Демоны прошлого - Призраки настоящего

Наслаждаясь тишиной вечера, сидя на подоконнике и делая наброски лунного пейзажа, Рейх не ожидал, что его ещё потревожат сегодня, но действительность была не такой, как хотелось. Ему прекрасно был слышен скрип деревянного пола и звук шагов, остановившихся ровно у его двери, что было достаточно необычно. После сегодняшнего представления немец предполагал, как минимум, вопли о том, какая он мразь, а в худшем случае тихие хладнокровные угрозы с их реализацией в довершение, но никак не то, что происходило сейчас. - Можно? – удивительно спокойно уточнил поздний "гость" спустя пару минут ожидания за дверью - Если я тебя не отвлекаю, Рейх, то мы могли бы обсудить некоторые вопросы? - оказавшись в помещении, Союз стал чувствовать и вести себя значительно уверенней, настолько, что, почти сразу сориентировавшись, начал ненавязчиво и максимально незаметно изучать взглядом комнату - Скажем, через минут пятнадцать, на первом этаже? - обдумав пару секунд такое странное, в контексте всего дня, предложение, фриц решил согласиться. Всё же ему было интересно, о чем русскому взбрелось поговорить, что он из кожи вон лез, со своей учтивостью. - Хорошо, я буду. Выждав оговоренный промежуток времени, нацист заставил себя оторваться от зарисовки и пойти на первый этаж, ради разговора, который априори не мог быть хоть чуточку приятным. Каково было его удивление, когда, выйдя из комнаты, он сразу же почувствовал приятный запах свежеприготовленной еды, желудок, который сегодня не видел ни обеда, ни ужина, тут же заурчал, а в голове возникла идея, что, если этот коммунист не схавает всё сам, то ночью можно будет элегантно подожрать его стряпню. - Помой руки и садись. - только зайдя на кухню, немцу тут же, в полу приказном тоне, начали раздавать команды, но лишний раз возникать он не стал, поскольку параллельно раздаче приказов, СССР заканчивал накрывать на стол на две персоны, а начало перепалки могло лишить европейца ужина или наградить серьезным ожогом от горячей плошки супа в лицо. - Приятного аппетита, - не забыл пожелать Союз, перед началом трапезы, вот только этот самым аппетит у фрица мгновенно испарился, когда он понял, что это был за суп. - Это гречка? Ей скотину кормят! - всё его предвкушение нормальной трапезы оказалось напрасным, а вместе с тем мгновенно ухудшилось и настроение. - Ты издеваешься? Очень изощрённая шутка! - хотя ариец и был раздосадован, но не мог не отметить выдержки и идейности русского. Это ж надо было потратить столько времени и сил, чтобы просто поиздеваться. - Ну да, именно скотину ей и кормят, так я специально для тебя старался! - с гиперболизированным удивлением и непонимание произнес Союз. - А если серьёзно, то не обольщайся. Не хватало мне переводить на тебя продукты и время, чтобы просто пошутить. Это нормальный суп, попробуй хоть, а если что-то не устраивает, то вон плита, - в подтверждении своих слов, СССР начал поглощать своё творение, при том совершенно не замечая нациста. Только после того, как европеец осмелился опробовать это достаточно экзотическое блюдо, которое на деле оказалось не настолько плохим, как изначально ожидалось, но гречка всё равно горчила, продолжил свою речь: - Я всё равно, как раз об этом хотел с тобой поговорить. Об разделении обязанностей по дому и, в особенности, поведении при детях, - бросил русский, будто в невзначай, почти не отрываясь от тарелки, а как только Рейх собирался задать вопросы, его в наглую перебили. - Ты, сначала ешь, а потом поговорим. Например, не могу болтать во время приемов пищи, ты это и сам прекрасно знаешь, - больше до конца трапезы на арийца не обращал никого внимания, руководствуясь пресловутым "Когда я ем, я глух и нем" - Так, о чем именно ты хотел поговорить? И что ты удумал насчёт отпрысков? - решился уточнить фриц, когда основное блюдо было доедено, посуда убрана в мойку, а Совет неуклюже возился с заварщиком в попытках заварить травяной чай. - Ты можешь подождать буквально пару минут, у тебя что-то горит, или спешишь куда-то? - раздраженно бубнил русский себе под нос, услышав вопрос. - Так вот, - поставив перед немцем чашку с ароматным напитком, он сразу перешел к сути разговора, - в свете не самых приятый событий сегодняшнего дня, я хочу предложить тебе временное перемирие, на моменты встречи с детьми, а также разделить домашние обязанности по уборке, чтобы упростить наше сосуществование, как ты смотришь на это предложение? - было видно, насколько коммунисту трудно давалось держать себя в руках чтоб не скривить рожу в отвращении к германской персоне, но это даже льстило арийцу в некотором плане, что даже Совет был способен идти на значительный компромисс с собственной гордыней ради достижения своих желаний, даже если вопрос стоял в общении с врагом. - То есть, ты просто предлагаешь делать вид при них, что всё хорошо и мы можем помириться? Ты хочешь дать им надежду, жестоко, но зачем? А если я не хочу обманывать сына, этим дешевым спектаклем? - разговор набирал всё большие обороты, те самым становясь всё веселей. Теперь чисто из любопытства немцу хотелось узнать мотивы собеседника, понять, чем он руководствуется, что готов обмануть всю свою семью, - А не счет уборки, я конечно же, согласен. Только очередность готовки мы тоже разделим, допустим, день через день, иначе я загнусь на твоей странной стряпне. - Ладно, видимо, разговор будет дольше, чем хотелось, так что сразу закроем одну из тем. Если в плане бытовых обязанностей мы пришли к маломальскому соглашению, то тогда завтра будем убираться, пока общие помещения окончательно не превратились в авгиевы конюшни, - после, русский замолчал, уставившись в свою кружку, обдумывая дальнейшие слова, что только подогревало интерес Рейха к ситуации. - Дети. - в некой степени отрешенно произнес СССР, смотря в сторону оппонента, но будто сквозь него - Дети. Сколько же, в последнее время, из-за них проблем. - горько усмехнувшись он, всё так же молча, стал смотреть в окно находящиеся за спиной собеседника, а фрицу лишь оставалось наблюдать за происходящим. Ему было так странно было видеть своё собственное тело, но ещё страннее было наблюдать за своим телом в купе с повадками и поведением русского, что вызывало ужасный диссонанс восприятия, и, порой, ему даже было жаль отпрысков, которым, наверняка, было сложнее свыкнуться с данным изменением. - Ты спрашиваешь такие глупые вопросы, будто сам не видишь. - вдруг, ещё минуту назад блуждающий по всему помещению, взгляд Совета сфокусировался на европейце и он, наконец-то, соизволил заговорить - Нас уже заведомо похоронили. Они не видят в нас ничего кроме трупа с отсрочкой. Разве тебя это устраивает? - бывший революционер всё же нахмурился, смотря на врага. - Это их проблема, а точнее рациональное решение, мы помрём и это факт, хорошо, что они это понимают, но твои потуги скрасить эти три месяца для своего выводка выглядят забавно, и раз ради этого ты даже готов относиться хоть сколько-то уважительно, то я соглашусь подыграть тебе, хотя бы в начале. - это казалось достаточно забавной инициативой, которая могла бы скрасить выходные арийца, тем более он не был не перед кем обязан продолжать этот цирк до самой гробовой доски, так что во имя разнообразия было решено попробовать. - В чем подвох, Рейх? - СССР даже опешил от такого быстрого и беспрепятственного соглашения со стороны фрица, что явно отразилось на его лице. - Как бы глупо это не звучало, но что ты задумал, какую игру решил вести в этот раз? - Союзу стало интересно, что на этот раз решил провернуть его оппонент, раз даже не попытался выкатить свои собственные условия, но попытки русского узнать правду не увенчались успехом, что, впрочем, не было особо удивительно, учитывая темперамент собеседника. - Ничего. - бросив сухой ответ, немец буквально сбежал от разговора. Конечно, когда начинали допрашивать его самого он всегда стремился избежать ответа, да и разговора в целом, хотя сам не без удовольствия проводил такие "допросы". Оставшись на кухне в гордом одиночестве, Союз тихо осознавал всю четность бытия. По мимо того, что он был в совершенном неведение о планах моего сожителя, так этот индивид не соизволил даже помыть за собой посуду или убрать со стола. На этом разговор и встреча в целом, для немца была окончена, чему он был несказанно рад и поспешил вернуться в свою комнату. Остаток вечера прошел в спокойной и благоприятной для раздумий атмосфере. С одной стороны, ему не хотелось обманывать и лишний раз обнадеживать сына, всё-таки он был одним из тех, кому немец мог реально доверять, и кто мог в полной мере терпеть его не самый приятный характер, но с другой стороны Рейх не мог отрицать частичную правоту Союза, в данном вопросе. Какое бы отвращение они не чувствовали по отношению друг к другу, было глупо отрицать, что хоть сколько-то мирное соглашению, а, следовательно, разделение обязанностей и координированное совместное решение проблем, если таковые возникнут, значительно упрощало бы их быт, что позволило бы провести эти три месяца более продуктивно. Хотя, чем больше европеец об этом думал, тем сильнее осознавал, что прошла уже целая неделя, за которую он успел сделать всего одну не большую зарисовку карандашами и три наброска натюрмортов, а по большей растрачивал такой ценный ресурс в пустую. В конечном итоге данные мысли не желали покинуть его голову и в их сопровождении пришлось отходить ко сну, что достаточно измотало и раздосадовало к концу этого дня, пока Совет всё бесновался на кухне - Ну да, только договорились о разделении обязанностей, так нет помочь, ему же проще пожрать, обхаять мою еду, а потом свалить в закат, ни помощи, ни банального "спасибо". - бурчал коммунист себе под нос, пока мыл тарелки, не столько от досады или злости, а скорее просто так, от нечего делать, понимая, что всё равно его возмущения никто не услышит. Окончательно всё прибрав и напоследок обойдя весь первый этаж, в особенности проверив заперта ли дверь и выключив везде свет, он поплелся наверх. За окном уже была непроглядная темень, что означало, что русский уже сильно отставал от своего обычного распорядка дня и спать сегодня ляжет значительно позднее обычного. Как только эта мысль посетила его голову, а он оказался в спальне, на него накатила несметная усталость, конечно, готовка супа, а в последствии переговоры с нацистом сильно вымотали СССР, учитывая, что в это время он обычно спал. Вопреки заманчивой идеи наплевать на всё и завалиться ничком на кровать, бывший революционер собрал последние крупицы воли и прихватив нужные вещи, направился в ванную. Его дипломатическую победу нужно было отметить хотя бы горячим душем, который смоет тяготы этого для.