Pure silver

      В пятницу, за полночь, «Бриллиант» как обычно был полон народу. Любители ритмичной музыки и вкусных коктейлей наполняли просторный зал, рассаживаясь за столики, в предвкушении зажигательной ночи. Охрана рассредоточилась по периметру, следя за порядком у бара, на танцполе и у туалетов. Один из них, самый коренастый, занял почётное место у высокой сцены, где сегодня должно было состояться танцевальное шоу, с участием полураздетых красавиц. Он перекрыл проход цепью, проверил, налажена ли связь с другими, и прилип спиной к квадратной колонне, прячась от яркого света разноцветных огней.       Элизабет сделала несколько коктейлей, отдала их официантке и, оставив Мэтью за стойкой, направилась в гримёрку, где танцовщицы готовились к выходу. Она хотела поправить макияж и прическу, а также утолить своё любопытство и раньше остальных увидеть новый костюм Талии. Мужчины, сидящие за ближайшим к сцене столиком проводили её любопытным, завистливым взглядом, сгорая от нетерпения увидеть свою фаворитку. Одного из них Бетти сразу узнала — высокий, статный бизнесмен в возрасте приходил в клуб каждую пятницу и садился прямо у сцены, надеясь завоевать внимание Талии. Пару раз он даже порывался прорваться за кулисы, предлагал деньги всем, кто имел туда доступ, но ему так и не удалось подобраться к девушке ближе, чем позволяли правила.       Купер кивнула охраннику, и он отошёл в сторону, пропуская её в небольшую комнату, заваленную одеждой, обувью и косметикой. Иногда это душное, тусклое помещение с ядовитым запахом духов и лака для волос, вмещало шесть девушек, но сегодня их было только трое: Талия, Марта и рыжеволосая новенькая, имя которой Элизабет так и не запомнила. — Вау, — воскликнула Бетти, заметив на голове подруги парик с платиново-белыми волосами, убранными в высокий хвост, доходящий до самой поясницы. — Тебе идёт.       Талия улыбнулась в зеркало, в которое смотрелась, сосредоточенно накладывая блёстки на лицо. Она отложила палетку, рассмотрела себя со всех сторон, а потом повернулась к подруге, сверкая ярким серебряным бюстгальтером с шипами, неприкрытым коротким прозрачным клеёнчатым пиджаком. Откровенный верх дополняли насыщенно-фиолетовые легинсы, обтягивающие её стройные ноги. На плоском животе красовался причудливый, космический узор, змейкой уходящий к рёбрам. — Как я выгляжу? — спросила Хардман, поворачиваясь боком, чтобы Элизабет смогла оценить наряд. — Как шлюха, — пошутила Купер. — Как шлюха из космоса, прошу заметить. То, что нужно, — Талия снова отвлеклась на своё отражение, чуть расстёгивая молнию и приподнимая грудь. — Старикашка здесь? — Конечно, — фыркнула Бетти. Она взяла красную помаду со столика и встала рядом с подругой, чтобы подкрасить губы. Её светлые волосы лёгкими локонами струились к плечам. В мерклом свете лампы её топ с золотыми пайетками придавал бледной коже медовый оттенок. Благодаря толстому слою тонального крема она не выглядела уставшей, пусть и чувствовала себя разбитой после десятичасовой отработанной смены в кафе. — Виски заказал? — Двойной, с лимоном. Сидит за тем же столом. Весь извёлся, тебя дожидаясь, — Бетти шутливо пихнула подругу бедром. — Может, познакомишься? — Мне кажется, он маньяк. Он всегда так на меня смотрит, — Талия поморщилась и передернула плечами. — Наливай ему побольше. Пусть вырубится, — она наклонилась к своему ящику для обуви и достала две пары туфель на высокой платформе. — Чёрные или серебряные? — Серебряные, — уверенно ответила Купер. — Отлично. — Хардман присела на пуфик и принялась обуваться. — Эй, красотки, вы готовы? — она взглянула на девушек, которые добавляли последние штрихи к своим костюмам. Их наряды идеально гармонировали по цвету и стилю. — Марта, не сбивайся со счёта и держи дистанцию. — Хорошо, — согласилась девушка. — Удачи, — сказала Элизабет. Она обняла подругу за плечи, и та поцеловала её в губы, оставляя на щеке несколько блёсток. — Толпа пьяных возбуждённых мужиков у стойки мне обеспечена.       Развернувшись на шпильках, Купер вышла обратно в зал, где к светомузыке добавился едкий дым. Молодой диджей крутил пластинку, прибавляя глубоких басов, что давили на грудную клетку с каждым ударом. С танцпола доносились восторженные крики — люди подпевали исполнителю, когда диджей убавлял звук.       Элизабет вернулась за барную стойку и улыбнулась Мэтью, который мешал замысловатый коктейль для девушки в красном платье. Она кокетливо строила ему глазки, наклоняясь вперёд, демонстрируя пышную грудь. Заметив Бетти, девушка недовольно насупилась, а когда Мэтт мимолетно коснулся губами щеки Элизабет, и вовсе утратила интерес — демонстративно отвернулась и закинула ногу на ногу, высматривая новую жертву. — Народу сегодня, как никогда, — повысил голос Мэтью, приближаясь к Купер так, чтобы она его услышала. — Потому что Талия танцует. — Не напоминай, — не скрыл недовольства мужчина. — Даже не хочу на это смотреть.       Элизабет поджала губы, но не стала его переубеждать. Мэтью не одобрял подработку сестры, считая её танцы непристойным занятием. Он десятки раз пытался уговорить её бросить, а когда она противилась, переходил к приказам, настаивая на том, чтобы она перестала появляется на сцене в полуголом виде. Талия всегда стояла на своём и иногда брала дополнительные смены, чтобы только его позлить. Они могли ругаться часами, а потом не разговаривать несколько недель, но Купер всё равно не сомневалась, что в жизни не видела такой крепкой связи между некровными родственниками. Несмотря на то, что они родились в разных городах, в одинаково неблагополучных семьях, их сплочённости и любви к друг другу можно было позавидовать. Оба считали, что им повезло оказаться под опекой не самых ответственных родителей, потому что благодаря им они стали настоящей семьей. — Я хотел поговорить, — сказал Мэтью, перехватывая у Бетти несколько чеков с заказами, чтобы помочь. — Я думал после, но ты ведь скоро уйдешь? — он взглянул на часы, чтобы свериться со временем. — Ты до утра? — Сегодня да. — Поговорить о чём? — Купер быстро и ловко налила несколько порций разного алкоголя в шейкер и достала нужный бокал. За три года она выучила большинство рецептов наизусть и готовила напитки на автомате, легко различая бутылки по цветам. — О твоём переезде.       Элизабет многозначительно взглянула на него, на удивления не чувствуя привычной злости от того, что он снова вернулся к этой теме. Она пообещала дать ответ, как будет готова, но с тех пор прошло уже четыре месяца. — Может, поговорим об этом завтра? — взмолилась Бетти, невинно смотря на Мэтью, который остался серьёзен. — Нет, Ками. Мы поговорим об этом прямо сейчас.       Элизабет отдала готовые коктейли официанту и приступила к следующему заказу, надеясь, что Мэтт отступит, и ей не придётся снова искать оправдания. Не то чтобы она не думала об этом и не взвешивала все плюсы и минусы, представляя момент, когда она покинет свою пусть и маленькую, но уютную квартиру и разделит быт с кем-то кроме сына, Купер впадала в панику. Это происходило снова и снова, и она была вынуждена раз за разом отказывать Мэтью, тем самым разбивая ему сердце. — Ками, — позвал Хардман, мягко сжимая локоть Бетти, вынуждая её повернуться и оставить своё занятие. — Люди хотят веселиться, а ты мешаешь мне работать. Ты плохой администратор. — Чего ты боишься? — не унимался Мэтт, усмехаясь её детской привычке демонстративно закатывать глаза. — Я тебя люблю. Я люблю проводить время с тобой и Диланом. Половина твоих вещей давно занимают мой шкаф, так почему ты просто не можешь остаться? — Потому что…       Бетти не сумела сходу подобрать достойный ответ. Неосознанный страх дышал ей в спину, и она чувствовала его ледяное дыхание, мысленно умоляя Мэтта прекратить эту пытку. Он смотрел на неё своим нежным, настойчивым, добрым взглядом, и её сердце сжималось от мысли, что она снова причинит ему боль. — Я поговорю с Диланом, — наконец выпалила она, слыша, как пульс стучит в висках от волнения, а плечи покрываются мурашками. — Хорошо. — Серьёзно? — удивился мужчина, словно не надеялся на согласие. Его глаза засияли, а на губах заиграла счастливая улыбка, и Элизабет не смогла не улыбнуться в ответ. — Да, — ответила Купер, не давая себе шанса передумать. — Только учти, я буду воевать за ванную. — Понял. — Я повсюду разбрасываю свою косметику, а Дилан игрушки. — Пытаешься меня напугать? Ладно. — А ещё у меня есть идиотская привычка — я забываю закрывать за собой дверцы и ящики, — сказав это, Бетти вздрогнула, словно от удара током. Неприятный холодок прошёлся вдоль позвоночника, и она помрачнела, окутанная горьким чувством дежавю. — У меня тоже куча недостатков, которые могут тебя раздражать, но об этом ты узнаешь потом, а то ещё передумаешь.       Элизабет выдавила улыбку, ощущая, как внутри ноет старый ожог. Она смотрела на Мэтью и по какой-то давно забытой привычке ждала от него бурной реакции, на которую, казалось, он не был способен. Это было странно — искать в его глазах перелив тёмно-зеленого и прислушиваться к своим чувствам, что разрывали её сердце, но не от теплоты взгляда Мэтта или его прикосновений. — Я рад, — сказал Хардман, наклонился и коснулся губ Бетти трепетным поцелуем. Она обняла его, не желая портить момент, но вздохнула с облегчением, когда посетители клуба радостно загудели, встречая появившихся на сцене танцовщиц, и Мэтью отвлёкся, выпуская Купер из плена своих рук. — Началось.       Элизабет повернулась к сцене, где Талия, ярко сверкающая в свете огней, плавно задвигалась в такт музыке, сексуально выгибаясь, заставляя посетителей мужского пола сворачивать шеи. Девушки, расположившиеся по обе стороны от неё, не теряли ритм, но всё внимание было приковано к Хардман — ослепительная, словно драгоценный камень, она ловила жадные взгляды мужчин. Её грациозные, пластичные движения вызывали восхищение. Танец завораживал, пусть Бетти и видела, как танцует подруга уже множество раз. — Справишься сама? — спросил Мэтт, делая вид, что увлечен расстановкой бокалов. — За двенадцатым столиком крутые гости. У одного день рождения. Нужно отнести подарок от заведения, — он получил от Купер согласие, в виде кивка, залез в холодильник, достал бутылку самого дорогого в клубе шампанского и ведро со свежим льдом. — Я скоро.       Хардман исчез в толпе людей, а Бетти вернулась к работе, с трудом отрываясь от танца Талии. Количество заказов росло, и вскоре она забыла о разговоре с Мэттом, полностью погружаясь в управление баром. Она отправляла официантов на склад и на кухню за чистыми бокалами; следила за наличием свежих фруктов для украшения коктейлей; делала экстра-подачи для желающих. Поняв, что усталость берёт верх, Элизабет налила себе немного текилы с яблочным соком, и настроение заметно улучшилось.       Через час, когда вечеринка достигла пика, за стойкой появился Гарри — второй бармен. Он забрал на себя половину заказов, и поэтому работать стало намного легче. Элизабет пританцовывала в такт музыке, периодически улыбаясь мужчинам, которые намеренно подсаживались к бару, чтобы с ней пофлиртовать. Они просили номер, предлагали свой и даже пытались сунуть ей огромные чаевые, только бы привлечь к себе внимание. Иногда это было забавно, и тогда Купер говорила своё имя; иногда пугающе, когда кто-нибудь из них напивался в стельку и пытался перелезть через стойку или угрозами заставить её уединиться в туалете.       Краем глаза Купер заметила, как на высокий стул взобрался ещё один человек — мужчина, лет тридцати. Он заметно выделялся среди остальных — на нём была толстовка, не по погоде плотная, кепка, перевёрнутая козырьком назад и затёртые мотоциклетные перчатки без пальцев. Элизабет тут же подумала о том, что обычно в элитный центральный клуб не пускают в такой одежде, явно свидетельствующей о низком положении, но быстро отбросила эту мысль, принимая заказ.       Бетти легко бы забыла о его присутствии, если бы не ощущала на себе тяжёлый, пристальный взгляд, который мужчина не отводил ни спустя пять, ни даже десять минут. Он не поднимал руки, чтобы попросить выпивку, не пытался познакомиться — внимательно следил за каждым её движением, как одержимый. Что-то в его взгляде пугало Купер, и она не могла перестать украдкой наблюдать за ним, успокаивая себя тем, что вокруг много охраны. Она незаметно прощупала экстренную кнопку под баром, убеждаясь, что в случае опасности сможет подать сигнал. Тревога не покидала. Элизабет начала путать бутылки, и это всё сильнее выводило её из себя. Когда она уже решила спросить напрямую, какого чёрта ему надо, её внимание привлёк смутно знакомый пьяный парень.       Он упёрся локтями в стойку, буквально наваливаясь сверху, активно жестикулируя. Бетти фыркнула от раздражения и, натянув дежурную улыбку, приблизилась к нему, бросив возмущенный взгляд в сторону мужчины в кепке, который продолжал свою пугающую игру в гляделки. — Давай выпьем, — предложил парень, опаляя щеку Элизабет горячим, хмельным дыханием. — Я не пью на работе, — отказалась Купер, вновь поворачивая голову и встречаясь взглядом со странным незнакомцем. Он подозрительно нахмурился и наконец перестал пялиться, теперь больше интересуясь парнем, который уговаривал Элизабет принять его предложение. — Да хорош ломаться, малышка, — не унимался парень. — Скольким ты тут уже дала?       Купер открыла рот от удивления и попыталась отстраниться, но на её запястье упала рука, впиваясь пальцами в кожу. Она сжала кулак и дёрнулась, но парень не отпустил — надавил со всей силы и резко потянул на себя, отчего Бетти пошатнулась на высоких каблуках и больно ударилась животом о ребро барной стойки. Мужчина в кепке подскочил со стула, мгновенно оказался рядом с парнем и прежде чем Элизабет успела осознать происходящее, без труда отшвырнул наглеца в сторону. Он навис над ним грозной скалой, дожидаясь ответного хода, но парень так и не решился нанести удар.       Очнувшись от немого ступора и заметив приближение охранника, Элизабет выбежала из-за стойки и перехватила его в двух шагах от своего спасителя, не представляя, зачем торопится защитить этого подозрительного типа. — Всё в порядке, — заверила она. — Он заступился за меня. Выведите этого, — Бетти кивнула в сторону парня, который оскалился от злости, тыча в мужчину указательным пальцем.       Охранник быстро избавился от проблемы — схватил пьяного бунтаря за шиворот и уволок к выходу, без лишних вопросов. Когда угроза миновала, незнакомец как ни в чем не бывало присел обратно на стул и сложил руки на груди, не обращая внимания на ошарашенный взгляд девушки. — Эй, — громко позвала она, но не дождалась реакции. Резкая смена тактики разозлила Бетти пуще прежнего. — Эй, ты, — набравшись решимости, она пихнула его в плечо. — Спасибо, конечно, но больше так не делай, ясно?       Мужчина бросил на неё скучающий взгляд и снова отвернулся, без особого интереса рассматривая бутылки на полках. — Что пить будешь? — спросила Элизабет, но незнакомец не потрудился ответить, и тогда она вернулась на своё место, а затем подхватила высокий стакан и налила ему холодного пива. — Вот. За счёт заведения, — по непонятной для себя причине она продолжала стоять возле него, дожидаясь, пока он сделает хотя бы один глоток. Словно поняв, что она не отстанет, мужчина нехотя поднял стакан и быстро осушил его, даже не поморщившись. — Ещё? — неуверенно спросила Купер. — За этот придётся заплатить, — она налила снова, пусть и не получила одобрения.       Осознав, насколько это странно, Элизабет вернулась к работе, чувствуя некоторое волнение из-за произошедшего. Она старалась не смотреть на мужчину в кепке, который продолжал сидеть с пустым стаканом, не предпринимая попыток заказать ещё. Отодвинув от себя посуду, он выложил пачку сигарет, достал одну и закурил, выпуская тонкую струйку дыма. То ли от жары в помещении, то ли расслабившись после пива, незнакомец закатал рукава толстовки и крепко затянулся.       Поколебавшись с минуту, Бетти всё-таки поставила перед ним пепельницу, бросив на отстраненное лицо таинственного посетителя короткий, любопытный взгляд исподлобья. Она уже собиралась уйти за льдом, когда на его оголенное предплечье упал луч прожектора, освещая крупную, изогнутую татуировку, узнав которую Купер едва не выронила бутылку текилы из рук.       Мужчина поспешил опустить рукав, и по выражению его лица Элизабет поняла — он разозлился. Она несколько раз моргнула, не веря своим уставшим глазам, а затем осознание ударило в голову. Это без сомнений была двуглавая змея с хищным оскалом. Та самая змея. Клеймо, от которого нельзя избавиться. Метка, несущая страх, боль и разрушение.       Элизабет словно провалилась в глубокую яму. От страха ей было трудно дышать. Лёгким не хватало воздуха — казалось, весь кислород мгновенно исчез, и остались лишь отравляющий дым и омерзительный запах табака. Вместе с людьми вокруг, которых теперь стало слишком много, двигались и стены — они сужались вокруг Купер, а она не могла пошевелиться.       Незнакомец исчез. Ещё секунду назад он сидел на стуле, а теперь его не было видно. Всего на короткое мгновение Бетти поверила, что всё себе придумала, но тлеющая в пепельнице сигарета убедила её в обратном. Он был реален. Человек, гордо носящий знак отличия на руке, существовал на самом деле, и пил пиво прямо здесь, в опасной близости от неё. — Ками, я не успеваю, — упрекнул Гарри, вырывая из рук Элизабет бутылку. — Эй, всё в порядке? — Мне нужно уйти, — очнулась Купер. — Прости, мне срочно нужно… Я… Заберешь мой оклад за сегодня, — она ринулась прочь, не обращая внимания на недовольство Гарри, на которого уже посыпались ругательства тех, кто давно ждал своего заказа.       Бетти пробиралась между танцующими людьми, пытаясь совладать с болью в висках. Слух резал противный писк, перебивающий громкую музыку, и Элизабет чувствовала, что еще минута в этом жарком аду, и она свалится в обморок. Отпихнув парня и проскользнув в дверь, Бетти глубоко и жадно вдохнула свежий ночной воздух, избавивший от тошноты, но не от страха, скручивающегося в крепкий узел в животе… *** <      Элизабет смогла очнуться лишь тогда, когда залпом опустошила третий по счёту бокал вина, сидя за столом на своей кухне. Она то и дело переводила взгляд с запертой двери на стойку с ножами, мысленно оставаясь в клубе, за баром, под пристальным взглядом Змея, встречу с которым было слишком трудно списать на случайное совпадение.       Тревога терзала каждую клеточку её тела. Кожа то горела огнём, то будто покрывалась инеем, отчего дрожали пальцы, которыми Элизабет сдавливали прозрачный бокал. Подобный приступ был ей до боли знаком, и от знания того, как долго и мучительно это может продолжаться, ей становилось только хуже. Поэтому Купер отчаянно подливала себе вина, в надежде, что ещё немного, и она одержит победу над страхом.       Казалось, это длилось целую вечность, а затем в голову ударило опьянение, и Бетти смогла облегченно вздохнуть, настойчиво убеждая себя, что она в безопасности. Она принялась беззвучно перечислять города, чтобы отвлечься, как делала первый месяц после того, как Талия переехала к своему парню, и ей было жутко оставаться здесь без её присутствия.       Бутылка закончилась, и Элизабет открыла вторую, находясь в ледяном оцепенении. Вскоре её сознание поглотила серая дымка, и дышать стало значительно легче, ровно до того момента, как послышался щелчок замка. Она бездумно вытянула один из ножей, не сомневаясь, что сейчас увидит того самого мужчину, замирая на стуле от ужаса. Человек по ту сторону легко провернул ключ в замочной скважине и толкнул дверь, от чего Бетти едва не потеряла своё сердце, что как обезумевшее колотило в грудную клетку.       Незваный гость тихо пробрался в коридор, оставаясь в тени, а затем Элизабет увидела знакомую худощавую фигуру подруги, которая изловчилась и аккуратно прикрыла за собой дверь, сжимая в одной руке туфли, а в другой темную бутылку без крышки. Она тихо вздохнула и обернулась, встречаясь взглядом с Элизабет, что окаменела на стуле, продолжая держать перед собой большой нож для разделки мяса. — Черт, — выругалась Хардман, прижимая бутылку к груди. — Ты меня напугала. Я думала, вы уже спите, и… Это что, нож? — Талия, — облегченно вздохнула Купер и бухнула своё оружие на стол, хватаясь за бокал и делая несколько глотков. Она чувствовала на себе озадаченный взгляд подруги, которая бросила туфли на диван и направилась к ней. — Ты что здесь делаешь? — Дилан у себя? — Он у Марлы. — Отлично! — Талия отпила из бутылки, и только теперь Элизабет заметила её небрежный вид: потекшую тушь на раскрасневшихся щеках, порванные колготки, наспех скрученные волосы на затылке и то, как она шаталась при каждом шаге от выпитого. — Это полный пиздец, — заключила она, опираясь на спинку стула для равновесия. — Я вышла из клуба, а там… — вздохнув, Хардман снова глотнула виски, словно собирая мысли воедино, чтобы продолжить рассказ. — Он стоял за углом и ждал меня. Весь грязный, обдолбанный. Боже, я как только его увидела…       Бетти моргнула и перевела отстраненный взгляд на подругу, пытаясь уловить смысл того, что она говорит. Талия с трудом забралась на стул, активно жестикулируя, но Купер не слышала её голоса — видела, как она поджимала губы, чтобы не дать волю слезам, как нервно сдирала лак с ногтей, как отчаянно старалась сохранить самообладание. До Элизабет долетали лишь глухие обрывки фраз, по которым она осознала, что речь идёт о бывшем муже Хардман. В любой другой момент её бы это взволновало, но не сейчас, когда мысли кружили вокруг незнакомца, пробуждая в ней едва терпимое желание сбежать. Она смотрела на девушку, но её взгляд словно бил сквозь, и вскоре Талия это заметила. — Эй, — она коснулась руки Элизабет, вынуждая её вырваться из туманного плена своих терзаний. — Что с тобой? — Извини, я… Что ты сказала? — Боб меня у клуба караулил. Неважно. Гарри сказал, что ты бросила работу и убежала, как ошпаренная. Я подумала, что дело в Дилане, но ты здесь и… — Талия с подозрением посмотрела на нож, рукоять которого Элизабет продолжала неосознанно давить пальцами. Она придвинулась ближе и вопросительно выгнула бровь, немо требуя объяснений. — Что с тобой? — Татуировка, — невнятно пробормотала Купер, зачесывая волосы назад, чувствуя, что выпила слишком много вина. — Тот мужик… У него была татуировка. — Татуировка? — удивилась Хардман. Она спрыгнула со стула, залезла в полку над раковиной и достала свою любимую кружку с бабочками, мгновенно становясь самой собой. Взглянув в темное окно, она попыталась стереть с лица тушь, но поняв, что это бесполезно, тяжело вздохнула, вернулась на место и щедро налила себе виски, настойчивым взглядом демонстрируя готовность слушать. — Тебя напугал какой-то пьяный урод? — Это была змея, — сказала Купер, вновь осознавая, что чётко выведенное изображение краской ей не почудилось. — Змея на руке, — она обреченно взглянула на подругу, но та лишь нахмурилась, останавливая кружку в миллиметре от накрашенных губ. — Безвкусица, — бросила Хардман, беззаботно пожимая плечами. — Кто вообще такое бьёт? — она усмехнулась, но, заметив выражение лица Элизабет, стала серьёзнее. — У него была такая же, — выдавила Элизабет, невольно вспоминая зелёный изгиб хищницы на груди Джагхеда. — У отца Дилана.       Повисла продолжительная пауза, во время которой Талия неотрывно сверлила взглядом подругу, а Элизабет собиралась с силами, чтобы впервые рассказать свою настоящую историю. Все семь лет она скрывала правду даже от самой себя, боясь нарушить хрупкий мир, выстроенный вокруг её новой жизни необходимой защитой от прошлого, и теперь не знала, хватит ли ей духу произнести его имя вслух. Оно было в её голове. Она повторяла его наедине с собой в минуты отчаяния и злости, словно проецируя в нём огромный сгусток боли и слабости, что сохранился глубоко внутри и был так ощутим в эту секунду, когда его образ стал опасно реален. — Они набивают её, чтобы доказать верность банде, — с трудом продолжила Бетти, сглатывая тугой ком в горле. — Этот человек в клубе точно один из них. И, если он здесь, значит… Значит Джагхед искал меня… — она с силой зажмурилась, прокусывая щеку изнутри до металлического вкуса крови на языке. — И нашёл.       Самые разные эмоции захлестнули Купер. Она тонула в своём страхе, пыталась прогнать настойчивое предчувствие, подсказывающее ей, что всё вокруг неумолимо рушится. Прошлое маленькими шажками настигало её, и Элизабет знала наверняка, что ей не укрыться. — Он может знать о Дилане… Боже, если он знает о сыне… Мне нужно уехать. Я должна собрать вещи и уехать. — Так, стоп, — уверенно перебила Талия, озадаченно наблюдая за метаниями подруги. — Не сходи с ума, ладно? Это может быть простое совпадение. — Нет, — отрезала Элизабет. — Ты не знаешь, что он за человек, Тал, — она запнулась, затравленно смотря на девушку, не сразу решаясь продолжить. — Я сказала, что сбежала из родного города, потому что мои родители поехавшие. Это правда. От части. Я бежала не только от них.       Хардман заметно напряглась, но промолчала, дожидаясь, когда Элизабет сможет выразить свои мысли. — Джагхед был лидером банды, — призналась Бетти, чувствуя, как необходимость поделится выдавливает из неё слова. — Они называют себя Змеями. Была еще одна банда — Упыри. Они занимались распространением наркотиков, а потом в трейлерном парке нашли труп их главаря. На меня объявили охоту. Джагхеда посадили, я узнала, что беременна, и у меня не осталось другого выхода. Господи… Он ведь не может быть здесь, правда? Ему дали двадцать семь лет. Он точно должен сидеть за решёткой, ведь так? — она вцепилась в руку Талии, с надеждой смотря в её глаза, полные непонимания и удивления. — Может, он просто хотел узнать, что я в порядке, но почему именно сейчас? Он отказался от меня, чтобы я смогла жить дальше, тогда какого черта? — Ого, — ошарашенно протянула Хардман. — Я думала, он обыкновенный козёл, который смылся, испугавшись ответственности. — Он хуже, — нервно усмехнулась Элизабет. — Он ворвался в мою жизнь и всё разрушил. Я так сильно его любила, что едва не умерла, когда он исчез. Я больше не могу позволить ему влиять на себя. Я этого не вынесу, — окончательно потеряв контроль над эмоциями, Купер расплакалась. — Я не хочу, чтобы он возвращался. Только не сейчас, когда всё только стало хорошо.       Талия встала, обошла стол и обняла Бетти со спины, крепко сжав в своих руках. Элизабет расслабилась и перестала бороться со слезами, давая волю скопившейся тяжести, которая сейчас казалась просто необъятной. Её рвали на части тревога и глубокая, почти незаметная радость, которую она не разбирала в коктейле бушующих эмоций. Она отказывалась признаваться даже самой себе в том, что больше всего на свете боялась узнать, что Джагхед не справился. Она плакала от страха и облегчения, но не давала глупой, разрушающей надежде поселиться в груди. — Ничего не случится, слышишь? — успокаивала Талия, поглаживая подругу по голове, словно маленького ребёнка. — Чтобы он там не задумал, ничего не выйдет. Пусть только попробует объявиться. Если ещё раз заметишь того мужика, мы сразу идём к копам. — Всё хорошо, — вздохнула Элизабет, утирая слёзы. — Ближайшие двадцать лет точно будет, — она натянула улыбку, стараясь игнорировать упорное плохое предчувствие.— Прости, что не выслушала тебя. — Я останусь на ночь. Если ты готова рассказать, я бы хотела узнать, как ты так вляпалась. — Это долгая история. А я, кажется, конкретно напилась. — Элизабет спустилась со стула и схватила подругу за локоть, чтобы не упасть из-за резкого головокружения. — Поспишь со мной? — Так и быть, — согласилась Талия, обнимая Купер за плечи и мягко толкая её к двери в комнату. — Честно говоря, я тебе даже завидую. Как бы я хотела, чтобы грёбаный Боб оказался за решёткой и больше никогда не вернулся…