Pure silver

      По уже устоявшейся традиции Элизабет снова проспала три будильника и проснулась только тогда, когда свихнувшийся сосед за стенкой громко врубил музыку. Она в спешке собралась, выпив на ходу две чашки крепкого кофе, с пятой попытки разбудила сына, заставила его надеть ненавистную школьную форму и покидать учебники в портфель. Он, подавленный и сонный после очередного ночного кошмара, долго отказывался от завтрака, и Бетти понадобилось ещё лишних двадцать минут, чтобы уговорить его съесть хотя бы один бутерброд.       После длительных поисков ключей от машины они вышли из дома, и Элизабет мгновенно осознала, что этот день начался для неё так же неудачно, как и большинство других — дорогу заполнили машины, выстроившись в три плотных ряда. Водители сигналили друг другу и бросались ругательствами через окна, наполняя улицу города едким запахом бензина. — Отлично, — простонала Элизабет, бросая на сына сожалеющий взгляд. — Мы влипли. — Зря математику делал, — вздохнул Дилан.       Купер шутливо потрепала его по голове, отчего мальчик недовольно поморщился и закатил глаза, как делал это всегда, когда мама проявляла чрезмерную нежность.  — Давай, кто быстрее до машины? — Ты же знаешь, что я быстрее, — фыркнул Дилан и сорвался с места, натягивая тяжёлый портфель обратно на плечо.       Элизабет улыбнулась и медленно побежала следом, позволяя сыну первым добраться до старенькой «Хонды», припаркованной неподалёку. Он самодовольно усмехнулся и упёрся плечом в заднюю дверь, дожидаясь, пока Бетти его догонит. — Быстрый, как Барри Аллен, — похвалила Купер, замечая такую редкую, но такую дорогую сердцу улыбку на лице Дилана. — Запрыгивай. — Можно вперёд? — Не сегодня, милый. — Отстой, — расстроился Дилан и нехотя залез на заднее сиденье.       Элизабет пристегнула его ремнём безопасности и села за руль, предусмотрительно забирая из сумочки тушь и блеск для губ, чтобы накраситься в пробке. Она выехала с парковки и повернула в правый ряд, но чёрный «Джип» резко преградил ей дорогу. Водитель в салоне бросил на неё недобрый взгляд, и Элизабет надавила на сигнал, жестом призывая его сдать назад. Мужчина не среагировал, подъезжая ближе к впередистоящему автомобилю, и тогда Купер посигналила ещё раз. Безрезультатно.       Открыв окно, она громко крикнула, в надежде, что водитель её услышит: — Эй, уважаемый, я на работу опаздываю. Не могли бы подвинуться? — Куда? — громко огрызнулся водитель «Джипа». — Здесь все опаздывают, дорогуша. — Сдай немного назад. — Катись к дьяволу.       Элизабет поджала губы от раздражения, а затем повернулась к сыну, который увлеченно играл со своей любимой игрушкой — железным человеком. Поборов в себе желание осыпать наглого водителя грубыми ругательствами, Бетти смиренно уставилась в окно, дожидаясь, когда кто-нибудь её пропустит. — Грёбаный Саутсайд…       На Чикаго обрушилось нещадно палящее солнце. Асфальт дышал ядовитым паром, заставляя людей прятаться в зданиях с кондиционером. Эта часть города кишела наркоманами и барыгами, которые даже днём, не стесняясь, толкали наркотики желающим, а также проститутками и теми, кому не хватало средств снять приличный дом в центре. Люди здесь ненавидели друг друга и богачей с севера. Иногда они устраивали забастовки против власти, выходя на улицу с плакатами, и многих из них Элизабет довелось знать, как своих соседей. И даже сейчас, ранним утром, не обошлось без попрошайки, который сновал между машинами, в поисках лёгких денег.       Поняв, что не стоит полагаться на милость озлобленных южан, Бетти вдавила газ, выезжая на дорогу и заставляя машины остановиться. Женщина в белом «Форде» принялась сигналить и кричать, на что Купер высунула средний палец в открытое окно и заняла место перед ней. Пробка практически не двигалась. Элизабет настроила зеркало заднего вида, взяла тушь и принялась быстро краситься, придерживая руль одной рукой и посматривая на дорогу. — Звонила Миссис Селифан, — сказала она, бросая на сына сквозь зеркало предупредительный взгляд. Она заметила, как он нахмурился, догадываясь, что именно доложила учительница маме. — О чём мы с тобой договаривались?       Дилан упрямо молчал, опустив голову. Он с чрезмерным усердием изучал свои руки, теряясь под серьёзным, строгим взглядом Элизабет. — Дилан? — позвала Купер. — Ты запретила мне бить этого тупоголового кретина, — нехотя ответил он, всем своим видом показывая недовольство. — Что я ещё запретила? — Ругаться, — обреченно вздохнул мальчик. — А ты что сделал? — Кинул в него учебник, — признался Дилан, внимательно следя за реакцией мамы, которая продолжала наносить макияж, периодически возвращая внимание на дорогу, медленно продвигаясь следом за остальными автомобилями. — И? — Назвал Миссис Селифан старой… — он осёкся, дожидаясь разрешения продолжить. Элизабет кивнула, и он тихо выдавил: — Старой сукой. — Господи, — протянула Бетти, задерживая помаду в миллиметре от губ, смотря на сына с искренним удивлением. — Откуда ты только знаешь все эти слова?       Дилан невинно пожал плечами и виновато спрятал глаза, изображая, будто ему на самом деле стыдно за своё поведение. С детства проворачивал один и тот же трюк, только бы избежать наказания, а сам продолжал совершенствоваться в самых изощренных пакостях, школьных драках и взрослых ругательствах, стоило ему только пропасть из поля зрения мамы. — Ладно, — как можно спокойнее сказала Бетти, на секунду прикрыв глаза, чтобы усмирить злость. — И за что ты кинул в Майкла учебник? — Он сказал, что я сирота, — признался Дилан, сжимая кулаки и отводя свирепый взгляд к окну, вновь замыкаясь в себе и прячась от внешнего мира. — Он всегда меня так называет.       Элизабет замерла, чувствуя болезненный укол вины. Она так часто пропадала на работе, стараясь держаться на плаву, что постепенно начала терять связь с собственным сыном. Он всё чаще ночевал у няни и всё чаще устраивал войну в школе, словно пытаясь привлечь её внимание. Бетти всё реже видела его счастливую улыбку, и это било ей в самое сердце. Сейчас же она ясно осознала, как много упустила. — Сирота — это тот, у кого нет родителей, — сказала Купер, стараясь унять дрожь в голосе. Она отложила косметику, убедилась, что машины по-прежнему стоят на месте, отстегнула ремень и повернулась к сыну, тщательно подбирая нужные слова в своей голове. — А у тебя они есть. У тебя есть я. — Ага, — обиженно буркнул Дилан, не отрывая взгляда от окна. — Этот Майкл такой же кретин, как и его отец, — сказала Элизабет. — Не обращай на него внимание. Знаешь, что ещё сказала Миссис Селифан? — Что? — равнодушно спросил Дилан, рисуя невидимый узор на грязном стекле. — Что ты очень талантливый и способный мальчик. Только ведешь себя плохо.       Дилан недоверчиво взглянул на маму, и она тепло улыбнулась, забывая о пробке, протягивая к нему поднятый вверх мизинец — их фирменный примирительный жест. — Ты тоже так считаешь? — с сомнением спросил он, прищурившись. — Конечно, — фыркнула Бетти. — Конечно, я так считаю. — И ты купишь мне нового робота? — хитро улыбнулся Дилан, поднимая мизинец и прижимая его к груди, дожидаясь, когда мама вновь пойдёт у него на поводу. — Если ты пообещаешь больше не обзываться, — выдвинула условие Купер, с деловым видом задрав подбородок. — Хорошо, — согласился Дилан. — А ещё мы устроим вечер кино и пиццы. — Идёт, — сдалась Элизабет и протянула ему палец, чувствуя некоторое облегчение от того, что сын больше не злится на неё. — Сегодня у нас вечер кино и пиццы. И только в кого ты такой хитрый, — рассмеялась она, шутливо пощекотав Дилана. — Точно не в тебя.       Громкий сигнал автомобиля напугал Элизабет. Она обернулась, схватилась за руль и надавила на газ, замечая, что пробка рассосалась, а она застряла на светофоре, мешая движению. Взглянув на часы, Бетти увеличила скорость и свернула на нужную улицу, надеясь успеть привезти Дилана к первому уроку.       Она ловко маневрировала между машинами и вскоре выехала в оживленный центр, который отличался от Саутсайда красивыми высотками, невероятной архитектурой зданий, множеством фонтанов, памятников, дорогих ресторанов. До школы оставались считанные километры, и Элизабет заставила старую «Хонду» разогнаться до максимума, не боясь попасть под камеры или быть остановленной полицейскими.       Школьная парковка была полна машин. На месте, где Купер обычно останавливалась, уже припарковалась «Ауди», и ей пришлось сделать круг, прежде чем она нашла свободное. — Успели, — радостно воскликнула Бетти. — Давай, бегом.       Дилан неторопливо вылез из машины, нарочно оттягивая время, чтобы опоздать на математику. Элизабет вышла следом и сразу же заметила знакомый красный «Bentley», остановившийся практически впритык от её невзрачной «Хонды». Из роскошного автомобиля показалось загорелое лицо мужчины, и Бетти закатила глаза, думая о том, что этот день становится только хуже. — Эванс, — усмехнулся мужчина. Его пухлые губы растянулись в неприятной, искусственной улыбке, а оценивающий, брезгливый взгляд упал на Бетти. Он внимательно рассмотрел её, словно в долларах оценив простой наряд, а затем скривился в пренебрежении. — Ты снова поставила свою колымагу на моём месте. С первого раза не понимаешь? — И тебе доброе утро, — фальшиво улыбнулась Элизабет, махнув ему рукой. — Подожди минуту. — Не буду я ждать, — возмутился мужчина, но Бетти пропустила мимо ушей откровенную грубость и развернулась к сыну, который зло насупился. — Давай, живо убирай машину. Места для нищих в другой стороне. — Я постараюсь забрать тебя сразу после занятий, хорошо? — она присела на корточки и поправила ворот его школьной рубашки, спиной чувствуя пристальный взгляд. — По плану вечер кино.       Дилан отстранился и покачал головой, когда Бетти потянулась к нему для прощального поцелуя. Его взгляд упал за её спину, и Элизабет заметила, как потемнели его тёмно-зеленые глаза, наполняясь такой знакомой яростью. — Эй, Эванс, — раздался насмешливый голос. Светловолосый мальчик, облачённый в серый костюм и тёмно-синий галстук, как две капли воды похожий на мужчину из дорогой иномарки, остановился в нескольких шагах от Дилана и скрестил руки на груди. Он смерил одноклассника враждебным взглядом и игриво подвигал бровями. — Так кто из них твоя мать? Эта, или та черная толстуха? — Пошел ты, Росс, — огрызнулся Дилан, отпихивая руку мамы и расправляя плечи.       Элизабет выпрямилась и выжидающе уставилась на отца мальчика, который, казалось, наслаждался происходящим. Он подмигнул Купер, и она сжала челюсть от злости. Бросив сыну на прощание пару слов, она проследила, чтобы он поднялся на крыльцо, помахала ему рукой и улыбнулась, внутренне вскипая от ненависти к человеку, чья надменность буквально искрилась в воздухе. Как только Дилан скрылся в дверях школы, а Майкл отвлекся на своих друзей, улыбка сползла с лица Бетти.       Она повернулась в сторону мужчины и одарила его свирепым взглядом исподлобья, чувствуя, как сильно её терзает желание хорошенько врезать ему. Осмотревшись по сторонам, Купер приблизилась к нему и, прежде чем он успел осмыслить происходящее, схватила край его широкого галстука и резко потянула на себя, от чего Росс-старший с трудом удержал равновесие. — Слушай сюда, мудак, — прошипела Элизабет ему прямо в лицо. — Скажи своему избалованному говнюку, чтобы оставил моего сына в покое, иначе я за себя не ручаюсь, — она сильнее потянула галстук, наматывая ткань на запястье, замечая испарину на лбу Росса. — Это твой отморозок распускает руки, — прохрипел мужчина, ослабляя узел, чтобы полноценно вздохнуть. — Теперь понятно в кого он. Предупреждаю тебя, Эванс… Не приструнишь своего пацана, и я сделаю всё, чтобы он вылетел из этой школы. — Только попробуй, — уверенно процедила Элизабет, не показывая своего волнения и страха. Ей ли не знать, на что способны крупные купюры. Особенно в руках такого беспринципного, высокомерного и самовлюбленного человека, как Росс. — Думаю, мы поняли друг друга, — усмехнулся мужчина.       Бетти отпустила галстук и с силой пихнула его в грудь, замечая удивленные взгляды прохожих. Росс потер шею и прошептал ругательства, которых Элизабет не смогла расслышать. — Хорошего дня, — съязвила она и, развернувшись, быстро села в машину, чувствуя, как от перенапряжения дрожат пальцы.       Хлопнув дверью, Элизабет сложила руки на руле, опустила голову и устало закрыла глаза. Впервые за долгое время она в полной мере ощутила тяжесть на своих плечах. У неё не оставалось сил на посторонние мысли — работа днём и ночью, забота о сыне, движение вперёд без права на остановку. Всё, что тревожило её — это Дилан. Она в кровь стирала ноги в кафе, чтобы заработать денег на эту престижную школу, на дорогих врачей и захолустную квартиру на окраине города. Одна лишь минута отчаяния, которое захлестнуло с головой в закрытом пространстве машины, только одна непрошеная слезинка и только единственное воспоминание о человеке, который безжалостно бросил её одну в этом огромном мире, с маленьким ребёнком на руках…       Собрав волю в кулак, быстро утерев слёзы, Купер завела мотор и выехала с парковки, слыша, как в сумке звонит телефон, напоминая о том, что она вновь опоздала больше, чем на допустимые сорок минут. ***       Элизабет залетела в кафе, мгновенно погружаясь в привычную суматоху. Помещение было переполнено людьми, заглянувшими позавтракать перед работой. Энергичную музыку перебивал гул голосов, звон чашек и удары столовых приборов о тарелки. Официантки в фирменных коротких платьях сновали между столами, разливая кофе из чайников и расставляя перед гостями разные блюда. В нос тут же ударил запах свежеиспеченных булочек, бекона и омлета, и желудок Бетти неприятно скрутило спазмом от голода. — Где тебя носило? — прошептала Талия, перехватывая подругу в дверях. Она, как и всегда, походила на кинозвезду: яркий макияж, длинные каштановые волосы убраны в высокий конский хвост, в ушах сверкали новые сережки, а несколько верхних пуговиц платья были расстегнуты, демонстрируя округлость пышной груди. — Мэтью звонил тебе раз пятьдесят. Всё в порядке? — Я еле поднялась после ночной смены, — призналась Купер. — Застряла в пробке, а у школы столкнулась с неадекватным отцом Майкла. В общем, не спрашивай. Я мигом, — она быстро поцеловала лучшую подругу в щеку и побежала к служебной комнате, чтобы переодеться.       Закрывшись в тесном кабинете, Бетти стянула легкую блузку через голову, сняла джинсы и расправила смятое рабочее платье. Дверь скрипнула, и она вздрогнула от неожиданности, прикрываясь тканью и оборачиваясь, чтобы прогнать незваного гостя. Нагло ворвавшимся в комнату оказался Мэтью. Он плотно запер за собой дверь и с громким вздохом взглянул на девушку, немо требуя объяснений. — Привет, босс, — поздоровалась Бетти, ныряя в платье через голову. — Знаю, я снова опоздала. На этот раз можешь меня оштрафовать, — она весело подмигнула мужчине, надеясь развеять его злость, а затем потянулась к нему и оставила на губах лёгкий, приветственный поцелуй.       Его широкие плечи ощутимо напряглись под её теплыми ладонями, взгляд шоколадно-карих глаз наполнился светом, а на губах появилась снисходительная полуулыбка. Он всё так же прощал ей оплошности за один лишь взмах длинных ресниц. Как бы Мэтью не старался, он не мог противостоять обаянию Бетти с самого первого дня их знакомства влюбленный в неё, как мальчишка. — Пользуешься своим особенным положением? — подколол он, выгибая густую бровь. Обвив талию Элизабет сильной рукой, он крепко прижал её к себе, а она просияла улыбкой, чувствуя приятное тепло в груди и резкий прилив радости. — Я ведь и правда могу тебя оштрафовать. — Прости. У Дилана опять проблемы. — Что случилось? — Мэтт нахмурился и внимательно посмотрел на Бетти, совершенно искренне желая разделить с ней переживания. — Он снова подрался. Честно говоря, эти его вспышки агрессии меня сильно пугают. Сегодня ночью ему опять приснился кошмар. Приступа не было, но я боюсь, что…       Мэтью аккуратно сдавил её плечо в сочувственном жесте, и Элизабет сжала его пальцы в своей ладони, чувствуя, что скопившееся напряжение вот-вот раздавит её изнутри. — Хочешь, я попробую с ним поговорить?       Купер отрицательно покачала головой. — Ты же знаешь, он тебя не любит. — Ну да, — согласился Мэтью, разочарованно поджав губы. — Не хочешь сходить завтра куда-нибудь? — Возможно. А сейчас я, пожалуй, пойду работать, пока Талия не убила кого-нибудь из посетителей.       Элизабет выпуталась из объятий мужчины, взглянула в маленькое зеркало над столом, поправила волосы и направилась к выходу. — Кстати, — сказал Мэтт, вынуждая её остановиться в дверях. — Сегодня в «Бриллианте» нужен бармен. — Я пас, — отказалась Бетти. — Я обещала Дилану вечер кино. — У одного влиятельного бизнесмена сегодня мальчишник. Намечается вечеринка. Чаевые будут внушительные.       Элизабет задумалась. Она хваталась за любую возможность заработать денег, и эта вечеринка была шансом до конца собрать полную сумму, необходимую для оплаты еще одного семестра в школе Дилана. Сердце болезненно сжалось от осознания, что она не имеет права упустить такую возможность. — Я позвоню Марле, — сказала Купер. — Камилла, — позвал Мэтью, и Бетти обернулась, впервые за долгое время ощущая на себе липкость собственной лжи. — Ты хорошая мать, — успокоил он, словно прочитав все её мрачные мысли.       Бетти отстранённо кивнула, сделала глубокий вдох и вышла в зал, натягивая дежурную улыбку, хватая со стойки яркое меню. Заметив пустующий столик перед одним из постоянных клиентов, она устремилась принять заказ, заставляя свои мысли вернуться к работе. ***       Этот день казался бесконечной пыткой и закончился для Элизабет только в три часа ночи, когда она, наконец, добралась до дома, где жила Марла. Она написала женщине сообщение, не желая будить сына звонком, и когда поднялась на нужный этаж, дверь была уже открыта.       Марла жестом пригласила её войти и приветственно улыбнулась своей широкой добродушной улыбкой. — Прости, что так поздно, — прошептала Бетти, сбрасывая кеды и куртку, тихой поступью проходя в просторную квартиру. — В клубе была большая вечеринка. Он быстро заснул? — Да. Мы сделали уроки, посмотрели фильм, и он уснул.       Элизабет представила, как сильно расстроился сын. Он отказался говорить с ней, когда она попросила Марлу передать ему трубку. Очередной семейный вечер кино они провели по раздельности, и Купер всеми фибрами души ненавидела себя за то, что снова не сдержала данного обещания. — Думаю, не стоит его будить, — сказала няня. — Можешь остаться здесь. — Спасибо. Я сейчас, — Элизабет полезла в сумочку за деньгами, но женщина мягко остановила её руку. — Отдашь в конце месяца. — Спасибо, — снова поблагодарила Купер, выдавливая усталую, сонную улыбку. — Ты чудо. — Я пойду лягу. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — ответила Бетти и направилась в приоткрытую комнату, откуда струился мягкий, приглушённый свет от прикроватного ночника. Дилан никогда не засыпал без света.       Она тихо прошла в спальню и аккуратно присела на кровать. Дилан мирно спал, уткнувшись носом в подушку. Его тёмные волосы спутались на голове, а на лбу проступила маленькая морщинка. Он перестал хмуриться, как только Элизабет ласково коснулась его щеки, словно сквозь сон почувствовав её присутствие.       Рассматривая его лицо в полумраке, Элизабет вновь убеждалась в том, что сын совершенно на неё не похож. Он родился светло-русым, с большими ярко-зелеными глазами, но уже к трём годам потемнел. Мягкие черты лица вытянулись, глаза приобрели такой знакомый перелив изумруда, и Дилан быстро превратился в маленькую копию своего отца.       Она видела Джагхеда в каждой детали. В этих родинках на щеках и подбородке, напоминающих замысловатое созвездие, в остроте скул, в едва заметной ямочке при широкой улыбке. Дилан никогда не встречал своего отца, но словно на генетическом уровне перенял его привычки: так же хмурился, так же не любил долгих разговоров, с той же лёгкостью заставлял Элизабет отступить. Его характер перестраивался день ото дня, и чем старше он становился, тем сложнее Бетти было с ним справиться.       Поначалу это сходство причиняло Купер боль. Она смотрела в глаза сына и возвращалась в прошлое, от которого так отчаянно хотела убежать. Время шло, рваные раны затягивались, и всё, что осталось теперь — это ощущение особенной, неразрывной связи с человеком, благодаря которому на свет появился Дилан.       Джагхед Джонс превратился в далёкий, размытый образ, вселяющий в неё страх. Бетти старалась блокировать любую мысль о нём, шаг за шагом отпуская тяжёлый груз вины и сожаления. Любовь к нему теперь казалась лишь подростковым увлечением, поверив в серьёзность которого она почти потеряла себя. Его любовь — умелая игра, жестокая манипуляция, изощрённое развлечение.       Купер верила в это. Или убедила себя, что верит, только так находя в себе силы подниматься с постели каждое утро.       Она погасила свет и аккуратно прилегла рядом с сыном, не чувствуя собственного тела от жуткой усталости. Осторожно обняв его хрупкие плечи, Бетти закрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь забвенной тишиной после оглушающей музыки ночного клуба, прислушиваясь к размеренному дыханию Дилана.       На сон осталось жалких четыре часа. Как только солнце поднимется над городом, её снова подхватит головокружительный ритм жизни, которая даже теперь, спустя долгих семь лет, казалась чужой. Элизабет словно вырвали из прошлого и бросили в будущее, без промежуточного звена — настоящего.       В эту секунду, когда дымка сна медленно опускалась на сознание Бетти, тревоги покидали её, а всё остальное теряло смысл. Ещё один день незаметно остался в прошлом.       Ещё один день из жизни Камиллы Эванс.