечил свою плоть. Вот и сейчас, когда Кристин другими словами сказала, что он чудовище, фантом издавал стон облегчения, разрезая без того хрупкую кожу. Скорее всего, останутся внушительные шрамы, но это уже не волновало его душу. Первые капли крови проделали путь от раны до пола довольно быстро. Теперь два красных пятнышка стали частью комнаты Кристин. Эрик сделал ещё несколько царапин, как ни в чём не бывало раскатал рукав обратно, забрал кровавое украшение для волос в карман пиджака и ушёл вон из комнаты.***
Илер решил отправиться к себе в имение сразу после ссоры с Джули. Мужчина надменно погрузился в фамильный экипаж, сильнее кутаясь в чёрное тёплое пальто. Он понимал, что ужасно обошёлся с балериной, но что-то другое придумать граф пока не мог. Он обязательно подумает об этом в другой раз, но точно не сейчас. Он поможет ей, обязательно. Крикнув кучеру, чтобы тот тронулся, Илер закинул голову на сиденье. Сегодня премьера, и он обязательно должен прийти на это Il Muto, о котором был так наслышан. Ещё задачей на день стал разговор с Алексой. Нужно как-то объясниться с девушкой, так как де Ариас отсутствовал несколько дней, разбирая счета с Кони-Айленда. Новое, и на этот раз постоянное имение должно скоро быть готово. Если получится, то неплохо бы взять эту яркую девчонку с собой в Америку. Тяжело выдохнув, мужчина провел в думах всю дорогу, изредка поглядывая в окно, а когда прибыл домой, охотно выбрался из холодного экипажа. Проскрипев тропинку по белоснежному снегу, Илер зашёл в прихожую. Молоденькая гувернантка тут же обслужила графа, помогая снять верхнюю одежду. — Что-нибудь желаете, господин граф? — спросила она, пока хозяин развязывал ботинки. — Скажи Джону, что я хочу посидеть с книгой возле камина и желательно, чтобы он ещё сходил за портвейном. — Но, ваша матушка не любит, когда вы пьёте месье. — Вот чёрт! — выругался де Ариас, вставая в позу руки в боки. — Мерьер уже в Париже? Девушка кивнула, опуская глаза вниз. Мужчина снял оставшийся на левой ноге ботинок, потёр руки и прошёл в огромную гостиную. Большие мягкие диваны, обитые натуральной кожей, стояли полукругом возле камина. На полу под ними лежал толстый теплый персидский ковёр с арабским рисунком. С правой и левой стороны от камина стояли внушительные полки с кучами книг на разных языках. Встав на ковёр, граф, как маленький ребёнок неловко потёр стопу одной ноги о лодыжку другой и, махнув рукой, сказал: — Ну и чёрт с ним. Если мама приедет после семи, то прими её сама. Я буду в театре. Девушка кивнула и собиралась уйти, но её окликнул хозяин. — Ах да, портвейн всё-таки принесите. И, Ана, я бы хотел через минут десять принять горячую ванну. Устройте это. Ана покладисто присела в услужливом реверансе, неумело разворачивая стопы. — Ах, оставь это, девчонка! Ты же прекрасно знаешь, что я отличаюсь от всей своей семьи, потому что призираю эти напыщенные манеры лживой вежливости. Вот маман приедет, ей и показывай, чему ты научилась, а сейчас живо приготовь ванну. Девушка побежала вверх по широкой лестнице возле правой полки с книгами. Граф же устало пал в кожаное кресло, потирая смольный висок. — Месье, вы меня звали? — спросил невысокий мужчина лет тридцати, с русыми короткими волосами, редкими усиками и чайными глазами. Прямой нос его был чуть вздёрнут, а тонкие губы услужливо собрались в одну линию. Грязная поношеная рубаха выпадала из чёрных дешевых брюк, которые не сгодились бы и на половую тряпку. Де Ариас отсутствующе оглядел видок мужчины. — Джон, почему вы опять одеты не как подобает слуге рода де Ариасов, а как последний янки? — спокойно интересовался Илер. — Простите, месье. Я работал во дворе и не успел переодеться, так как торопился за вашу просьбу. — Господи, Джон, прекратите говорить так, как-будто вы только что вылезли из табакерки дедушки Франка. Нужно говорить по вашей просьбе. Понял? Слуга кивнул. — Принесите дров, портвейн и что-нибудь на закуску. — Сделаю, господин. — Идите уже, — граф вальяжно махнул рукой. — И переоденьтесь к приезду матушки! Джон спеша удалился, чтобы принести дров для господина Илера. — Месье граф, — тихо позвала девушка со второго этажа. — Как же я от всех вас устал, — прошептал де Ариас, хватаясь за переносицу. — Да, Ана? — добавил он уже громче. — Всё готово месье. Можете купаться, господин. — Да, спасибо. Мужчина устало поднялся с кресла и подошёл к лестнице. Схватившись за перила, он провел рукой по тёмным волосам. Со скрытой долей сарказма в своих действиях, Илер натянулся как струна, собственно, как положено графу, и надменно поднялся наверх. Ана терпеливо проводила его до ванной комнаты, оставила полотенце и откланявшись закрыла дверь с другой стороны. Прошло два часа с того момента, как господин граф принял ванну и в компании какой-то книги на итальянском языке распивал портвейн в гостиной. Его взор случайно упал на большие часы с маятником в другом углу комнаты. Владея прекрасным зрением, Илер смог рассмотреть время. «Что?! Неужели уже пол шестого?!» Де Ариас нехотя выбрался из кресла, на ходу допивая алкоголь. — Ана! — крикнул он. — Ана, чёрт тебя дери, где ты?! Хрупкая девушка подобно тени выскользнула из-за угла прямо перед хозяином. Илер вздрогнул от неожиданности, но сделав ровную мину, как ни в чём не бывало продолжил. — Приготовь мне мой любимый чёрный фрак, янтарный шёлковый платок и приготовь раствор для укладки. — Изволите ехать в театр, месье? — Угу, — промычал мужчина, поднимаясь по лестнице в спальню.***
Спустя полчаса подготовок к выходу, облизанный от головы до пят богатый аристократ сел в свой экипаж. Из-за неожиданных холодов, граф был вынужден добираться целый час. К сожалению, кучер не мог ехать быстрее, так как лошади начинали замерзать. Кое-как мужчине удалось добраться до Гранд Оперы. Илер, чертыхаясь, высадился из экипажа, махнув извозчику, чтобы тот ехал в стоило. Сам же граф почапал по снегу к ступеням театра. «Надо отдать должное этим двум, что хотя бы лестница не заледенела!» Оказавшись в холле Оперы, мужчина, спрятав руки в подмышки от холода, пошёл к себе в кабинет, где секунду грелся, пил кофе и просматривал письма. На столе лежала целая стопка вскрытых посланий от театрального чудовища, которое всё требовало чего-то нового. То господин Призрак желал роли для Даае, то угрозами клянчил 20 000 франков, напоминая, что декабрь ещё не выплачен, а конец января не за горами. В общем, Эрик делал всё как обычно, но попал под влияние илеровского игнора. Новый покровитель категорически запретил двум директорам одаривать просто так фантома своими собственными деньгами, говоря, что перестанет помогать театру материально. Граф не хотел, чтобы его кровные капали на счёт какого-то безумца, держащего всю Гранд Оперу в страхе. Ухмыльнувшись от неугомонности Оперного Призрака, де Ариас отправился непосредственно на поиски девушки. Надо найти Сашу до начала спектакля и, если получится, сцапать её с собой в ложу. «Опять тёмные коридоры. Да что же это такое! Хоть говори — хоть нет!» Мужчина закатил глаза, когда второй раз чуть не запнулся об очередной не освещённый порог. — Побрал бы этих горе-директоров! — шёпотом чертыхнулся Илер. Не спеша пробираясь по театральным проходам, он заметил аккуратную фигурку, замотанную с ног до головы в красную накидку. Силуэт быстро удирал за поворотами, и скоро графу пришлось ускориться. Пролёт. Ещё один. И да, фигура остановилась возле резной деревянной двери, недалеко от главного зала. — Стойте! — месье мягко схватил красную накидку за плечо, разворачивая к себе лицом. Капюшончик спал, являя де Ариасу миловидное личико. — Саша?! — Александра, — гордо поправила девушка и присела в реверансе с тонкой сатирой. — Добрый вечер, господин граф. — Что ты здесь делаешь? — он оглядел её видок: красный балахон не давал увидеть какого цвета на ней платье, даже туфельки. Волосы спокойно лежали на ключицах, и она их беззаботно скинула кистью с правого плеча. Брови Саши были взметены вверх, пухлые губки поджаты, а взгляд напряжённо сверлил лицо мужчины. Илер отпустил её плечо. — Почему вы не на выступлении? Спектакль идёт как пять минут. — Вот именно, господин граф. Представление уже началось, а вы меня задерживаете. — Что-то не так? Почему я вдруг «господин граф»? — Ну, мы с вами других отношений, кроме деловых не имеем. Поэтому, месье, если вам больше ничего не угодно, я хочу уйти, — балерина спешила удалиться от его начального общества. Сам изменил, а ещё спрашивает, в чём дело! — Стой, пожалуйста, — Илер бережно сцапал её за руку. — Давай поговорим, прошу. Что случилось? — и тут он вдруг вспомнил. — Мне Джули сказала, что ты подралась с ней. Это правда? «О, ну давай быстрей, — скулила про себя Алекса, — Мне Эрик нужен!» — Да, это я подралась с вашей новой дамой, и можете передать, что дерётся она, как хилая гусыня! — Саша… — Что-то ещё, господин граф? — с нарочной спесью хныкнула девушка. — Да. Бог с ней с Джули! С нами что произошло?! — де Ариас обхватил её за плечики, притягивая к себе. — Ты же знаешь, девчонка, как импонируешь мне! — Илер, пусти… — пропищала Саша, скидывая его кисти рук со своих плеч. — Она мне всё и рассказала про вас! Я знаю, Илер, знаю, что произошло! — в сердцах кричала балерина. — У вас всё, месье?! — Саша… — выдохнул мужчина. Больше он не придумал, что сказать. Нужно было как-то оправдаться, а как он не знал. Что-то явно нужно было делать, а что? Илер растерялся. — У вас всё, месье! — отрезала девушка и зашла в комнату, возле которой стояла. Замок щёлкнул, и покровитель Оперы понял, что балерина закрылась от него. Подождав мадемуазель возле двери несколько минут, граф убедился, что Саша не выйдет и, погладив дерево, которое отделяло его от возможной пассии, мужчина ушёл. По дороге назад, де Ариас оборачивался несколько раз на то место, где шёл разговор, в надежде на то, что Алекса выйдет, но нет. Она не вышла ни в начале, ни в середине коридора, ни даже когда Илер завернул за угол, бросая последний взгляд на дверь. Александра торопливо отперла замок, толкая за изящную ручку тяжёлое дерево. «Фух, слава Богу, он ушёл!» Выдохнув, девушка опять закрыла проём, поворачивая ключ до упора. Теперь, когда по близости никого нет, можно скинуть накидку и позвать Эрика. Развязав милый бантик из шёлковых лент, который слабо был повязан в зоне ключиц, Саша без труда стянула с плеч красную ткань, укладывая её на софу. Расправив складки Эриковой рубашки, балерина так же отряхнула его брюки. Удачно, что господин Призрак подогнал их недавно, так как некрасивых платьев Алекса не носила, а домашнее надевать не кстати. Как никак, в театр всё-таки! Девушка поправила свободно лежащие кудри и посмотрела на себя придирчиво в зеркало. Улыбнувшись своей же миловидности, она загадочно закатила глаза. — Эрик! — Саша и забыла уже, что прилично опоздала на Il Muto, мысленно умоляя, чтобы любимый пришёл. — Эрик, пожалуйста, скажите, что вы здесь! — Я очень надеялся на твоё опоздание, — холодно послышалось из-за зеркала. — Ещё одна минута, и я бы с радостью ушёл, освободившись от вашей компании на этот вечер! — Эрик, прошу прощение, но на улице… — Мне не интересно, — дерзко перебил её мужчина. — Что с вашей одеждой?! Вы не выглядите, как настоящая леди! Разве мадемуазель присуще носить мужские тряпки на своём хрупком теле?! — Я… — Что такое?! — Эрик искрился невежеством, перебивая с полуслова. — Вы проглотили свой острый язычок?! Безумно этому рад, потому что терпеть Ваши смешные речи я не намерен. — Но у меня просто не оказалось подходящий, по вашей же просьбе, одежды! — возмущённо пискнула Александра. — По «моей же просьбе»?! Вы с ума сошли? Я ни в коем случае ни о чём вас не просил! — зловеще прогудел голос самого Призрака Оперы. — Я дал вам совет, как сохранить хорошее платье, потому как более чем уверен, что вы, как самая настоящая овечка, услышав слова «ложа» и «театр», надели бы лучшее из ваших одежд! А сейчас, прошу вас, избавьте же меня от пустых оправданий! Мы и так ужасно опоздали из-за ваших выяснений отношений! — Ах, в-вы подслушивали? — тихо опешила балерина. — Вы подслушивали, Эрик?! — более настойчиво переспросила Саша. — Да это вы разговаривали так, что было слышно на другом конце театра! Нечего было так кричать, а то даже самые последние крысы оглохли и разбежались из-за вашего кудахтанья! — Что?! «Ну почему он такой невыносимый?! Хуже барышни в критические дни!» — Что слышали, моя дорогая! Девушка поставила руки на талию, возмущаясь от такой наглости. И как он смел вообще при таких несущественных упрёках вставить ещё и «моя дорогая»?! Во-первых, это он подслушивал, а во вторых, обвинять её, когда произошла такая неожиданная и обидная размолвка просто глупо! Естественно, она не сдержала эмоции! — Да… — Саша обиженно помолчала, прежде чем продолжить и надуть губки как следует. — Да тебе просто завидно, что у кого-то есть хоть что-то в отношениях, пусть даже ссора, а у тебя нет! Там сами-то отношения под вопросом! Алекса и не подозревала, что попала в одиннадцать из десяти. Балерина не знала какая кошка пробежала между хозяином Оперы и юной певицей, но даже слепо задела самую большую рану на сердце господина Призрака. Эрик же безмолвно откатил зеркало в сторону, а когда воздух, ещё наполненный ароматом духов Кристин, коснулся его, левый глаз Призрака предательски дёрнулся. Александра испугалась, увидев это затишье пред бурей, но весьма смело повернулась к нему всем телом, от чего сама оказалась в шоке. По взгляду раненного зверя, она увидела то, о чём Эрик умолчал. Мадемуазель понимала, в каких сложных отношениях, должно быть, фантом состоял с мисс Даае. Девушке стало очень жаль мужчину, который страдал от неразделённой любви. Пожалуй, Саша даже разделяла его чувства. «Ну и дурак! Нашёл из-за кого сопли лить. Тоже мне, Кристин Даае, супер девушка, которая вертит им, как хочет! Аж тошнит от такой наивности…» — Эрик, — тихо позвала балерина. — Наверное, мне не стоило так говорить… Но Эрик невозмутимо вытянул правую руку, по кисть одетой в кожаную перчатку, вперёд, приглашая девушку с собой. Секунду они молча смотрели друг на друга, пока мужчина не сдался. — Пойдём, — хриплым голосом прошептал Призрак. — Мы достаточно опоздали. — Откуда мне знать, что за ближайшем поворотом ты меня не задушишь? — с наигранной опаской спросила Алекса, пытаясь вернуть частичку задора, с которой она шла к нему на свидание и прекрасно понимая, что он её простил. Где-то под белой фарфоровой маской с открытым подбородком (чтобы можно было покурить) две чёрные брови взлетели вверх. Рука мужчины чуть опустилась, а пальцы стали мягче, потеряв красивую позу, в которую их установил Эрик, раскладывая перста, точно веер. Но мадемуазель игриво улыбнулась, лёгкой походкой направляясь к предмету обожаний и вкладывая свои изящные пальчики в его. Фантом чуть сжал их, притягивая фигурку Алексы за собой. Через две секунды зеркало закрылось, а в комнате, насквозь пропитанной Кристиной, снова стало тихо. Фантом бережно вёл Александру по кромешной тьме, которая царила в подземельях самой Гранд Оперы в Париже. Факел он не взял, ссылаясь на то, что прекрасно видит в темноте и если нужно без труда напишет в ней очередную оперу. Саша шла рядом, млея от прикосновений этого мужчины, бессовестно обхватившего её за талию. Да она была готова душу продать, чтобы самой прижаться к его торсу и получить тёплые объятия в ответ, но опять сделать шаг будет слишком вульгарно. Что-что, а первой вешаться на шею девушка пока не собиралась. Во-первых, тоска по Кристин ещё долго не отпустит его сердце, а во-вторых, одной неудачной попытки вполне достаточно. Алекса так замечталась о воздушных замках, которые построила в компании с Эриком, что чуть не споткнулась о какой-то камень. — Аккуратно, — мягко попросил Призрак. — Я просто не понимаю, — шёпотом возмущалась балерина, так как при повышении голоса, эхо неприятно долбило по ушам. — Эрик, почему бы нам просто не взять с собой хоть маломальское освещение?! Тут темно, как… — она резко замолчала. — Договаривайте, — едва сдерживая смешок продолжил фантом. — Ну же, что вы хотели сказать, дорогая? — Как… — Саша потупила взгляд сама не зная куда. — Как… Как под плащом у смерти. — Ну, частично так и есть, — мягкий баритон нежно вторило эхо. Оно было единственным, что не бесило героиню. — Но что-то мне подсказывает, что сказать вы хотели не это… Так что? — Ну хорошо, — «Если ему не терпится так знать правду, то пусть услышит!». — Как в заднице! Да, вы можете думать что угодно обо мне и о моём воспитании, но, ей богу, имела я в виду именно это! Эрик засмеялся. Второй раз, по-настоящему он радовался с кем-то, кроме своей Даае. Сладкий, обволакивающий голос растопил кусочки льда, намерзавшие на сердце балерины во время ссор. Он веселился! Пускай даже он насмехался над ней, но Призраку здесь и сейчас было хорошо. — Что такое? — невинно спросила Саша. — Вы так радуетесь, когда девушка неприлично выражается в вашем обществе? — Нет, — сквозь смех едва произнёс Эрик и, поймав мадемуазель, которая втопила вперёд мимо поворота за талию, продолжил говорить, обнажая ровные зубы в белоснежной улыбке. — Нам сюда. Я смеюсь не потому, что вы сказали, а как. Даю пятьсот франков, что во время очередного возмущения про воспитание, кончик вашего носа забавно шевелился. Вы не поверите, но это очень мило. «Мило… — повторила Саша про себя его голосом и глупо улыбнулась, — Как хорошо, что в этой кромешной тьме он не видит мои красные щёки и эту нелепую улыбищу! Но он считает меня милой…» — М-м-м, — протянула девушка. — Нам ещё долго идти? — Уже пришли. Эрик нащупал возле стены лестницу. Убедившись, что она стоит как надо и где надо, мужчина произнёс: — Вы полезете первой. — Что?! — А что? — он повернулся к ней лицом. — Это не сложно. Или вы не умеете лазить вверх и вниз по лестнице? — Умею, но здесь же ни черта не видно! — возмутилась Алекса. — Вы правы, меня здесь совсем не видно, но это очень просто. Зная, на сколько метров от земли вы поднялись, можно испугаться, а темнота поможет нам грамотно и без лишней суеты достичь ложи номер пять. — Номер пять?! Та самая ложа откуда знаменитый Призрак Оперы смотрит представления?! — она удивилась, точно ребёнок первому подарку в Рождество. Как будто не зная, что Призрак Оперы — Эрик, стоящий перед ней, а ложа номер пять ничем не отличается от любой другой. — Угу, — протянул фантом, фиксируя концы лестницы. — И, если ты будешь умницей, залезешь первая и толкнёшь створку, я покажу, как этот самый Призрак развлекается в театре. — Ого… — Идёт? Саша кивнула, зная, что Эрик увидит её безмолвный ответ и начала взбираться по лестнице. Через тридцать секунд девушка уже толкала обещанную створку. Её внимание сразу заняла атмосфера главного зала. Выбравшись из тёмного вертикального туннеля, Александра увидела, что все места снизу были полны людьми. Потом взор упал на места, расположенные у стен Оперы, которые тоже оказались полностью заняты. Лишь ложу номер пять не решился тронуть даже упрямец Илер де Ариас. Мужчина вылез следом и резко дёрнул Сашу за руку, садя на корточки. Эта поза никак не смотрелась с его статной фигурой, высоким ростом и эстетическими взглядами. Господина фантома невозможно было даже представить, согнувшись в три погибели у пола. — Девчонка! — шёпотом возразил он. — Ты хоть понимаешь, что делаешь?! Понимаешь, что будет, если твою русую головку кто-нибудь заметит в этой ложе?! Алекса опустила взгляд в пол, не желая сталкиваться один на один с янтарным адом его глаз и неловко поджала губы. Ругал-то Эрик по делу! — Прости, — так же шёпотом извинилась балерина. — Прости, — исковеркал Призрак. — Садись лучше и не маячь! Он помог аккуратно сесть Саше в кресло, а сам уселся в соседнее. Теперь их разделял небольшой столик, на котором кое-что стояло. — Это что, шоколад?! — тихо возникла девушка. — Да… — устало ответил Эрик, развязывая ботинки на длинных ногах. Затем он снял их, потирая стопы одну о другую, скинул накидку и откинул голову на спинку своего кресла. — А… а я могу взять кусочек? Я ужасно люблю шоколад! — спросила она, как маленький, неумелый ребёнок. — Детка, это — пятая ложа, здесь можно делать всё, что угодно! Считай, что это лично мой мини театр. — То есть я могу съесть всё? — Да. Кстати, там есть небольшая тумба позади тебя, подай, пожалуйста, оттуда пепелку. — Ты что, собираешься курить в театре?! — спросила Алекса, покорно полезая за пепельницей. — Я всегда курю в своей ложе. Это мой театр, я его стороил и имею полное право на то, чтобы в счастливой старости курить здесь сигары хоть каждую секунду. — Эрик? — Саша держала в одной руке просьбу господина Призрака, а в другой две плитки швейцарского шоколада. — Это отдай мне, — и он забрал пепельницу, ставя её подле себя на стол. — А это возьми. Так сказать, лопай на здоровье, если любишь. Девушка чуть ли не взвизгнула от счастья. Неужели она здесь, в ложе номер пять, да не с кем-нибудь, а с самим её хозяином! Эрик и три плитки вкуснейшего шоколада, пожалуй, было всё, что сейчас желала Саша. — Эрик… — Я тебя прошу, давай посидим в тишине, — фантом изящно достал сигару из-за пазухи. Своими же ножницами он отрезал её кончик, зажёг и не спеша взял в рот. — Похрумкай шоколад одна, я морально очень загружен и хочу спокойно покурить. Александра послушно кивнула, срывая обёртку с первой плитки. Шоколадка оказалась с цельным фундуком. Девушка радостно ела в своё удовольствие любимые сладости, особо не следя за происходящем на сцене. А там, на секундочку, уже во всю пел Убальдо с дурацким гримом на лице. Постановку задержали на несколько минут (очередная истерика Карлотты, с разводом директоров на жемчужное ожерелье), поэтому героиня и её спутник не сильно опоздали. «А мисс Даае вполне ничего себе играет… Даже немую роль.» Кристин тем временем скрытно глянула на ложу, где обычно сидел Эрик и так же незаметно удивилась одними губами. «Это с кем он там? — спросила себя мадемуазель Даае, — Там что-то слишком маленькое и аккуратное для силуэта Призрака! Неужели он взял кого-то кроме меня?» Расстроено выдохнув, девушка как ни в чём не бывало натянула фальшивую улыбочку и продолжила играть свою роль Немого, периодически думая о том, с кем сейчас отдыхал её Эрик. Призрак не спеша закончил пререкур, копаясь в своей забродившей душе. — Хочешь повеселиться? — неожиданно спросил он у Саши и достал откуда-то два бокала, бутылку вина и штопор. Мужчина любезно разлил спиртное для двоих, быстро осушая свою порцию. — Повеселиться? С тобой? — не веря переспросила девушка, принимая жест. — А ты умеешь? — Посмотри сейчас на их лица, — прошептал фантом балерине, выпил ещё два бокала, прочистил горло и, используя всю мощь своего голоса и умения чревовещать, начал «призрачные» игры. — ТОЛЬКО ТАКИЕ ГУСАКИ, КАК ФИРМЕН И АНДРЕА МОГЛИ ОСКВЕРНИТЬ МОЙ ТЕАТР ПОДОБНОЙ БЕЗВКУСИЦЕЙ! То, что реакция людей была весьма забавной (плюс заиграло вино), заставило Сашу хорошенько улыбнуться. Во-первых, баритон стал ниже и намного громче, во-вторых, голос исходил ото всюду, каким-то чудесным образом отталкиваясь и преобразуясь в пугающее эхо, а в-третьих, невозмутимое лицо соседа заставило её даже хихикнуть. Паре пришлось съехать по креслу к полу в полу лежачее состояние, чтобы их не заметил чей да нибудь зоркий глаз. Призрак налил себе и Алексе ещё выпить. Больше половины бутылки резко подошли к концу. — Эрик, — шёпотом упрекнула она. — Разве с ними так можно? — Нужно. Детка, эти недоумки задерживают моё жалование в двадцать тысяч франков уже как месяц! — строго шепнул мужчина, дерзко отпил из горла какие-то остатки вина и продолжил. — ПРЕДСКАЗАНИЕ ЖАБЫ БУДЕТ ВАМ УРОКОМ, ПРОБУЖДАЯ ВО МНЕ КРОВАВОГО ДЕМОНА, КОТОРЫЙ В ОХОТЕ ЗА ВАШИМИ ЖАЛКИМИ ДУШАМИ СВЕРГНЕТ САМОГО АИДА! Настала напряжённая тишина, которую нарушили быстрые перешёптывания зрителей, готовых себя в клочья разорвать, лишь бы увидеть «обещанного» Призрака, и даже артистов труппы. Толпы маленьких балерин вывалились чуть ли не на сцену, чтобы посмотреть на таинственного духа Оперы. Массовый шок, куча взглядов, прожигающих пятую ложу и даже пара обмороков знатно повеселили самолюбие Призрака, простите, КРОВАВОГО ДЕМОНА! (! — обязательно). — Это он… — еле прошептала Кристина, ища два силуэта, но никого не увидела. — У тебя — роль без слов, жаба! — крикнула Карлотта, чуть ли ни на весь зал. Большинство зевак-аристократов уставились на Даае, как на ведьму. Послышался нехороший шёпот. — Упс, — тихо констатировал Эрик сам себе. — Я не думал, что всё так обернётся… Но тут прима пошла брызгать себе в горло какую-то дрянь и мужчина радостно потёр руки, ожидая свержение итальянской королевы. Спесивая певичка неуклюже заглянула за кулисы, ожидая, когда очередная неумеха- помощница сбрызнет «золотое» горло. Изящно откашлявшись, Карлотта так же неудобно вернулась. — Прошу прощения, — надменно сказала прима. — Я готова. Маэстро, продолжаем! Вроде бы все начали успокаиваться, иногда поглядывая на ложу, но стоило только итальянке открыть рот, как жабье кваканье грязно ударило по ушам. Охи и ахи быстро заполнили только устаканившуюся тишину. — Неужели эта жаба — она?! — шепнула одна сплетница другой, не менее шокированной. — Эта знаменитая итальянская прима и есть обещанное предсказание?! — Карлотта проклята?! — вопросила товарка, не замечая, что повысила тон несколько больше, чем положено. Люди с радиусом в пять сидений быстро разнесли это предположение между друг другом, но только уже как утвердительное. Эрик еле сдержал смех. Всё, что он запланировал, получилось. Осталось ещё несколько раз опозорить эту женщину и, наконец, одеть Кристин «корону», к которой она готовилась почти десять лет. — Это и есть то самое предсказание? — с задорной улыбкой шепнула Саша. — Угу, — довольно промычал Призрак, потирая кисти в кожаных перчатках и растягиваясь во всю свою длину. — Но… Как? Ты что-то подмешал в ту колбочку? — Видишь ли, — начал фантом чуть заплетающимся языком, поворачивая лицо к девушке. — Я давненько просёк, что у нашей драгоценной (он изобразил одними пальцами кавычки) примы есть одна особенность. Её горло начинает чесаться от десяти грамм сахара. В принципе перед уроком вокала нельзя ничего есть сладкого, по той же причине, но у Карлотты это особенно чувствительно. — Ты просто насыпали десять грамм сахара? — Ну… Возможно тридцать, — с загадочной улыбкой шепнул мужчина. — Хм, пр-роказник, — протянула Алекса, шутя ударяя кулачком в его плечо. — Это ещё что, — довольно прошептал Призрак, открывая вторую бутылку вина. Саша любезно отказалась, в ней и так было два бокала первой, а вот Эрик стал уже заметно пьян. — Уважаемые господа! — обратился Фирмен со сцены, стоя рядом со своим компаньоном. — Мы просим прощения… — Человеческий фактор, — неуклюже улыбнулся Андреа. — Мы сейчас же продолжим пьесу, а партию графини исполнит… Ришар огляделся по сторонам и, видя рядом стоящую Кристин, схватил её за руку. — Мадемуазель Даае! — громко объявил он. Зал наполнили аплодисменты. Приятно, что люди оценили талант Эрика, помня о хрустальном, нежном голоске юной певицы. — Ну же, Катрина, идите и переодевайтесь! — строго прошептал Жиль Андреа изумлённой девушке. — Идите, идите же! — Но я Кристин… Месье Фиджираль быстро сориентировался, мягко взял непонимающую Даае за руку и увёл под ещё действующие овации. — Спасибо! — громко крикнул Фирмен. — А сейчас мы предлагаем вам посмотреть на балет из сегодняшней оперы! Зал опять рукоплескал, пока директора ещё раз поблагодарили народ за внимание и понимание, спеша удаляясь со сцены. Декорации спальни начали меняться на локацию сказочного леса. Свет быстро поменяли на жёлтый, светло-зелёный и небесно-голубой. — Детка, посиди, пожалуйста, здесь, — прошептал Эрик Саше, довольный тем, что его взяла. — Я хочу выйти покурить на улицу. — Хорошо. Призрак осторожно поднялся на ноги, складывая чудесным образом сто девяносто сантиметров в оглоблю, так как за ложей сейчас постоянно наблюдали. Секунда, и створка в подвалы мягко закрылась. Девушка же радостно сняла свои туфельки, залезая с ногами на кресло. Штаны могли ей это позволить, что оказалось невероятно удобно. Закинув в рот ещё один кусочек шоколадки, героиня счастливо принялась его рассасывать.***
Представление с графиней началось аж через час! Кристин вышла как ни в чём не бывало, только взгляд её чуть притупился, движения были резкими, а голос немного напряжён. Эрик так и не вернулся. Балерина немного забеспокоилась, но если Даае пришла, значит и он вернётся. Призрак не мог пропустить её выступление, никак не мог! Но фантом не пришёл. Пьеса перевалила за середину, а мужчины всё не было. Кристин пела лучше, чем Карлотта, но как таковой графини в ней не чувствовалось. Последний акт закончился вообще непонятно. Что к чему Саша особо не понимала, думая о Призраке и, наконец, когда опера совсем кончилась и нужно было уже идти домой, Алекса по-настоящему испугалась. Его нет, а она ни черта не увидит в этой темноте! Правда, делать было нечего, мадам Жири скоро придёт убираться здесь, а Саше желательно бы отсюда. Еле нащупав небольшой шовчек, не видный обычному глазу, балерина отковыряла его ноготками. «Ну Эрик, ну спасибо! Ушёл и бросил как всегда одну одинёшеньку во мраке! Конечно, я же не Кристина Даае. С ней бы он так никогда не поступил!» Воображаемо сплюнув, девушка смело стала спускаться по ступенькам ничего не видя. Да и пёс с ним! Другого она и не ожидала от этого эгоиста. Достигнув конца лестницы, Саша открыла свой квест по подземельям. Такое ощущение, что она приехала в Париж, чтобы открывать новые дела. Бойцовский клуб у неё уже есть. Тяжело выдохнув, балерина на ощупь стала пробираться вперёд до первого поворота, и его она миновала более чем. Эрик бы похвалил. Ко второму путь был более тернист. Девушка успела споткнуться о камень, на который налетела по дороге туда, разбить ладони в кровь и больно удариться плечом. Еле достигнув долгожданного поворота, от которого до озёра было почти рукой подать, Саша опять чуть не упала и когда стала подходить к берегу, она заметила кое-что подозрительное. Вернее, кое-кого: один силуэт аккуратно тащил другой. — О, Господи, — прошептала мадемуазель. — Эрик?! Неужели он кого-то убил?! Потупив взгляд в стоя в стороне, она, наконец, решилась подойти ближе. Тем временем один погрузил другого в лодку. — Эрик! — крикнула Александра. — Эрик, это ты?! — Александра?! — Месье Хан?! Балерина бросила нервный взгляд на лодку, в темноте которой блеснули кусочки белого фарфора.